Отдыхать — отдыхай, а руками не цапь!
Однако отдохнуть друзьям не удалось. Едва они с удобством расположились на шелковых подушках, как в каюту вбежал капитан. Чалма у него сбилась на затылок, а полы халата были заткнуты за пояс, чтобы быстрее бежать.
— Полундра! Ка-ка-ка-капут! Нас атаку-куют!
Богатыри переглянулись.
— Кто атакует? Что за враг?
— Неприятельские истребители! — взвизгнул капитан.
Богатыри высыпали на палубу.
— Где истребители? — Илья грозно сдвинул брови.
— Во-во-вон там! На западе!
— Эти черные крохотулечки? — фыркнул Муромец. — Нашел о чем беспокоиться! Это, наверное, вороны.
Яромир, у которого зрение оказалось острее всех, вгляделся и кивнул головой.
— Точно. Летающие лодки! Кстати, они нас догоняют!
— Ну и пусть догоняют. — Илья Муромец пожал плечами. — Может, это китайские купцы? Чего продать, чего купить... А может, им познакомиться захотелось, поговорить по душам?
— А это мы сейчас узнаем, — сказал Яромир и кинулся на корму. — Эй! — закричал он, обращаясь к юрким крылатым суденышкам, которые подлетали все ближе и ближе. — Мы ничего не покупаем и не продаем!
В ответ с крылатого суденышка сверкнул огонь, над самым ухом у Яромира что-то тяжело ухнуло и пронеслось мимо. Гром выстрела слился с грохотом падающего тела. Яромир оглянулся. Илья Муромец поднимался с палубы, держа в руках изуродованный шлем.
— Елки-моталки! — ошалело пробормотал он. — Как по башке-то звездануло! Так ведь и шишку набить недолго! Из пушек палят! Ну, погодите, ироды! — Он подхватил лежащее возле его ног ядро и, размахнувшись, швырнул его в первый попавшийся корабль. Ядро угодило в середину борта, вражеское судно вздрогнуло и, отвратительно скрипя, развалилось на части. Послышался дикий, тоскливый вой, черные обломки полетели к земле. Однако других это не испугало. Словно стая ворон, они ринулись на крылатый корабль.
Снова засверкали вспышки. Друзья едва успели присесть, как над их головами засвистели ядра! Что же касается капитана, то он, в отличие от богатырей, не присел, а прилег.
— Этак они весь корабль в щепки разнесут! — сказал Яромир и посмотрел на друзей. — Братцы, чем отбиваться будем? Нам ядра нужны!
— Откуда у меня ядра? Мы мирные путешественники! — крикнул капитан, вжимаясь в палубу.
— Трус! — рассердился Яромир. — Братцы, тут бочки на корме!
На корме, действительно, стояли бочки, судя по запаху, с паюсной старуханской икрой. Илья на карачках приблизился к бочкам, тяжело вздохнул и облизнулся.
— Экую сладость на ворога тратить! Рука не поднимается... — В запальчивости он разогнулся, и пронесшееся мимо ядро едва не угомонило могучего богатыря.
— Пусть обожрутся! — сурово заметил Яромир и, подхватив бочку, швырнул ее в первую попавшуюся ладью. С тяжелым шорохом бочка пронеслась по воздуху, врезалась в пушку и похоронила под грудой пахучей икры и пушку, и канониров. Оставшиеся на лодке бойцы дружно бросились обжираться икрой.
То же самое Яромир проделал и с другой лодкой, а через мгновение к нему присоединились остальные. На какое-то время атака захлебнулась. Причем в буквальном смысле этого слова. Было видно, как неприятель, забыв про ратное дело, наворачивает икру столовыми ложками.
— Сейчас сожрут и снова примутся, — мрачно заметил Илья. — Неужели на всем корабле нет чего-нибудь потяжелее?
— У колдуна я видел золотой шар, — вспомнил Яромир. — Он должен быть тяжелым!
— Ну так тащи! — проворчал Муромец. — Видишь, эти архаровцы уже остатки подскребывают!
Яромир бросился в каюту чародея и вскоре вернулся с блестящим шаром. Шар оказался не таким уж и тяжелым, но если бросить его умелой рукой и вдобавок удачно попасть... Яромир протянул шар Илье Муромцу.
— Игрушка! — хмыкнул богатырь, подбрасывая шар на ладони. — Ладно, попробуем! А ты сбегай еще чего-нибудь поищи.
Однако далеко уйти Яромир не успел. Илья прицелился, швырнул шар в ближайшую крылатую лодку и...
На мгновение все заволокло дымом. А потом из этого дыма показался гигантский хвост.
— Что за чертовщина? — удивился Илья. — Впервые такое вижу!
— Да это же колдовство! — крикнул Добрыня. — Яромирка, ты чего учудил?!
— А я-то тут при чем? — пробормотал Яромир, с ужасом наблюдая, как вслед за хвостом из черного облака вынырнула громадная оскаленная морда и блестящие перепончатые крылья!
— Дракон! — прошептал Муромец. — Как есть — змей!
Между тем облако рассеялось, и глазам обороняющихся и нападающих предстал здоровенный дракон, черный и блестящий, как резиновая калоша. Дракон ревниво огляделся и громовым голосом осведомился:
— Енто хто на моего хозяина нападаить? Енто летуны нападають? А что я исделаю с летунами? А я их огнем пожгу!
Недолго думая дракон развернулся, трижды взмахнул прозрачными перепончатыми крыльями и выдохнул струю длинного белесого пламени. Три лодки вспыхнули сразу, остальные бросились врассыпную.
— Яволь, майн фюрер, разрешите доложить... — пророкотал дракон и уставился удивленным взглядом на Муромца. — А хде мой хозяин? А вы хто еся?
— Убег твой хозяин, — сказал Илья. — И тебе велел убираться! Сделал свое дело, и топай отсель! В смысле — лети!
— Так хозяина нету? — огорчился дракон. — Ну тогда я буду рвать и метать! Или нет. Сожгу я вас на фиг!
— Только попробуй, гад! — закричали хором богатыри, но дракон уже выпустил здоровенную огненную струю. Друзья едва успели пригнуться.
— Горим! — заверещал капитан и ринулся в капитанскую рубку. Летучий корабль заложил крутой вираж и быстро пошел на снижение. Дракон посмотрел, похабно ухмыльнулся и полетел прочь.
— Что будем делать? — Илья почесал в затылке. — Сейчас, братцы, как грохнемся!
— Мокрое место останется, — согласился Добрыня. Попович тоже приуныл. Между тем корабль полыхал уже от кормы до носа.
— Братцы! — Яромир подбежал к борту, еще не охваченному огнем. — А под нами вода!
— А впереди скалы! — мрачно отозвался Добрыня.
— Дилемма! — воскликнул образованный Попович, воодушевляясь. — Что предпочтем? Сгореть, намокнуть или в лепешку расшибиться?
— Ишь, какой хитрый! — сказал Илья. — На что намекает! Не говорит, что утонуть, а, мол, намокнуть, и все тут! А я, например, плавать не умею!
— Умеешь, умеешь! — запротестовал Добрыня.
— Не умею! — заупрямился Илья.
— Ой, жжется! — закричал Яромир, сбивая с себя пламя.
— Ну коли так, ладно! — Илья вздохнул, примерился и сиганул за борт.
— Что? Куда? — Добрыня схватился за голову. — Вот человек! И пошутить уж нельзя! Эх, была не была! — воскликнул он и выпрыгнул следом за Ильей, придерживая шлем левой рукой, а меч на поясе правой. То же самое проделал и Попович. Яромир подбежал к борту и посмотрел вниз. Теперь от дыма, расплывшегося вокруг, ничего не было видно. Собравшись с духом, Яромир зажмурился и прыгнул следом за товарищами.
Приземление было неожиданным во всех отношениях. Пролетев несколько сажен, Яромир шмякнулся на что-то твердое и на некоторое время обалдел. Очнулся он оттого, что услышал голоса. Голоса были знакомые, но уж больно мрачные.
— А голова-то у него где? — произнес Муромец. — В грудь, что ли, вбило?
— А это что, не голова? — возразил Добрыня и легонько пнул по Яромирову шлему.
«Эй, ты чего дерешься?!» — хотел сказать Яромир, но не смог произнести ни слова. Шлем наделся аж до подбородка. Спасибо Поповичу: он все быстро понял и помог стащить изуродованный доспех.
— Так... — Илья строго посмотрел на Яромира, потом на Поповича. — А где обещанная вода? Кто говорил, что под нами море?
— Так было ж море! — растерянно произнес Яромир.
— Это об море я так звезданулся, что едва дух не вышибло? — проворчал Муромец. — Ты в следующий раз так не шути! Хорошо, хоть на песок упал, а если бы камни?
— Так я ж думал, что на самом деле вода! — расстроился Яромир. — Я ж волны увидел!
— Эх ты, дурья голова! — вздохнул Муромец. — Это ж пустыня! Она тоже вроде как волнами покрыта!
— Барханы называется! — подсказал Попович.
— А ты откуда знаешь? — подозрительно осведомился Добрыня. — Ты ж вроде в этих местах не бывал? Ась? Это, знаешь ли, наводит на мысли...
— Какие еще мысли? — разозлился Попович. — Сколько раз с кумарцами встречались, они про барханы много рассказывали, говорили, например, что они поют...
— Кто поет? Кумарцы? — сморщился Илья. — Ох, не люблю! Как кота за хвост тянут!
— Да не кумарцы, а барханы!
— Что ты со своими барханами пристал! — не выдержал Илья. — Всю плешь проел! Поют, не поют... А ты, Добрыня, чего воду мутишь?
— Я это... — Добрыня смутился, — подумал, может, Алешку-то подменили. Может, обкумарили и шпионом подсунули? Что-то умный больно!
— Кто умный? Кто умный? — возмутился Попович. — Это я-то умный?
— Да какой же ты умный, когда дурак дураком! — сказал Илья. — Да и ты, Добрынюшка, не умней! И я тоже хорош! Видел же, что внизу земля, а все одно — сиганул!
Яромир с нарастающим удивлением слушал этот странный разговор, пока до него не дошло.
— Братцы! Видать, мы точно в колдовские места попали, если стали спорить не из-за чего! Лучше перекусим, а?
— А вот это дело! — оживился Илья. — Что будем есть?
— Не знаю, — пожал плечами Яромир. — Найти надо...
— Тогда пошли искать!
Друзья поднялись на гребень высокого бархана и огляделись. Пейзаж не радовал. Кругом виднелась пустыня, покрытая однообразными волнами. Только далеко на востоке курился легкий дымок.
— Вот туда и пойдем! — решил Илья.
— Думаешь, там жилище? — засомневался Добрыня.
— Не-а! Там летучий корабль догорает. А на нем жратвы завались!
— Мясцо-то, небось, хорошо пропеклось! — мечтательно произнес Попович, сглатывая слюнку. — И не только мясцо! Там еще бочка икры осталась... я ее в угол загнал. Не всю же на ворога тратить!
— Тогда, отряд, слушай мою команду! — Илья сглотнул слюну и оскалился. — Становись! Смирно! Животы убрать! Кому сказал животы убрать? — гаркнул он и легонько хлопнул Добрыню по поясу.
— Это не живот, — устыдился Добрыня, — это брюшной пресс!
— Разговорчики в строю! Строй — священное место для сол... богатыря! Напра-во! Бегом марш! Яромирка, а ты куда повернул? Ну, богатырь! Не знаешь, где право, где лево? Догоняй!
Друзья резво потрусили туда, где тонкой струйкой завивался дымок. Солнце пекло неимоверно. Вскоре доспехи раскалились и стали прижигать кожу.
— Ветерка бы... — сквозь зубы проворчал Добрыня.
— Будет тебе ветерок! — мрачно пообещал Муромец. — А ну, наддай! С ветерком! Ускорились!
Четыре богатыря, поднимая тучи пыли, ломились через пустыню. Редкое пустынное зверье при виде несущегося локомотива разбегалось в стороны. А между тем дымок постепенно превращался в дымный столб, затем стало видно, что этот столб, как сумасшедший, крутится на месте, и что он вовсе не дымный, а песчаный и пылевой. Одним словом — вихрь.
— Так. Непонятка! — Муромец остановился и уставился на крутящийся столб. — Братцы, новое чудо природы! Ветра нет, а он вон как захреначивает!
— Тоже мне, нашел чудо природы! — не согласился Добрыня. — Это ж нечистая сила хоровод водит! Верно я говорю?
Попович отрицательно покачал головой.
— По последним данным науки...
Договорить ему не дали.
— Пошел на фиг со своей наукой! — беззлобно посоветовал Илья. — Теперь я вижу, что это — черти!
Яромир согласился.
— У нас в деревне такое было, когда два колдуна дрались, — сказал он. — Как закрутило, как понесло! Соседскую бабу подняло и в чужую кровать закинуло. А там как раз молодожены спали. Вот потеха была!
— Сейчас мы проверим, что это такое, — сказал Алеша Попович. Он снял с плеча лук, положил на тетиву стрелу и, хорошенько прицелившись, выстрелил. Стрела, словно маленькая черная молния, влетела в крутящийся столб песка и пыли и в следующую секунду раздался такой пронзительный, душераздирающий вой, что у друзей заложило уши. Столб мгновенно рассыпался и из него выпали два старика в грязных лохмотьях. Из спины одного торчала выпущенная Алешей Поповичем стрела.
— Я победил! Я победил! — завопил оставшийся в живых старик и принялся отплясывать какой-то похабный танец, а потом и вовсе сделал в воздухе сальто. — А тебе, проклятый, вот! Вот! — Он несколько раз пнул поверженного старика, и тот, шумно испустив дух, вспыхнул синим пламенем и мгновенно сгорел дотла.
Старик медленно повернулся к богатырям и смерил их презрительным взглядом.
— А вы кто такие? Почему не падаете ниц при виде меня, грозного и ужасного? А ну на колени, кому сказал, пока я добренький!
— Слышь, дядя, — удивился Попович, — ты что, на солнце перегрелся?
— В натуре! — нахмурился Илья Муромец. — Это что же получается? Мы твоего соперника заколбасили, можно сказать, твою шкуру спасли, а ты нам — на колени?! А тебе не кажется, дядя...
— Что твое место возле параши! — ловко ввернул Добрыня невесть где подслушанную фразу.
— Вот именно! — сурово кивнул Илья.
— Что-о?! — взревел старик, потрясая в воздухе кулаками. — Да как вы смеете? Да вы знаете, кто я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Однако отдохнуть друзьям не удалось. Едва они с удобством расположились на шелковых подушках, как в каюту вбежал капитан. Чалма у него сбилась на затылок, а полы халата были заткнуты за пояс, чтобы быстрее бежать.
— Полундра! Ка-ка-ка-капут! Нас атаку-куют!
Богатыри переглянулись.
— Кто атакует? Что за враг?
— Неприятельские истребители! — взвизгнул капитан.
Богатыри высыпали на палубу.
— Где истребители? — Илья грозно сдвинул брови.
— Во-во-вон там! На западе!
— Эти черные крохотулечки? — фыркнул Муромец. — Нашел о чем беспокоиться! Это, наверное, вороны.
Яромир, у которого зрение оказалось острее всех, вгляделся и кивнул головой.
— Точно. Летающие лодки! Кстати, они нас догоняют!
— Ну и пусть догоняют. — Илья Муромец пожал плечами. — Может, это китайские купцы? Чего продать, чего купить... А может, им познакомиться захотелось, поговорить по душам?
— А это мы сейчас узнаем, — сказал Яромир и кинулся на корму. — Эй! — закричал он, обращаясь к юрким крылатым суденышкам, которые подлетали все ближе и ближе. — Мы ничего не покупаем и не продаем!
В ответ с крылатого суденышка сверкнул огонь, над самым ухом у Яромира что-то тяжело ухнуло и пронеслось мимо. Гром выстрела слился с грохотом падающего тела. Яромир оглянулся. Илья Муромец поднимался с палубы, держа в руках изуродованный шлем.
— Елки-моталки! — ошалело пробормотал он. — Как по башке-то звездануло! Так ведь и шишку набить недолго! Из пушек палят! Ну, погодите, ироды! — Он подхватил лежащее возле его ног ядро и, размахнувшись, швырнул его в первый попавшийся корабль. Ядро угодило в середину борта, вражеское судно вздрогнуло и, отвратительно скрипя, развалилось на части. Послышался дикий, тоскливый вой, черные обломки полетели к земле. Однако других это не испугало. Словно стая ворон, они ринулись на крылатый корабль.
Снова засверкали вспышки. Друзья едва успели присесть, как над их головами засвистели ядра! Что же касается капитана, то он, в отличие от богатырей, не присел, а прилег.
— Этак они весь корабль в щепки разнесут! — сказал Яромир и посмотрел на друзей. — Братцы, чем отбиваться будем? Нам ядра нужны!
— Откуда у меня ядра? Мы мирные путешественники! — крикнул капитан, вжимаясь в палубу.
— Трус! — рассердился Яромир. — Братцы, тут бочки на корме!
На корме, действительно, стояли бочки, судя по запаху, с паюсной старуханской икрой. Илья на карачках приблизился к бочкам, тяжело вздохнул и облизнулся.
— Экую сладость на ворога тратить! Рука не поднимается... — В запальчивости он разогнулся, и пронесшееся мимо ядро едва не угомонило могучего богатыря.
— Пусть обожрутся! — сурово заметил Яромир и, подхватив бочку, швырнул ее в первую попавшуюся ладью. С тяжелым шорохом бочка пронеслась по воздуху, врезалась в пушку и похоронила под грудой пахучей икры и пушку, и канониров. Оставшиеся на лодке бойцы дружно бросились обжираться икрой.
То же самое Яромир проделал и с другой лодкой, а через мгновение к нему присоединились остальные. На какое-то время атака захлебнулась. Причем в буквальном смысле этого слова. Было видно, как неприятель, забыв про ратное дело, наворачивает икру столовыми ложками.
— Сейчас сожрут и снова примутся, — мрачно заметил Илья. — Неужели на всем корабле нет чего-нибудь потяжелее?
— У колдуна я видел золотой шар, — вспомнил Яромир. — Он должен быть тяжелым!
— Ну так тащи! — проворчал Муромец. — Видишь, эти архаровцы уже остатки подскребывают!
Яромир бросился в каюту чародея и вскоре вернулся с блестящим шаром. Шар оказался не таким уж и тяжелым, но если бросить его умелой рукой и вдобавок удачно попасть... Яромир протянул шар Илье Муромцу.
— Игрушка! — хмыкнул богатырь, подбрасывая шар на ладони. — Ладно, попробуем! А ты сбегай еще чего-нибудь поищи.
Однако далеко уйти Яромир не успел. Илья прицелился, швырнул шар в ближайшую крылатую лодку и...
На мгновение все заволокло дымом. А потом из этого дыма показался гигантский хвост.
— Что за чертовщина? — удивился Илья. — Впервые такое вижу!
— Да это же колдовство! — крикнул Добрыня. — Яромирка, ты чего учудил?!
— А я-то тут при чем? — пробормотал Яромир, с ужасом наблюдая, как вслед за хвостом из черного облака вынырнула громадная оскаленная морда и блестящие перепончатые крылья!
— Дракон! — прошептал Муромец. — Как есть — змей!
Между тем облако рассеялось, и глазам обороняющихся и нападающих предстал здоровенный дракон, черный и блестящий, как резиновая калоша. Дракон ревниво огляделся и громовым голосом осведомился:
— Енто хто на моего хозяина нападаить? Енто летуны нападають? А что я исделаю с летунами? А я их огнем пожгу!
Недолго думая дракон развернулся, трижды взмахнул прозрачными перепончатыми крыльями и выдохнул струю длинного белесого пламени. Три лодки вспыхнули сразу, остальные бросились врассыпную.
— Яволь, майн фюрер, разрешите доложить... — пророкотал дракон и уставился удивленным взглядом на Муромца. — А хде мой хозяин? А вы хто еся?
— Убег твой хозяин, — сказал Илья. — И тебе велел убираться! Сделал свое дело, и топай отсель! В смысле — лети!
— Так хозяина нету? — огорчился дракон. — Ну тогда я буду рвать и метать! Или нет. Сожгу я вас на фиг!
— Только попробуй, гад! — закричали хором богатыри, но дракон уже выпустил здоровенную огненную струю. Друзья едва успели пригнуться.
— Горим! — заверещал капитан и ринулся в капитанскую рубку. Летучий корабль заложил крутой вираж и быстро пошел на снижение. Дракон посмотрел, похабно ухмыльнулся и полетел прочь.
— Что будем делать? — Илья почесал в затылке. — Сейчас, братцы, как грохнемся!
— Мокрое место останется, — согласился Добрыня. Попович тоже приуныл. Между тем корабль полыхал уже от кормы до носа.
— Братцы! — Яромир подбежал к борту, еще не охваченному огнем. — А под нами вода!
— А впереди скалы! — мрачно отозвался Добрыня.
— Дилемма! — воскликнул образованный Попович, воодушевляясь. — Что предпочтем? Сгореть, намокнуть или в лепешку расшибиться?
— Ишь, какой хитрый! — сказал Илья. — На что намекает! Не говорит, что утонуть, а, мол, намокнуть, и все тут! А я, например, плавать не умею!
— Умеешь, умеешь! — запротестовал Добрыня.
— Не умею! — заупрямился Илья.
— Ой, жжется! — закричал Яромир, сбивая с себя пламя.
— Ну коли так, ладно! — Илья вздохнул, примерился и сиганул за борт.
— Что? Куда? — Добрыня схватился за голову. — Вот человек! И пошутить уж нельзя! Эх, была не была! — воскликнул он и выпрыгнул следом за Ильей, придерживая шлем левой рукой, а меч на поясе правой. То же самое проделал и Попович. Яромир подбежал к борту и посмотрел вниз. Теперь от дыма, расплывшегося вокруг, ничего не было видно. Собравшись с духом, Яромир зажмурился и прыгнул следом за товарищами.
Приземление было неожиданным во всех отношениях. Пролетев несколько сажен, Яромир шмякнулся на что-то твердое и на некоторое время обалдел. Очнулся он оттого, что услышал голоса. Голоса были знакомые, но уж больно мрачные.
— А голова-то у него где? — произнес Муромец. — В грудь, что ли, вбило?
— А это что, не голова? — возразил Добрыня и легонько пнул по Яромирову шлему.
«Эй, ты чего дерешься?!» — хотел сказать Яромир, но не смог произнести ни слова. Шлем наделся аж до подбородка. Спасибо Поповичу: он все быстро понял и помог стащить изуродованный доспех.
— Так... — Илья строго посмотрел на Яромира, потом на Поповича. — А где обещанная вода? Кто говорил, что под нами море?
— Так было ж море! — растерянно произнес Яромир.
— Это об море я так звезданулся, что едва дух не вышибло? — проворчал Муромец. — Ты в следующий раз так не шути! Хорошо, хоть на песок упал, а если бы камни?
— Так я ж думал, что на самом деле вода! — расстроился Яромир. — Я ж волны увидел!
— Эх ты, дурья голова! — вздохнул Муромец. — Это ж пустыня! Она тоже вроде как волнами покрыта!
— Барханы называется! — подсказал Попович.
— А ты откуда знаешь? — подозрительно осведомился Добрыня. — Ты ж вроде в этих местах не бывал? Ась? Это, знаешь ли, наводит на мысли...
— Какие еще мысли? — разозлился Попович. — Сколько раз с кумарцами встречались, они про барханы много рассказывали, говорили, например, что они поют...
— Кто поет? Кумарцы? — сморщился Илья. — Ох, не люблю! Как кота за хвост тянут!
— Да не кумарцы, а барханы!
— Что ты со своими барханами пристал! — не выдержал Илья. — Всю плешь проел! Поют, не поют... А ты, Добрыня, чего воду мутишь?
— Я это... — Добрыня смутился, — подумал, может, Алешку-то подменили. Может, обкумарили и шпионом подсунули? Что-то умный больно!
— Кто умный? Кто умный? — возмутился Попович. — Это я-то умный?
— Да какой же ты умный, когда дурак дураком! — сказал Илья. — Да и ты, Добрынюшка, не умней! И я тоже хорош! Видел же, что внизу земля, а все одно — сиганул!
Яромир с нарастающим удивлением слушал этот странный разговор, пока до него не дошло.
— Братцы! Видать, мы точно в колдовские места попали, если стали спорить не из-за чего! Лучше перекусим, а?
— А вот это дело! — оживился Илья. — Что будем есть?
— Не знаю, — пожал плечами Яромир. — Найти надо...
— Тогда пошли искать!
Друзья поднялись на гребень высокого бархана и огляделись. Пейзаж не радовал. Кругом виднелась пустыня, покрытая однообразными волнами. Только далеко на востоке курился легкий дымок.
— Вот туда и пойдем! — решил Илья.
— Думаешь, там жилище? — засомневался Добрыня.
— Не-а! Там летучий корабль догорает. А на нем жратвы завались!
— Мясцо-то, небось, хорошо пропеклось! — мечтательно произнес Попович, сглатывая слюнку. — И не только мясцо! Там еще бочка икры осталась... я ее в угол загнал. Не всю же на ворога тратить!
— Тогда, отряд, слушай мою команду! — Илья сглотнул слюну и оскалился. — Становись! Смирно! Животы убрать! Кому сказал животы убрать? — гаркнул он и легонько хлопнул Добрыню по поясу.
— Это не живот, — устыдился Добрыня, — это брюшной пресс!
— Разговорчики в строю! Строй — священное место для сол... богатыря! Напра-во! Бегом марш! Яромирка, а ты куда повернул? Ну, богатырь! Не знаешь, где право, где лево? Догоняй!
Друзья резво потрусили туда, где тонкой струйкой завивался дымок. Солнце пекло неимоверно. Вскоре доспехи раскалились и стали прижигать кожу.
— Ветерка бы... — сквозь зубы проворчал Добрыня.
— Будет тебе ветерок! — мрачно пообещал Муромец. — А ну, наддай! С ветерком! Ускорились!
Четыре богатыря, поднимая тучи пыли, ломились через пустыню. Редкое пустынное зверье при виде несущегося локомотива разбегалось в стороны. А между тем дымок постепенно превращался в дымный столб, затем стало видно, что этот столб, как сумасшедший, крутится на месте, и что он вовсе не дымный, а песчаный и пылевой. Одним словом — вихрь.
— Так. Непонятка! — Муромец остановился и уставился на крутящийся столб. — Братцы, новое чудо природы! Ветра нет, а он вон как захреначивает!
— Тоже мне, нашел чудо природы! — не согласился Добрыня. — Это ж нечистая сила хоровод водит! Верно я говорю?
Попович отрицательно покачал головой.
— По последним данным науки...
Договорить ему не дали.
— Пошел на фиг со своей наукой! — беззлобно посоветовал Илья. — Теперь я вижу, что это — черти!
Яромир согласился.
— У нас в деревне такое было, когда два колдуна дрались, — сказал он. — Как закрутило, как понесло! Соседскую бабу подняло и в чужую кровать закинуло. А там как раз молодожены спали. Вот потеха была!
— Сейчас мы проверим, что это такое, — сказал Алеша Попович. Он снял с плеча лук, положил на тетиву стрелу и, хорошенько прицелившись, выстрелил. Стрела, словно маленькая черная молния, влетела в крутящийся столб песка и пыли и в следующую секунду раздался такой пронзительный, душераздирающий вой, что у друзей заложило уши. Столб мгновенно рассыпался и из него выпали два старика в грязных лохмотьях. Из спины одного торчала выпущенная Алешей Поповичем стрела.
— Я победил! Я победил! — завопил оставшийся в живых старик и принялся отплясывать какой-то похабный танец, а потом и вовсе сделал в воздухе сальто. — А тебе, проклятый, вот! Вот! — Он несколько раз пнул поверженного старика, и тот, шумно испустив дух, вспыхнул синим пламенем и мгновенно сгорел дотла.
Старик медленно повернулся к богатырям и смерил их презрительным взглядом.
— А вы кто такие? Почему не падаете ниц при виде меня, грозного и ужасного? А ну на колени, кому сказал, пока я добренький!
— Слышь, дядя, — удивился Попович, — ты что, на солнце перегрелся?
— В натуре! — нахмурился Илья Муромец. — Это что же получается? Мы твоего соперника заколбасили, можно сказать, твою шкуру спасли, а ты нам — на колени?! А тебе не кажется, дядя...
— Что твое место возле параши! — ловко ввернул Добрыня невесть где подслушанную фразу.
— Вот именно! — сурово кивнул Илья.
— Что-о?! — взревел старик, потрясая в воздухе кулаками. — Да как вы смеете? Да вы знаете, кто я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44