Мы снова стали убеждать, что это в общих интересах - экономить батарейки, что надо слушать приемники только по одному.
Громче всех орал Дин Скилтон - насчет своего права слушать СВОЕ собственное радио, когда ОН сам захочет, и к чертам ЛЮБОГО, кто скажет слово против. Наверное, все дело было в ружье. Он шатался с дробовиком на плече, воображая оебя Клинтом Иствудом, что ли. Снова вспомнилась старая поговорка насчет второй головы.
Было похоже, что группа сейчас развалится на враждующие фракции. А мы еще даже не дошли до Фаунтен-Мур.
Старик Фуллвуд с обернутой вокруг головы желтой футболкой от солнца попытался изобразить голос разума. Никто его не слушал.
Перебранка начинала набирать силу. Мне кажется, Дина и даже Говарда стало злить, что мы со Стивеном оказались близки по рангу.
Приемник Дина лежал в траве, и голос из дальней студии перечислял другие катастрофы: “Пожары в Дублине вышли из-под контроля; самолеты ВВС бомбят город, чтобы сбить огонь. В Дании…”
Да наступи ты на чего! - рявкнул неожиданный голос у меня в голове. Действительно, растоптать приемник - и спор окончен. Но тогда Дин, которого я знаю столько лет, может и ружье на меня наставить.
И все равно я глядел на этот приемник, говорящий сам с собой, и меня подмывало поднять ногу и стукнуть, услышать, как раскалывается пластик, будто яичная скорлупа, размазать электронные кишки по бумажному конусу динамика, и все это по траве.
Это был инстинкт. Поставить вопрос ребром, чтобы решить раз и навсегда, кто поведет нас в землю обетованную пустоши Фаунтен-Мур.
Я оглядел собравшиеся лица. (Давай, Рик, дави его!) На меня смотрели Кейт и Кэролайн. Они не приняли участия в споре, но обе глядели на меня с ожиданием.
Давай, Рик, дави этот приемник!
Старик Фуллвуд махал руками и лепетал что-то о здравом смысле. Стенно уставился в поле, будто оттуда шла армия призраков. Стивен говорил твердо и спокойно. И это ни к чему не вело.
Я шагнул вперед, готовясь поднять ногу и раздавить приемник вдребезги.
Но я не успел - в приемник что-то ударило. Да так сильно, что опрокинуло - этого “что-то” я не увидел. Или не узнал, потому что это было невероятно.
От силы удара приемник отстроился от станции и затрещал.
- Эй, ты…
Дин глядел на меня, сверкая гневными глазами, будто это я дотронулся до его драгоценной музыкальной шкатулки.
- Черт! - Что-то стукнуло его в рот.
И тут стало колотить нас всех. Меня хлестнуло по лбу так, что слезы выступили.
- В укрытие! - крикнул Стивен.
- Что за дьявол? - удивился старик Фуллвуд.
Они пошли пулеметным огнем. Я смотрел, как они прыгали по головам, по плечам, по трещащему приемнику.
Это был град. Тысячи градин. Всем градам град, и он был черный, как зрелый виноград.
- В укрытие! - снова заорал Стивен.
На этот раз все послушались и бросились под ближайшие деревья. Глупый поступок в грозу - а вдали слышался гром. Но никто не остался на поляне.
Градины колотили по деревьям, как из пулемета.
Дин поглядел на меня вытаращенными глазами.
- Град - в июле?
Я пожал плечами:
- Дивный новый мир, Дин. Дивный новый мир.
28
- Черт побери, вы только на них посмотрите!
- Глазам своим не верю.
- Это же не град!
- Град, сам знаешь. Но ты посмотри, какие градины!
- И черные. Черный град?
- Господи, ты посмотри - все вокруг почернело!
Удивленный разговор жужжал, как в улье. Все мы скорчились под деревьями вдоль стены. Открыв рты, вытаращив глаза, мы глядели, как небесные пулеметы расстреливают зеленую и веселую землю черными ледяными пулями калибра двадцать миллиметров.
- Смотри, смотри, что случилось с этой птицей!
- А вон еще одна, нет, две, три! Их градинами сбивает.
- И листья с деревьев сносит. Вон, посмотри.
- Верхние ветки уже ободраны начисто.
- Да, такой град, если под него вылезти, точно с тебя скальп снимет.
Посуровевший Стивен был больше всего похож на учителя-новичка, которого послали на экскурсию с первоклассниками к берегу моря. Сейчас все детки вдруг захотели заглянуть за край обрыва.
- Джулия, назад! Да, назад под дерево! Джо, оставь приемник, где лежит. Потом подберем. Все под самые толстые ветви!
И все равно люди высовывали руки схватить градину. Те, кому не повезло, вопили “Ой!”, или “Черт!”, или еще что-нибудь, получая скоростными градинами по пальцам.
- Есть! - Дин Скилтон показал лежащую на ладони градину. Как восторженный мальчишка на вылазке, поймавший лягушку и притащивший ее ради одобрения учителя; спор о приемнике был забыт, по крайней мере на тот момент. - Слушай, чего это она черная?
- От вулканов. Они выбросили в воздух много мусора.
Кейт наклонилась вперед, и ее голая рука скользнула по моей.
- Рик прав. Частички льда налипли на вулканическую пыль. Вот, смотри - она тает, и в воде черные чешуйки.
Возбуждение от этого новшества природы остыло очень быстро - вместе с атмосферой.
От выпавших на траву тонн льда даже в жаркий июльский день пошел такой холод, что люди стали дышать на руки и потирать голые плечи и ноги. Вскоре стали заметны даже клубы пара изо рта.
Кэролайн стояла на другом конце ряда людей, но сейчас пробралась ко мне и встала так близко, что касалась меня бедром. Она охватила себя руками, дрожа и разглядывая почерневшие поля.
- Все эти проклятые вулканы, да? Будто ад вырвался наружу.
Она покачала головой, стараясь отвлечься от мрачных мыслей. Потом улыбнулась мне игривой улыбкой и сказала тихо, так что никто другой (как я надеюсь) не слышал:
- А я все думаю о тебе. Ты это знаешь?
Я улыбнулся и шепнул:
- Только не превращай меня в дурную привычку.
- А ты обо мне думаешь?
Я кивнул. Честно говоря, я о ней думал. Я помнил, как она вцепилась в меня у озера всего несколько минут назад, будто жизнь наша зависела от того, чтобы меня не выпустить. Да, это было хорошо, да, это подогрело мое самолюбие. Но ее преданность меня беспокоила. Я предвидел впереди проблемы.
- Пойду свитер откопаю, - буркнул кто-то. Народ подтягивался к стене там, где она была защищена деревьями. Град стал терять свою новизну, и холод начинал покусывать.
- Давай сядем, - сказал я Кэролайн.
Не успели мы сесть, как она заговорила, будто ей надо было излить душу. Она рассказала мне о своей дочери Порции, которая выигрывала медали по конькам, и она, Кэролайн, ею гордилась, и она верит, что дочь ее сейчас в безопасности в Ферберне.
Я тоже на это надеялся.
Кэролайн мне рассказала, что работала в инвестиционной компании в Южной Африке и там встретила богатого новозеландца, который строил новую сеть мотелей. Он был на двадцать лет старше, но после трехнедельного романа они поженились. Снова вспомнилась Порция и четырнадцать счастливых лет в Новой Зеландии, где Кэролайн с легкостью играла роль светской львицы. Пару недель назад они приехали в Лидс на свадьбу ее брата (уже третью, как она сообщила, подмигнув). Они жили у родственников, когда пошел газ. И вот они с Порцией оказались в Ферберне.
Я был вынужден спросить:
- А твой муж с вами был?
- Да, но раздельно. Лагерь беженцев - он очень большой.
Тон ее стал как-то неожиданно туманен - как я понимаю теперь, туманен намеренно.
Как бы там ни было, а мы сидели, плечо к плечу, под стеной, и я ей рассказал о своих планах и оркестре. Она слушала с таким живым интересом, что я даже подумал, не запоминает ли она слово в слово. Только когда я заговорил о сегодняшних катастрофах, она заулыбалась игриво и зашептала что-то вроде “Я все думаю, как ты был нежен, когда был со мной” или “Как мне нравится трогать твою спину, у тебя такая гладкая кожа”.
Корабли в “Звездном пути” защищаются от фотонных торпед и лазеров силовыми полями. Для Кэролайн, похоже, таким силовым полем был секс. Он отделял ее от все более суровых реалий жизни.
Я оглядел почерневшее поле. Град все еще с цокотом колотил по земле. Это было странно и ново. Что еще предстоит нам испытать странного и нового - а может, и опасного?
Очень быстро менялась жизнь. И эти люди тоже менялись. Масштабные катастрофы и массовая гибель меняют сознание выживших - даже тех, кто оказался почти что зрителем в задних рядах.
Дин Скилтон, захвативший только что очередную пригоршню градин, чтобы показать их Кейт, был в школе моим лучшим другом. Он был из старательных учеников, которые домашние работы делают вовремя, играют в шахматы за школу и ходят в клуб молодых христиан, просиживают вечера за компьютером. Хотя мы иногда шутили грубые шутки с другими ребятами и даже со стариком Фроггартом, обычно Дин избегал драк и любых конфликтов, которые могли обернуться плохо.
Теперь он стал самоуверен, как петух. Он оспаривал любое предложение - в основном, как я думаю, ради самоутверждения. Он пытался заставить тебя опустить глаза, небрежно перекладывая с плеча на плечо взятый у Бена дробовик “бернаделли” двенадцатого калибра. Само по себе это не казалось значительным, но несло скрытую угрозу. Вроде бы он говорил: “Видишь ружье? Видишь? Так вот, в следующий раз я за него возьмусь, чтобы дулом ткнуть тебе в морду”.
Рут Спаркмен прилипла к Стивену. Отличная получилась пара. Он - высокий, красивый, с пружинным спортивным шагом. Рут была капитаном женской футбольной команды. Она играла в теннис, ездила верхом. При одном взгляде на нее ощущалась ее мышечная сила и энергия.
Стенно был все еще с нами - телом, если не духом. Он все поглядывал на горизонт, будто высматривал оживших мертвецов, ползущих по полю.
Я оглядывал людей. Жена Стенно тревожными глазами следила за каждым движением своего мужа. Кейт брала градины из протянутой руки Дина. Говард Спаркмен протирал очки какой-то тряпицей. Вид у него был серьезный, будто он обдумывал что-то важное.
Цок-цок-цок. Все это под быстрый ритм стучащего по полю града. Цок-цок-цок.
Мы с Кэролайн замолчали, и я услышал разговор двух девушек:
- Этот Бен Кавеллеро, что он вообще из себя строит?
- Не знаю, я его вообще пару раз видела. Но зачем он нас сюда послал? То есть зачем на самом деле?
- Знаешь, вся эта идея какая-то… фашистская.
- Согласна. Полностью фашистская. Попахивает нацистской идеологией.
- Выбрать людей, чтобы они пошли и стали лагерем там, где никто не найдет. Все это похоже на немецкие фильмы с пропагандой “Силы через радость”.
- Нет, я про то, кто ему дал право решать, кто пойдет и кто останется?
- А он поставил на нас эксперимент. А что? Возьми шестьдесят человек, вооружи до зубов и поставь во главе диск-жокея из Америки.
- О котором вообще никто ничего не слышал.
- Вот именно. Поставь его главным и отправь их всех в глушь.
- И посмотри, сколько они продержатся.
- Пока им не перережут глотки.
- Или пока они сами себе глотки не перережут.
Заткнитесь!
Мне хотелось это крикнуть, но в их речах был смысл. Как бы ни уважал я Бена и как бы прав он ни был, отсылая нас из Ферберна, пока там не разразился хаос, я видел впереди целый терновый лес проблем.
Будут ли люди делать то, что просит Стивен?
Не найдется ли кто-нибудь, скажем, Дин Скилтон, который решит, что лучше подходит на роль лидера?
Что, если мы напоремся на тысячные толпы беженцев, притом изголодавшихся? Что их остановит, когда они увидят наши запасы провизии?
А если у кого-нибудь случится аппендицит?
А потянет ли и дальше старик Фуллвуд?
А что мне делать с Кэролайн?
А если земля разверзнется у нас под ногами? Если начнет изрыгать огонь и камни?
И кто, черт возьми, заглядывал ко мне в палатку?
У меня пересохло во рту. Я вспомнил факс этого парнишки из Южной Африки: “Я видел вчера ночью серого. Он шел среди мертвецов. Газ ему не вредил”.
Я вспомнил странную вспышку Стенно: “Серые! Вы слышали о серых?”
Я думал, что не разглядел ту фигуру ночью, но сейчас понял, что видел больше, чем мне казалось. Только почему-то подавил это воспоминание. Какой-то подсознательной цензурой.
Я видел человека, который на меня смотрел. Было темно, но не так, чтобы нельзя было разглядеть крупный силуэт с массивной головой.
И лицо.
Да… да! Теперь я вспомнил это лицо.
Оно было серым.
29
Пламя мы увидели километра за два.
Вполне подходящим образом, если учесть роль Стивена как Ноя - он вел группу колонной по два.
Велев остальным идти вперед, он остановился подождать меня.
- Вон там огни, - сказал он, пристраиваясь ко мне на ходу. - Здоровенные.
Я кивнул:
- И на нашем пути.
- Именно. Их можно обойти?
- Насколько я могу судить, они в деревне… - я развернул на ходу карту… - Грассхолм. Похоже на подожженные дома.
- Может быть. Отсюда трудно сказать, но пламя не похоже на пожар. Слишком синее.
- Вулкан?
- Ох, надеюсь, что нет.
- Может, газ горит?
- Возможно. Похоже на пламя газовой горелки, да? Синее с оранжевыми проблесками, а наверху желтое.
Я поглядел на карту.
- Если взять на восток, можем пройти пару километров по тропе через лес Элмета, а потом свернуть на север, там открытая местность. Потом вернемся на прежний путь.
Мы подбежали к голове колонны и свернули на восток вниз по склону. Никто ни о чем не спросил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Громче всех орал Дин Скилтон - насчет своего права слушать СВОЕ собственное радио, когда ОН сам захочет, и к чертам ЛЮБОГО, кто скажет слово против. Наверное, все дело было в ружье. Он шатался с дробовиком на плече, воображая оебя Клинтом Иствудом, что ли. Снова вспомнилась старая поговорка насчет второй головы.
Было похоже, что группа сейчас развалится на враждующие фракции. А мы еще даже не дошли до Фаунтен-Мур.
Старик Фуллвуд с обернутой вокруг головы желтой футболкой от солнца попытался изобразить голос разума. Никто его не слушал.
Перебранка начинала набирать силу. Мне кажется, Дина и даже Говарда стало злить, что мы со Стивеном оказались близки по рангу.
Приемник Дина лежал в траве, и голос из дальней студии перечислял другие катастрофы: “Пожары в Дублине вышли из-под контроля; самолеты ВВС бомбят город, чтобы сбить огонь. В Дании…”
Да наступи ты на чего! - рявкнул неожиданный голос у меня в голове. Действительно, растоптать приемник - и спор окончен. Но тогда Дин, которого я знаю столько лет, может и ружье на меня наставить.
И все равно я глядел на этот приемник, говорящий сам с собой, и меня подмывало поднять ногу и стукнуть, услышать, как раскалывается пластик, будто яичная скорлупа, размазать электронные кишки по бумажному конусу динамика, и все это по траве.
Это был инстинкт. Поставить вопрос ребром, чтобы решить раз и навсегда, кто поведет нас в землю обетованную пустоши Фаунтен-Мур.
Я оглядел собравшиеся лица. (Давай, Рик, дави его!) На меня смотрели Кейт и Кэролайн. Они не приняли участия в споре, но обе глядели на меня с ожиданием.
Давай, Рик, дави этот приемник!
Старик Фуллвуд махал руками и лепетал что-то о здравом смысле. Стенно уставился в поле, будто оттуда шла армия призраков. Стивен говорил твердо и спокойно. И это ни к чему не вело.
Я шагнул вперед, готовясь поднять ногу и раздавить приемник вдребезги.
Но я не успел - в приемник что-то ударило. Да так сильно, что опрокинуло - этого “что-то” я не увидел. Или не узнал, потому что это было невероятно.
От силы удара приемник отстроился от станции и затрещал.
- Эй, ты…
Дин глядел на меня, сверкая гневными глазами, будто это я дотронулся до его драгоценной музыкальной шкатулки.
- Черт! - Что-то стукнуло его в рот.
И тут стало колотить нас всех. Меня хлестнуло по лбу так, что слезы выступили.
- В укрытие! - крикнул Стивен.
- Что за дьявол? - удивился старик Фуллвуд.
Они пошли пулеметным огнем. Я смотрел, как они прыгали по головам, по плечам, по трещащему приемнику.
Это был град. Тысячи градин. Всем градам град, и он был черный, как зрелый виноград.
- В укрытие! - снова заорал Стивен.
На этот раз все послушались и бросились под ближайшие деревья. Глупый поступок в грозу - а вдали слышался гром. Но никто не остался на поляне.
Градины колотили по деревьям, как из пулемета.
Дин поглядел на меня вытаращенными глазами.
- Град - в июле?
Я пожал плечами:
- Дивный новый мир, Дин. Дивный новый мир.
28
- Черт побери, вы только на них посмотрите!
- Глазам своим не верю.
- Это же не град!
- Град, сам знаешь. Но ты посмотри, какие градины!
- И черные. Черный град?
- Господи, ты посмотри - все вокруг почернело!
Удивленный разговор жужжал, как в улье. Все мы скорчились под деревьями вдоль стены. Открыв рты, вытаращив глаза, мы глядели, как небесные пулеметы расстреливают зеленую и веселую землю черными ледяными пулями калибра двадцать миллиметров.
- Смотри, смотри, что случилось с этой птицей!
- А вон еще одна, нет, две, три! Их градинами сбивает.
- И листья с деревьев сносит. Вон, посмотри.
- Верхние ветки уже ободраны начисто.
- Да, такой град, если под него вылезти, точно с тебя скальп снимет.
Посуровевший Стивен был больше всего похож на учителя-новичка, которого послали на экскурсию с первоклассниками к берегу моря. Сейчас все детки вдруг захотели заглянуть за край обрыва.
- Джулия, назад! Да, назад под дерево! Джо, оставь приемник, где лежит. Потом подберем. Все под самые толстые ветви!
И все равно люди высовывали руки схватить градину. Те, кому не повезло, вопили “Ой!”, или “Черт!”, или еще что-нибудь, получая скоростными градинами по пальцам.
- Есть! - Дин Скилтон показал лежащую на ладони градину. Как восторженный мальчишка на вылазке, поймавший лягушку и притащивший ее ради одобрения учителя; спор о приемнике был забыт, по крайней мере на тот момент. - Слушай, чего это она черная?
- От вулканов. Они выбросили в воздух много мусора.
Кейт наклонилась вперед, и ее голая рука скользнула по моей.
- Рик прав. Частички льда налипли на вулканическую пыль. Вот, смотри - она тает, и в воде черные чешуйки.
Возбуждение от этого новшества природы остыло очень быстро - вместе с атмосферой.
От выпавших на траву тонн льда даже в жаркий июльский день пошел такой холод, что люди стали дышать на руки и потирать голые плечи и ноги. Вскоре стали заметны даже клубы пара изо рта.
Кэролайн стояла на другом конце ряда людей, но сейчас пробралась ко мне и встала так близко, что касалась меня бедром. Она охватила себя руками, дрожа и разглядывая почерневшие поля.
- Все эти проклятые вулканы, да? Будто ад вырвался наружу.
Она покачала головой, стараясь отвлечься от мрачных мыслей. Потом улыбнулась мне игривой улыбкой и сказала тихо, так что никто другой (как я надеюсь) не слышал:
- А я все думаю о тебе. Ты это знаешь?
Я улыбнулся и шепнул:
- Только не превращай меня в дурную привычку.
- А ты обо мне думаешь?
Я кивнул. Честно говоря, я о ней думал. Я помнил, как она вцепилась в меня у озера всего несколько минут назад, будто жизнь наша зависела от того, чтобы меня не выпустить. Да, это было хорошо, да, это подогрело мое самолюбие. Но ее преданность меня беспокоила. Я предвидел впереди проблемы.
- Пойду свитер откопаю, - буркнул кто-то. Народ подтягивался к стене там, где она была защищена деревьями. Град стал терять свою новизну, и холод начинал покусывать.
- Давай сядем, - сказал я Кэролайн.
Не успели мы сесть, как она заговорила, будто ей надо было излить душу. Она рассказала мне о своей дочери Порции, которая выигрывала медали по конькам, и она, Кэролайн, ею гордилась, и она верит, что дочь ее сейчас в безопасности в Ферберне.
Я тоже на это надеялся.
Кэролайн мне рассказала, что работала в инвестиционной компании в Южной Африке и там встретила богатого новозеландца, который строил новую сеть мотелей. Он был на двадцать лет старше, но после трехнедельного романа они поженились. Снова вспомнилась Порция и четырнадцать счастливых лет в Новой Зеландии, где Кэролайн с легкостью играла роль светской львицы. Пару недель назад они приехали в Лидс на свадьбу ее брата (уже третью, как она сообщила, подмигнув). Они жили у родственников, когда пошел газ. И вот они с Порцией оказались в Ферберне.
Я был вынужден спросить:
- А твой муж с вами был?
- Да, но раздельно. Лагерь беженцев - он очень большой.
Тон ее стал как-то неожиданно туманен - как я понимаю теперь, туманен намеренно.
Как бы там ни было, а мы сидели, плечо к плечу, под стеной, и я ей рассказал о своих планах и оркестре. Она слушала с таким живым интересом, что я даже подумал, не запоминает ли она слово в слово. Только когда я заговорил о сегодняшних катастрофах, она заулыбалась игриво и зашептала что-то вроде “Я все думаю, как ты был нежен, когда был со мной” или “Как мне нравится трогать твою спину, у тебя такая гладкая кожа”.
Корабли в “Звездном пути” защищаются от фотонных торпед и лазеров силовыми полями. Для Кэролайн, похоже, таким силовым полем был секс. Он отделял ее от все более суровых реалий жизни.
Я оглядел почерневшее поле. Град все еще с цокотом колотил по земле. Это было странно и ново. Что еще предстоит нам испытать странного и нового - а может, и опасного?
Очень быстро менялась жизнь. И эти люди тоже менялись. Масштабные катастрофы и массовая гибель меняют сознание выживших - даже тех, кто оказался почти что зрителем в задних рядах.
Дин Скилтон, захвативший только что очередную пригоршню градин, чтобы показать их Кейт, был в школе моим лучшим другом. Он был из старательных учеников, которые домашние работы делают вовремя, играют в шахматы за школу и ходят в клуб молодых христиан, просиживают вечера за компьютером. Хотя мы иногда шутили грубые шутки с другими ребятами и даже со стариком Фроггартом, обычно Дин избегал драк и любых конфликтов, которые могли обернуться плохо.
Теперь он стал самоуверен, как петух. Он оспаривал любое предложение - в основном, как я думаю, ради самоутверждения. Он пытался заставить тебя опустить глаза, небрежно перекладывая с плеча на плечо взятый у Бена дробовик “бернаделли” двенадцатого калибра. Само по себе это не казалось значительным, но несло скрытую угрозу. Вроде бы он говорил: “Видишь ружье? Видишь? Так вот, в следующий раз я за него возьмусь, чтобы дулом ткнуть тебе в морду”.
Рут Спаркмен прилипла к Стивену. Отличная получилась пара. Он - высокий, красивый, с пружинным спортивным шагом. Рут была капитаном женской футбольной команды. Она играла в теннис, ездила верхом. При одном взгляде на нее ощущалась ее мышечная сила и энергия.
Стенно был все еще с нами - телом, если не духом. Он все поглядывал на горизонт, будто высматривал оживших мертвецов, ползущих по полю.
Я оглядывал людей. Жена Стенно тревожными глазами следила за каждым движением своего мужа. Кейт брала градины из протянутой руки Дина. Говард Спаркмен протирал очки какой-то тряпицей. Вид у него был серьезный, будто он обдумывал что-то важное.
Цок-цок-цок. Все это под быстрый ритм стучащего по полю града. Цок-цок-цок.
Мы с Кэролайн замолчали, и я услышал разговор двух девушек:
- Этот Бен Кавеллеро, что он вообще из себя строит?
- Не знаю, я его вообще пару раз видела. Но зачем он нас сюда послал? То есть зачем на самом деле?
- Знаешь, вся эта идея какая-то… фашистская.
- Согласна. Полностью фашистская. Попахивает нацистской идеологией.
- Выбрать людей, чтобы они пошли и стали лагерем там, где никто не найдет. Все это похоже на немецкие фильмы с пропагандой “Силы через радость”.
- Нет, я про то, кто ему дал право решать, кто пойдет и кто останется?
- А он поставил на нас эксперимент. А что? Возьми шестьдесят человек, вооружи до зубов и поставь во главе диск-жокея из Америки.
- О котором вообще никто ничего не слышал.
- Вот именно. Поставь его главным и отправь их всех в глушь.
- И посмотри, сколько они продержатся.
- Пока им не перережут глотки.
- Или пока они сами себе глотки не перережут.
Заткнитесь!
Мне хотелось это крикнуть, но в их речах был смысл. Как бы ни уважал я Бена и как бы прав он ни был, отсылая нас из Ферберна, пока там не разразился хаос, я видел впереди целый терновый лес проблем.
Будут ли люди делать то, что просит Стивен?
Не найдется ли кто-нибудь, скажем, Дин Скилтон, который решит, что лучше подходит на роль лидера?
Что, если мы напоремся на тысячные толпы беженцев, притом изголодавшихся? Что их остановит, когда они увидят наши запасы провизии?
А если у кого-нибудь случится аппендицит?
А потянет ли и дальше старик Фуллвуд?
А что мне делать с Кэролайн?
А если земля разверзнется у нас под ногами? Если начнет изрыгать огонь и камни?
И кто, черт возьми, заглядывал ко мне в палатку?
У меня пересохло во рту. Я вспомнил факс этого парнишки из Южной Африки: “Я видел вчера ночью серого. Он шел среди мертвецов. Газ ему не вредил”.
Я вспомнил странную вспышку Стенно: “Серые! Вы слышали о серых?”
Я думал, что не разглядел ту фигуру ночью, но сейчас понял, что видел больше, чем мне казалось. Только почему-то подавил это воспоминание. Какой-то подсознательной цензурой.
Я видел человека, который на меня смотрел. Было темно, но не так, чтобы нельзя было разглядеть крупный силуэт с массивной головой.
И лицо.
Да… да! Теперь я вспомнил это лицо.
Оно было серым.
29
Пламя мы увидели километра за два.
Вполне подходящим образом, если учесть роль Стивена как Ноя - он вел группу колонной по два.
Велев остальным идти вперед, он остановился подождать меня.
- Вон там огни, - сказал он, пристраиваясь ко мне на ходу. - Здоровенные.
Я кивнул:
- И на нашем пути.
- Именно. Их можно обойти?
- Насколько я могу судить, они в деревне… - я развернул на ходу карту… - Грассхолм. Похоже на подожженные дома.
- Может быть. Отсюда трудно сказать, но пламя не похоже на пожар. Слишком синее.
- Вулкан?
- Ох, надеюсь, что нет.
- Может, газ горит?
- Возможно. Похоже на пламя газовой горелки, да? Синее с оранжевыми проблесками, а наверху желтое.
Я поглядел на карту.
- Если взять на восток, можем пройти пару километров по тропе через лес Элмета, а потом свернуть на север, там открытая местность. Потом вернемся на прежний путь.
Мы подбежали к голове колонны и свернули на восток вниз по склону. Никто ни о чем не спросил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72