двумя следующими занять башни по сторонам моста, лишая защитников города выхода на стену, чтобы не было возможности сверху посыпать людей Темрая стрелами. А потом – предположим, что основные силы еще не успеют подойти (вся операция рассчитана на три минуты, ну, на четыре – если при выходе на стену будет какое-нибудь сопротивление), – можно двинуться по периметру стен, поставив себе цель окружить основное подразделение врага, как только оно покажется, и отрезать ему отступление в лабиринт улиц и площадей. Если план сработает, город будет разделан как оленья туша, только что снятая с вертела, разделен на легко управляемые участки, каждый из которых сможет контролировать отдельное подразделение.
Темрай представлял себе атаку чем-то вроде загонной охоты на кроликов на ночной равнине. Сначала нужно оказаться между пасущимися кроликами и их норками – до того, как они заметят вас, – и расставить силки. По том засветить огни и поднять шум, чтобы стайка бросилась спасаться в свои укрытия, попадая прямо в сети, навстречу своей смерти. А потом можно лениво расхаживать между силками, методично вытаскивая наружу одного трепыхающегося зверька за другим, и сворачивать им шеи. Все это очень просто, если правильно спланировано.
Когда будет отдан приказ, Темрай перестанет полностью управлять происходящим. Если предположить, что он до сих пор им управлял.
– Ну что же, – выговорил он, закидывая руки за голову. – Вперед. Удачи вам всем. Встретимся в Перимадее.
Горгас Лордан перешагнул через труп стражника и всем своим весом налег на рычаг. Подвесной мост был очень тяжел, нарочно устроенный так, чтобы его нельзя было опустить или поднять в одиночестве. Мышцы груди и спины трещали от напряжения; очень скоро тяжесть станет невыносимой, и нужно будет отскочить в сторону, что бы не зашибло свободно завращавшимся рычагом. Тогда исправить содеянное будет уже невозможно. Еще несколько дюймов – и падение Перимадеи решено.
Горгас остановился на минутку и снял с плеча колчан. Перевязь натерла ему плечи, а кроме того, конец ее мог попасть в ворот моста, если все-таки получится привести его в состояние, когда возврат уже невозможен.
Хотя в общем-то это уже случилось много лет назад. Он перестрелял всю стражу, которую видел. Их должно было быть четверо, судя по наблюдениям, которые он со всевозможным тщанием проводил несколько ночей подряд.
Если кочевники сыграют свою роль правильно, если они в самом деле готовы и ждут под стенами, минут через пять город наполнится людьми. Во всеобщей суматохе будет нетрудно ускользнуть, добраться до гавани и до корабля который ждет на причале. Если все пойдет по плану, ко времени, как город осознает близость своей кончины, Горгас будет далеко в море.
Внезапно он почувствовал, что рычаг вырывается из рук, и напор его уже превышает человеческую силу. Горгас поспешно отступил назад, и рычаг подъемного моста принялся вращаться все с большей скоростью, наращивая обороты. Цепь разматывалась с грохотом. Этот звук в ночной тишине казался потрясающе громким. «Наверно, его слышно по всему Среднему городу, – подумал Горгас, – только мертвеца не разбудит такой грохот, и только тупица не поймет, что происходит». Он чуть помедлил мыслью в текущем моменте. Возврата нет, последний шанс упущен. Миг, когда из-под ног самоубийцы валится табурет или медленно выскальзывает карниз. В этом было своеобразное утешение: «Ну вот, уже поздно, теперь ничего не исправить, так о чем теперь волноваться?» Это как штурвал корабля, потерявшего управление: он так же неистово вращается, и с ним не совладать. Все в буквальном смысле теперь было не в его руках.
Дело сделано; успешно; в спину не воткнулось копье, в шею не вошла стрела. Пора убираться. Как всегда, он уберется вовремя.
Сгусток тени, представший перед ним, приобрел человеческие очертания и оказался стражником. Тот бежал вперед, вглядываясь в темноту и не замечая Горгаса Лордана. Что же, пусть бежит – на данной стадии происходящего нет резона затевать битву.
Но стражник неожиданно заметил его, на миг замедлил бег и крикнул:
– Кто-то открыл ворота! Скорее за помощью!
И снова растворился в темноте – как раз в миг, когда цепь полностью размоталась и мост тяжело лег на опоры. Вдали на улицах показались факелы. На стене кто-то подал голос. В проеме ворот появились какие-то бегущие фигуры, их становилось, все больше. Стрела ударила стражника в грудь, и он свалился замертво.
Пора убираться.
Все больше стрел прочерчивало воздух. Горгас слышал их смертоносный посвист. Где-то у него за спиной с грохотом распахнулось окно. Всплеск невнятной, взволнованной речи утонул в ритмичном топоте многих ног. Послышались крики, лязг стали о сталь – четыре, пять раз. «Последний тоненький ручеек, текущий не в ту сторону. Большое течение сейчас смоет его, а мне пора убираться. Меня здесь не было».
– Что случилось? – крикнул кто-то в темноте.
Горгас увидел, кто это кричит: Стражник с фонарем, бегущий от ворот, где толпились темные фигуры.
– Что происходит? – задыхаясь, повторил стражник вопрос первому встречному, который выхватил короткий меч и всадил в него.
Просвистело еще несколько стрел; должно быть, стреляли вслепую и промахивались в темноте.
«Я тут уже ни при чем, это не в моей власти». На свете очень много причин для предательства большого города. Месть за какое-то непоправимое зло; желание личной выгоды (например, коммерческий склад разума сообщает, что существование такой крупной монополии губительно для частного бизнеса); подавляющее отвращение ко всему, что представляет собою город как таковой; или просто идея, что серые каменные стены плохо гармонируют с зеленью равнины и синеной воды. Были города, проданные по цене двадцати акров каменистого пастбища, или за любовь, или потому, что стояли там, а не еще где-нибудь.
Мудрецы из Ордена Алексия часто обсуждали предположение о том, что город по сути своей есть явление неестественное, болезненное образование на плоти земной, которая рано или поздно избавляется от неприятного прыща. Были города, сожженные безумцами или малыми детьми, заигравшимися с кремнем и трутом и нечаянно поджегшими вместо дров в очаге занавеску на двери. Были города, которые разрушались и восстанавливались так много раз, что рабочие, копающие выгребную яму, прокапывались через добрую дюжину слоев пепла и старой каменной кладки, похожих на полосы слоеного теста.
А Горгас Лордан имел свои, особые причины – ненависть, месть и коммерческие соображения одновременно. Кроме того, он исполнял приказ. Все это достаточно честные соображения человека, копающегося в самом себе. Но Горгас знал, что главным образом сделал то, что сделал, по единственной, самой важной причине – как и все остальное в своей жизни со дня, как он покинул Месогу. Ради семьи.
Стражники все прибывали, неся факелы и светильники. Один споткнулся на бегу, упал и остался лежать. Остальные замерли на миг, развернулись и с проклятиями бросились прочь. Кто-то из них сейчас побежит в караулку Среднего города за исполняющим обязанности генерал-губернатора. Тот схватит свой меч, наденет шлем и помчится сюда, по дороге выкликая приказы, которые некому будет услышать, он примчится бегом прямо навстречу грядущему врагу.
Горгас Лордан набрал в грудь воздуха и бросился бежать – но не к гавани, а вверх, на холм. Если он будет достаточно быстр, успеет туда первым и сможет перехватить своего брата. «Все в порядке, нас ждут на корабле». Секунда уйдет на то, чтобы понять его предложение, и еще одна – чтобы спросить: «Откуда ты знал? Почему ты подготовил корабль?» Ничего, с этим он как-нибудь разберется, когда момент наступит.
Горгас бежал, и позади него на стенах звучали крики. Не вопли паники, не вопросы, что происходит, – а четкие отрывистые приказы, то самое, чего он ждал. У самых его ног о камень звякнула стрела и отскочила от удара, подобно злой собаке, намеревавшейся цапнуть бегущего за пятку. Бесполезно никакой стреле не удастся задеть Горгаса Лордана этой ночью, потому что у Горгаса Лордана еще много важных дел. Он не может позволить себе тратить время на неприятные случайности.
Горгас бежал, и голова его пульсировала болью. «На шел время для головной боли», – сказал он себе и постарался не обращать внимания.
Лордан проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо.
– Вставайте! – шипел всполошенный голос из-за яркого фонарика. – Они здесь! Какая-то сволочь открыла ворота!
Лордан сонно заморгал. Голова его была тяжелой от дремы и болела немилосердно,
– Черт, ничего не понимаю… Что? Кто?
– Дикари, – выпалил голос. – Вставайте же, они уже захватили стену!
Лордан мгновенно вскочил с постели и принялся натягивать ботинки.
– Как они проникли внутрь? Ты сказал, что…
– Кто-то открыл им ворота. Предатель. Сейчас на горшечной площади их удерживают оставшиеся стражники.
Ноги совершенно не желали лезть в башмаки, левая пятка наполовину торчала наружу. Лордан никак не мог сообразить, что нужно делать в такой ситуации. Он попросту сорвал башмак с ноги и принялся надевать его по-ново.
– Кто-нибудь призвал резервы? А что с районными гарнизонами? Конечно…
– Я не знаю, откуда мне знать? Я просто шел к воротам… собирался заступать на пост.
Кто бы это ни был, он подал Лордану шлем.
– Сначала кольчугу, – рявкнул Лордан.
– Где она?
– Там, в углу.
Кто-то открыл ворота. Кто-то из горожан добровольно открыл ворота.
Может быть, это какая-то ошибка…
Нырнув головой в кольчугу, Лордан старался вспомнить все, что нужно делать. Мобилизовать резерв и гарнизоны районов; каждый из таковых ответственен за определенную территорию, они рассчитаны как раз на подобный случай тревоги. Все должны соображать, что делать и куда идти. Нужны гонцы…
– Брось, – приказал он своему помощнику, – беги сейчас же в управление гонцов. Там должно быть не меньше десяти скороходов на месте. Чтобы через две минуты явились на судебный двор, я буду там. Давай, быстро. И оставь фонарь…
Но последний приказ запоздал – человек уже умчался, забрав с собою свет. Лордан выругался и попытался на ощупь определить местонахождение шлема и меча. Меча, конечно, гуэлановского…
«Да, я верю в совпадения. Но это к ним не относится».
Так, что еще может понадобиться? Восковые дощечки и стило – но у него их не было. Карты и планы – это все в управлении у картографов, с них как раз снимают копии. Далее – военачальники; в курсе ли они, что происходит? Лордан не был уверен, но все равно вскоре собирался разослать гонцов. Действия первой необходимости – поднять гарнизоны и резерв. Еще понадобится больше гонцов, чтобы Лордану постоянно получать известия о происходящем. Черт, когда он организовывал управление гонцов, ведь казалось, что десятка будет достаточно!
«Вот твоя проблема, Бардас, – ты недальновиден».
Что дальше? По дороге к зданию суда он пытался лихорадочно соображать. Когда появились гонцы, он раздал им приказы и смотрел, как гонцы стремительно исчезают в темноте. К счастью, топот их ног и шум голосов привлек нескольких случайных прохожих, по большей части клерков управления обеспечения. Лордан также раздал им поручения, увеличив армию гонцов. Они побежали по военачальникам, неся тревожные вести.
Если варвары уже на стенах, им ничто не помешает пойти кружным путем. Это зависело от количества дикарей и от того, одним фронтом они движутся или двумя. Если на нижнем уровне им не будет оказано сопротивления, они поднимутся на уровень выше и смогут напасть на защитников с двух сторон.
«Нужно было выработать особый план для такого случая, но кто мог хотя бы представить, что предатель откроет ворота?»
На двор суда начали сбегаться командующие. Первым прибежал главный механик со своим заместителем, оба – в шлемах и кольчугах поверх длинных старомодных ночных рубашек. Далее – предводитель стрелков, отлично вооруженный и экипированный, и с ним четверо представителей. Четверо капитанов инфантерией – начальники стражи, гарнизона, резерва и вспомогательных войск, – кто в доспехах, кто без, кто с подчиненными, кто в одиночку. Прибыли уполномоченный по делам труда и глава монетного двора. Место управляющего по делам обеспечения сейчас было вакантным, потому что предыдущего управляющего выдвинули по политическим соображениям… Предпоследним прибыл префект. Последним – генерал губернатор в своих роскошных парадных доспехах, блестящих от смазки, так что к плечам и лодыжкам вождя прилипали опадающие листья.
Лордан быстро объяснил ситуацию, отдал приказы. Никто не спорил, большинство знало, что нужно делать. Лордан поставил префекта на охрану стены, генерал-губернатора бросил организовывать оборону Среднего города и наконец был свободен и мог идти. На углу главной аллеи он не выдержал и бросился бежать. Так получилось, что он вышел из караулки в то же время, как туда подоспел Горгас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Темрай представлял себе атаку чем-то вроде загонной охоты на кроликов на ночной равнине. Сначала нужно оказаться между пасущимися кроликами и их норками – до того, как они заметят вас, – и расставить силки. По том засветить огни и поднять шум, чтобы стайка бросилась спасаться в свои укрытия, попадая прямо в сети, навстречу своей смерти. А потом можно лениво расхаживать между силками, методично вытаскивая наружу одного трепыхающегося зверька за другим, и сворачивать им шеи. Все это очень просто, если правильно спланировано.
Когда будет отдан приказ, Темрай перестанет полностью управлять происходящим. Если предположить, что он до сих пор им управлял.
– Ну что же, – выговорил он, закидывая руки за голову. – Вперед. Удачи вам всем. Встретимся в Перимадее.
Горгас Лордан перешагнул через труп стражника и всем своим весом налег на рычаг. Подвесной мост был очень тяжел, нарочно устроенный так, чтобы его нельзя было опустить или поднять в одиночестве. Мышцы груди и спины трещали от напряжения; очень скоро тяжесть станет невыносимой, и нужно будет отскочить в сторону, что бы не зашибло свободно завращавшимся рычагом. Тогда исправить содеянное будет уже невозможно. Еще несколько дюймов – и падение Перимадеи решено.
Горгас остановился на минутку и снял с плеча колчан. Перевязь натерла ему плечи, а кроме того, конец ее мог попасть в ворот моста, если все-таки получится привести его в состояние, когда возврат уже невозможен.
Хотя в общем-то это уже случилось много лет назад. Он перестрелял всю стражу, которую видел. Их должно было быть четверо, судя по наблюдениям, которые он со всевозможным тщанием проводил несколько ночей подряд.
Если кочевники сыграют свою роль правильно, если они в самом деле готовы и ждут под стенами, минут через пять город наполнится людьми. Во всеобщей суматохе будет нетрудно ускользнуть, добраться до гавани и до корабля который ждет на причале. Если все пойдет по плану, ко времени, как город осознает близость своей кончины, Горгас будет далеко в море.
Внезапно он почувствовал, что рычаг вырывается из рук, и напор его уже превышает человеческую силу. Горгас поспешно отступил назад, и рычаг подъемного моста принялся вращаться все с большей скоростью, наращивая обороты. Цепь разматывалась с грохотом. Этот звук в ночной тишине казался потрясающе громким. «Наверно, его слышно по всему Среднему городу, – подумал Горгас, – только мертвеца не разбудит такой грохот, и только тупица не поймет, что происходит». Он чуть помедлил мыслью в текущем моменте. Возврата нет, последний шанс упущен. Миг, когда из-под ног самоубийцы валится табурет или медленно выскальзывает карниз. В этом было своеобразное утешение: «Ну вот, уже поздно, теперь ничего не исправить, так о чем теперь волноваться?» Это как штурвал корабля, потерявшего управление: он так же неистово вращается, и с ним не совладать. Все в буквальном смысле теперь было не в его руках.
Дело сделано; успешно; в спину не воткнулось копье, в шею не вошла стрела. Пора убираться. Как всегда, он уберется вовремя.
Сгусток тени, представший перед ним, приобрел человеческие очертания и оказался стражником. Тот бежал вперед, вглядываясь в темноту и не замечая Горгаса Лордана. Что же, пусть бежит – на данной стадии происходящего нет резона затевать битву.
Но стражник неожиданно заметил его, на миг замедлил бег и крикнул:
– Кто-то открыл ворота! Скорее за помощью!
И снова растворился в темноте – как раз в миг, когда цепь полностью размоталась и мост тяжело лег на опоры. Вдали на улицах показались факелы. На стене кто-то подал голос. В проеме ворот появились какие-то бегущие фигуры, их становилось, все больше. Стрела ударила стражника в грудь, и он свалился замертво.
Пора убираться.
Все больше стрел прочерчивало воздух. Горгас слышал их смертоносный посвист. Где-то у него за спиной с грохотом распахнулось окно. Всплеск невнятной, взволнованной речи утонул в ритмичном топоте многих ног. Послышались крики, лязг стали о сталь – четыре, пять раз. «Последний тоненький ручеек, текущий не в ту сторону. Большое течение сейчас смоет его, а мне пора убираться. Меня здесь не было».
– Что случилось? – крикнул кто-то в темноте.
Горгас увидел, кто это кричит: Стражник с фонарем, бегущий от ворот, где толпились темные фигуры.
– Что происходит? – задыхаясь, повторил стражник вопрос первому встречному, который выхватил короткий меч и всадил в него.
Просвистело еще несколько стрел; должно быть, стреляли вслепую и промахивались в темноте.
«Я тут уже ни при чем, это не в моей власти». На свете очень много причин для предательства большого города. Месть за какое-то непоправимое зло; желание личной выгоды (например, коммерческий склад разума сообщает, что существование такой крупной монополии губительно для частного бизнеса); подавляющее отвращение ко всему, что представляет собою город как таковой; или просто идея, что серые каменные стены плохо гармонируют с зеленью равнины и синеной воды. Были города, проданные по цене двадцати акров каменистого пастбища, или за любовь, или потому, что стояли там, а не еще где-нибудь.
Мудрецы из Ордена Алексия часто обсуждали предположение о том, что город по сути своей есть явление неестественное, болезненное образование на плоти земной, которая рано или поздно избавляется от неприятного прыща. Были города, сожженные безумцами или малыми детьми, заигравшимися с кремнем и трутом и нечаянно поджегшими вместо дров в очаге занавеску на двери. Были города, которые разрушались и восстанавливались так много раз, что рабочие, копающие выгребную яму, прокапывались через добрую дюжину слоев пепла и старой каменной кладки, похожих на полосы слоеного теста.
А Горгас Лордан имел свои, особые причины – ненависть, месть и коммерческие соображения одновременно. Кроме того, он исполнял приказ. Все это достаточно честные соображения человека, копающегося в самом себе. Но Горгас знал, что главным образом сделал то, что сделал, по единственной, самой важной причине – как и все остальное в своей жизни со дня, как он покинул Месогу. Ради семьи.
Стражники все прибывали, неся факелы и светильники. Один споткнулся на бегу, упал и остался лежать. Остальные замерли на миг, развернулись и с проклятиями бросились прочь. Кто-то из них сейчас побежит в караулку Среднего города за исполняющим обязанности генерал-губернатора. Тот схватит свой меч, наденет шлем и помчится сюда, по дороге выкликая приказы, которые некому будет услышать, он примчится бегом прямо навстречу грядущему врагу.
Горгас Лордан набрал в грудь воздуха и бросился бежать – но не к гавани, а вверх, на холм. Если он будет достаточно быстр, успеет туда первым и сможет перехватить своего брата. «Все в порядке, нас ждут на корабле». Секунда уйдет на то, чтобы понять его предложение, и еще одна – чтобы спросить: «Откуда ты знал? Почему ты подготовил корабль?» Ничего, с этим он как-нибудь разберется, когда момент наступит.
Горгас бежал, и позади него на стенах звучали крики. Не вопли паники, не вопросы, что происходит, – а четкие отрывистые приказы, то самое, чего он ждал. У самых его ног о камень звякнула стрела и отскочила от удара, подобно злой собаке, намеревавшейся цапнуть бегущего за пятку. Бесполезно никакой стреле не удастся задеть Горгаса Лордана этой ночью, потому что у Горгаса Лордана еще много важных дел. Он не может позволить себе тратить время на неприятные случайности.
Горгас бежал, и голова его пульсировала болью. «На шел время для головной боли», – сказал он себе и постарался не обращать внимания.
Лордан проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо.
– Вставайте! – шипел всполошенный голос из-за яркого фонарика. – Они здесь! Какая-то сволочь открыла ворота!
Лордан сонно заморгал. Голова его была тяжелой от дремы и болела немилосердно,
– Черт, ничего не понимаю… Что? Кто?
– Дикари, – выпалил голос. – Вставайте же, они уже захватили стену!
Лордан мгновенно вскочил с постели и принялся натягивать ботинки.
– Как они проникли внутрь? Ты сказал, что…
– Кто-то открыл им ворота. Предатель. Сейчас на горшечной площади их удерживают оставшиеся стражники.
Ноги совершенно не желали лезть в башмаки, левая пятка наполовину торчала наружу. Лордан никак не мог сообразить, что нужно делать в такой ситуации. Он попросту сорвал башмак с ноги и принялся надевать его по-ново.
– Кто-нибудь призвал резервы? А что с районными гарнизонами? Конечно…
– Я не знаю, откуда мне знать? Я просто шел к воротам… собирался заступать на пост.
Кто бы это ни был, он подал Лордану шлем.
– Сначала кольчугу, – рявкнул Лордан.
– Где она?
– Там, в углу.
Кто-то открыл ворота. Кто-то из горожан добровольно открыл ворота.
Может быть, это какая-то ошибка…
Нырнув головой в кольчугу, Лордан старался вспомнить все, что нужно делать. Мобилизовать резерв и гарнизоны районов; каждый из таковых ответственен за определенную территорию, они рассчитаны как раз на подобный случай тревоги. Все должны соображать, что делать и куда идти. Нужны гонцы…
– Брось, – приказал он своему помощнику, – беги сейчас же в управление гонцов. Там должно быть не меньше десяти скороходов на месте. Чтобы через две минуты явились на судебный двор, я буду там. Давай, быстро. И оставь фонарь…
Но последний приказ запоздал – человек уже умчался, забрав с собою свет. Лордан выругался и попытался на ощупь определить местонахождение шлема и меча. Меча, конечно, гуэлановского…
«Да, я верю в совпадения. Но это к ним не относится».
Так, что еще может понадобиться? Восковые дощечки и стило – но у него их не было. Карты и планы – это все в управлении у картографов, с них как раз снимают копии. Далее – военачальники; в курсе ли они, что происходит? Лордан не был уверен, но все равно вскоре собирался разослать гонцов. Действия первой необходимости – поднять гарнизоны и резерв. Еще понадобится больше гонцов, чтобы Лордану постоянно получать известия о происходящем. Черт, когда он организовывал управление гонцов, ведь казалось, что десятка будет достаточно!
«Вот твоя проблема, Бардас, – ты недальновиден».
Что дальше? По дороге к зданию суда он пытался лихорадочно соображать. Когда появились гонцы, он раздал им приказы и смотрел, как гонцы стремительно исчезают в темноте. К счастью, топот их ног и шум голосов привлек нескольких случайных прохожих, по большей части клерков управления обеспечения. Лордан также раздал им поручения, увеличив армию гонцов. Они побежали по военачальникам, неся тревожные вести.
Если варвары уже на стенах, им ничто не помешает пойти кружным путем. Это зависело от количества дикарей и от того, одним фронтом они движутся или двумя. Если на нижнем уровне им не будет оказано сопротивления, они поднимутся на уровень выше и смогут напасть на защитников с двух сторон.
«Нужно было выработать особый план для такого случая, но кто мог хотя бы представить, что предатель откроет ворота?»
На двор суда начали сбегаться командующие. Первым прибежал главный механик со своим заместителем, оба – в шлемах и кольчугах поверх длинных старомодных ночных рубашек. Далее – предводитель стрелков, отлично вооруженный и экипированный, и с ним четверо представителей. Четверо капитанов инфантерией – начальники стражи, гарнизона, резерва и вспомогательных войск, – кто в доспехах, кто без, кто с подчиненными, кто в одиночку. Прибыли уполномоченный по делам труда и глава монетного двора. Место управляющего по делам обеспечения сейчас было вакантным, потому что предыдущего управляющего выдвинули по политическим соображениям… Предпоследним прибыл префект. Последним – генерал губернатор в своих роскошных парадных доспехах, блестящих от смазки, так что к плечам и лодыжкам вождя прилипали опадающие листья.
Лордан быстро объяснил ситуацию, отдал приказы. Никто не спорил, большинство знало, что нужно делать. Лордан поставил префекта на охрану стены, генерал-губернатора бросил организовывать оборону Среднего города и наконец был свободен и мог идти. На углу главной аллеи он не выдержал и бросился бежать. Так получилось, что он вышел из караулки в то же время, как туда подоспел Горгас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71