— Запытаем колдуна — он нам расскажет!
— А если не расскажет? Если соврет? Тут надо действовать хитростью! Давай-ка снова ляжем так, как будто и не развязывались!
Минут через десять колдун снова влетел в дом. В руках у него был косарь для разделки туш.
— Ну что, соколики, в суп пора?
— Погоди, старик. — Яромир изобразил на лице грустную покорность. — Меня вот любопытство разбирает: неужели ты всю жизнь вот тут и сидишь?
— Вот еще! — фыркнул колдун. — Тут у меня дача для отдыха. А в Магрибе квартира!
— Так ты туда пешком, что ли, бегаешь?
— Я тебе не лапотник какой, не феллах вонючий! Да у меня, если хочешь знать, ковер-самолет самой престижной марки! Все четыре угла управляемые! — И он кивнул на свернутый в углу ковер.
— Небось, все заклинания...
— Тьфу ты, неуч! — возмутился старик. — Моя модель самая совершенная! Ковер-внедорожник, с автоматической коробкой скоростей, с приводом на все четыре угла! Любого слова слушается!
— Ну, спасибо! — сказал Яромир и встал на ноги. Остальные богатыри тоже поднялись.
В животе у колдуна что-то булькнуло, он выронил тесак и, с трудом переставляя ноги, двинулся к двери.
— Куда, сукин сын?! — оглушительно рявкнул Илья. — А ну стоять!
Но колдуна словно ветром сдуло. Друзья выскочили следом. Колдун бежал по поляне, будто молодой заяц. В какой-то момент он оттолкнулся от земли и тяжело взмыл в воздух. Сделав небольшой вираж, он начал набирать высоту.
— Врешь, не уйдешь! — улыбнулся Попович, выхватывая стрелу и мгновенно натягивая лук. В это время колдун кружил уже высоко над головой.
— Что, съели? — донеслось до них. — Фиг вам! А обезьяну можете оставить себе, чтобы не скучно было, мне она уже надоела!
В этот самый момент Попович отпустил стрелу. Чпок! Колдун замер на месте, наколотый на стрелу, как жук на булавку.
— Бахыт компот! — сказал он трагическим голосом и, подняв тучу брызг, шлепнулся в котел с кипящей водой. Богатыри отвернулись, чтобы не видеть неприятного зрелища. Один Муромец хмыкнул что-то непонятное и прикрыл котел крышкой.
— Пусть потомится, попарится, — сказал он, — авось поумнеет!
Делать тут больше было нечего. Яромир вытащил из дома ковер и развернул его во всю длину. Ковер и в самом деле оказался здоровенный, с толстым ворсом и красивым рисунком. Друзья устроились в центре.
— Ну, командуй, — сказал Илья.
Яромир кивнул головой и, стараясь не показать волнения, произнес:
— На взлет! Приготовились!..
Ковер медленно раскатался, поднялся на сажень и замер, ожидая следующей команды. И в этот момент дверь дома распахнулась и на пороге показалась обезьяна. В лапах она сжимала узелок.
— А как же я? — запищала она. — Меня возьмите! Я тут одна пропаду-у!.. — и залилась горючими слезами.
— Нехай здесь парится, — заявил Добрыня. — Убил бы змеюку!
— Негоже девку одну бросать, — нахмурился Илья. — Она хоть и непутевая, а все же живая душа! Поживи-ка с таким злыднем — поневоле озвереешь. Верно, Яромирка?
— Может, действительно возьмем с собой? — сказал Яромир. — Вон как убивается!
— Ладно, давай залезай, — крикнул Попович. — Только быстро!
Взвизгнув от восторга, обезьяна мигом запрыгнула на ковер. В это время крышка котла приподнялась, и из нее сначала показалась распаренная рука, затем такая же распаренная физиономия. Колдун посмотрел на друзей и скрипнул зубами.
— Мы еще встретимся!..
— А ну заткнись! — замахнулся на него Илья Муромец, и колдун снова нырнул в котел, плотно захлопнув крышку.
— Дров бы ему подбросить! — мстительно проговорил Добрыня. — Да только что толку? Его бы серебряной стрелой...
— Обойдется! — проворчал Илья Муромец. Зухра прижалась к нему волосатым плечом и замерла. Яромир поднял ковер-вседорожник повыше и скомандовал:
— На Магриб! А ты, красотка, чтобы не скучно было, спой что-нибудь этакое или сыграй!
Обезьяна явно обрадовалась такому желанию, извлекла из узелка гусли и стала наяривать что-то веселое и разухабистое.
За песнями время пролетело незаметно. Наконец вдалеке показался Магриб. Сначала высокие островерхие крыши, роскошные дворцы, затем зубчатые городские стены, за которыми тесно прятались, впритирку друг к другу, домики попроще.
Чтобы не вызывать ненужного любопытства, друзья приземлились на окраине и, свернув ковер в рулон, поспешили в город.
Богатыри остановились возле могучих, окованных медью ворот Магриба. Яромир с тоской огляделся: нигде ни единого кустика, ни деревца, даже редкая трава не радовала глаз. Пески подступали к самым стенам города, словно морские волны к неприступной крепости.
— Ну и местечко! — констатировал он.
— Тьфу! — сплюнул Муромец. — Только колдунам тут и жить! Эй, а чем здесь люди кормятся? Песок, что ли, жрут?
— Наверное, они как верблюды, — предположил Попович. — Поедят один раз, и целый год не хочется.
— Быть такого не может! — испугался Муромец. — Кушать хочется всегда! Особенно сейчас... Эй, на стенах, отворяй ворота!
Однако зычный голос богатыря не возымел ровно никакого действия.
— Да они сдохли все давно, — сказал Добрыня. — Зуб даю! С голодухи померли. — Он подошел к воротам и ударил по ним кулаком. Ворота жалобно крякнули, но устояли.
— Тише ты, размахался! — шикнул на него Муромец. — Ворота не твои, сломаешь — ремонтировать заставят!
Однако столь решительный поступок возымел благоприятное действие. На стене появился заспанный стражник с копьем. Протерев глаза, он уставился на друзей как на личных врагов.
— Чего бузите? — крикнул он, выглянув из-за зубца стены. — В тюрягу захотели? Так мы быстро! Султану нужны новые рабы!
— Ты чего ворота не открываешь? — крикнул Илья, пропустив ворчанье стражника мимо ушей. — Видишь, гости пришли!
— Всем открывать — ворота стешутся, — сказал стражник. — У нас сиеста. Отдыхаем, значит. Поэтому ждите...
— А может, и в самом деле разнесем тут все к чертовой матери, словим колдуна, и домой? — призадумался Илья.
— У-у! — Зухра толкнула Муромца в бок. — Я могу открыть ворота.
— Перелезть через стену? — кивнул Муромец. — Это мы могем! Так ведь все одно, безобразие получается!
— Зачем на стену лезть? — удивилась Зухра. — Я петь буду! Они будут радоваться. Султан будет доволен...
— Точно! — воскликнул Яромир. — Вот здорово! — Он подошел к стенам и гаркнул изо всех сил:
— Подарок его величеству султану Магрибскому!
Через минуту перепуганная стража высыпала на стену.
— Где подарок?
— Что за подарок?
— Открыть ворота!
Ворота медленно, с протяжным скрежетом поползли вверх, и к богатырям выбежал пузатый коротышка в засаленном халате.
— Что за подарок? Где? Откуда? — зачастил он, то и дело озираясь.
— Что по сторонам смотришь, боишься, что ль, чего? — спросил Яромир, тоже невольно оглядываясь.
— Дак... Надысь демоны песчаные все тут крутились! И разбойнички тоже пошаливают!
— Что за разбойники? — нахмурился Яромир. — Не Жужа ли?
— Жужа, добрый человек! Откуда знаешь?
Богатыри переглянулись. Муромец невольно кашлянул в кулак и усмехнулся.
— Тесен мир, — сказал Попович. — У нас он тоже лютует!
— Лютовал, — поправил его Яромир. — Мы его шуганули, а он, значит, сюда подался. Ладно! Если увидим, и отсюда прогоним!
— О! — обрадовался толстячок. — Султан вас щедро наградит! А кстати, что за подарок?
— Вот! — Яромир показал рукой на обезьяну. — Лучшая певица всех стран и народов!
На лице человечка изобразился ужас:
— Но это же... это...
— Зухра! — улыбнулся Муромец. — Ну-ка, сестренка, забацай что-нибудь!
Зухра ловким воровским движением выхватила из узелка гусли и ударила по струнам.
Когда концерт окончился, все стражники рыдали от умиления.
— Никогда нам не доводилось слышать, чтобы обезьяна могла петь! — вытирая слезы, сказал человечек. — Кстати, позвольте представиться: главный евнух султанского гарема Ахмед Розенкранц, бывший датский подданный, а ныне полномочный представитель султана Магрибского по культуре! — И толстячок расплылся в сладчайшей улыбке. — Султан будет рад такому подарку! Даже больше того... я мог бы взять ее в султанский гарем, дабы она каждый день услаждала слух нашего повелителя!
— Хочешь к султану в гарем? — строго спросил Илья.
Обезьяна потупилась.
— Говори, не бойся, тут все свои!
— Хочу! — скромно ответила Зухра.
— Ну вот и решили! — обрадовался Муромец. — А сейчас, любезный, веди нас во дворец. Или нет. К чему лишний раз на глазах у владык вертеться? Забирай Зухру, а мы уж как-нибудь сами там... Постоялый двор у вас есть? Вот туда и пойдем!
Яромир впервые оказался на улицах восточного города. Все его тут удивляло, и ничего не нравилось. Улицы были слишком тесными и грязными, кругом сплошные заборы, из-за которых выглядывали плоские крыши. Редко где кустик или деревце. И народ, несмотря на жару, весь в теплых халатах и чалмах.
Постоялый двор оказался невдалеке от ворот. Еще издали друзья услышали ржание коней, крики верблюдов, людской говор.
— Вот здесь повеселее будет! — обрадовался Илья, потирая руки. — Глядишь, и винцо найдется, чтобы горло с дороги промочить!
— Только не такое кислое, как у колдуна! — сморщился Добрыня. — До сих пор скулы сводит!
— Ничего удивительного, — тихо сказал Попович. — Зухра сказала, что колдун это вино по два-три раза употреблял!
Муромец остановился как вкопанный.
— Что ты этим хочешь сказать? Нет, не говори! — Он резко поднял руку. — Я понял!
Побагровев, он повернулся назад:
— Ну, старикашка! Мы еще встретимся!
— Фи-игушки-и... — донеслось откуда-то из невообразимой дали.
— Все! Забыли! — сказал Добрыня. — Пошли скорей, а то на нас уже оглядываются!
Местный люд при виде друзей и в самом деле останавливался, заглядывался на богатырей, дивясь их росту, силе и светлой коже. Взгляды их были настороженные, а порой и откровенно враждебные. В конце концов возле постоялого двора их окружила тесная толпа и, что-то по-своему галдя, стала прижимать к стенке.
— Опять не по-русски бормочете! — рассердился Муромец. — У вас какой государственный язык? Вот! А будете выступать — будет русский, все ясно?
Толпа ошарашенно замолчала, а потом бросилась врассыпную, кто куда.
— Велик и могуч русский язык! — вздохнул Муромец. — Пару слов сказал — и всех в дрожь бросило!
Сочиняю я по-русски,
Здесь резервы велики!
Очень тесны, очень узки
Остальные языки! —
продекламировал Яромир, снова вызвав настоящий восторг друзей.
Хозяин постоялого двора оказался человеком тихим и ласковым. Не говоря ни слова, он отвел друзей в комнату, где были самые настоящие кровати, стол и стулья, а через пару минут притащил корыто жареного мяса и кувшин с неведомым напитком, от которого вовсю валил пар.
— Вино? — строго спросил Яромир, с опаской поглядывая на горячий кувшин.
— Чай! — осклабился хозяин. — Чаек! Вино нельзя! — поклонился он. — Секир-башка! Все чай пьем! Утром чай, днем чаек, вечером чаище!
— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, — сказал Попович и первым плеснул себе чая.
Друзья испытующе уставились на него.
— Ну как?
— Не лишено приятности! — скромно потупился Попович.
Муромец тут же, не жалея, плеснул себе и залпом выпил почти крутой кипяток.
— Эх, хорошо! До кишок пробирает!
Яромир тоже попробовал странного терпкого напитка, и он ему, как ни странно, понравился.
Даже в страшную жару
Чай любому по нутру!
А зимою как нам быть,
Если чаю не попить?
— Золотые слова! — согласился Илья Муромец и, поплотнее перекусив, улегся на кровать. Остальные последовали его примеру.
Отдохнув и набравшись сил, друзья стали решать, что делать дальше.
— Нужно действовать осторожно, — сказал Яромир. — Главное, чтобы колдун не узнал, что мы здесь! Поэтому обойдемся без расспросов.
— Интересно, а как же ты найдешь Охмурида? — удивился Муромец.
— Языка надо брать, — предложил Добрыня. — Поймать, кого посмышленей, и допросить с пристрастием! А потом пришибить, чтобы не разболтал!
— Но это беспредел какой-то! — возмутился Попович. — Так действовать нельзя. Это противу чести!
— Зато по совести! — возразил Добрыня.
— Постойте, братцы! — сказал Яромир. — А я слышал, что колдуны обитают в башнях! И что башни эти строились то ли из слоновой кости, то ли из черного дерева!
— Ну и что? — не понял Илья.
— Как что? Пойдем по городу, осмотримся, увидим башню из слоновой кости и узнаем, где живет чародей!
— Дело Яромирка говорит, — кивнул Попович. — Я тоже об этом слышал. Заодно прогуляемся, посмотрим на здешних красавиц!
— Тебе Зухры мало? — усмехнулся Муромец. — Теперь еще и Земфиру подавай? И чтобы тоже на гусельках? Ха-ха! Вот Яромирка у нас молодец, — продолжил он, — на баб совсем не смотрит!
— Так их здесь и нет, — растерялся Яромир.
— Точно! — Муромец ударил себя по лбу. — Совсем из головы вылетело! Тогда пошли скорей, нечего рассиживаться!
Богатыри вышли на улицу. Вечерело. Жара уже заметно спала, и народу на улице стало значительно больше. Появились какие-то юркие, наглые типы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44