«Разбойников, что ли, боятся? — подумал Яромир. — Так ведь не должно их быть в стольном граде! Под носом у батюшки-царя! Или кромешники и царя не боятся?» При одной мысли о разбойниках у Яромира зачесались руки.
«Эх, поймать бы сейчас какого-нибудь гада и башкой об забор!» — мечтательно подумал он.
Однако разбойников тоже не было видно, и это навеяло на витязя другие мысли: «А может, здесь нечисть по ночам лютует? Упыри там или мертвецы ходячие? Как, например, у нас в урочище? Только у нас они все перепрелые, нестрашные совсем, а здесь, небось, откормленные, здоровущие!»
Яромир невольно поежился. «Вот как налетит упырь-то сзади да цапнет за шею! Так ведь и сам потом упырем станешь! А кто упыря, в богатырскую дружину возьмет? Про девок тоже забыть придется. В общем, нелегкая у упыря судьба, нет ему места на этом свете...»
Он остановился и еще раз огляделся. И вовремя. От стены отделилась светлая тень и прыгнула ему на грудь. Уворачиваться было некогда. Да он бы и не увернулся после такого плотного ужина и выпитого вина. Его спас отработанный годами рефлекс. Он выбросил навстречу летящей тени кулак в бронированной перчатке. Раздался громкий чмокающий звук, и белесая тень, отброшенная назад, без чувств шмякнулась на мостовую. Рядом с тенью блеснуло что-то небольшое, заостренное, продолговатое. Яромир нагнулся и поднял выбитый клык.
— Точно, вампир! — сказал он вслух, отбрасывая клык в сторону. Существо возле его ног слабо шевельнулось и попыталось отползти, но Яромир схватил его за шиворот и поднял над землей.
— Ну что, волчья сыть? — угрожающе спросил он. — Кусаться вздумал? На святорусского богатыря клык навострил?
Упырь завертел бледной мордой, норовя цапнуть его за руку.
— Ах ты, тварь! — возмутился Яромир. — Так у тебя еще зубы остались? — и с оттяжкой пару раз ударил вампира по оскаленной морде. Последние зубы царапнули по железной перчатке и упали в пыль.
— Ну, что теперь скажешь? — прищурился Яромир, продолжая держать чудовище на вытянутой руке.
— Ижвини, богатырь, обожналша! — прошамкал упырь.
— Обознался, — проворчал богатырь. — Знаю я вашего брата! Да для вас богатырская кровь слаще меда! Так и норовите врасплох застать! Ну что с тобой делать, чудище окаянное? Накормил бы тебя чесноком, жаль, с собой нету!
— Не ната! Не ната! — забился в истерике упырь. — Гади маленьких детушек-упыгятушек!
— Хорошо, — сказал Яромир. — Уговорил. Разжалобил. Я тебя отпущу. Но все равно пару раз шмякну, чтобы, значит, наука была!
— Не на... — Упырь не договорил. Яромир с размаху саданул его об стену ближайшего дома, затем еще раз. Брезгливо осмотрев обвисшего, словно тряпка, вампира, он забросил его подальше в кусты и, отряхнув руки, огляделся. И только тут заметил еще одну тень, стоящую в отдалении. Это была черная тень в черном плаще и черной же шляпе. Не узнать было невозможно. Тень испуганно пялила на Яромира красные, словно угольки, глаза.
— Вот ты где, едрена вошь! — рявкнул витязь. — Ну все, гад, сейчас я тебя буду долго и больно бить башкой об мостовую!
Позабыв обо всем, Яромир бросился вперед, и тут совершенно неожиданно его правая нога зацепилась за какой-то сучок, и Яромир с размаху покатился по мостовой, подняв невообразимый шум. В окнах домов замелькали огоньки, кто-то приоткрыл дверь и выглянул наружу. До Яромира донеслось:
— Нечистая сила лютует!
— Сами вы — нечистая сила! — взвыл Яромир, поднимаясь на ноги и снова осматриваясь. Колдун в очередной раз благополучно смылся, растаял в воздухе, как привидение, будто его и не было.
— Все равно я до тебя доберусь! — крикнул Яромир в темноту, но в ответ услышал тихий злобный смех. — Смейся, смейся! — пробормотал богатырь. — Скоро будешь плакать. — Он нагнулся, чтобы рассмотреть, обо что запнулся. В следующее мгновение волосы у него невольно зашевелились. Он запнулся о торчащую из земли человеческую кость!
Яромир невольно перекрестился и пошел прочь от страшного места. Больше его никто не потревожил, и довольно скоро он добрался до постоялого двора. Хозяин впустил его только после того, как Яромир троекратно перекрестился.
— Нечистая сила лютует нынче, — сказал хозяин. — Мы уж думали, что тебя съели!
13
Утром, наскоро позавтракав, Яромир поспешил к Святогору. Из-за вчерашних похождений он так и не успел вступить в богатырскую дружину. Справедливо опасаясь Святогорова гнева, он стал придумывать по дороге, что бы такое сказать великому богатырю в оправдание. Однако, так ничего и не придумав, он решил оставить все как есть. То бишь сказать правду.
Во дворе толпились богатыри, среди которых он с радостью узнал новых друзей.
— Яромирка! — еще издали закричал Илья, перекрывая гул толпы. — Греби сюда!
Богатыри с уважением расступились, освобождая ему дорогу.
— Ну, здорово! Долго спишь, брат! Не видел ты нашего Святогора! А и увидел бы, не узнал. В гневе старик!
— Он сердит, но отходчив, — заметил Алеша Попович.
— Ага! Вот отходит тебя дубиной за милую душу, тогда и пожалеет!
Алеша Попович нахмурился.
— Я ему не Блудослав, чтобы меня дубиной потчевать. Это не по законам рыцарства!
— Зато по законам фигицерства, — ляпнул Илья. — Ты что, забыл, где живешь? У нас тут Русь, а не Франкмасония! Сначала дадут в зубы, а потом будут разбираться, прав ты или нет!
— Подождите, друзья, — остановил их Яромир. — Объясните все по порядку. Я ничего не понимаю!
— Друг мой! — сказал Добрыня, покровительственно кладя ему руку на плечо. — Не слушай сплетен! Святогор — государственный человек. С утра он побывал на приеме у царя-батюшки, которому канцлер Кощей пожаловался на нас, что мы-де его стрельцов обижаем! Ну и вообще... Нарушаем порядок.
— Но мы же ничего не нарушали, — удивился Яромир. — Мы же только слегка... пошутили!
— Вот именно. Так что беспокоиться не о чем. Ну накостыляет по шее, так потом и пожалеет!
— Он у нас такой, — добавил Илья. — Даст в морду, а потом за каждый выбитый зуб — по червонцу! Чтобы новые вставил!
— Это правда? — ужаснулся Яромир.
— Увы, — вздохнул Добрыня. — Я уже в третий раз вставляю. Слава богу, зубные врачи хорошие.
— Вставные зубы — это ужасно! — загрустил Яромир, но Алеша Попович слегка приобнял его за плечи и доверительно произнес:
— Вставные зубы, во-первых, никогда не болят, а во-вторых, в два раза прочнее!
В это время распахнулась дверь, и всклокоченный слуга гаркнул во все горло:
— Яромир и трое неразлучных!
Илья как-то сразу сделался меньше ростом, но все-таки шагнул вперед.
— Пошли, братцы!
С замиранием сердца Яромир вошел в кабинет Святогора. Дверь за богатырями тут же захлопнулась. Грозный старец восседал за столом, глаза его метали гром и молнии.
— А я-то думал, куда этот молодой, энергичный человек прибьется? Мог бы и догадаться, старый дурак. Хорошую же вы сколотили компанию, нечего сказать!
Друзья молча переглянулись и, тяжело вздохнув, уставились в пол.
— Ну, что молчите? Может, вам перечислить все то, что вы вчера натворили?
— Святогор... — начал Илья, но великий богатырь гневно перебил его:
— Святогор? Будет вам Святогор! Что вы с доблестным Блудославом сотворили? Я его сегодня видел... Взглянуть без смеха нельзя!
Тут Святогор, очевидно вспомнив увиденное, расхохотался громовым смехом.
— Вся задница в бинтах, ходит враскорячку! Врач говорит, что вы на неделю, не меньше, лишили бедного командира стрельцов вольготной жизни! Молодцы, конечно. Между нами говоря, Блудослав — страшный зануда, но ведь нельзя же до такой степени? А кто стрельцов заставлял в кабаке плясать неприличные танцы? Кто их в бабьи одежды рядил?
Илья Муромец покраснел как рак и растерянно огляделся.
— Что-то я не припомню такого. Может, это не мы, а?..
— Не припомню! — передразнил его Святогор. — Да много ли ты помнишь после бочки вина? Кто похвалялся стол разрубить с одного удара? И разрубил, паразит! Кто?
— Да мы вроде сидели за нормальным столом, — смутился Добрыня.
— Конечно. Вы же пересели! Опять же, недалеко от кабака найдены выбитые зубы. Так вот кучкой и лежали. Тоже ваша работа?
— Моя! — Яромир вышел вперед. — На меня упырь напал из засады, вот я ему по харе и свесил!
— Упырь, говоришь? — озадаченно переспросил Святогор. — А я-то смотрю, больно зубы странные! Стражники, которые все это принесли, толком и не рассмотрели. Значит, упырь?
— Он самый. Противный, мокрый, он на меня внезапно прыгнул, специально момент выжидал!
Святогор помрачнел.
— Снова нечисть в городе лютует. Ну, это дело серьезное. Придется царю-батюшке докладывать. Да... Ну а за хулиганство придется отвечать! — Тут Святогор нахмурился и гаркнул: — Если не выиграете сегодняшнюю встречу по гандболу, лично всем по шее накостыляю!
— Выиграем, ваше сиятельство! — разом повеселели богатыри. — Как не выиграть? А с кем играем-то?
— С немецкими богатырями, — усмехнулся Святогор. — Их фон дер Шнапс самолично из Биварии привез! Приз-то немалый — серебряный урыльник в пуд весом и по сто червонцев на брата! Не подкачаете?
— Не подкачаем!
— Тогда, идите, готовьтесь! Государь после полудня изволит посмотреть на игру. Кощей тоже будет. Так что в грязь лицом ударять не советую! И это... Немцев калечить тоже ни к чему. Если уж только очень попросят. А вообще я их видел. Парни смирные, веселые, даже не подрались ни разу. Сидят тихо, доспехи надраивают. Дисциплина!
— Нам доспехи ни к чему, — отмахнулся Илья. — Чай, не впервой! Латинцев-то в прошлый раз как разделали! А вратаря так и не нашли.
— А куда он делся? — прищурился Святогор.
— А шиш его знает. — Илья пожал плечами. — Может, пришибло, а может, сбежал куда. У нас тут в столице иноземцев много.
— Ладно, — махнул рукой Святогор. — Идите, собирайте команду. И чтобы за час до игры были на стадионе. Ясно?
— Так точно! — гаркнули богатыри и вышли прочь.
— Что это за игра такая чудная? — поинтересовался Яромир, когда они вышли из богатырского терема. — Как в пятнашки или салочки?
— Ха-ха-ха! — залился смехом Добрыня. — Вот уморил! Да кто же с немцами будет в салочки играть? Они люди свирепые, и игра такая же! Только успевай морду отворачивать, чтобы налево не свезли!
— Не морду, а лицо! — поправил его Алеша Попович. — Но в целом Добрыня прав. Игра серьезная, и немецкие богатыри не слабые. Правда, мы посильней будем!
— Братцы, а меня возьмете? — буквально взмолился Яромир. — Страсть как хочется с немцами подраться!
— Возьмем, — лениво отозвался Илья. — А Микулу Селяниновича поставим в ворота. Он собой как раз все загородит! — И друзья принялись объяснять Яромиру правила игры.
— Хватаешь ядро и кидаешь в ворота, — сказал Илья. — Тут сусолить неча! Сам не докинешь — мне передашь, я докину! Главное, чтобы немца ядром не пришибить! Оно, зараза, пудов семь весит, не меньше!
— Железное? — уточнил Яромир.
— А ты думал, деревянное? — хихикнул Муромец. — Натуральный чугун! Это все проклятый Шнапс придумал: «культурный обмен», «культурный обмен»! А по мне уж лучше так: сошлись в чистом поле, подрались, а после выпили мировую!
Стадион оказался небольшим полем, огороженным бревенчатой стеной. Над стеной располагались скамьи для публики. Яромир осмотрел ворота, срубленные из бревен, и покосился на группу немецких богатырей. Парни все были как на подбор — рослые, усатые, дородные. Одеты они были в железные латы — это чтобы, значит, ядром не убило до смерти, слегка помяло или чуток покоробило. Они косились в сторону русских богатырей и чему-то посмеивались. Илья смотрел на них мрачнее тучи.
— Ишь, зубы скалят! Ну ничего! Сейчас пойдет рукопашная, глядишь, и скалить будет неча! Эх, Яромирка, сколько здесь на поле после игры зубов остается! — Илья мечтательно вздохнул.
— Немцы-то все в латах, — сказал Яромир. — Может, им и ничего?
— Зубы выплевывать труднее, — то ли пошутил, то ли всерьез сказал Добрыня.
Двое стрельцов на носилках принесли ядро и бухнули его на середину поля. От удара земля слегка вздрогнула, немецкие богатыри с беспокойством посмотрели на ядро. Наконец один из них подошел поближе, тронул ядро ногой и залопотал что-то по-своему.
— Говорят, слишком тяжелое, не по правилам, — сходу перевел Алеша Попович.
— Ты что, ихнюю речь понимаешь? — изумился Яромир.
— Да как ее не понять, — вмешался Илья. — У них же все на морде написано! Ишь, какие недовольные стали!
Между тем немецкий богатырь поднял ядро, но не удержал и снова шмякнул на землю. Затем покачал головой. К нему подбежал какой-то человек в серых шароварах, и они принялись о чем-то спорить. Наконец немец махнул рукой и отошел в сторону.
— Бардак! — сказал он довольно громко, обращаясь к своим.
— Точно! — обрадовался Илья Муромец. — Только тем и берем! Против нашего брата ничего не устоит!
— А что такое бардак? — поинтересовался Яромир.
— Скоро узнаешь, — сказал Илья и громко заржал.
Немцы, глянув в его сторону, еще больше притихли.
14
Кощей попытался улыбнуться, но вместо улыбки вышел какой-то нагловато-пошлый оскал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44