.. Могу вас порадовать -- если вы еще не в
курсе относительно последнего сеанса связи -- что мне предписано
-- кэп прикоснулся к украшенному Тремя Гербами листку, лежащему
перед ним на столе, -- оказывать всемерную помощь еще одной --
засекреченной -- для разнообразия. Согласитесь, это заставляет
немного нервничать, так ведь? Так в добавок к этому, на борту
оказывается еще и груз без отметки таможни Системы...
-- Право же, капитан, я не делал из этого секрета от вас...
Суперкарго мог бы добавить, что, насколько ему известно, и в
случае доставки и размещения на борту "Проциона" какой-то
злосчастной пары довольно громоздких ящиков, отправитель которых
хотел избежать утомительных формальностей там, на "Лобноре",
точно так же как и во всех подобных случаях, кэп Вартанян не
остался в обиде, но есть вещи, которые лучше никогда не
высказывать вслух...
-- Вот что, Джастин, -- кэп неприязненно и строго выпрямился
в своем кресле. -- Вы нагадили, вы и прибирайте. Отправитель, как
я понимаю, находится у нас на борту. Тот странный тип из триста
сороковой...
-- Именно так, сэр.
-- Так вот, отправляйтесь к нему немедленно и пусть он
забирает этот свой груз из общих трюмов. Очень вероятно, что при
разгрузке нам учинят "выборочный контроль". И я не уверен... Вы
слышите, Джастин -- НЕ УВЕРЕН, что вся эта теплая компания у нас
на борту не собралась из-за какого-то из этих контейнеров... Вы
хоть представляете, что в них может оказаться?
-- Но куда же он... куда же мы их денем, сэр? И как...
-- Есть мнение... ЕСТЬ МНЕНИЕ, Джастин, что челноки Легиона
не будут досматривать слишком... скрупулезно. Может быть, я
говорю МОЖЕТ БЫТЬ, Джастин, их в этот раз не будут досматривать,
вообще... Так вот, пусть этот тип из триста сороковой прихватит
наличные и отправляется перебросится парой слов с кем-нибудь из
офицеров Легиона, чином постарше. Уверен, что у него это
получится... И сделайте соответствующую запись, чтоб никто не
хватился груза. Только пусть поторопится -- у меня есть нехорошее
чувство, что Легион придетя выгружать раньше намеченного срока...
Суперкарго знал, что предчувствия редко когда обманывали
хорошо информированного кэпа. Однако были в деле и смущавшие его
обстятельства...
-- Капитан, -- вежливо кашлянув, сказал он. -- Я должен
сказать, что это действительно странный тип... Впрочем, я лично с
ним не контактировал... Он не выходит из триста сороковой.
Заплатил за доставку еды из ресторана в каюту. Причем, когда
стюард заходит к нему, отсиживается в ванной... На звонки в
другое время просто не отвечает...
-- Это уже ваши проблемы, Джастин... Решайте сами как
прокантактировать с вашим протеже. Может, поумнеете и не станете
больше навязывать мне на шею пентюхов со странностями. Я не
задерживаю вас...
Перед дверью триста сороковой (люкс на одного) суперкарго
призадумался. Людей со странностями он крепко опасался. Тем более
в такой невыигрышной ситуации, когда обстоятельства заставляют
практически вламываться в неприкосновенные покои таких чудаков.
Можно заработать пулю, влипнуть в судебный процесс, на худой
конец -- напереться на труп, в чем тоже радости никакой.
Он минут пять давил на сенсор звонка, потом, тяжело
вздохнув, достал из кармана универсальный ключ и осторожно отпер
входной тамбур, потом -- внутреннюю дверь. Громко вслух извинился
и вошел. Момент был ответственный: можно было ожидать удара
бутылкой по голове, приема каратэ, истерического крика и
затяжного скандала, но не последовало ничего. Только аппаратура в
углу крутила музыку -- достаточно тихо, так, что и мелодию
разобрать было трудно. Полумрак стоял в триста сороковой и
терпкие, непривычные для космического судна запахи наполняли этот
полумрак. Хозяина нигде не было видно. Джастин хорошо знал эти
клятые люксы, сооруженные так, чтобы в минимальном пространстве
создать иллюзию просторного лабиринта из бара, кабинетиков для
отдыха и развлечения, мини--кинозала и даже микро--танцплощадки.
Покружив в основном отсеке, он заглянул в рабочий кабинет,
спальню и кухоньку -- скорее символическую, чем настоящую, и, еще
раз тяжело вздохнув, взялся за ручку входа в ванную. Там тоже
никого не было. Как и в туалете. Чертыхнувшись, суперкарго опять
внимательно обвел каюту глазами. От пряных запахов и тихого
грохота там--тамов из высококачественных динамиков у него как-то
все поплыло в голове. Он тряхнул ею -- не полегчало. Зато сзади
он услышал тихое посвистывание. Переливчатое такое -- в такт
там-тамам. Он обернулся и, ощущая, что пол уходит из-под ног
(маневр начался что-ли?) увидел, что сзади никого нет. А
насвистывание снова тихо-тихо раздалось опять за спиной.
Впоследствии ему так и не удалось вспомнить, что же было
дальше...
2.
Гвидо не успел наскучить Федеральному Следователю за все три
недели пути (три Скачка и уйма утомительных маневров в
промежутках). Прежде всего потому, что не слишком мозолил глаза
-- он предпочитал тратить время пути на пребывание в отлично
оборудованном спортзале, которым мог бы гордиться любой элитный
клуб и на Земле -- благо эта роскошь входила в стоимость билета,
оплаченного казной. Правда, капитан контрразведки был слегка
разочарован классом тренера--каратиста, но, несмотря на это,
менее шести часов в день тренировкам не посвящал. Заглядывал в
спортзал и Кай, но не более, чем на пару часов, разве что
задерживался в тире. Основное свое время он тратил в тихой и
почти никем из пассажиров не посещаемой читальне, расположенной
на восьмой палубе "Проциона", прорабатывая запрошенную по
Универсальной Сети текущую продукцию средств массовой информации
Гринзеи и сводки Управления по состоянию дел в Колонии.
Удовольствие было не из дешевых, учитывая тарифы
подпространственной связи, но -- Федеральный Следователь знал это
не по-наслышке, благодарное. Кроме тренировки одрябшей от
постоянных подсказок компьютеров и высокого класса консультантов
памяти, это прокачивание через мозг бесконечного количества
фактов, имен, дат оставляло в его извилинах бесценный осадок,
который иногда взрывался неожиданным озарением в те самые
моменты, когда тупик расследования казался унылой
неизбежностью... Сознание этого, конечно не исключало и той --
гораздо более вероятной -- возможности, что ничего кроме головной
боли в данном конкретном случае его упражнения не принесут.
Сегодня, к вечеру эта мысль очередной раз одолела его. Пора было
дать подсознанию немного поработать без его, лично Кая Санди,
помощи.
Федеральный Следователь сложил в папку сделанные за день
распечатки и записи, выключил дисплей и спустился в почти пустой
бар шестой палубы. Народ побогаче еще не начал вечерние забавы, а
странствующие по казеной надобности служащие уже выпили свое
пиво, сьели ужин и начали вахту у телеэкранов или продолжали
корпеть над терминалами. Кай получил из оформленного под старину
раздатчика кружку пива и, подняв глаза от приятно искрящейся
пены, нос к носу столкнулся со своим коллегой -- по другую
сторону столика, вооруженным точно такой-же, только наполовину
опустошенной кружкой, старомодными очками, которых в жизни
никогда не носил, и светлой, нордической шевелюрой, сменившей его
натуральную -- рыжую, курчавящуюся шевелюру. Из чего следовало,
что коллега находится при исполнении и законспирирован. Узнавать
его в таком разе не следовало, и Кай ограничился тем, что
понимающе -- почти только одними глазами улыбнулся старому
знакомому.
"Старина Стив при деле, -- подумал он. -- А дело, стало
быть, на корабле или в Колонии. Черт возьми, уж не запараллелили
ли нас господа начальники?" Подобных вещей он не любил -- не раз
при подобном раскладе успешные действия двух и более следственных
групп, которым по мысли руководства Управления не следовало
подозревать о существовании друг друга, успешно взаимно
парализовывали ход дел, простых как ограбление приходской кассы
сиротой-клептоманом.
"Судя, однако, по камуфляжу, обьект находится где-то на
борту, если, конечно, дотошный Стив не входит в роль загодя." --
решил Кай. Еще в училище -- а они были одногодки, только
специализация была по-началу разная, он привык выслушивать советы
типа "Посмотрите, как тщательно прорабатывает материал кадет
Клецки! Вот вам бы всем так..."
"Я уже почти и забыл, что старина Стив носит эту смешную
фамилию -- Клецки" -- с улыбкой подумал Кай и неожиданно
призадумался. Одна из мыслей, пришедших ему на ум, состояла в
том, что очень забавно будет встретить на борту этой громадной
посудины еще одного своего старого знакомого.
3.
Это было бы действительно забавно. Однако в отношении того,
что встреча эта ему еще предстоит, Федеральный Следователь,
вообще говоря, заблуждался. Потому что тот самый громадный мужик
в пятнистой форменке Легиона, который четыре часа назад попался
ему на глаза, будучи вооружен исполненным в стиле "ретро"
громадным газетным листом из тех, что для украшения были
разложены на столиках в читальне, и был тем самым его старым
знакомым, надежду на встречу с которым Кай оставил еще на
ступенях планетарного терминала в Женеве. Нет, ему ничего не
показалось -- он просто не принял всерьез мимолетную ассоциацию.
Его еще позабавило присутствие легионера в читальне -- корова в
Божьем Храме смотрелась бы куда естественнее -- и то, что
профессиональный громила принял всерьез чисто декоративный лист
бумаги и пытался что-то вычитать в нем. Впрочем, заняв свое место
перед терминалом, он тут же забыл про этот курьез.
Чего нельзя было сказать о Дмитрии Шаленом, который еле
успел схватить со стола проклятую копию "Гардиан" конца
двадцатого века и загородить ею свою физиономию от как снег на
голову свалившегося "крестного". Шышел--Мышел с самого начала
рейса облюбовал этот тихий, вечно пустой отсек с мягкими креслами
и приглушенным светом для того, чтобы не слишком светится в
разношерстной, но одинаково беспробудно тупой массе легионеров. В
его планы не входило ни с кем из них делиться своим прошлым и,
тем более, своими планами на будущее. Вообще, свое пребывание в
рядах наемного Галактического воинства он рассматривал не более,
как забавный эпизод, имеющий целью задарма -- за счет вербовщика
то--бишь, доставить его -- Шышела--Мышела к месту дислокации
треклятого Барсука Беррила. После первых же шагов по грунту
Гринзеи, Шаленый намерен был распроститься с крепко пошитым, но
имеющим неприятное свойство -- быть мишенью для противника --
нарядом легионера и тихо нырнуть в криминальное подполье Колонии,
где искать его, как и сотни других дезертиров Легион может до
Второго Пришествия -- благо не он один ищет Шышела--Мышела...
Подмогой в этом деле Шаленый мыслил мил--друга Джакомо Якопетти,
который избрал -- и по его словам не в первый раз такой непыльный
способ преодолеть маршрут Солнечная Система -- Колония
Гринзея--2. К нему-то он и направил теперь свои стопы, осторожно
определив за спинку кресла проклятую шуршащую "Гардиан" и
обливаясь холодным потом при каждом шаге, сделанным за чуть
сутуловатой спиной Федерального Следователя...
"Неужто со мной как с мышом играть вздумал, хитрован чертов,
-- прикидывал Шаленый варианты поведения Следователя. -- На нервы
давит, гад... Хотя, может и просто по следу добрался и того не
подумал, что Шаленого в красный уголок занести может... Быстрей
всего так -- потому -- не с руки ему Шаленого спугнуть... Ну
что-ж друг дорогой, недорезанный, мы с тобой еще в игру
поиграем, мы с тобой в кошки--мышки набегаемся..."
Мил-друг Якопетти оказался на месте -- в переделанном в бар
трюме, что командование Легиона арендовало на пропой души личного
состава. Это, собственно, и был его образ жизни и постоянное
ремесло -- кемарить за столиком в углу и обделывать текущие дела.
Сейчас он принимал ставки -- на очередные раунды борьбы
тараканов-телепатов с Большой Струги и -- от новичков -- на то,
кого первым будут хоронить на Гринзее. Это последнее пари было не
лишено человечности -- треть призового фонда традиционно
отчисляли семьям -- буде такие имеются -- тех, кому не повезло. А
коли нет -- так на помин души в "Зеленой ржавчине" --
единственном месте на Гринзее, о котором, благодаря его дурной
славе знали, пожалуй в любой части Обитаемого Мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51