Джакор открыл рот, чтобы предупредить напарника. Но что он мог сказать?
Крал прикрыл глаза и прикусил губу, чтобы выпустить капельку крови. Ее сладкий, терпкий вкус на языке был лучше вкуса артуранского вина. Он потянулся к эбониту окружавших его стен. Полный магии камня, он чувствовал железный запах своего топора. Он знал, где спрятан его топор — в кладовой неподалеку, среди хлама, добытого стражей в прошлую ночь. Он чувствовал запах волчьей шкуры, в которую было завернуто окровавленное лезвие топора. Никто не позаботился распаковать такое непримечательное оружие.
Здесь, вдалеке от своих спутников, Крал не боялся раскрыть свою тайну. Он произнес слова, пробуждавшие магию, жившую у него в крови. Окровавленным языком произнес он заклятие.
Должно быть, Басс его услышал.
— Что он такое говорит?
Башмаки Джакора заскрипели — он отступил.
— Мне это не нравится.
Крал улыбнулся. Конечно, ни одному человеку это не понравится . От заклятия кровь Крала вспыхнула. В этом пламени его плоть начала таять, а кости гнулись и растягивались, словно раскаленное железо.
— Матерь Верховная! — заверещал Басс.
Крал освободился от оков и встал на четвереньки, руки превратились в лапы, ногти заострились и стали когтями. Из пор пробился густой мех, борода укоротилась, а челюсть опустилась в беззвучном вое.
Стражники уже мчались прочь.
Крал прыгнул вслед за ними, руководствуясь уже не столько зрением, сколько обонянием. Сначала ему мешала одежда, но он быстро сорвал с себя зубами кожу и шерстяную ткань. На бегу его трансформация продолжалась. Мускулы на ногах утолщились и по-новому укрепились на костях. Его горло сузилось, гортань изогнулась. Он раскрыл пасть и новым голосом объявил, что охота началась.
Вой демонического волка настиг стражников, бегущих по коридору.
Он снова был Легионом.
Тварь взглянула на свою добычу, улепетывавшую по проходу. Она чувствовала кровь, слышала, как стучат сердца двух людей. Толстый язык коснулся острых клыков, с нетерпением ждавших момента, когда они смогут вонзиться в плоть.
Затем волк кинулся на свою первую жертву — стражника с рябым лицом. Тварь догнала человека и с рычанием перекусила ему коленные сухожилия. Стражник завыл от боли и шока, повалившись на твердый камень. Хрустнули кости. Но Легион не остановился. Он перепрыгнул через упавшую жертву и оставил ее извиваться и стонать, бросившись в погоню за второй. Чудовище знало волю своего хозяина. Ни одно слово о происшедшем не должно выйти из этих стен, ибо Легион должен был настичь здесь еще одну жертву: существо, обладавшее той же магией, что и он, еще одного иллгарда — но этот иллгард стоял между ним и его окончательной целью, девочкой-ведьмой Еленой.
В последний момент стражник обернулся, угрожая сталью. Но Легион в волчьем облике не боялся металла. Он прыгнул и позволил короткому клинку пронзить себя. Человек отшатнулся в сторону, держа в руках окровавленный клинок, с выражением триумфа и удовлетворения на лице.
Легион не обратил на жуткую рану никакого внимания, а магия уже восстанавливала разорванные ткани. Извернувшись, Легион рванулся к глотке человека. В глазах жертвы вспыхнул ужас. Губы Легиона поднялись в волчьей улыбке, обнажая длинные клыки. Потом тварь кинулась на человека. Голодную глотку демона наполнила горячая кровь. Перед смертью стражник негромко вскрикнул, слабо дергаясь под тяжестью волка. Желание вскрыть живот человека и насытиться нежными внутренними органами пришлось побороть. Легион развернулся на лапе и вернулся к первой раненой жертве.
— Нет, пожалуйста, Матерь, нет!
Стражник с рябым лицом закрыл рукой лицо и завизжал. Легион оторвал эту руку одним укусом. Ничто не могло остановить его на пути к глотке добычи. Человек испустил визг боли и ужаса, прокатившийся по коридору. Легион не обратил на это внимания, впившись в глотку жертвы. Здесь, в мире горящей плоти и ножей для свежевания, такой визг звучал достаточно часто.
Когда жизнь покинула теплое тело, Легион отскочил в сторону. Он пробежал до конца коридора и лапой открыл задвижку на двери. Затем он осторожно вышел в пустую комнату стражи, подняв нос в воздух. Откуда-то издалека он почувствовал запах ворон и черной магии.
И пошел на этот запах.
Гибкой черной тенью демонический волк мчался по темным коридорам. Почти везде по пути темнота укрывала Легиона своим плащом, лишь изредка в проходах попадались лампы, да и у тех фитиль был прикручен. Он пронесся по лестнице и проскользнул в незапертую комнату, где стук кастрюль и приказы повара сообщали о том, что приготовление завтрака в разгаре. Он не обратил внимания на соблазнительные запахи. Если он собирается бежать с огром и оборотнем, нельзя оставлять за спиной этого треклятого иллгарда. Кроме того, Легион вспомнил парализующие клевки вороньих клювов, и от желания мести его жажда разгорелась еще сильнее.
Очень быстро демонический волк отыскал путь к северо-восточному углу здания гарнизона. Он принюхался к запаху, доносившемуся из-под двери. Запах птиц. Он достиг своей цели. Уши поднялись — они услышали слабый храп.
Легион попробовал дверь лапой. Заперта. В Порт Роуле никто не спал за незапертыми дверями, даже в центре городского гарнизона.
Поднявшись на задних лапах, Легион испустил вой, потрясший все здание до самого фундамента, и вцепился когтями в дверь из твердого дерева. Он услышал, как за дверью его добыча проснулась с испуганным хрипом. По всему гарнизону люди просыпались в холодном поту. В их комнаты вползла темнота густого леса.
Иллгард за дверью должен был узнать в этом вое голос своего хозяина — и не мог не ответить. Легион услышал, как по каменному полу шлепают босые ноги. Дверь приоткрылась. Выглянул один глаз, за ним другой.
Легион не ждал приглашения. Он ворвался в дверь, отшвырнув лорда Парака в сторону. Тот упал на свои тощие ягодицы. Вороны, сидевшие по всей комнате, облаком перьев и карканья поднялись в воздух.
Не успел лорд-иллгард что-либо сделать, как зубы Легиона вонзились ему в глотку. Наконец-то лорд Парак узнал родственную душу.
— Нет, — простонал он, — мы же служим одному хозяину.
В ответ из глотки демонического волка вырвалось голодное рычание. Затем с воем, который пронесся через весь гарнизон, Легион вырвал лорду Параку горло. В первый раз в жизни он пил черную кровь другого иллгарда. С этой кровью в его глотку текла и магия его жертвы. Легион думал, что жажда крови не может быть сильнее, чем на охоте — но он ошибался! По сравнению с магией, которую он поглощал на этот раз вместе с плотью Парака, даже кровь девственницы была не более чем слабеньким винцом. Волшебная сила вливалась в Легиона. Он оторвался от изорванной глотки, и из его мощных легких вырвался вой, полный жажды и желания.
Легиона разрывали пламя и наслаждение.
Лапы волка тряслись от этих ощущений, пока его кровь впитывала чужую магию. Словно отражая это внутреннее преображение, на демонического волка ринулась стая воронов и ворон. Но вместо того, чтобы опуститься Легиону на спину, стая слилась с плотью волка, исчезнув, как исчезают, охотясь, морские птицы в глубинах вод. И Легион знал, что так и должно быть. Его кровь поглотила магию другого иллгарда, а его плоть поглотила демонов другого иллгарда.
Волшебная мощь Легиона росла с каждой секундой. У него вырвался вой могущества и голода.
Теперь он представлял себе, что такое закусить ведьмой и поглотить ее магию. С этой мыслью он рванулся прочь из коридоров. Ничто не могло его остановить.
Он мчался, и все, кто слышал его вой, падали ниц на пол. Парализующая магия другого иллгарда теперь принадлежала Легиону. С таким могуществом ему нетрудно было добраться до кладовки и вернуть себе талисман своего хозяина. Окровавленные зубы сорвали с лезвия топора волчью шкуру и оборвали действие заклятия. Его тело потекло и изогнулось, снова принимая облик обнаженного человека.
Стоя босыми ногами на холодном полу, Крал схватил один из черно-золотых мундиров, висевших на стене кладовки и, видимо, принадлежавших стражникам. Мундир плохо сидел на его огромном теле, но плащ, наброшенный на плечи, более-менее исправил положение. Среди добычи, валявшейся на полу, были дорожные мешки его спутников, которые должны были с утра обыскать. Все еще без обуви, Крал перекинул мешки через плечо, потом повесил топор себе на пояс. Удовлетворенный, он вышел из кладовки.
В коридорах гарнизона царил хаос. Люди метались туда-сюда, как муравьи в разворошенном муравейнике. Один стражник подбежал к нему.
— Хватай меч! Где-то здесь на свободе бегает стая волков!
И воин убежал.
Крал шел через хаос и смятение.
Он добрался до каземата, в котором сидели его спутники. К счастью, никто не пришел на смену двум убитым им стражникам. Он схватил связку ключей, висевшую на крюке, и подошел к запертой двери.
Могвид с Толчуком уже проснулись от шума и стояли у дверей. Глаза Могвида расширились, когда он узнал приближавшегося к ним гиганта в форме стражника.
— Крал!
Горец отпер ржавый замок, распахнул дверь и освободил Толчука от оков.
Огр, шатаясь, вышел из каземата.
— Как ты…
— Не время для рассказов, — сказал Крал. — Идемте, пока путь свободен.
Крал передал Толчуку его поясную сумку, а Могвиду — его объемистый мешок.
Огр раскрыл свою сумку и почти на самом дне обнаружил кусок сердолика, спрятанного во внутреннем кармане. Толчук вытащил камень.
— Он еще здесь.
— Удача с нами, — сказал Крал. Он кивнул на рубиновый кристалл. — Ты уверен, что он приведет нас к Елене?
Толчук поднял камень. Его граненая поверхность была цвета сердцевины розы. Толчук слегка повернул камень на восток; камень вспыхнул, словно маленькое рубиновое солнце.
— Да, — сказал огр, указывая на восток. — Сердце приведет нас к ней.
Крал улыбнулся, все еще ощущая в горле вкус крови и магии.
— Хорошо. Тогда пусть начнется охота.
6
Джоах отскочил от судовых перил и поднял посох. Он позвал на помощь — его голос воем разнесся на утреннем ветру:
— Морис! Флинт! Нас атакуют!
В ответ за бортом раздался смех.
— Я вижу, ты опять защищаешь свою сестричку.
Улыбающееся видение поднялось из моря, и башня твердой воды под ним поднималась все выше и выше. Поравнявшись с палубой, Рокингем, убийца и подлый предатель, переступил перила и шагнул на палубный настил. На нем были коричневые штаны и льняная рубаха с широкими рукавами и распахнутым воротом. Ветер развевал полы его незастегнутой рубахи, и на его бледной груди виден был неровный черный шрам.
Морис уже бежал к юноше с кормы. В одной руке он держал длинный меч, в другой — палицу. На корме, за спиной чернокожего брата, Флинт отвязывал руль, готовя корабль к наступающей битве. Слышен был скрип когтей, карабкавшихся по бортам корабля, сопровождавшийся шипением сотен гоблинских глоток. Твари собирались заполонить корабль.
Джоах уставился в глаза Рокингема. Он чувствовал, что именно рука Рокингема направляла легионы дракилей, что не кто иной, как Рокингем, был кулаком, пытавшимся нанести удар по его сестре. Он поднял посох еще выше.
Рокингем осмотрел палку из дерева пои, и его брови сошлись в недоумении.
— Это палочка Дизмарума?
— Ты хочешь сказать, посох твоего бывшего хозяина? Да, я сразил его и вырвал это оружие из его мертвых пальцев, — смело сказал Джоах, надеясь, что его ложь обеспокоит чудовище, даст несколько лишних мгновений остальным, чтобы они успели вооружиться. — А теперь я сражу и тебя.
Джоах прошептал посоху слова силы, то заклинание, которое он вытащил из страны снов. Полированная поверхность посоха вспыхнула черным огнем.
Морис остановился рядом с Джоахом, и его меч взлетел рядом с пламенеющей защитой «Морского Скорохода».
Рокингем не обратил внимания на их угрожающие позы и приветствовал Мориса спокойным кивком. За спиной демона через перила перелезали гоблины, явно ожидавшие сигнала от своего предводителя. Рокингем снова обернулся к Джоаху.
— Тот старый черный маг — Дизмарум, Грешюм, называй как хочешь — никогда не был моим хозяином. Дай-ка я покажу тебе своего истинного повелителя.
Рокингем потянулся к полам рубахи. С кормы к ним бросился Флинт.
— Не смотрите! — заорал через всю палубу старый моряк.
Но предупреждение прозвучало слишком поздно. Рокингем распахнул рубаху, и все увидели рваный шрам, рассекавший середину его бледной груди. Джоах видел, как обрамленная осколками сломанных ребер рана распахнулась, словно акулий рот. Из дыры в груди потекла маслянистая тьма — щупальца оживших теней. В воздухе запахло открытой могилой.
— Вот мой истинный повелитель.
За спиной чудовищной твари появлялось все больше и больше гоблинов. Когти впивались в палубу, шипастые хвосты стучали, как старые кости. Но твари оставались позади, опасаясь черной магии — и преклоняясь перед ней.
— Берегись, — прорычал Морис Джоаху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Крал прикрыл глаза и прикусил губу, чтобы выпустить капельку крови. Ее сладкий, терпкий вкус на языке был лучше вкуса артуранского вина. Он потянулся к эбониту окружавших его стен. Полный магии камня, он чувствовал железный запах своего топора. Он знал, где спрятан его топор — в кладовой неподалеку, среди хлама, добытого стражей в прошлую ночь. Он чувствовал запах волчьей шкуры, в которую было завернуто окровавленное лезвие топора. Никто не позаботился распаковать такое непримечательное оружие.
Здесь, вдалеке от своих спутников, Крал не боялся раскрыть свою тайну. Он произнес слова, пробуждавшие магию, жившую у него в крови. Окровавленным языком произнес он заклятие.
Должно быть, Басс его услышал.
— Что он такое говорит?
Башмаки Джакора заскрипели — он отступил.
— Мне это не нравится.
Крал улыбнулся. Конечно, ни одному человеку это не понравится . От заклятия кровь Крала вспыхнула. В этом пламени его плоть начала таять, а кости гнулись и растягивались, словно раскаленное железо.
— Матерь Верховная! — заверещал Басс.
Крал освободился от оков и встал на четвереньки, руки превратились в лапы, ногти заострились и стали когтями. Из пор пробился густой мех, борода укоротилась, а челюсть опустилась в беззвучном вое.
Стражники уже мчались прочь.
Крал прыгнул вслед за ними, руководствуясь уже не столько зрением, сколько обонянием. Сначала ему мешала одежда, но он быстро сорвал с себя зубами кожу и шерстяную ткань. На бегу его трансформация продолжалась. Мускулы на ногах утолщились и по-новому укрепились на костях. Его горло сузилось, гортань изогнулась. Он раскрыл пасть и новым голосом объявил, что охота началась.
Вой демонического волка настиг стражников, бегущих по коридору.
Он снова был Легионом.
Тварь взглянула на свою добычу, улепетывавшую по проходу. Она чувствовала кровь, слышала, как стучат сердца двух людей. Толстый язык коснулся острых клыков, с нетерпением ждавших момента, когда они смогут вонзиться в плоть.
Затем волк кинулся на свою первую жертву — стражника с рябым лицом. Тварь догнала человека и с рычанием перекусила ему коленные сухожилия. Стражник завыл от боли и шока, повалившись на твердый камень. Хрустнули кости. Но Легион не остановился. Он перепрыгнул через упавшую жертву и оставил ее извиваться и стонать, бросившись в погоню за второй. Чудовище знало волю своего хозяина. Ни одно слово о происшедшем не должно выйти из этих стен, ибо Легион должен был настичь здесь еще одну жертву: существо, обладавшее той же магией, что и он, еще одного иллгарда — но этот иллгард стоял между ним и его окончательной целью, девочкой-ведьмой Еленой.
В последний момент стражник обернулся, угрожая сталью. Но Легион в волчьем облике не боялся металла. Он прыгнул и позволил короткому клинку пронзить себя. Человек отшатнулся в сторону, держа в руках окровавленный клинок, с выражением триумфа и удовлетворения на лице.
Легион не обратил на жуткую рану никакого внимания, а магия уже восстанавливала разорванные ткани. Извернувшись, Легион рванулся к глотке человека. В глазах жертвы вспыхнул ужас. Губы Легиона поднялись в волчьей улыбке, обнажая длинные клыки. Потом тварь кинулась на человека. Голодную глотку демона наполнила горячая кровь. Перед смертью стражник негромко вскрикнул, слабо дергаясь под тяжестью волка. Желание вскрыть живот человека и насытиться нежными внутренними органами пришлось побороть. Легион развернулся на лапе и вернулся к первой раненой жертве.
— Нет, пожалуйста, Матерь, нет!
Стражник с рябым лицом закрыл рукой лицо и завизжал. Легион оторвал эту руку одним укусом. Ничто не могло остановить его на пути к глотке добычи. Человек испустил визг боли и ужаса, прокатившийся по коридору. Легион не обратил на это внимания, впившись в глотку жертвы. Здесь, в мире горящей плоти и ножей для свежевания, такой визг звучал достаточно часто.
Когда жизнь покинула теплое тело, Легион отскочил в сторону. Он пробежал до конца коридора и лапой открыл задвижку на двери. Затем он осторожно вышел в пустую комнату стражи, подняв нос в воздух. Откуда-то издалека он почувствовал запах ворон и черной магии.
И пошел на этот запах.
Гибкой черной тенью демонический волк мчался по темным коридорам. Почти везде по пути темнота укрывала Легиона своим плащом, лишь изредка в проходах попадались лампы, да и у тех фитиль был прикручен. Он пронесся по лестнице и проскользнул в незапертую комнату, где стук кастрюль и приказы повара сообщали о том, что приготовление завтрака в разгаре. Он не обратил внимания на соблазнительные запахи. Если он собирается бежать с огром и оборотнем, нельзя оставлять за спиной этого треклятого иллгарда. Кроме того, Легион вспомнил парализующие клевки вороньих клювов, и от желания мести его жажда разгорелась еще сильнее.
Очень быстро демонический волк отыскал путь к северо-восточному углу здания гарнизона. Он принюхался к запаху, доносившемуся из-под двери. Запах птиц. Он достиг своей цели. Уши поднялись — они услышали слабый храп.
Легион попробовал дверь лапой. Заперта. В Порт Роуле никто не спал за незапертыми дверями, даже в центре городского гарнизона.
Поднявшись на задних лапах, Легион испустил вой, потрясший все здание до самого фундамента, и вцепился когтями в дверь из твердого дерева. Он услышал, как за дверью его добыча проснулась с испуганным хрипом. По всему гарнизону люди просыпались в холодном поту. В их комнаты вползла темнота густого леса.
Иллгард за дверью должен был узнать в этом вое голос своего хозяина — и не мог не ответить. Легион услышал, как по каменному полу шлепают босые ноги. Дверь приоткрылась. Выглянул один глаз, за ним другой.
Легион не ждал приглашения. Он ворвался в дверь, отшвырнув лорда Парака в сторону. Тот упал на свои тощие ягодицы. Вороны, сидевшие по всей комнате, облаком перьев и карканья поднялись в воздух.
Не успел лорд-иллгард что-либо сделать, как зубы Легиона вонзились ему в глотку. Наконец-то лорд Парак узнал родственную душу.
— Нет, — простонал он, — мы же служим одному хозяину.
В ответ из глотки демонического волка вырвалось голодное рычание. Затем с воем, который пронесся через весь гарнизон, Легион вырвал лорду Параку горло. В первый раз в жизни он пил черную кровь другого иллгарда. С этой кровью в его глотку текла и магия его жертвы. Легион думал, что жажда крови не может быть сильнее, чем на охоте — но он ошибался! По сравнению с магией, которую он поглощал на этот раз вместе с плотью Парака, даже кровь девственницы была не более чем слабеньким винцом. Волшебная сила вливалась в Легиона. Он оторвался от изорванной глотки, и из его мощных легких вырвался вой, полный жажды и желания.
Легиона разрывали пламя и наслаждение.
Лапы волка тряслись от этих ощущений, пока его кровь впитывала чужую магию. Словно отражая это внутреннее преображение, на демонического волка ринулась стая воронов и ворон. Но вместо того, чтобы опуститься Легиону на спину, стая слилась с плотью волка, исчезнув, как исчезают, охотясь, морские птицы в глубинах вод. И Легион знал, что так и должно быть. Его кровь поглотила магию другого иллгарда, а его плоть поглотила демонов другого иллгарда.
Волшебная мощь Легиона росла с каждой секундой. У него вырвался вой могущества и голода.
Теперь он представлял себе, что такое закусить ведьмой и поглотить ее магию. С этой мыслью он рванулся прочь из коридоров. Ничто не могло его остановить.
Он мчался, и все, кто слышал его вой, падали ниц на пол. Парализующая магия другого иллгарда теперь принадлежала Легиону. С таким могуществом ему нетрудно было добраться до кладовки и вернуть себе талисман своего хозяина. Окровавленные зубы сорвали с лезвия топора волчью шкуру и оборвали действие заклятия. Его тело потекло и изогнулось, снова принимая облик обнаженного человека.
Стоя босыми ногами на холодном полу, Крал схватил один из черно-золотых мундиров, висевших на стене кладовки и, видимо, принадлежавших стражникам. Мундир плохо сидел на его огромном теле, но плащ, наброшенный на плечи, более-менее исправил положение. Среди добычи, валявшейся на полу, были дорожные мешки его спутников, которые должны были с утра обыскать. Все еще без обуви, Крал перекинул мешки через плечо, потом повесил топор себе на пояс. Удовлетворенный, он вышел из кладовки.
В коридорах гарнизона царил хаос. Люди метались туда-сюда, как муравьи в разворошенном муравейнике. Один стражник подбежал к нему.
— Хватай меч! Где-то здесь на свободе бегает стая волков!
И воин убежал.
Крал шел через хаос и смятение.
Он добрался до каземата, в котором сидели его спутники. К счастью, никто не пришел на смену двум убитым им стражникам. Он схватил связку ключей, висевшую на крюке, и подошел к запертой двери.
Могвид с Толчуком уже проснулись от шума и стояли у дверей. Глаза Могвида расширились, когда он узнал приближавшегося к ним гиганта в форме стражника.
— Крал!
Горец отпер ржавый замок, распахнул дверь и освободил Толчука от оков.
Огр, шатаясь, вышел из каземата.
— Как ты…
— Не время для рассказов, — сказал Крал. — Идемте, пока путь свободен.
Крал передал Толчуку его поясную сумку, а Могвиду — его объемистый мешок.
Огр раскрыл свою сумку и почти на самом дне обнаружил кусок сердолика, спрятанного во внутреннем кармане. Толчук вытащил камень.
— Он еще здесь.
— Удача с нами, — сказал Крал. Он кивнул на рубиновый кристалл. — Ты уверен, что он приведет нас к Елене?
Толчук поднял камень. Его граненая поверхность была цвета сердцевины розы. Толчук слегка повернул камень на восток; камень вспыхнул, словно маленькое рубиновое солнце.
— Да, — сказал огр, указывая на восток. — Сердце приведет нас к ней.
Крал улыбнулся, все еще ощущая в горле вкус крови и магии.
— Хорошо. Тогда пусть начнется охота.
6
Джоах отскочил от судовых перил и поднял посох. Он позвал на помощь — его голос воем разнесся на утреннем ветру:
— Морис! Флинт! Нас атакуют!
В ответ за бортом раздался смех.
— Я вижу, ты опять защищаешь свою сестричку.
Улыбающееся видение поднялось из моря, и башня твердой воды под ним поднималась все выше и выше. Поравнявшись с палубой, Рокингем, убийца и подлый предатель, переступил перила и шагнул на палубный настил. На нем были коричневые штаны и льняная рубаха с широкими рукавами и распахнутым воротом. Ветер развевал полы его незастегнутой рубахи, и на его бледной груди виден был неровный черный шрам.
Морис уже бежал к юноше с кормы. В одной руке он держал длинный меч, в другой — палицу. На корме, за спиной чернокожего брата, Флинт отвязывал руль, готовя корабль к наступающей битве. Слышен был скрип когтей, карабкавшихся по бортам корабля, сопровождавшийся шипением сотен гоблинских глоток. Твари собирались заполонить корабль.
Джоах уставился в глаза Рокингема. Он чувствовал, что именно рука Рокингема направляла легионы дракилей, что не кто иной, как Рокингем, был кулаком, пытавшимся нанести удар по его сестре. Он поднял посох еще выше.
Рокингем осмотрел палку из дерева пои, и его брови сошлись в недоумении.
— Это палочка Дизмарума?
— Ты хочешь сказать, посох твоего бывшего хозяина? Да, я сразил его и вырвал это оружие из его мертвых пальцев, — смело сказал Джоах, надеясь, что его ложь обеспокоит чудовище, даст несколько лишних мгновений остальным, чтобы они успели вооружиться. — А теперь я сражу и тебя.
Джоах прошептал посоху слова силы, то заклинание, которое он вытащил из страны снов. Полированная поверхность посоха вспыхнула черным огнем.
Морис остановился рядом с Джоахом, и его меч взлетел рядом с пламенеющей защитой «Морского Скорохода».
Рокингем не обратил внимания на их угрожающие позы и приветствовал Мориса спокойным кивком. За спиной демона через перила перелезали гоблины, явно ожидавшие сигнала от своего предводителя. Рокингем снова обернулся к Джоаху.
— Тот старый черный маг — Дизмарум, Грешюм, называй как хочешь — никогда не был моим хозяином. Дай-ка я покажу тебе своего истинного повелителя.
Рокингем потянулся к полам рубахи. С кормы к ним бросился Флинт.
— Не смотрите! — заорал через всю палубу старый моряк.
Но предупреждение прозвучало слишком поздно. Рокингем распахнул рубаху, и все увидели рваный шрам, рассекавший середину его бледной груди. Джоах видел, как обрамленная осколками сломанных ребер рана распахнулась, словно акулий рот. Из дыры в груди потекла маслянистая тьма — щупальца оживших теней. В воздухе запахло открытой могилой.
— Вот мой истинный повелитель.
За спиной чудовищной твари появлялось все больше и больше гоблинов. Когти впивались в палубу, шипастые хвосты стучали, как старые кости. Но твари оставались позади, опасаясь черной магии — и преклоняясь перед ней.
— Берегись, — прорычал Морис Джоаху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91