Теперь Эстер принадлежала ему. Девушка сама отдалась – так, наверное, она себе говорила. На деле же он взял ее после небольшого сопротивления. В большой кровати Даниэля Нокс воплотил в жизнь все фантазии, какие у него только появлялись насчет Эстер: он царапал, кусал и мял ее тело, прижимая к себе так сильно, что чувствовал, насколько хрупка она по сравнению с ним. Интересно, видел ли его Бог?
Эстер вздыхала и вскрикивала, когда Нокс делал ей больно. Податливое, гибкое тело повергало его в неистовую страсть. И все-таки, если быть честным с собой, когда Нокс посмотрел в ее широко раскрытые, всепрощающие глаза, прежде чем уснуть, он понял, что победителем сегодня оказалась она. Теперь Эстер были ведомы секреты его души, хотя она, наверное, не понимала этого. Его ярость и страсть делали Нокса слабым перед ней. А то, насколько он потерял контроль над собой, испугало и удивило его. Последнее, что он увидел перед тем, как уснуть, была удовлетворенная улыбка девушки, и эта картина оставалась с Ноксом, пока он спал, сделав сон очень беспокойным. При пробуждении это чувство осталось. Нокс смотрел на спящую девушку, испуганный ее беззащитной красотой, пристыженный синяками, оставленными им, и боролся с желанием разбудить и избить ее за то, что она так безоружна перед ним. Любил ли он ее? Нокс не знал. Ему вообще очень мало было известно о любви. Но он хотел бы владеть Эстер и мучить ее всегда.
Но девушка не проснулась. Сначала он не понял и подумал, что она просто спит, устав от бурной ночи. Когда же до Нокса наконец дошла горькая правда, он стал трясти безжизненное тело, тщетно пытаясь разбудить Эстер, рыдая и обещая, что больше никогда не ударит ее опять. Ноксу показалось, что это он каким-то образом убил девушку, но потом в его голове раздался голос Бога…
– Это предупреждение, Нокс. Если ты меня еще раз подведешь, я заберу ее и сделаю так, что Дети выгонят тебя…
– Подвел? Разве я подвел тебя, Господи?
– Тристан сбежал из «Ковчега», а скоор уничтожен.
– Нет! – Нокс был потрясен. – Это невозможно.
– Но это случилось, Нокс. Мои враги забрали его, пока ты спал. Нокс упал на колени и стал вымаливать прощение. В конце концов Бог подарил ему еще один шанс доказать свою преданность. Пока он лепетал что-то, раскачиваясь взад и вперед, по его голове внезапно разлилась боль, как будто Бог поместил туда ядовитый цветок с острыми лепестками, который медленно раскрывался, вибрируя и впиваясь в мозг. Нокс лежал на полу в прострации, не способный сделать ни одного движения или как-то отреагировать, буквально охваченный агонией. Затем, когда боль стала непереносимой и Нокс уже мечтал о смерти, она вдруг прекратилась, и с последним ее всплеском простивший его Бог показал место, которое Нокс должен был найти. Сознание вернулось, и он увидел Эстер, склонившуюся над ним. Она смотрела на Нокса странным, бесстрастным взглядом.
– Эстер! Спасибо тебе, Господи! – Он протянул руку, чтобы дотронуться до девушки, но она отпрянула. – Что-то не так? – нахмурился Нокс.
Как будто демонстрируя ему свои раны, Эстер коснулась синяка на щеке. В ее глазах полыхал темный огонь, которого он раньше никогда не видел.
– Я скажу, когда ты снова сможешь до меня дотронуться, Нокс, – сказала Эстер просто.
Она поднялась, вышла из комнаты и, не беспокоясь о секретности, пошла по коридору прочь от его спальни. Девушка явно была рассержена, возможно, из-за того, что, проснувшись, обнаружила, сколько повреждений он ей нанес.
Хотя, конечно, она простит его. Это известно им обоим. Их чувство было новой, странной болезнью, которая в конце концов должна убить одного из них. Проблема в том, что Нокс не видел другого способа существования. Эстер простит его, а он опять возненавидит себя…
Нокс уже находился на скалах, чувство холода в ногах ощущалось так, словно это происходило с кем-то другим. С кем-то, чьи ноги шли по дороге, определенной мыслями Бога. Грубая поверхность скал вела Нокса к плато, расположенному за самой высокой частью горы, которая носила название Львиная Голова. Наверняка должен быть и более легкий путь, это же восхождение было тяжелым и опасным. Выглядело так, будто Бог объединил наказание с паломничеством. У Нокса не было возражений, потому что он все это заслужил.
Наконец Нокс остановился, пытаясь восстановить дыхание и оглядываясь в поисках места, которое Бог показал ему. В резком свете полной луны поверхность скал казалась более ровной и блеклой. Слой, который располагался вертикально, выглядел так, словно по нему провели огромными граблями.
– Здесь нет никаких пещер, – пробормотал Нокс.
Он не ожидал ответа, хотя ожерелье по-прежнему висело у него на шее. С тех пор как Бог показал ему изображение места, которое Нокс искал, он молчал. Ноксу было известно, что, если он не справится с заданием, Бог может и вовсе больше никогда с ним не заговорить…
Выругавшись, Нокс пробежал пальцами снизу вверх по поверхности скалы, пытаясь отыскать какую-нибудь щель или даже рычаг. Долгое время ему ничего не удавалось, и он решил передохнуть, глядя туда, где первые лучи рассвета через залив Форт подкрадывались к спящему городу.
– Черт! – пробормотал он.
Опять повернувшись к скале лицом, Нокс наконец увидел то, что ему было нужно. Справа от того места, где он стоял, совсем близко от него, в скале находилась узкая щель, поросшая кустами вереска, цеплявшегося за выступы породы, где скопилось некоторое количество почвы. Теперь было понятно, почему он сразу не заметил щель. Скалы в этом месте выступали вперед, образуя между собой узкий проход. Нокс обмотал себя за талию веревкой и протиснулся через узкое входное отверстие, оказавшись в абсолютной темноте. После нескольких мгновений, пока он доставал и зажигал факел, Нокс увидел перед собой небольшую пещеру, не более десяти футов глубиной.
– Это не очень хорошо… – прошептал он.
Пещера совсем не была похожа на то, что показывал ему Бог. На какой-то момент его одолели сомнения. Нокс сел на землю, прижав колени к подбородку. Его губы шевелились, так как он по привычке, появившейся у него еще в детстве, бормотал себе что-то под нос.
– Эй, Дэнни, я думаю, ты сейчас смеешься, но у тебя есть на это право…
Нокс перестал шептать и стал продвигаться по замерзшей земле к дальней стене пещеры, кое-что там привлекло его внимание.
В том месте, где скала уходила в землю, темная линия тени указывала на выступ, где под стеной открывалась еще одна щель. Нокс сунул в отверстие свой факел, и свет исчез в пустом пространстве внизу.
– О нет! – простонал он, но, не задумываясь, согнулся и полез в узкое отверстие под выступом.
Еще какое-то время желтое пламя факела мерцало, словно заблудшая душа. Потом оно исчезло, и в пещере опять воцарился мрак.
– Я не могу вернуться.
– Что ты имеешь в виду? – спросил потрясенный Талискер, повернувшись к Сандро.
Тот все еще сидел среди подушек на кушетке Беа. Был полдень следующего дня после его чудесного выздоровления, и сицилиец выглядел почти нормально. Талискер намеревался вернуться в Сутру нынешним вечером, опасаясь, что за время их короткого пребывания в Эдинбурге там прошло не менее сорока пяти или сорока восьми дней.
– Там за это время могло что-нибудь случиться, – напомнил он.
– Случилось здесь, Дункан, – ответил Сандро спокойно. Он протянул ему утренний выпуск газеты «Шотландец».
– Здесь ничего…
– Страница пять, – вздохнул тот.
Сначала Талискер никак не мог найти статью, о которой говорил Сандро, и уже собирался сообщить ему об этом, когда его внимание привлекла небольшая заметка в конце страницы. Она была озаглавлена «Водитель обвиняет в аварии автобуса монстров».
Тон статьи был насмешливым, но Сандро и Талискер не нашли повода для веселья.
Все это похоже на сюжет из фильма «Секретные материалы». Тридцатипятилетний Грэхем Флокхарт воскликнул: «Я знаю, что люди мне не поверят, но у меня нет сомнений в том, что я видел. Их было пять. Чудовища то ли летели, то ли бежали вниз по Хай-стрит от Джеффри-стрит к Холируд-Палас. Они были похожи на гигантских скорпионов, скрещенных с человеком… и еще у них были крылья. Я видел их всего несколько секунд, прежде чем они исчезли. Я не имею в виду, что чудовища завернули за угол здания или что-нибудь в этом роде, нет, они исчезли в прямом смысле слова. Теперь я понимаю, что чувствовал агент Малдер. Более ужасного зрелища мне не приходилось видеть». Мистер Флокхарт, правда, допустил, что очень много работал в этот день и сильно устал. В автобусе было три пассажира, когда он въехал в кирпичную стену, но никто из них серьезно не пострадал…
– Еще скооры? – воскликнул Талискер с отчаянием. – Я-то думал, что всех их убил вчера. Откуда они, черт их побери, появляются?
– Это как раз нам известно, – серьезно заметил Сандро. – Но зачем Джал прислал их еще? Чтобы убить Тристана или доставить его в Сутру, много не нужно. Зачем ему понадобилось столько скооров в Эдинбурге? Все это не имеет смысла…
– Но отсюда мы не сможем его остановить, Сандро. Еще одна причина, по которой надо поскорее вернуться и достать его там.
Сандро опять вздохнул:
– Я много думал, Дункан. Беа и я поищем ответов в Эдинбурге, у нас для этого есть все возможности. Если скооры начнут разгуливать по городу, здесь может начаться паника.
Взять хотя бы Нокса. Джал контролировал его, когда он украл Тристана и…
– Ты не хочешь возвращаться назад, Сандро, ведь так? – Талискер тяжело опустился на край кушетки. – Все, что ты говоришь, конечно, имеет смысл, но ты просто не хочешь возвращаться в Сутру. Я тебя понимаю.
Сандро смущенно усмехнулся.
– Я чувствую себя так, будто снова оказался дома, Дункан. Кроме того, вернуть все эти годы назад – неплохой подарок, а? Пойми меня правильно, я люблю Сутру, но там жил совершенно другой человек. Там я был сеаннахом, что означает одиночество. В тот момент, когда мы попали туда впервые, это было как раз то, что нужно. Я открыл себя заново и горжусь тем Сандро, но это был другой человек, которого создал Мориас. Теперь мне понятно, что после смерти Дианы для меня пропал смысл жизни. Если я вернусь назад, то буду словно в ссылке. Талискер мягко рассмеялся.
– А я здесь как в ссылке. – Он потер бровь, словно пытаясь согнать эмоции с лица. – Подумай еще, Сандро. Уверен, что ты понадобишься нам с Тристаном на другой стороне.
В дверях кто-то повернул ключ, и в комнату ворвалась запыхавшаяся, раскрасневшаяся Беа. Она ездила на работу предположительно для того, чтобы передать Стирлингу документы, которые закончила по его просьбе, а главным образом, чтобы помириться с Кэлом.
– Вы никогда не догадаетесь, что случилось, – сказала она. – Думаю, скоор совершил убийство.
Нокс вернулся в «Ковчег» в половине девятого утра, полностью измотанный событиями минувшей ночи. Все еще было темно, к тому же в доме оставалось очень мало людей, поскольку по субботам большинство из них уезжали домой, чтобы провести выходной со своими семьями. Нокс мельком увидел Джеймса, одного из самых молодых новичков в их общине. Он пробормотал какое-то приветствие, проходя мимо, и поблагодарил Бога, что тусклый свет из холла освещал только поворот лестницы. Джеймс, ко всему прочему, выглядел полусонным, что также было неплохо, потому что ноги Нокса были сильно изрезаны, раны кровоточили и очень болели, мокрая рваная одежда висела клочьями.
Эта ночь не была похожа ни на какую другую, мрачная и волнующая, сделавшая Нокса пророком Новой эры правления Христа… Голова его раскалывалась от усталости и впечатлений. Все, чего Ноксу сейчас хотелось, это забраться в теплую постель на час или два, чтобы собраться с силами перед тем, как он скажет Детям, что…
Когда Нокс открыл дверь в свою комнату, его привлек тихий шорох, и он посмотрел на пол. Около двери, свернувшись калачиком, спала Эстер в голубом спальном мешке.
– Что за дьявол… – пробормотал он.
Нокс наклонился и посмотрел налицо девушки. Одна его сторона была сильно поранена, глаз распух, около него алела ссадина. Нокс сел рядом и убрал со щеки волосы, девушка слегка поморщилась во сне, а потом неожиданно открыла глаза.
– Нокс, – прошептала она, в полусонном состоянии не замечая его холодной отчужденности. Эстер улыбнулась. – Прости, я рассердила тебя.
Он недоверчиво уставился на нее.
– Я не знаю, почему так поступил.
– На тебе лежит большая ответственность, Нокс. Я понимаю. – Она протянула руку и погладила его по щеке, и Нокс поцеловал ее ладонь. – Так ты меня прощаешь? – улыбнулась девушка.
Нокс почувствовал знакомые ощущения внизу живота, понимая, что его волной накрывает страсть.
– Конечно, я тебя прощаю, – сказал он. – Почему бы нам не лечь в постель?
– А разве сейчас не утро?
– Всего лишь на час или два.
Эстер забарахталась в мешке, пытаясь встать, Нокс подхватил ее на руки и отнес в комнату.
– Куда ты собирался? – спросила Эстер, когда он лег с ней рядом, сняв одежду и поменяв ее на теплый халат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Эстер вздыхала и вскрикивала, когда Нокс делал ей больно. Податливое, гибкое тело повергало его в неистовую страсть. И все-таки, если быть честным с собой, когда Нокс посмотрел в ее широко раскрытые, всепрощающие глаза, прежде чем уснуть, он понял, что победителем сегодня оказалась она. Теперь Эстер были ведомы секреты его души, хотя она, наверное, не понимала этого. Его ярость и страсть делали Нокса слабым перед ней. А то, насколько он потерял контроль над собой, испугало и удивило его. Последнее, что он увидел перед тем, как уснуть, была удовлетворенная улыбка девушки, и эта картина оставалась с Ноксом, пока он спал, сделав сон очень беспокойным. При пробуждении это чувство осталось. Нокс смотрел на спящую девушку, испуганный ее беззащитной красотой, пристыженный синяками, оставленными им, и боролся с желанием разбудить и избить ее за то, что она так безоружна перед ним. Любил ли он ее? Нокс не знал. Ему вообще очень мало было известно о любви. Но он хотел бы владеть Эстер и мучить ее всегда.
Но девушка не проснулась. Сначала он не понял и подумал, что она просто спит, устав от бурной ночи. Когда же до Нокса наконец дошла горькая правда, он стал трясти безжизненное тело, тщетно пытаясь разбудить Эстер, рыдая и обещая, что больше никогда не ударит ее опять. Ноксу показалось, что это он каким-то образом убил девушку, но потом в его голове раздался голос Бога…
– Это предупреждение, Нокс. Если ты меня еще раз подведешь, я заберу ее и сделаю так, что Дети выгонят тебя…
– Подвел? Разве я подвел тебя, Господи?
– Тристан сбежал из «Ковчега», а скоор уничтожен.
– Нет! – Нокс был потрясен. – Это невозможно.
– Но это случилось, Нокс. Мои враги забрали его, пока ты спал. Нокс упал на колени и стал вымаливать прощение. В конце концов Бог подарил ему еще один шанс доказать свою преданность. Пока он лепетал что-то, раскачиваясь взад и вперед, по его голове внезапно разлилась боль, как будто Бог поместил туда ядовитый цветок с острыми лепестками, который медленно раскрывался, вибрируя и впиваясь в мозг. Нокс лежал на полу в прострации, не способный сделать ни одного движения или как-то отреагировать, буквально охваченный агонией. Затем, когда боль стала непереносимой и Нокс уже мечтал о смерти, она вдруг прекратилась, и с последним ее всплеском простивший его Бог показал место, которое Нокс должен был найти. Сознание вернулось, и он увидел Эстер, склонившуюся над ним. Она смотрела на Нокса странным, бесстрастным взглядом.
– Эстер! Спасибо тебе, Господи! – Он протянул руку, чтобы дотронуться до девушки, но она отпрянула. – Что-то не так? – нахмурился Нокс.
Как будто демонстрируя ему свои раны, Эстер коснулась синяка на щеке. В ее глазах полыхал темный огонь, которого он раньше никогда не видел.
– Я скажу, когда ты снова сможешь до меня дотронуться, Нокс, – сказала Эстер просто.
Она поднялась, вышла из комнаты и, не беспокоясь о секретности, пошла по коридору прочь от его спальни. Девушка явно была рассержена, возможно, из-за того, что, проснувшись, обнаружила, сколько повреждений он ей нанес.
Хотя, конечно, она простит его. Это известно им обоим. Их чувство было новой, странной болезнью, которая в конце концов должна убить одного из них. Проблема в том, что Нокс не видел другого способа существования. Эстер простит его, а он опять возненавидит себя…
Нокс уже находился на скалах, чувство холода в ногах ощущалось так, словно это происходило с кем-то другим. С кем-то, чьи ноги шли по дороге, определенной мыслями Бога. Грубая поверхность скал вела Нокса к плато, расположенному за самой высокой частью горы, которая носила название Львиная Голова. Наверняка должен быть и более легкий путь, это же восхождение было тяжелым и опасным. Выглядело так, будто Бог объединил наказание с паломничеством. У Нокса не было возражений, потому что он все это заслужил.
Наконец Нокс остановился, пытаясь восстановить дыхание и оглядываясь в поисках места, которое Бог показал ему. В резком свете полной луны поверхность скал казалась более ровной и блеклой. Слой, который располагался вертикально, выглядел так, словно по нему провели огромными граблями.
– Здесь нет никаких пещер, – пробормотал Нокс.
Он не ожидал ответа, хотя ожерелье по-прежнему висело у него на шее. С тех пор как Бог показал ему изображение места, которое Нокс искал, он молчал. Ноксу было известно, что, если он не справится с заданием, Бог может и вовсе больше никогда с ним не заговорить…
Выругавшись, Нокс пробежал пальцами снизу вверх по поверхности скалы, пытаясь отыскать какую-нибудь щель или даже рычаг. Долгое время ему ничего не удавалось, и он решил передохнуть, глядя туда, где первые лучи рассвета через залив Форт подкрадывались к спящему городу.
– Черт! – пробормотал он.
Опять повернувшись к скале лицом, Нокс наконец увидел то, что ему было нужно. Справа от того места, где он стоял, совсем близко от него, в скале находилась узкая щель, поросшая кустами вереска, цеплявшегося за выступы породы, где скопилось некоторое количество почвы. Теперь было понятно, почему он сразу не заметил щель. Скалы в этом месте выступали вперед, образуя между собой узкий проход. Нокс обмотал себя за талию веревкой и протиснулся через узкое входное отверстие, оказавшись в абсолютной темноте. После нескольких мгновений, пока он доставал и зажигал факел, Нокс увидел перед собой небольшую пещеру, не более десяти футов глубиной.
– Это не очень хорошо… – прошептал он.
Пещера совсем не была похожа на то, что показывал ему Бог. На какой-то момент его одолели сомнения. Нокс сел на землю, прижав колени к подбородку. Его губы шевелились, так как он по привычке, появившейся у него еще в детстве, бормотал себе что-то под нос.
– Эй, Дэнни, я думаю, ты сейчас смеешься, но у тебя есть на это право…
Нокс перестал шептать и стал продвигаться по замерзшей земле к дальней стене пещеры, кое-что там привлекло его внимание.
В том месте, где скала уходила в землю, темная линия тени указывала на выступ, где под стеной открывалась еще одна щель. Нокс сунул в отверстие свой факел, и свет исчез в пустом пространстве внизу.
– О нет! – простонал он, но, не задумываясь, согнулся и полез в узкое отверстие под выступом.
Еще какое-то время желтое пламя факела мерцало, словно заблудшая душа. Потом оно исчезло, и в пещере опять воцарился мрак.
– Я не могу вернуться.
– Что ты имеешь в виду? – спросил потрясенный Талискер, повернувшись к Сандро.
Тот все еще сидел среди подушек на кушетке Беа. Был полдень следующего дня после его чудесного выздоровления, и сицилиец выглядел почти нормально. Талискер намеревался вернуться в Сутру нынешним вечером, опасаясь, что за время их короткого пребывания в Эдинбурге там прошло не менее сорока пяти или сорока восьми дней.
– Там за это время могло что-нибудь случиться, – напомнил он.
– Случилось здесь, Дункан, – ответил Сандро спокойно. Он протянул ему утренний выпуск газеты «Шотландец».
– Здесь ничего…
– Страница пять, – вздохнул тот.
Сначала Талискер никак не мог найти статью, о которой говорил Сандро, и уже собирался сообщить ему об этом, когда его внимание привлекла небольшая заметка в конце страницы. Она была озаглавлена «Водитель обвиняет в аварии автобуса монстров».
Тон статьи был насмешливым, но Сандро и Талискер не нашли повода для веселья.
Все это похоже на сюжет из фильма «Секретные материалы». Тридцатипятилетний Грэхем Флокхарт воскликнул: «Я знаю, что люди мне не поверят, но у меня нет сомнений в том, что я видел. Их было пять. Чудовища то ли летели, то ли бежали вниз по Хай-стрит от Джеффри-стрит к Холируд-Палас. Они были похожи на гигантских скорпионов, скрещенных с человеком… и еще у них были крылья. Я видел их всего несколько секунд, прежде чем они исчезли. Я не имею в виду, что чудовища завернули за угол здания или что-нибудь в этом роде, нет, они исчезли в прямом смысле слова. Теперь я понимаю, что чувствовал агент Малдер. Более ужасного зрелища мне не приходилось видеть». Мистер Флокхарт, правда, допустил, что очень много работал в этот день и сильно устал. В автобусе было три пассажира, когда он въехал в кирпичную стену, но никто из них серьезно не пострадал…
– Еще скооры? – воскликнул Талискер с отчаянием. – Я-то думал, что всех их убил вчера. Откуда они, черт их побери, появляются?
– Это как раз нам известно, – серьезно заметил Сандро. – Но зачем Джал прислал их еще? Чтобы убить Тристана или доставить его в Сутру, много не нужно. Зачем ему понадобилось столько скооров в Эдинбурге? Все это не имеет смысла…
– Но отсюда мы не сможем его остановить, Сандро. Еще одна причина, по которой надо поскорее вернуться и достать его там.
Сандро опять вздохнул:
– Я много думал, Дункан. Беа и я поищем ответов в Эдинбурге, у нас для этого есть все возможности. Если скооры начнут разгуливать по городу, здесь может начаться паника.
Взять хотя бы Нокса. Джал контролировал его, когда он украл Тристана и…
– Ты не хочешь возвращаться назад, Сандро, ведь так? – Талискер тяжело опустился на край кушетки. – Все, что ты говоришь, конечно, имеет смысл, но ты просто не хочешь возвращаться в Сутру. Я тебя понимаю.
Сандро смущенно усмехнулся.
– Я чувствую себя так, будто снова оказался дома, Дункан. Кроме того, вернуть все эти годы назад – неплохой подарок, а? Пойми меня правильно, я люблю Сутру, но там жил совершенно другой человек. Там я был сеаннахом, что означает одиночество. В тот момент, когда мы попали туда впервые, это было как раз то, что нужно. Я открыл себя заново и горжусь тем Сандро, но это был другой человек, которого создал Мориас. Теперь мне понятно, что после смерти Дианы для меня пропал смысл жизни. Если я вернусь назад, то буду словно в ссылке. Талискер мягко рассмеялся.
– А я здесь как в ссылке. – Он потер бровь, словно пытаясь согнать эмоции с лица. – Подумай еще, Сандро. Уверен, что ты понадобишься нам с Тристаном на другой стороне.
В дверях кто-то повернул ключ, и в комнату ворвалась запыхавшаяся, раскрасневшаяся Беа. Она ездила на работу предположительно для того, чтобы передать Стирлингу документы, которые закончила по его просьбе, а главным образом, чтобы помириться с Кэлом.
– Вы никогда не догадаетесь, что случилось, – сказала она. – Думаю, скоор совершил убийство.
Нокс вернулся в «Ковчег» в половине девятого утра, полностью измотанный событиями минувшей ночи. Все еще было темно, к тому же в доме оставалось очень мало людей, поскольку по субботам большинство из них уезжали домой, чтобы провести выходной со своими семьями. Нокс мельком увидел Джеймса, одного из самых молодых новичков в их общине. Он пробормотал какое-то приветствие, проходя мимо, и поблагодарил Бога, что тусклый свет из холла освещал только поворот лестницы. Джеймс, ко всему прочему, выглядел полусонным, что также было неплохо, потому что ноги Нокса были сильно изрезаны, раны кровоточили и очень болели, мокрая рваная одежда висела клочьями.
Эта ночь не была похожа ни на какую другую, мрачная и волнующая, сделавшая Нокса пророком Новой эры правления Христа… Голова его раскалывалась от усталости и впечатлений. Все, чего Ноксу сейчас хотелось, это забраться в теплую постель на час или два, чтобы собраться с силами перед тем, как он скажет Детям, что…
Когда Нокс открыл дверь в свою комнату, его привлек тихий шорох, и он посмотрел на пол. Около двери, свернувшись калачиком, спала Эстер в голубом спальном мешке.
– Что за дьявол… – пробормотал он.
Нокс наклонился и посмотрел налицо девушки. Одна его сторона была сильно поранена, глаз распух, около него алела ссадина. Нокс сел рядом и убрал со щеки волосы, девушка слегка поморщилась во сне, а потом неожиданно открыла глаза.
– Нокс, – прошептала она, в полусонном состоянии не замечая его холодной отчужденности. Эстер улыбнулась. – Прости, я рассердила тебя.
Он недоверчиво уставился на нее.
– Я не знаю, почему так поступил.
– На тебе лежит большая ответственность, Нокс. Я понимаю. – Она протянула руку и погладила его по щеке, и Нокс поцеловал ее ладонь. – Так ты меня прощаешь? – улыбнулась девушка.
Нокс почувствовал знакомые ощущения внизу живота, понимая, что его волной накрывает страсть.
– Конечно, я тебя прощаю, – сказал он. – Почему бы нам не лечь в постель?
– А разве сейчас не утро?
– Всего лишь на час или два.
Эстер забарахталась в мешке, пытаясь встать, Нокс подхватил ее на руки и отнес в комнату.
– Куда ты собирался? – спросила Эстер, когда он лег с ней рядом, сняв одежду и поменяв ее на теплый халат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60