Во второй месяц лета все - и ученики и учителя - собрались в Большом
Доме, чтобы отметить праздники Лунной Ночи и Летнего Танца. На этот раз
они совпали, а это случается только раз в пятьдесят два года. В первую
ночь, самую короткую ночь года, в полях заиграли флейты, узкие улицы
Твилла заполнились барабанным боем и светом факелов, звуки песен понеслись
над залитыми лунным светом водами бухты Рокк. Утром, после восхода солнца
Сказители запели длинную балладу, повествующую о странствиях славного
Эррет-Акбе по Архипелагу и Дальним Пределм, пока на самом краю Открытого
Океана не встретил он дракона Орма. И доныне кости его в разбитых доспехах
лежат среди костей дракона на берегу одинокого Селидора, но меч его еще
горит в лучах заката на самой высокой башне Хавнора.
Закончилась баллада и начался Долгий Летний Танец. В теплых сумерках
горожане, мастера, студенты, фермеры - мужчины и женщины, под звук флейт и
барабанов в танце двинулись по дорогам Рокка к морскому берегу. Они вошли
в море, и музыка потерялась в шуме волн. Когда на востоке забрезжил первый
свет, все отправились обратно, вверх по улицам. Барабаны уже молчали, и
только флейты пели тихо и пронзительно. То же самое происходило на каждом
острове Архипелага - один танец и одна музыка объединяли разделенные морем
страны.
Танец закончился. Большинство проспали весь следующий день и
собрались вместе только вечером, для ужина. Несколько молодых магов и
студентов, среди которых были Ветч, Гед и Джаспер, взяли с собой еду и
расположились на свежем воздухе в одном из внутренних двориков. К ним
просоединилось несколько ребят, отпущенных из Башни Уединения - праздник
заставил даже Курремкармеррука покинуть ее. Они ели, смеялись и
проделывали из озорства трюки, сделавшие бы честь королевскому двору. Один
придумал осветить двор сотней маленьких огоньков-обманок, мдленной
процессией плывших между небом и землей. Двое ребят играли в кегли - шары
были сделаны из зеленого пламени, а сами кегли подпрыгивали и разбегались,
когда шары приближались к ним. Ветч, скрестив ноги и вкушая жареного
цыпленка, сидел в воздухе. Один из младших студентов попробовал стянуть
его оттуда, но Ветч лишь поднялся повыше и продолжал сидеть в пустоте,
спокойно улыбаясь. Время от времени он подбрасывал в воздух цыплячью
косточку, которая превращалась в сову и с уханьем пыталась улететь. Но Гед
не позволял - он выпускал ей вслед стрелы из хлебных крошек, сбивал ее, и
они вместе падали на землю - кости и крошки. Иллюзия кончалась. Гед
захотел присоединиться к Ветчу наверху, но плохо знал заклинание, и чтобы
удержаться на плаву, ему пришлось размахивать руками. Все смеялись, и Гед,
чтобы поддержать всеобщее веселье, продолжал строить из себя дурачка.
После двух праздничных ночей он был в прекрасном настроении, готовый к
чему угодно.
Наконец, он легко опустился на землю рядом с Джаспером. Тот
отодвинулся в сторону и пробормотал:
- Сокол, не умеющий летать...
- А разве Джаспер - драгоценный камень? - ухмыляясь сказал Гед. - О
драгоценность среди чародеев, о Бриллиант Хавнора, посверкай для нас!
Парень, управляющий танцующими огоньками, приказал одному из них
опуститься на голову Джаспера. Тот нахмурился и одним жестом погасил его.
- Как я устал от мальчишек шума и глупостей.
- Да, ты стареешь, - заметил Ветч сверху.
- Если тебе хочется тишины и уныния, - вставил один из ребят, -
поживи немного в Башне вместе с нами.
Гед спросил:
- Так чего же ты хочешь?
- Я хочу общества равных себе, - ответил Джаспер. - Пошли, Ветч.
Пусть приготовишки веселятся.
Гед повернулся к Джасперу.
- Что это такое имеется у волшебника, чего нет у приготовишек? -
спросил он очень тихо, но все присутствующие сразу замолчали. И в тоне
Джаспера, и в вопросе Геда ненависть прозвучала словно свист клинка,
вылетающего из ножен.
- Сила! - ответил Джаспер.
- Моя сила не уступит твоей!
- Это вызов?
- Да, я вызываю тебя!
В этот момент Ветч спрыгнул на землю и с решительным видом встал
между ними.
- Довольно! Дуэли между магами запрещены, и вы прекрасно знаете это.
Гед и Джаспер молчали. Они знали закон Школы и понимали, что если их
собственные слова продиктованы злобой, то Ветч движим только любовью. Но
злоба и ненависть не исчезает в одно мгновение. Джаспер сказал Ветчу, не
обращая внимания на остальных:
- Мне кажется ты правильно сделал, напомнив своему дружку-пастушонку
о законе, оберегающем его. Он как-будто обиделся. Интересно, неужели он и
в самом деле подумал, что я приму его вызов от него, еще не отмывшегося от
козлиного запаха и путающегося в простейших заклинаниях?
- Джаспер, ну что ты можешь знать обо мне?
Внезапно Гед исчез, и над тем местом, где он стоял, повис в воздухе
огромный сокол с крючковатым клювом. Это продолжалось всего одно
мгновение, и Гед опять появился в мерцающем свете факелов, пристально
глядя в глаза Джасперу.
Пораженный Джаспер отступил на шаг, но быстро пришел в себя, пожал
плечами и пробормотал одно слово:
- Иллюзия...
Остальные разом заговорили, а Ветч произнес:
- Нет, это Истинное Перевоплощение. И вообще, Джаспер, послушай...
- Этим он доказал только, что тайком от Мастера успел заглянуть в
Книгу Превращений. Ну и что? Давай, давай, пастушонок! Мне нравится
смотреть, как ты роешь для себя яму, и чем усерднее ты стараешься
доказать, что равен мне, тем яснее становится, кто ты есть на самом деле.
Услышав это, Ветч повернулся к Геду и очень мягко сказал:
- Сокол, будь мужчиной. Оставь его и пойдем со мной...
Гед посмотрел на друга, улыбнулся и сказал:
- Подержи мою зверюшку.
С этими словами он снял со своего плеча отака и передал его Ветчу.
Обычно отак никому, кроме Геда, не позволял прикасаться к себе, но сейчас
он охотно взобрался на плечо Ветча и сжался в комочек, не сводя глаз с
хозяина.
- Итак, Джаспер, - все так же тихо спросил Гед, - чем ты можешь
доказать, что сильнее меня?
- А я и не должен ничего доказывать, пастушонок. Но, тем не менее, я
попробую. Зависть ест тебя, как червяк яблоко. Давай-ка выгоним этого
червяка. Как-то у холма ты хвастался, что гонтийские маги не играют в
волшебство. Идем, ты покажешь нам, чем же они все-таки занимаются. А уж
потом, так и быть, я покеажу тебе несколько фокусов.
- С удовольствием посмотрю на них, - ответил Гед.
Их спутники, привыкшие, что Гед взрывается при малейшем намеке на
оскорбление, с удивлением взирали на это ледяное спокойствие. Ветч уже не
удивлялся, его охватил панический страх. Он попробовал еще что-то сказать,
но Джаспер остановил его:
- Не вмешивайся, Ветч! Сокол, как ты собираешься использовать
предоставленный тебе шанс? Что ты нам покажешь - мираж, огненный шар или
заклинание, чтобы лечить коз от глистов.
- А что бы ты предпочел?
- Вызови призрак умершего!
- Я сделаю это.
- Ты не сделаешь этого! - Джаспер смотрел прямо в глаза Геду. Злоба
его превзошла, наконец, презрение. - Ты не можешь! Ты хвастаешь и
хвастаешь...
- Клянусь своим именем, я сделаю это!
Все застыли в молчании.
Вырвавшись из рук безуспешно пытавшегося удержать его Ветча, Гед, не
оглядываясь, вышел из дворика. Танцующие огоньки наверху погасли. Помедлив
мгновение, Джаспер бросился догонять его. Остальные, мучимые страхом и
любопытством, толпой последовали за ними.

...Хол Рокк темной массой вздымался в черноту летней ночи. Луна еще
не взошла. Само присутствие этого необычного холма, на склонах которого
произошло много чудесного, обычно усмиряло самых буйных студентов - на ум
сразу приходили мысли о том, что его корни уходят глубже морского дна, к
древнему слепому и таинственному огню в центре мира.
Гед поднялся по склону на несколько шагов выше остальных и,
обернувшись, сказал ясным и чистым голосом:
- Джаспер, с чьим призраком тебе хотелось бы встретиться?
- Зови, кого хочешь. Никто не послушается тебя! - голос Джаспера
немного дрожал.
Гед насмешливо спросил:
- Побаиваешься?
Но он не слышал, что ответил Джаспер, и ответил ли он вообще. На
смену слепящей ярости пришла непоколебимая уверенность в себе. Никогда
раньше не чувствовал он себя таким сильным. Сила переполняла его, он с
трудом удерживал ее в узде. Ему представилось, что Джаспер - просто
покорный слуга судьбы, приведшей его сюда в этот час. Он ощущал, как корни
холма под ним идут все глубже и глубже, а над головой сияют сухим светом
далекие звезды. Все, что существует между верхом и низом, должно
подчиниться ему, служить ему. Центр Вселенной - в его сердце.
- Не бойтесь, - сказал он с улыбкой, - я вызову призрак женщины, а
вам не пристало бояться женщин. Я вызову Эльфарран, прекрасную Леди из
"Героев Энлада".
- Но она умерла тысячу лет назад, и ее кости покоятся на дне моря.
- Может быть, она вообще не существовала...
- Годы и расстояния ничего не значат для мертвых... и разве баллады
врут? - ответил Гед с той же тихой насмешкой и добавил: - Следите за
воздухом между моими руками.
Он отвернулся, медленно вытянул руки в приветственном жесте и начал
говорить. С тех пор, как два года назад Гед прочитал руны заклинания
Вызова в книге Огиона, он больше не видел их. Тогда тьма не стала ему
помехой, и в сегодняшней темноте знакомая страница как-будто снова
открылась перед ним. Но сечас он понял, наконец, что там написано, и как
можно соткать нужное заклинание голосом и движением.
Все молча следили за ним - великое заклинание начинало действовать.
Гед говорил тихо, незнакомыми певучими словами. Вот он затих. Внезапно
поднялся ветер. Гед опустился на колени, громко что-то выкрикнул и упал
вперед, словно пытаясь обнять всю землю всоими распростертыми руками. Вот
он снова поднялся, держа в своих напрягшихся руках что-то черное и очень,
очень тяжелое. Горячий ветер застонал в темноте. Если звезды и светили, то
никто не замечал их.
Последние слова заклинания хрипло сорвались с губ Геда, и он ясно и
громко произнес:
- Эльфарран!
Потом еще раз:
- Эльфарран!
И в третий раз:
- Эльфарран!!!
Бесформенный клубок тьмы между его рук раскололся. Овал бледного
всета поднялся с земли, коснулся их, и в нем на мгновение мелькнул
человеческий образ: высокая женщина, оглядывающаяся через плечо. Лицо ее
было прекрасно, но полно горечи и страха.
Только мгновение это длилось. Бледный овал вдруг начал светлеть. Он
стал выше и шире и превратился в то, что казалось разрывом пространства.
Оттуда лился ослепительный свет, и сквозь этот пролом выбралось что-то,
напоминающее сгусток черной тени, быстрое и ужасное. Внезапно это НЕЧТО
прыгнуло прямо в лицо Геда.
Пошатнувшись, Гед закричал. Маленький отак, зверюшка без голоса,
пронзительно заверещал и бросился на обидчика. Извиваясь в агонии, Гед
упал, а яркая трещина в темноте продолжала расширяться. Зрителей словно
ветром сдуло, а Джаспер нагнулся и заслонил глаза от ослепительного света.
Один только Ветч бросился к всоему другу, и только он один смог разглядеть
сгусток тьмы, вцепившийся в Геда. ЭТО было похоже на небольшого звкря
размером с рысь, и казалось, что ОНО распухает и растет на глазах. У него
не было головы или лица - только четыре когтистые лапы, впившихся в
жертву. Всхлипывая от страха, Ветч протянул руку, чтобы оторвать хищника
от Геда. Но, не успев коснуться его, Ветч застыл, словно потеряв
способность двигаться.
Внезапно невыносимое сияние померкло, и траву на склоне холма
осветила луна. Ночь словно выздоровела после тяжелой болезни, тень-хищник
исчезла. Рядом послышался чей-то тихий голос.
Гед лежал, распростершись на земле, широко раскинув руки. Его лицо
потемнело от крови, рубашка была запятнана черным. Маленький отак дрожа,
прижался к его плечу. Над ним стоял старик, облаченный в слабо мерцающий
плащ - Великий Чародей Неммерле.
Серебристый наконечник его посоха коснулся сначала груди ГШеда, потом
к губам, и Неммерле что-то прошептал. Гед зашевелился, и тяжелый вздох
вырвался из его груди. Старый маг поставил свой посох на землю, сложил на
его рукояти руки и опустил на них голову. У него не осталось сил стоять
прямо.
Ветч обнаружил, что может двигаться. Оглянувшись, он увидел Мастера
Вызова и Мастера Превращения. Несомненно, они почувствовали, что
происходит, и знали, как в случае необходимости быстро оказаться там, где
они нужны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11