Он следовал за ними достаточно долго и видел, как беглецы сменили лошадей в акхендийской деревне на главной дороге. Позже, в зале лиасидра, он подслушал, как акхендийский кирнари сообщил Назиену-и-Хари, к какому перевалу, должно быть, направились путники; этот перевал Ниалу был хорошо известен.
В погоню он отправился с двенадцатью всадниками — молодежью из нейтральных кланов и из его собственного. Ниал тщательно отобрал их, заботясь о том, чтобы в отряд попали только совсем зеленые юнцы, которые наверняка будут делать то, что он им скажет.
Добравшись к вечеру до акхендийской деревни, Ниал расспросил паренька, присматривавшего за лошадьми. От него он узнал, что последние трое гонцов не подали условного сигнала, и это сразу же вызвало подозрение. Подозрительным показалось и то, что курьер-скаланка явно понимала язык ауренфэйе лучше, чем делала вид.
Дальше следы читать было нетрудно: у кобылы, на которой ехала Бека, подкова на левой задней ноге имела трещину. Через несколько миль, однако, к удивлению Ниала, обнаружилось, что беглецы едут вместе с несколькими попутчиками. Значит, Серегил и Алек оказались более дерзки, чем он думал, раз осмелились здесь выдавать себя за акхендийцев. Они явно не старались скрыть свои следы и скакали по главной дороге, вместо того чтобы разделиться и попытаться скрыться по одной из многочисленных троп. Можно было бы проехать по руслу пересекавшего дорогу потока, можно было вернуться по собственным следам… Впрочем, Серегил ведь не знает всех здешних дорог.
— Может быть, эти всадники — тоже заговорщики? — предположил молодой силмаец, когда отряд остановился у родника, где путники утоляли жажду.
— Если и так, пользы от них немного, — сказал Ниал, рассматривая следы на мягкой земле у воды: отпечатки двух пар ауренфэйских сапог и одной — скаланских; спутники беглецов не спешивались,
— Они, похоже, не знают местности, иначе показали бы Серегилу, где свернуть с главной дороги, чтобы сбить нас со следа, — заметил рабазиец по имени Ворил.
— Верно, — пробормотал Ниал, гадая, что задумал Серегил. Только на следующий день, когда наконец они нашли место, где две группы всадников разъехались, начал Ниал понимать его замысел.
Глава 42. Сбить со следа
Бека скакала всю ночь, стараясь избегать тех немногих акхендийцев, что встретились ей на пути. Она не делала попыток запутать следы, рассчитывая, что таким образом защитит своих Друзей.
Дождь не прекращался, холодный туман, казалось, пропитал все ее тело. Когда горы стали видны уже совсем отчетливо, девушка наконец решила, что заманила преследователей достаточно далеко, и свернула на боковую дорогу, ведущую на восток сквозь лес. К середине следующего дня она ужасно устала и к тому же заблудилась.
Вскоре Бека заметила звериную тропу, ведущую вверх по склону, и решила двинуться по ней в надежде найти убежище на ночь. Уже незадолго до сумерек она заметила сухое местечко под ветвями ели и устроила там ночевку. Молния ударила в это дерево, должно быть, недавно; ствол раскололся, но не упал, и густая верхушка, наклонившись к земле, образовала укрытие от ветра и дождя. Бека втащила под ветви дорожный мешок, выкопала ножом ямку и развела в ней небольшой костер, чтобы согреться.
«Всего на час-другой», — сказала она себе, скорчившись у огня. Ласковое тепло скоро высушило ее тунику и штаны. Девушка завернулась в одеяло и прислонилась к шершавой коре. В просветах между облаками появилась тоненькая молодая луна, напомнив Беке, что всего через два дня лиасидра примет решение, означающее успех или провал всех их трудов в Ауренене.
— Клянусь Четверкой, — прошептала Бека, — только бы нам доставить Клиа домой живой — больше мне ничего не надо.
Однако, засыпая, она думала о Ниале; сны ее оказались полны тревожной смеси тоски по возлюбленному и сомнения.
Сильная рука, стиснувшая ее плечо, разбудила Беку. Света месяца было как раз достаточно, чтобы разглядеть опустившегося перед ней на колени Ниала.
— Что ты здесь делаешь? — ахнула девушка, не уверенная, что он ей не приснился.
— Мне очень жаль, тали, — пробормотал Ниал, и сердце Беки оборвалось, когда она разглядела позади него вооруженных людей.
Она отшатнулась, горько ругая себя за то, что позволила так легко себя поймать.
— Бека, пожалуйста… — снова начал Ниал, но она оттолкнула его и вскочила на ноги. Как им удалось подобраться так неслышно, что она ничего не заметила?
— Лошади их здесь, но самих беглецов нет, — сказал Ниалу какой-то рабазиец.
— Ах ты сукин сын! — прорычала Бека, уязвленная до самых глубин своего существа, когда полностью поняла случившееся. — Ты привел их сюда!
— Где они, Бека? — спросил ее Ниал.
Она подняла на него глаза, но взгляд Ниала ее не обнадежил. Тогда, наклонившись к нему, словно желая сообщить что-то по секрету, Бека плюнула ему в лицо.
— Гаршил кемениос!
Губы Ниала гневно сжались, и он вытер щеку рукавом.
— Их разыскивают и другие, капитан, — среди них хаманцы. Бека молча повернулась к нему спиной.
— Мы ничего от нее не добьемся, — сказал Ниал своим людям. — Кориус, ты с членами своего клана отвезешь ее обратно в город. Акара, подожди здесь, пока совсем не рассветет, и обшарь окрестности. Я немного вернусь по следу, а потом присоединюсь к тебе.
— Ну и ловок ты, рабазиец, — бросила Бека, когда помощники Ниала разоружили и связали ее.
— Уверяю тебя, капитан, эти люди будут обращаться с тобой со всем уважением, — пообещал Ниал. — Что касается твоих друзей, для всех будет лучше, если их найду я. Им обоим грозит опасность: и Серегилу, и твоему почти-брату.
Бека издевательски рассмеялась: пусть не рассчитывает сыграть на ее опасениях.
— Провались ты в преисподнюю, предатель!
Горная дорога становилась все хуже; голые утесы стискивали ее с обеих сторон, угрожающе вырисовываясь на фоне затянутого тучами неба.
Серегил и Алек к полудню добрались до второй деревни; она, как и первая, оказалась покинута обитателями. Отсутствие жителей означало невозможность сменить лошадей, а кобыла Серегила начала сильно хромать.
Спешившись на заросшей сорняками деревенской площади, Серегил ощупал заднюю ногу лошади и обнаружил большую припухлость над копытом.
— Дерьмо! — прошипел он. — У бедняги шпат!
— Мерин в полном порядке, — сообщил Алек, осматривая второго коня Серегила. Однако у одной из лошадей Алека, гнедой кобылы, треснуло копыто, и при езде по каменистой тропе она тоже скоро могла охрометь.
Серегил перекинул седло на мерина и показал на видную вдалеке выемку между двумя утесами.
— Мы должны выехать на тропу, которую я имел в виду, через несколько миль, уже в заколдованной зоне. Отсюда его не видно, но нужный нам перевал как раз впереди. У самой вершины есть дравнианская башня. Если эти клячи выдержат, может, нам удастся до нее добраться. Мне не хотелось бы ночевать под открытым небом: здесь и волки водятся, и разбойники встречаются.
— И контрабандисты?
— Ну, если мы наткнемся на них, надеюсь, это окажутся торговцы лошадьми. Впрочем, думаю, война положила конец таким предприятиям. Нет смысла рисковать, провозя грузы к побережью, раз там нет ожидающих по ночам скаланских кораблей.
— Как жаль… Я надеялся повстречаться с этим твоим дядюшкой, о котором я столько слышал. Что ты думаешь делать с хромой кобылой?
В ответ Серегил дал лошади пинка; она неуклюже поскакала в сторону и скоро скрылась между заброшенными домами.
— В путь. Интересно, далеко ли нам удастся уехать, прежде чем захромает твоя. — Через милю или около того за деревней Серегил обнаружил резной каменный столб, наполовину скрытый вьющимися растениями. — Вот тут и придется завязать тебе глаза, друг мой.
Алек вытащил платок и сделал повязку.
— Ну, теперь я в твоих руках, проводник.
— Не совсем так, как мне того хотелось бы, — хихикнул Серегил. Взяв повод лошади Алека, он двинулся вперед.
Алек наклонился вперед и покрепче уперся в стремена: тропа становилась все круче. По запахам, которые он ощущал, юноша знал, что они все еще едут лесом, но, судя по эху, тропа шла по узкому ущелью. Время от времени Алек слышал стук вылетающих из-под копыт камней, а однажды сердце у него ушло в пятки: конь его споткнулся и отчаянно забился, прежде чем восстановил равновесие. Рука Алека рванулась к повязке на глазах — он в ужасе представил себе, как его, беспомощного, лошадь сбросит в пропасть или раздавит своим телом.
— Ничего, ничего. — Рука Серегила сомкнулась вокруг его запястья.
— Будь оно все проклято, Серегил, еще долго?
— Около мили. Скоро тропа станет поровнее. Ехать и правда стало легче, но вскоре Алек заметил, что эхо доносится только с одной стороны. Холодный ветер порывами касался его правой щеки.
— Мы едем по карнизу? — спросил юноша, снова напрягшись.
— Не очень близко к краю, — заверил его Серегил.
— Тогда почему ты умолк?
— Я высматриваю поворот к перевалу. Помолчи и дай мне сосредоточиться.
Прошла, казалось, еще целая вечность, прежде чем Алек услышал, как друг с облегчением перевел дух.
— Ну, тропу я нашел. Теперь уже недолго, поверь. Воздух стал еще холоднее, и Алек уловил смолистый запах кедров и сосен.
— Можно мне наконец снять повязку? — Теперь страх сменился просто скукой. — Мне хотелось бы оглядеться, магия там или не магия.
— Тебя начнет тошнить, — предупредил его Серегил. — Потерпи еще немного. Мы уже почти… О, Иллиор! Алек, пригни голову!
Прежде чем Алек успел выполнить команду, его лошадь шарахнулась, и что-то просвистело у самого его уха. Потом юноша получил сильные удары в грудь и в бедро и успел только изумленно охнуть, когда услышал вопль Серегила, а его собственный конь взвился на дыбы. Потом он только падал, падал, падал…
В тот же момент, когда Серегил обнаружил засаду, он понял, что уже поздно.
Обогнув крутую скалу, они с Алеком оказались наверху открытого склона, поросшего редкими деревьями и уходящего на несколько сот футов вниз, к руслу реки. Прямо перед ними дорога — узкий проход между утесами — оказалась завалена оползнем, а на скалах над дорогой заняли позицию лучники. Участок между скалой, из-за которой выехали беглецы, и оползнем прекрасно простреливался. Свернуть было некуда, и Серегил мог только скакать назад, надеясь добраться до поворота прежде, чем они с Алеком получат по стреле в спину. Но как раз когда он разворачивал своего коня, дернув за повод лошадь Алека, он увидел новых противников: они стояли на скале, которую беглецы только что миновали. Западня захлопнулась.
— Пригни голову! — снова закричал Серегил, но и это предостережение уже опоздало.
Гнедая кобыла Алека с визгом взвилась на дыбы — из ее груди торчала стрела. Алек, все еще с повязкой на глазах, вылетел из седла и покатился вниз по склону. Серегил успел только заметить древки стрел, торчащие из плеча и ноги юноши.
— Алек! — Серегил соскочил с коня, чтобы броситься на помощь, но четверо нападающих, прятавшиеся в кустах над тропой, схватили его и повалили на землю. Серегил отчаянно вырывался, в надежде добраться до Алека и оттащить от пропасти…
«Если он еще жив…»
Но силы были слишком неравны. Противники опрокинули его на живот, прижав лицом к земле, потом перевернули на спину. Кто-то грубо ухватил его за волосы и рванул голову назад. Над Серегилом наклонился седой человек с кинжалом в руке, и тот зажмурился, ожидая неизбежного: сейчас ему перережут горло.
Однако старик лишь вспорол ворот туники Серегила. Кинжал заскрежетал по стали кольчуги. Грабитель ухватился за цепочку и вытащил кольцо. В поле зрения Серегила появился какой-то юнец, но его он рассмотреть не успел: от сильного удара голова словно взорвалась болью, и все поглотила тьма.
С того момента, когда Алек упал на землю и покатился вниз, он не испытывал ничего, кроме ужаса. Он всегда боялся падения, а то, что он еще и ничего не видел, ввергло его в панику. Наконец он врезался во что-то с такой силой, что воздух со свистом вырвался из его легких. Только теперь, лежа на боку, весь избитый, судорожно ловя воздух открытым ртом, он осознал, что левую ногу и правое плечо терзает ужасная боль; как раз под ребрами что-то врезалось ему в живот. Это оказалась рукоять его рапиры, застрявшей между камнем и телом Алека.
«Благодарю Четверку по крайней мере за эту милость», — подумал Алек, передвигая клинок так, чтобы он не мешал дышать.
Откуда-то сверху доносились голоса; люди, перекликаясь, повидимому, искали его.
Чем бы ни грозила ему магия, Алек не мог ждать своей участи, как слепое раненое животное. Он сдернул с глаз ненавистную повязку, заморгал от яркого света и увидел… папоротник.
Видел он вполне хорошо, хотя легкое покалывание, ощущаемое всей кожей, говорило о том, что он еще не выбрался за пределы охраняемой колдовством зоны.
Выше по склону опять раздались крики; времени размышлять о действии магии у Алека не было. Он слегка приподнял голову и обнаружил, что лежит в густых зарослях папоротника у подножия старой березы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91