— Фак фельзя! — сердито сказал Синдбад, поднимаясь и с трудом отплевываясь от песка. — Так нельзя! — повторил он, наконец прокашлявшись и прочихавшись. — Так и убиться недолго!
— Ерунда! — отмахнулся Муромец. — Мне, вон, бревном по башке били, палицей, кастетом. Однажды кистенем зазвездили, и то ничего! Голова-то, вишь, крепкая! Это тулово мягкое, а голова, она — кость!
— В голове есть еще мозги, — недовольно заметил Синдбад-мореход.
— Есть, — кивнул Муромец и тут же состроил гримасу. — Только ведь их — совсем крошечка! Каплюшка! А главное все-таки — кость!
Яромир вполуха слушал спорящих, а сам настороженно оглядывался. Его не оставляла мысль о корабле с черными парусами: «Куда он делся? Неужто повернул обратно? Нет. Конечно, нет! Он где-то здесь, поблизости, и, вполне вероятно, проклятый чернец уже на острове! Эх, как бы он не погубил царевича!»
«А ведь он для того и преследует нас, чтобы царевича выследить! — мелькнуло у него в голове. — Что он будет делать? Попытается сначала извести нас, а потом убить законного наследника престола?.. Но не бывать этому!»
Яромир так задумался, что не заметил, как Илья подтолкнул его в бок.
— Ну, что замечтался, пошли вперед!
— Куда? — спросил Яромир и вдруг увидел, как из-под ног у него из самой земли ударил фонтан огня! Вскоре целая огненная стена полыхала на берегу, преграждая путникам дорогу в глубь острова. Друзья едва успели отскочить в сторону, кое-кто принялся тушить начавшие тлеть шаровары. Вид у матросов Синдбада был одновременно испуганный и удивленный. Даже привыкший ко всему Илья Муромец казался ошарашенным.
— Скажи-ка, мореход, — прокричал он, перекрывая треск огня. — Это что, тоже колдовство или обман какой?
— Какой уж тут обман? — проворчал Синдбад, заплевывая дыру в штанах на самом видном месте. — Ежели я едва наследства не лишился, то уж никакого обмана нет, колдовство это лютейшее!
— Яромирка, а ты что думаешь? Как с огнем-то бороться?
— Водой заливать, — ляпнул Яромир. — Ведрами, кадушками...
— Водой, говоришь... — Илья на секунду задумался, затем его лицо просветлело. — А и попробуем! В нашем деле всякое лыко в строку! Только это, братцы, отвернитесь, неудобно как-то!
Муромец вплотную подошел к бушующему огню и приспустил штаны. Послышалось жуткое шипение, от огня повалил густой белый пар. Кто-то невидимый возмущенно взвыл, похабно выругался, и в следующую секунду огонь погас, словно его и не было.
Муромец, усмехаясь, поправил штаны и подмигнул друзьям.
— Не по вкусу им пришлась богатырская водичка! Ну все, нетути больше ворога, удрал, окаянный!
Спутники Синдбада уставились на Муромца как на некое чудо. Яромир тоже был застигнут врасплох таким оборотом дела, но виду не показал, только скривился: мол, наш Илья и не на такое способен!
Они пошли вглубь от берега, поднимаясь по заросшему жестким кустарником склону. Еще издали они увидели две огромные скалы, стоящие друг против друга, будто воротные столбы. Только какие же ворота должны висеть на этих столбах?! Вскоре они наткнулись на тропинку, явно протоптанную человеком. Дорожка прихотливо вилась прямо к столбам, превращаясь затем в нахоженную дорогу.
— Ну вот, — весьма довольный, прищурился Илья. — Скоро, глядишь, и местные жители вылезут! А уж мы их как следует тряхнем и расспросим! — и первый зашагал по тропинке. Яромир едва поспевал за ним и поэтому только в последний момент заметил, что воздух между столбами как-то странно слоится, словно там стоит двойное, слегка мутноватое, стекло. Илья уже занес ногу, но Яромир вовремя ухватил его за штаны и рванул назад, на себя!
Они упали в пыль и покатились по траве. Муромец поднялся первый. Он критически осмотрел помятого Яромира и помог ему встать.
— Шутка, да? — спросил он, с интересом разглядывая товарища.
— Какая шутка? — проворчал Яромир, расправляя помятые плечи. — Колдовство там! Снова. Только другое!
— Колдовство, говоришь?! — Муромец оглянулся на отряд.
Синдбад с матросами стояли рядом, и ни один из них не рискнул пересечь границу между столбами.
Подняв с земли камушек, Илья швырнул его на другую сторону. Камушек сверкнул в лучах полуденного солнца — и вдруг моментально почернел и рассыпался невесомой пылью.
— Это выходит, что если бы я шагнул, то тоже — в пыль? — Муромец озадаченно почесал голову. — Значит, Яромирка, ты мне жизнь спас? Ну ладно. За мной не пропадет! — Он уставился на дорогу, сверля ее взглядом. — Что же делать будем?
— Может, их просто обойти? — предложил Синдбад не очень-то уверенно.
— Не выйдет, — убежденно заявил Илья. — Колдун, гад, и это наверняка предусмотрел.
И тут Яромир заметил лежащую неподалеку на земле тень. Тень была явно человеческая, но самого человека не было видно. Стараясь не показывать виду, Яромир, словно бы ненароком, осмотрелся. Сомнений не было. Невидимый колдун стоял всего-то в десяти шагах от них, о чем говорили вдавленные в песок следы.
— А ну-ка, я попробую! — сказал Яромир нарочито громко и подобрал камень поувесистей. — Вот этот, может, и перелетит?
Он сделал обманный замах — и вдруг со всей силы швырнул камень в сторону, туда, где, по его мнению, должен был стоять колдун.
Камень врезался в невидимку с таким шмяком, что все невольно обернулись. А вслед за этим раздался дикий, полный обиды и боли оглушающий рев. Кто-то незримый пронесся мимо них, прямо через ворота... В воздухе что-то ярко вспыхнуло, грянул гром, и черные хлопья пепла закружились в воздухе.
— Апчхи! — Илья вытаращил глаза, посмотрел на Яромира и снова чихнул. — Апчхи! — Очевидно, в ноздрю богатыря залетела черная порошина. — Яромирка, будет тебе чудить!
Яромир не ответил, жадно всматриваясь в пространство между каменными столбами. Колдовство исчезло. Он с облегчением перевел дух.
— Накрылся чернец! А не рой другому яму! — сказал он удовлетворенно. — Все, можно идти: колдовство закончилось!
— Чего-то я не понимаю, — насупился Илья Муромец. — То иди, то не иди! Ты куда камень-то кинул? Кто так орал?
Яромир, как мог, объяснил то, что он видел и куда бросил камень.
— Ловко! — похвалил Илья. — Стало быть, все в ажуре? Можно идти? И все-таки лучше сначала проверить!
Однако в этот самый момент между воротами пролетел воробей. Самый обычный воробей, и остался цел! Он сел на ближайшую ветку и принялся чистить клювом перья.
— С вами, друзья мои, действительно не пропадешь, — улыбнулся Синдбад. — Должно быть, вас охраняет сам Аллах и бережет для великих подвигов!
— Хочется верить! — сказал Илья и первым шагнул вперед. — Вроде цел, — сказал он, поравнявшись с воробьем и оглядев себя. Воробей раскрыл клюв, словно хотел что-то сказать, но только чирикнул и перелетел на другой куст. Яромир с опаской пересек заколдованную линию и с облегчением вздохнул. Вслед за ним прошли остальные.
Некоторое время они шагали молча. Яромир с любопытством поглядывал на Синдбада-морехода; затем, поравнявшись с ним, тихо спросил:
— Мы-то понятное дело, зачем идем, а вы? Не зря ли рискуете? Ведь погибнуть могли!
— Могли, — кивнул Синдбад. — Так ведь не погибли! В конце концов, кто не рискует, тот не выигрывает!
Последние слова хоть и были сказаны совсем тихо, все же донеслись до чуткого уха Ильи.
— Ну что можно выиграть на этом острове? — сказал он пренебрежительно. — Песок да камушки, ничего тут больше нет.
— Как знать? — покачал головой Синдбад. — По легендам... — тут он замолчал и оглянулся на своих товарищей. — По легендам тут запрятаны величайшие сокровища лямурских царей! Ведь когда-то Лямурия была могущественным царством, но мощные чары, наложенные на остров, погубили и царство, и его жителей!
— Но ведь здешние жители по-прежнему называются лямурийцами, — возразил Яромир.
— Верно, — кивнул Синдбад, — но говорят, что это нынче дикие племена, наполовину обезьяны!
— Одну такую мы уже видели, — лениво заметил Илья. — На гуслях играла и песни пела. На побегушках у духа пустыни жила, пока мы его в суп не засунули!
— Вы самого духа пустыни засунули в суп?! — ахнул. Синдбад. — Недаром, стало быть, песчаные бури прекратились! — Он надолго замолчал и задумался.
Между тем впереди показались какие-то развалины. Яромир сначала принял их за город, но, когда они подошли ближе, увидел, что от некогда больших и красивых домов остались лишь развалины. Огромные величественные купола возносились над землей; высокие квадратные башни, дворцы с причудливыми колоннами завораживали. Однако больше всего Яромира поразили статуи людей: женщин, мужчин, детей. Статуй было так много, что сначала их приняли за живых. Только секунду спустя все стало ясно.
— Смотри-ка, сколько статуев настругали! — хмыкнул Илья. — И не поленились, однако!
— Это не статуи, — чуть помедлив, ответил Синдбад. — Это колдовство чистой воды!
— Как, опять колдовство?! — скривился Илья. — Честное слово, ну сколько можно?
— Сколько нужно, столько и можно, — донесся до них скрипучий голос.
Все обернулись. На ступеньках одного из зданий сидел человек в обгоревших лохмотьях, весь черный от сажи. Он смотрел на людей безумными глазами и скалил в ухмылке беззубую пасть.
— Колдун! — крикнул Яромир. — Лови гада!
Но колдун и не думал убегать. Он безропотно дождался, когда его окружили и, подталкивая в спину остриями сабель, подвели к богатырям.
— Попался! — констатировал Илья. — Я же говорю, сколько веревочка ни вейся...
— Одна поправочка! Я сам сдаюсь! — мрачно ответил чернец. — Надоело мне все! Из-за вас черт знает куда попал... Мне это надо?
— Наверное, надо, — сказал Яромир. — Если ты за нами все время следил!
— И вообще, ты кто, как тебя звать? — спросил Илья.
— Неясыть, — нехотя сообщил колдун.
— Ну и имечко! — удивился Муромец. — Сразу видно — лиходей! А зубы-то где потерял?
— Это твой дружок постарался, — сказал Неясыть, злобно сверкнув глазами. — Камнем запулил! Я ведь чуть заживо не сгорел! Подкоптился вот...
— Это хорошо, — сказал Муромец. — Это тебе наука! А кому ты служишь, Неясыть?
Чернец усмехнулся.
— Самому себе, кому же еще?
— Ну хорошо, а царевича-то зачем похитил?
Неясыть пожал плечами.
— Хотел получить выкуп. Да вижу, что зря я это дело затеял! Не сладить мне с вами!
— Это ты верно рассудил, — хмыкнул Илья. — И то, что сдался добровольно, тоже хорошо. Поэтому долго мучить не будем. Пришибем с одного удара. Чтобы не больно было. Ты ведь этого хотел?
Неясыть скривился и покачал головой.
— У меня к вам другое предложение. Вы ищите царевича. Без меня его вам не найти. Я предлагаю следующее: я провожу вас туда, где прячут Ивана, а вы сохраняете мне жизнь. Идет?
Богатыри переглянулись.
— Не верю я ему! — прямо заявил Яромир. — Врет, вражина. У него тут какой-то другой интерес!
— А ежели не врет? — сказал Илья. — Прибить его мы всегда успеем. Дадим шанс, а? Нам ведь тоже бегать по всему острову невместно!
К друзьям подошел Синдбад.
— Я бы на вашем месте поостерегся, — тихо сказал он. — Боюсь, что он заманит вас в ловушку!
— Ну это понятно, — сказал Илья, погладив бороду. — Однако резон в его словах все-таки есть! Без подсказки тут всю жизнь можно проискать. Остров-то большой! А этот чернец никуда от нас не денется! Если что, снесем башку, он и пикнуть не успеет!
Муромец подозвал к себе колдуна.
— Значит, покажешь, где царевича держат?
— Покажу! — радостно закивал Неясыть.
— Тогда веди! — сказал Яромир. — Но смотри, вражина, если что...
— Что вы, что вы! — замахал руками Неясыть. — Мы же договорились!
— И чтобы не колдовать!
— Какое там колдовать после того, что вы со мной учинили! — горестно вздохнул чернец и снова сверкнул на Яромира злыми глазами.
Витязя так и подмывало пришибить эту мерзкую тварь, но он решил оставить это приятное дело на потом.
Первым делом Неясыть осмотрелся.
— Надо выйти из города, — сказал он. — Здесь на окраине есть тропинка. Она приведет нас в ущелье. Там и находится царевич.
— Слышь, а кто его сторожит? — поинтересовался Илья.
— А никто. Сам пасется! — доложил Неясыть.
— То есть как — пасется?!
— Как обычно... — Чернец постарался придать голосу безразличие, но радость так и перла из него, когда он это говорил. — Царевич, сто лет ему жизни, попил волшебной водички и превратился в козленочка!
— Вот так напасть! — ахнул Илья, невольно останавливаясь. — Выходит, что вместо царевича мы приведем во дворец козла?
— Царственного козленка! — поправил Неясыть. — Ну да это не беда. Его же расколдовать можно!
— И то верно! — вздохнул Муромец.
Наконец заколдованный город остался позади. Дорога пошла под уклон, затем обогнула невысокую скалу, и отряд оказался у входа в ущелье. И тут издалека донесся такой трубный рев, что у Яромира на мгновение душа ушла в пятки.
— Во! — обрадовался Илья Муромец. — Чудище какое-то! Ишь, как надрывается, жрать просит!
— Это обезьяна! — быстро сказал Неясыть, повернув к богатырям испуганное лицо. — Здесь, в ущелье, все звуки становятся сильнее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44