— Да ничего мне не надо... — безнадежно пискнул мальчишка.
— Заткнись и играй! Морская звезда, кинжал, алмаз — эт-то я хорошо кинул! А ну, ты... два кинжала и алмаз... да можешь ты, гаденыш, хоть раз проиграть? Совесть у тебя есть? А ну, ставь всю кучу против... против моего меча, чтоб я сдох!
От удивления трактирщик высунулся из своей норы по пояс. Наемник ставит на кон оружие! Хозяин трактира видел бедолаг, которые пропивали с себя все до нитки, но за оружие даже они держались обеими руками.
— М-морская звезда... ну, куда она поперла против твоих алмазов?.. Э-эй, это что же — я и меч проиграл?!
Заинтересованный трактирщик выбрался наверх и воззрился на Грома, который, в одних кожаных штанах, возвышался над проигранной кучкой барахла и, держа гигантский двуручный меч, враждебно и недоверчиво глядел на перепуганного мальчишку.
— Небось первый раз играет, — примирительно сказал трактирщик. — Новичкам везет. А ты, приятель, чтоб судьбу умаслить, поставь что-нибудь ценное...
Среди игроков и впрямь существовала примета: если долго проигрываешь, надо резко повысить ставку — подкупить удачу. Но дать такой совет голому человеку...
Гром выпрямился под самый потолок и нехорошим взглядом обвел трактир. Хозяин съежился, пожалев, что рано вылез из погреба.
Лицо наемника прояснилось: он вспомнил нечто действительно ценное, не уступающее его любимому мечу.
— Против всего, что проиграл, — торжественно провозгласил Гром, — ставлю трон королевства Алых Скал!
Трактирщик заржал было, но поспешно прикрыл рот рукой.
— Но уж потом-то ты отпустишь меня? — взмолился чересчур везучий мальчишка. — Последний раз кидаем, ладно?.. Что там у тебя, три алмаза? Отлично! Великолепно кинул! Теперь я бросаю...
И оцепенели оба игрока, и остолбенел трактирщик, потому что легли на скамью три костяшки с алым изображением дракона — самый сильный, непобедимый набор, его еще называют «королевским»!
— Три дра-ко-на! — сосредоточенно выговорил Гром, мягко осел на пол и заснул, пристроив голову на куче проигранного барахла.
— Вот и хорошо! — облегченно вздохнул парнишка, смахнув костяшки на пол и устраиваясь на скамье. — Может, утром он поумнеет...
Проснувшись, юный путник обнаружил, что трактир опустел. Ватага поднялась с рассветом и ушла своим путем. На полу сиротливо лежала кучка выигранных вчера вещей.
Вошел Гром, пригнувшись, чтобы не сбить головой притолоку. Наемник по-прежнему был в кожаных штанах, на плечах сверкали капельки воды, с длинных темных волос стекали струйки. Видно, не одно ведро вылил на себя бедняга у колодца.
— Лошадь у коновязи, — мрачно сообщил он. — Зовут — Крапива. У нее рот нежный, ты полегче удилами...
— Да ладно, — легко ответил мальчик, — пошутили и забыли. Забирай вещички, ничего ты мне не должен!
И тут же над ним нависла разъяренная гора мускулов.
— Что, гаденыш, долго на свете живешь, надоело уже? Милостыню он мне подает! Долги прощает! Ах ты, головастик болотный! Ну, пускай я из Отребья, пускай у меня собачья кличка вместо имени... но никто не посмеет сказать, что я хоть что-то украл и хоть раз не заплатил проигрыш!
Мальчишка понял, что нарвался на человека с твердыми убеждениями. И еще понял, что ему сейчас оторвут голову.
— Да нет же, — мягко и убедительно заговорил мальчик. — Расплатился ты честно, трактирщик свидетель. Просто мне из этих вещей почти ничего не нужно. Кошелек возьму, нож... А зачем мне твои сапоги? Я же в любой двумя ногами влезу!.. Я твое барахло просто оставлю на полу. И каждый может его взять — например, ты...
Гром подумал. Коротко рыкнул на трактирщика, который, услышав про бесхозные вещи, сунулся было поближе. Протянул руку к рубахе и спросил, не до конца веря своему счастью:
— Что, и меч не берешь?!
— Да мне эту оглоблю и не поднять!
Наемник уже одевался.
— Хороший ты парень! Если еще встретимся — выпивка с меня... сейчас-то я, сам знаешь, кошелек проиграл!
Так бы они и разошлись, довольные друг другом, но трактирщика дернула за язык Многоликая:
— Трон тоже бросаешь среди прочего барахла, сынок?
— Какой трон? — не понял наемник. Трактирщик, похихикивая, объяснил — какой... Гром свел густые брови в тяжелом раздумье. Мальчик, почуяв недоброе, попытался прошмыгнуть к двери.
— А ну, сидеть! — пришпилил его к стене командный рык.
Наконец Гром заговорил негромко и серьезно:
— Ладно... был я вчера распоследним дурнем... до чего же здесь вино поганое! Но дело сделано, а проигрыш я всю жизнь платил. Не знать мне теперь покоя, покуда не станешь ты, малыш, королем!
Мальчик метнул затравленный взгляд на трактирщика. Тот выразительно постучал себя пальцем по лбу.
— Тебя как зовут? — требовательно спросил Гром своего будущего повелителя.
— Имя у меня есть, — с достоинством отозвался мальчик, — и, поверь, хорошее. Но сейчас называть его не хочу.
— Не ты один такой, — понимающе кивнул наемник. — Возьми пока прозвище погрознее... вот хотя бы Джилар Победитель. Звучит, а?
— Назваться чужим именем?! — взвился было оскорбленный парнишка, но Гром оборвал его:
— Нет же, дурень, прозвищем! Ты ж никогда не будешь уверять, что так тебя отец назвал! А короноваться можно под настоящим именем.
— Мне выдумками забавляться некогда, — хмуро ответил мальчик спятившему наемнику. — За мной, если хочешь знать, гонится свора убийц!
— Мы теперь с тобой, как рыба с водой, — повел могучим плечом Гром. — С убийцами, если что, я потолкую. Никто тебя не тронет, пока на престол не взойдешь. А уж тогда пусть тебя хоть режут, хоть травят...
Парнишка хотел что-то возразить, но в открытую дверь ворвался отголосок дальней схватки: крики, лязг оружия, испуганное ржание лошадей. Не сговариваясь, подросток и наемник выбежали за дверь и со всех ног бросились по дороге.
За поворотом им открылось печальное зрелище. Три коня, всхрапывая, бродили среди мертвых тел. У одного из лежащих была пробита стрелой шея, двое других встретили смерть с мечами в руках. Нападавшие — кем бы они ни были — успели скрыться.
Горестно охнув, мальчик упал на колени возле одного из воинов. Наемник с грубоватым сочувствием положил ему руку на плечо:
— Это твой друг?
— Друг отца, — поднимаясь на ноги, сказал побледневший мальчик. — Ехал, чтобы встретить меня... а теперь у меня не осталось никого на свете...
Наемник мрачно размышлял вслух:
— Убийцы сразу ускакали — стало быть, не за тобой... Глядишь, еще кто нагрянет, уже по твою душу... Уходить надо!
Безмолвный мальчик покорно подчинился. Ему, похоже, было все равно, куда и зачем идти. Лишь у поворота дороги он робко обернулся:
— А... костер?
— Скажу трактирщику, он все сделает.
Вскоре два всадника уже путали след по лесным тропинкам, по старым просекам, по руслу высохшей речушки. Мальчик безучастно ехал следом за Громом, время от времени поднимая тонкую белую руку, чтобы защитить лицо от хлестких ветвей. Очнулся парнишка лишь тогда, когда Гром придержал свою лошадь.
— Я тут придумал... — поделился наемник яркой идеей. — Чтоб никто не вякал, будто ты не по закону на трон взошел, мы тебя женим на принцессе Ульгайе.
Парнишка подавил нервный смешок и покрутил головой, невольно восхитившись спокойной целеустремленностью своего спутника.
— Не возражаю. На принцессе так на принцессе. Чего не сделаешь ради престола! Но тогда поторопись: во дворце уже два жениха имеются. Недоглядишь — ее замуж и выдадут...
— Пусть выдают! — небрежно решил Гром судьбу принцессы. — А мы из нее сделаем вдову и снова пустим дело!
Мальчик замолчал, поняв, что имеет дело с силой, в мощи и размахе не уступающей стихийному бедствию вроде землетрясения или лесного пожара...
Орешек восхищенно присвистнул.
— Я понял, конечно, о ком речь, но и подумать не мог, что все началось с коробки с костяшками...
— С трех костяшек! — уточнила Нурайна. — С трех драконов!.. Безродный наемник и сирота с убийцами за спиной отправились на завоевание королевства и времени зря не теряли. В тот же день они наткнулись на разбойничью шайку. Гром поиграл мускулами, выдернул с корнями молодое деревце — и обеспечил себе и своему спутнику место в отряде. Таким богатырям, как он, везде рады. Но если бы разбойники знали, что будет дальше, не спешили бы принять новичка в свои ряды.
— Про шайку я тоже не знал. В летописях сказано...
— Ты еще будешь пересказывать мне летописи? Не перебивай... Утром Гром с подозрительно глубоким знанием разбойничьих обычаев вызвал вожака на поединок и убил его. Понимаешь, единственный способ самому стать вожаком...
— Ты еще будешь разъяснять мне разбойничьи порядки? — отомстил ей Орешек за летописи. — Не отвлекайся.
— Когда разбойники подняли восторженный вой в честь атамана Грома, тот велел всем заткнуться. И сообщил, что его дело маленькое — мечом махать. А вот Джилар — голова, Джилару и быть атаманом. А если кто, шибко умный, недоволен, пусть скажет сразу. Он, Гром, этому шибко умному кишки намотает на... — Нурайна чуть сбилась, но быстро продолжила: — ...на шею. И сразу вокруг станет тихо, мирно, наступит полный порядок...
— И что, смирились? — изумился Орешек.
— Ну... видимо, Гром выглядел внушительно... Самое интересное началось, когда атаман Джилар был признан шайкой. Гром, которого с первого взгляда можно было счесть тупой горой мышц, оказался прирожденным командиром. Он твердой рукой начал превращать шайку в боевой отряд, действуя от имени Джилара. Разбойников было немного, жили они попросту: украл — пожрал — спать завалился. Пощипывали проезжих да прятались от стражи. Гром поставил перед ними цель: оружие, как можно больше оружия! Шайка росла. Гром привечал любого бродягу. Прежде разбойники не допускали к своему костру беглых рабов: оружия те в руках сроду не держали, а хлопот из-за них могло быть много. А Гром не только принимал всякого — он тайно посылал весть невольникам в рудники, в каменоломни: убивайте надсмотрщиков, бегите в лес, атаман Джилар накормит вас, оденет, научит владеть клинком! И учились — в схватках: отряд рос, нужно было все больше продовольствия и опять-таки оружия. Гром талантливо планировал налеты на богатые владения. Теперь разбойники не прятались от стражи, а давали ей открытый бой. Слава Джилара катилась все дальше и дальше, и когда его люди одержали первую крупную победу, захватив Замок Горьких Родников, они торжественно подняли на щите перед шаутеем своего, юного предводителя, провозгласив его властителем замка.
— Какое время было, какие люди! — с завистью вздохнул Орешек. — До чего же тогда интересно жилось!
— А тебе сейчас интереса мало? — резонно заметила Нурайна. — Заела серая, однообразная жизнь?.. Слушай дальше. Джилар учился принимать решения, командовать людьми — и в бою тоже... Он оказался способным учеником. Из-за удали и лихости во время особо отчаянных налетов пару раз попадал в очень опасные передряги, из которых его вытаскивал Гром, ворча при этом, что никто не имеет права сдохнуть, пока он, Гром, не вернет ему долги...
Орешек понимал, о каких исторических событиях говорит Нурайна, но сейчас они обернулись к парню совершенно неожиданной стороной.
— Когда Гром счел, что накоплено достаточно сил, он двинул свое войско на столицу, рассчитывая, что по дороге его ряды пополнятся. На пути стоял Торшмир. Не стены Каменного Города были главным препятствием, а...
— ...а старый Гайлао! — восторженно подхватил Орешек.
— Гайлао Снежная Полночь из Клана Дракона, Ветвь Гребня! — торжественно уточнила Нурайна.
Оба помолчали, думая об этом незаурядном человеке, чье имя осталось не только в трудах летописцев, но и в народных преданиях и песнях.
В молодости Гайлао прославился как военачальник, под старость командовал дворцовой стражей короля Авибрана, своего родича. Старый Дракон был умен, решителен, но начисто лишен честолюбия. Борьбу за трон откровенно презирал, был предан королю и в ночь мятежа грудью преградил убийцам путь в покои государя. Полученные стариком раны были так серьезны, что заговорщики сочли его мертвым, но верные слуги спасли и выходили Гайлао. Встав на ноги, старый воин направился в Торшмир: он знал, что в гарнизоне Каменного Города много ветеранов, ходивших в бой под его командой. Гайлао сумел склонить на свою сторону не только гарнизон, но и горожан, почти без крови овладел Торшмиром и собирался идти выручать наследницу престола — принцессу Ульгайю.
Гром понимал, что Дракон может стать либо могучим союзником, либо страшным врагом. Поэтому они с Джиларом вызвали Гайлао на переговоры...
— Да... — задумчиво протянула Нурайна, — увидеть бы это зрелище!..
Орешек понимающе кивнул. Ему тоже хотелось бы увидеть, как на глазах у осадившего город войска, на глазах у смотревших со стены защитников Торшмира сошел с белого коня Гайлао — седой, грузный, со шрамом на лице — и пошел, прихрамывая, навстречу возвышающемуся на своем гнедом Джилару. Взяв гнедого под уздцы, старый Дракон сказал отчетливо и громко:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112