Попытка включить восприятие принесла лишь привычную головную боль.
— Ника, я знаю, ты рядом. Выходи.
— Ну, мой герой, ты испугался?
Голос раздавался сзади. Девушка стояла на тропинке в трех шагах от него. Глаза ее смеялись. Она подошла к Эндфилду, внимательно посмотрела ему в лицо.
— Не сердись.
Капитан вздохнул, кляня туман и сумрак, потом сказал:
— У тебя неплохо получается. Знать, как жили древние — одно, другое дело испытать это на собственной шкуре.
— Ты все еще сердишься. Извини, я больше не буду. Мне нравится, как жили наши предки до Князя Князей. Людей было немного. Крошечные поселки тонули в густых лесах, дороги больше напоминали тропинки. Грабители, дикие звери, просто гулящие люди угрожали тем, кто выходил из-под защиты крепостных стен. Сломанный сучок или просто неверный шаг мог стоить стрелы или пули. Это было время сильных людей, когда правота жила на острие меча. Что касается тебя, мой герой, таким утром майора Эндфилда зарезали бы как кролика. — Поглядев на Джека, она добавила: — Ох, опять я за свое. Прости меня.
Одним из множества положительных качеств, прививаемых Черным Патрулем, была способность без обид принять свое поражение и оценить чужую силу.
Капитан помолчал, глядя на девушку, потом тряхнул головой, рассмеялся:
— Побит, признаюсь. Пойдем дальше.
— Джек, ты прелесть. Больше никаких игр.
Уже почти рассвело. Она быстро шла впереди, гибко уклоняясь от веток, что-то мурлыча себе под нос. Ноги легко и плавно несли Нику по тропинке, казалось, еще немного, и девушка взлетит от силы и радости жизни, заключенных в теле.
Эндфилд топал следом, любуясь пластикой ее движений, думая о полной непредсказуемости Ники, которая могла быть заботливой подругой, спесивой патрицианкой, насмешливой и ветреной обольстительницей, привыкшей к мужскому вниманию и поклонению, феей ночных туманов или дикой лесной девушкой, как сегодня. Джеку стало тепло от мысли, что снова и снова сможет он узнавать, разгадывать ее женские загадки и тайны, наполненный радостью понимания и любви.
«Стоп, — сказал себе Капитан. — Вот и вылетело это слово. Всего несколько дней знакомства… А впрочем… Были черные бездны, готовые выплюнуть звездолеты врага, пытливые глаза доктора Шиндлера, гудящие психосканеры, кликушествующий Глеб. Я вижу, что милосердная природа скрывает от человеческих глаз, могу глубоко проникнуть в суть вещей и событий, умею владеть своими чувствами. Пусть и в моей жизни будет лето и молодая любовь. Не повредит».
Тропинка пошла вверх, забираясь на гребень взрывного вала, потом начала спускаться вниз в огромную, заросшую лесом котловину. Ближе к озеру деревья сменились песчаным пляжем, белым кольцом лежащим между темной массой леса и свинцово-серой водой, подернутой кое-где клочьями редкого тумана.
Еще пятнадцать минут хода, и они добрались к цели путешествия — поляне под мрачной скалой, на которой возвышался древний замок.
На открытом, продуваемом насквозь пространстве было холодно. Ветер, разгоняя туман, поднял на воде мелкую волну. Ника откровенно застучала зубами.
— Мой герой, я замерзла.
— Вариант первый — теплая одежда и обдув горячим воздухом. Древние себе позволить этого не могли. Отпадает.
Вариант второй — согреть собственным телом. Боюсь, мадам, вы неправильно это поймете.
Вариант третий — развести огонь, что наиболее соответствует духу старины, — произнес Джек, загибая пальцы, с улыбкой глядя на Нику. Остановимся на третьем, хотя второй вариант более приятен.
Девушка вдруг серьезно посмотрела на Эндфилда, и он понял, что и Нике это понравилось бы больше.
Потом он собирал дрова, сокрушая ногами сухостой, играючи рубя его мечом на аккуратные поленца. Капитану было приятно, что Ника любуется силой и точностью ударов, даже смех девушки над его неуклюжими попытками зажечь огонь не раздражал. Когда Джек понял, что упрямое дерево не желает загораться, выхватил пистолет и под ее возглас испуга выстрелом запалил костер, в котором изжарился бы целый кабан.
— Ох уж эти мужчины, — смеялась девушка. — Добиваются всего грубой силой.
— Ошибаешься. Не грубой силой, а техническим превосходством.
— А если бы пистолета не было?
— Тогда ты мерзла бы, пока я не понял, как это делалось в старые времена.
— Мне кажется, что тогда я успела бы получить воспаление легких. — Ника с удовольствием повернулась, греясь пламенем костра.
Девушка вытащила из сумки ультрасовременный походный чайник. Через пару минут они пили чай, вскипяченный реакцией полного распада.
— Ты, я вижу, тоже не чураешься техники.
— Увы, современные звездные рыцари позабыли древнее искусство приготовления горячего питья на костре. А если серьезно, то мы должны торопиться, чтобы увидеть восход.
Подавая Джеку стакан, девушка вздрогнула, словно от удара током, когда Эндфилд дотронулся до ее руки. Движения Ники стали скованными, замедленными.
Она не смотрела ему в глаза, избегала даже случайных прикосновений.
Капитан стоял рядом с ней, мелкими глотками хлебая обжигающий напиток, не чувствуя вкуса и запаха. Если бы ему налили болотной жижи, то Джек сейчас не заметил бы разницы. Каждое движение Ники отдавалось внутри тела. Его бросало то в жар, то в холод. Он проваливался и взлетал. В голове с противным щелканьем работал компьютер, вычисляя траектории рук, ног, пальцев, чтобы ни в коем случае не прийти в контакт с ее телом. Даже великолепные мышечные рефлексы сдались перед бурей соматики, бунтом желания против запретов разума.
Молчание густело, Эндфилд ощущал почти физическое притяжение Никиной плоти. Он осторожно скосил глаза и увидел, что девушка напряженно прислушивается к чему-то внутри себя, а лицо заливает жаркий румянец. Она поймала взгляд, нахмурилась и сказала устало, почти зло:
— Мы опоздаем, если не поторопимся.
Крикнув: «Догоняй», девушка бросилась бежать. С заросшего лесом пригорка они поднялись на голую скалу по узкой, засыпанной камнями тропинке. Булыжники летели из-под ног Джека, вызывая ехидные замечания Ники, которая легко и свободно забиралась вверх. Капитану пришлось использовать всю свою выносливость, чтобы, спотыкаясь и сталкивая камни, успевать за ней.
Наверху она запрыгала, замахала руками, хохоча от радости и удовольствия, обернулась к Джеку:
— Как же давно я тут не была, успела забыть прелесть Голубой Жемчужины. Как приятно после городской толкучки побыть на природе. Посмотри.
Эндфилда тоже встряхнула эта сумасшедшая гонка. Он с интересом огляделся по сторонам, заметив, что медлительный Яр уже показал свой край над горизонтом. Правильная чаша воды зеркалом лежала под ними в тени леса, отражая небо, не такое голубое, как днем, но уже и не серое.
Красные лучи солнца легли на дальний берег озера, окрасив песок. Потом зазубренная граница света и тени медленно и плавно покатилась по воде, просвечивая насквозь ее прозрачную синюю толщу до покрытого белым песком дна, превращая неживую гладь в глубокую бездну цвета сапфира. Наконец свет заполнил все водное пространство, заставив озеро играть всеми оттенками голубого, кроме центральной части, где угрюмо синела глубина.
— Вот и все. Правда, было красиво? — спросила Ника. В глазах ее горело по маленькому солнцу.
— Да, конечно. Я видел восходы на орбитах разных планет, когда светила выходят из-за ее диска, зажигая зеленый, оранжевый или какой еще пожар в атмосфере, никогда не мог представить, что внизу может быть ее красивее. Может, потому, что ты заставила посмотреть своими глазами.
Он вновь ощутил притяжение молодой женщины и уже не стал себя сдерживать. Эндфилд обнял Нику, решительно и спокойно прижал ее к себе. На мгновение на лице девушки появилось возмущение такой бесцеремонностью, потом она нежно взглянула ему в глаза, ожидая поцелуя, и, наконец, вздохнув, опустила голову на его плечо. Время остановилось. Не осталось ничего, кроме света и бесконечно чудесного ощущения ее тела.
Вскоре Джек пришел в себя и обнаружил, что нежно, едва касаясь, гладит девушку по плечам и спине. «Пора просыпаться», — подумал Капитан, притянул Нику к себе, держа слегка пониже лопаток, чтобы ее грудь плотно прижалась к его груди, затем отодвинулся, посмотрел в ласковые и беззащитные глаза и снова с улыбкой обнял ее.
— Что ты делаешь? — спросила Ника, расслабленная и удовлетворенная. Балуешься?
— Наши тела нравятся друг другу. Не хочется тебя отпускать.
— Наши тела умнее нас, — произнесла она, когда Джек разжал руки. — А впрочем, все равно надо позавтракать.
— Мы зайдем туда? — Капитан показал рукой на ворота замка.
— Не сегодня. Там слишком много воспоминаний. Пойдем, — Ника потянула Эндфилда за руку.
— Мы вроде не здесь поднимались…
— Джек, — с веселым хохотом ответила девушка, — неужели ты думаешь, что детишки должны были карабкаться по заваленным камнями скользким кручам?
Она подошла к валуну, провела рукой над значком, нарисованным на камне. Из скалы поднялась кабина лифта, на ходу открывая двери. Зеркальные стены, кожаные диванчики, яркий свет.
Джек недоуменно поглядел на все это, потом рассмеялся вместе с Никой.
— Я уже было поверил, что все действительно как в старину. А мы карабкались…
— Им действительно почти не пользовались. Разве тебе не понравилась моя затея с древностью?
Продолжая смеяться, Джек подхватил ее за талию, и они шагнули в подъемник. Зеркало показало высокого, широкоплечего молодого мужчину с пристальным, сосредоточенным взглядом и золотоволосую девушку с нежным румянцем на щеках, глаза которой влажно сияли. Ника положила голову ему на плечо, продолжая любоваться их отражениями. У Джека на мгновение защемило сердце — так хороша была она.
«Мы были бы красивой парой», — подумал Эндфилд. Двери открылись. Они вышли и в обнимку пошли по тропе. Девушка шла легкой, независимой походкой, хохоча и шаля, подталкивая его боком.
— Скажи, мой герой, ты не боялся слететь со скалы за то, что распустил руки?
— Не-а.
— Ты самоуверен, Джек.
— Просто изучал психологию.
— Не думала, что «драконов» обучают и этому.
— До Академии Дальней Разведки я два года учился в университете на Дельте-2, имея серьезное намерение стать психотерапевтом.
— Мы почти коллеги, — засмеялась Ника. — Я будущий социальный психолог.
— Удивительно… — Эндфилд окинул ее с головы до ног оценивающим взглядом. — Как тебе это вообще пришло в голову. Ты хотела двигать науку?
— Просто принято, что девушка из хорошей семьи должна получить образование, хотя никогда потом не будет работать по специальности. Все мои подруги учатся на театральных критиков, филологов, литературоведов, — она усмехнулась. — Мама, конечно, уважает мое право выбора, но все равно долго шипела. Боится, что стану слишком умной, мужчины любить не будут.
Последние две фразы Ника произнесла, заглянув Джеку в глаза с загадочной и мечтательной улыбкой, под которой таился невысказанный вопрос.
— Пожалуй, твоя мать не лучший специалист по оценке женской привлекательности.
Девушка вздохнула, и ухо Капитана уловило облегчение в этом вздохе.
— Она права, целиком и полностью. Женщина должна уметь поддерживать разговор, хорошо выглядеть и одеваться, казаться эмоциональной и чувственной, конечно, в рамках хорошего тона, быть в меру глупой, чтобы создавать у мужчины чувство легкого превосходства…
— Поэтому ты без стеснения показала мое убожество, — Эндфилд хитро посмотрел на нее.
— Ты способен принять жизнь такой, какова она есть, реалист до мозга костей. Мне нравятся такие мужчины — сильные, решительные и умные. Немногие из моих знакомых способны принять поражение от женщины. А мои сверстники — просто самовлюбленные кокетки.
— До сих пор я считал, что похвалу стерпеть труднее, чем оскорбление, но в твоих устах это звучит божественной музыкой.
Ника опустила голову и некоторое время шла молча.
— Ты знаешь, может, потому, что происхожу от Владимирских князей Старой Земли, я всегда сходила с ума по аристократам старых, доимперских и постимперских времен — мужественным, сильным, властным, отчаянным рубакам, тонким политикам и дипломатам. Папа был помешан на родословных и раскопал историю рода вплоть до времен Большого Голода.
— Теперь понятно, почему ты ходишь по лесу как отличница диверсионно-разведывательной школы. Девушка смущенно улыбнулась.
— Я заразила этим всех подростков моего возраста. Летом мы с утра до ночи пропадали в самых глухих чащобах, даже иногда ночевали там. Стреляли оленей и уток из арбалетов, сражались на мечах, носили самодельные латы и кольчуги.
Джек отпустил Нику, отступил на два шага. Внезапно он вытащил катану и швырнул девушке. Та легко поймала меч за рукоять и начала фехтовать. Грозное оружие превратилось в неуловимый смерч из голубоватых вспышек. Эндфилд оценил филигранную точность режущих, колющих и рубящих ударов, логическую завершенность связок, легкость, с которой девушка переходила от обороны к защите и наоборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Ника, я знаю, ты рядом. Выходи.
— Ну, мой герой, ты испугался?
Голос раздавался сзади. Девушка стояла на тропинке в трех шагах от него. Глаза ее смеялись. Она подошла к Эндфилду, внимательно посмотрела ему в лицо.
— Не сердись.
Капитан вздохнул, кляня туман и сумрак, потом сказал:
— У тебя неплохо получается. Знать, как жили древние — одно, другое дело испытать это на собственной шкуре.
— Ты все еще сердишься. Извини, я больше не буду. Мне нравится, как жили наши предки до Князя Князей. Людей было немного. Крошечные поселки тонули в густых лесах, дороги больше напоминали тропинки. Грабители, дикие звери, просто гулящие люди угрожали тем, кто выходил из-под защиты крепостных стен. Сломанный сучок или просто неверный шаг мог стоить стрелы или пули. Это было время сильных людей, когда правота жила на острие меча. Что касается тебя, мой герой, таким утром майора Эндфилда зарезали бы как кролика. — Поглядев на Джека, она добавила: — Ох, опять я за свое. Прости меня.
Одним из множества положительных качеств, прививаемых Черным Патрулем, была способность без обид принять свое поражение и оценить чужую силу.
Капитан помолчал, глядя на девушку, потом тряхнул головой, рассмеялся:
— Побит, признаюсь. Пойдем дальше.
— Джек, ты прелесть. Больше никаких игр.
Уже почти рассвело. Она быстро шла впереди, гибко уклоняясь от веток, что-то мурлыча себе под нос. Ноги легко и плавно несли Нику по тропинке, казалось, еще немного, и девушка взлетит от силы и радости жизни, заключенных в теле.
Эндфилд топал следом, любуясь пластикой ее движений, думая о полной непредсказуемости Ники, которая могла быть заботливой подругой, спесивой патрицианкой, насмешливой и ветреной обольстительницей, привыкшей к мужскому вниманию и поклонению, феей ночных туманов или дикой лесной девушкой, как сегодня. Джеку стало тепло от мысли, что снова и снова сможет он узнавать, разгадывать ее женские загадки и тайны, наполненный радостью понимания и любви.
«Стоп, — сказал себе Капитан. — Вот и вылетело это слово. Всего несколько дней знакомства… А впрочем… Были черные бездны, готовые выплюнуть звездолеты врага, пытливые глаза доктора Шиндлера, гудящие психосканеры, кликушествующий Глеб. Я вижу, что милосердная природа скрывает от человеческих глаз, могу глубоко проникнуть в суть вещей и событий, умею владеть своими чувствами. Пусть и в моей жизни будет лето и молодая любовь. Не повредит».
Тропинка пошла вверх, забираясь на гребень взрывного вала, потом начала спускаться вниз в огромную, заросшую лесом котловину. Ближе к озеру деревья сменились песчаным пляжем, белым кольцом лежащим между темной массой леса и свинцово-серой водой, подернутой кое-где клочьями редкого тумана.
Еще пятнадцать минут хода, и они добрались к цели путешествия — поляне под мрачной скалой, на которой возвышался древний замок.
На открытом, продуваемом насквозь пространстве было холодно. Ветер, разгоняя туман, поднял на воде мелкую волну. Ника откровенно застучала зубами.
— Мой герой, я замерзла.
— Вариант первый — теплая одежда и обдув горячим воздухом. Древние себе позволить этого не могли. Отпадает.
Вариант второй — согреть собственным телом. Боюсь, мадам, вы неправильно это поймете.
Вариант третий — развести огонь, что наиболее соответствует духу старины, — произнес Джек, загибая пальцы, с улыбкой глядя на Нику. Остановимся на третьем, хотя второй вариант более приятен.
Девушка вдруг серьезно посмотрела на Эндфилда, и он понял, что и Нике это понравилось бы больше.
Потом он собирал дрова, сокрушая ногами сухостой, играючи рубя его мечом на аккуратные поленца. Капитану было приятно, что Ника любуется силой и точностью ударов, даже смех девушки над его неуклюжими попытками зажечь огонь не раздражал. Когда Джек понял, что упрямое дерево не желает загораться, выхватил пистолет и под ее возглас испуга выстрелом запалил костер, в котором изжарился бы целый кабан.
— Ох уж эти мужчины, — смеялась девушка. — Добиваются всего грубой силой.
— Ошибаешься. Не грубой силой, а техническим превосходством.
— А если бы пистолета не было?
— Тогда ты мерзла бы, пока я не понял, как это делалось в старые времена.
— Мне кажется, что тогда я успела бы получить воспаление легких. — Ника с удовольствием повернулась, греясь пламенем костра.
Девушка вытащила из сумки ультрасовременный походный чайник. Через пару минут они пили чай, вскипяченный реакцией полного распада.
— Ты, я вижу, тоже не чураешься техники.
— Увы, современные звездные рыцари позабыли древнее искусство приготовления горячего питья на костре. А если серьезно, то мы должны торопиться, чтобы увидеть восход.
Подавая Джеку стакан, девушка вздрогнула, словно от удара током, когда Эндфилд дотронулся до ее руки. Движения Ники стали скованными, замедленными.
Она не смотрела ему в глаза, избегала даже случайных прикосновений.
Капитан стоял рядом с ней, мелкими глотками хлебая обжигающий напиток, не чувствуя вкуса и запаха. Если бы ему налили болотной жижи, то Джек сейчас не заметил бы разницы. Каждое движение Ники отдавалось внутри тела. Его бросало то в жар, то в холод. Он проваливался и взлетал. В голове с противным щелканьем работал компьютер, вычисляя траектории рук, ног, пальцев, чтобы ни в коем случае не прийти в контакт с ее телом. Даже великолепные мышечные рефлексы сдались перед бурей соматики, бунтом желания против запретов разума.
Молчание густело, Эндфилд ощущал почти физическое притяжение Никиной плоти. Он осторожно скосил глаза и увидел, что девушка напряженно прислушивается к чему-то внутри себя, а лицо заливает жаркий румянец. Она поймала взгляд, нахмурилась и сказала устало, почти зло:
— Мы опоздаем, если не поторопимся.
Крикнув: «Догоняй», девушка бросилась бежать. С заросшего лесом пригорка они поднялись на голую скалу по узкой, засыпанной камнями тропинке. Булыжники летели из-под ног Джека, вызывая ехидные замечания Ники, которая легко и свободно забиралась вверх. Капитану пришлось использовать всю свою выносливость, чтобы, спотыкаясь и сталкивая камни, успевать за ней.
Наверху она запрыгала, замахала руками, хохоча от радости и удовольствия, обернулась к Джеку:
— Как же давно я тут не была, успела забыть прелесть Голубой Жемчужины. Как приятно после городской толкучки побыть на природе. Посмотри.
Эндфилда тоже встряхнула эта сумасшедшая гонка. Он с интересом огляделся по сторонам, заметив, что медлительный Яр уже показал свой край над горизонтом. Правильная чаша воды зеркалом лежала под ними в тени леса, отражая небо, не такое голубое, как днем, но уже и не серое.
Красные лучи солнца легли на дальний берег озера, окрасив песок. Потом зазубренная граница света и тени медленно и плавно покатилась по воде, просвечивая насквозь ее прозрачную синюю толщу до покрытого белым песком дна, превращая неживую гладь в глубокую бездну цвета сапфира. Наконец свет заполнил все водное пространство, заставив озеро играть всеми оттенками голубого, кроме центральной части, где угрюмо синела глубина.
— Вот и все. Правда, было красиво? — спросила Ника. В глазах ее горело по маленькому солнцу.
— Да, конечно. Я видел восходы на орбитах разных планет, когда светила выходят из-за ее диска, зажигая зеленый, оранжевый или какой еще пожар в атмосфере, никогда не мог представить, что внизу может быть ее красивее. Может, потому, что ты заставила посмотреть своими глазами.
Он вновь ощутил притяжение молодой женщины и уже не стал себя сдерживать. Эндфилд обнял Нику, решительно и спокойно прижал ее к себе. На мгновение на лице девушки появилось возмущение такой бесцеремонностью, потом она нежно взглянула ему в глаза, ожидая поцелуя, и, наконец, вздохнув, опустила голову на его плечо. Время остановилось. Не осталось ничего, кроме света и бесконечно чудесного ощущения ее тела.
Вскоре Джек пришел в себя и обнаружил, что нежно, едва касаясь, гладит девушку по плечам и спине. «Пора просыпаться», — подумал Капитан, притянул Нику к себе, держа слегка пониже лопаток, чтобы ее грудь плотно прижалась к его груди, затем отодвинулся, посмотрел в ласковые и беззащитные глаза и снова с улыбкой обнял ее.
— Что ты делаешь? — спросила Ника, расслабленная и удовлетворенная. Балуешься?
— Наши тела нравятся друг другу. Не хочется тебя отпускать.
— Наши тела умнее нас, — произнесла она, когда Джек разжал руки. — А впрочем, все равно надо позавтракать.
— Мы зайдем туда? — Капитан показал рукой на ворота замка.
— Не сегодня. Там слишком много воспоминаний. Пойдем, — Ника потянула Эндфилда за руку.
— Мы вроде не здесь поднимались…
— Джек, — с веселым хохотом ответила девушка, — неужели ты думаешь, что детишки должны были карабкаться по заваленным камнями скользким кручам?
Она подошла к валуну, провела рукой над значком, нарисованным на камне. Из скалы поднялась кабина лифта, на ходу открывая двери. Зеркальные стены, кожаные диванчики, яркий свет.
Джек недоуменно поглядел на все это, потом рассмеялся вместе с Никой.
— Я уже было поверил, что все действительно как в старину. А мы карабкались…
— Им действительно почти не пользовались. Разве тебе не понравилась моя затея с древностью?
Продолжая смеяться, Джек подхватил ее за талию, и они шагнули в подъемник. Зеркало показало высокого, широкоплечего молодого мужчину с пристальным, сосредоточенным взглядом и золотоволосую девушку с нежным румянцем на щеках, глаза которой влажно сияли. Ника положила голову ему на плечо, продолжая любоваться их отражениями. У Джека на мгновение защемило сердце — так хороша была она.
«Мы были бы красивой парой», — подумал Эндфилд. Двери открылись. Они вышли и в обнимку пошли по тропе. Девушка шла легкой, независимой походкой, хохоча и шаля, подталкивая его боком.
— Скажи, мой герой, ты не боялся слететь со скалы за то, что распустил руки?
— Не-а.
— Ты самоуверен, Джек.
— Просто изучал психологию.
— Не думала, что «драконов» обучают и этому.
— До Академии Дальней Разведки я два года учился в университете на Дельте-2, имея серьезное намерение стать психотерапевтом.
— Мы почти коллеги, — засмеялась Ника. — Я будущий социальный психолог.
— Удивительно… — Эндфилд окинул ее с головы до ног оценивающим взглядом. — Как тебе это вообще пришло в голову. Ты хотела двигать науку?
— Просто принято, что девушка из хорошей семьи должна получить образование, хотя никогда потом не будет работать по специальности. Все мои подруги учатся на театральных критиков, филологов, литературоведов, — она усмехнулась. — Мама, конечно, уважает мое право выбора, но все равно долго шипела. Боится, что стану слишком умной, мужчины любить не будут.
Последние две фразы Ника произнесла, заглянув Джеку в глаза с загадочной и мечтательной улыбкой, под которой таился невысказанный вопрос.
— Пожалуй, твоя мать не лучший специалист по оценке женской привлекательности.
Девушка вздохнула, и ухо Капитана уловило облегчение в этом вздохе.
— Она права, целиком и полностью. Женщина должна уметь поддерживать разговор, хорошо выглядеть и одеваться, казаться эмоциональной и чувственной, конечно, в рамках хорошего тона, быть в меру глупой, чтобы создавать у мужчины чувство легкого превосходства…
— Поэтому ты без стеснения показала мое убожество, — Эндфилд хитро посмотрел на нее.
— Ты способен принять жизнь такой, какова она есть, реалист до мозга костей. Мне нравятся такие мужчины — сильные, решительные и умные. Немногие из моих знакомых способны принять поражение от женщины. А мои сверстники — просто самовлюбленные кокетки.
— До сих пор я считал, что похвалу стерпеть труднее, чем оскорбление, но в твоих устах это звучит божественной музыкой.
Ника опустила голову и некоторое время шла молча.
— Ты знаешь, может, потому, что происхожу от Владимирских князей Старой Земли, я всегда сходила с ума по аристократам старых, доимперских и постимперских времен — мужественным, сильным, властным, отчаянным рубакам, тонким политикам и дипломатам. Папа был помешан на родословных и раскопал историю рода вплоть до времен Большого Голода.
— Теперь понятно, почему ты ходишь по лесу как отличница диверсионно-разведывательной школы. Девушка смущенно улыбнулась.
— Я заразила этим всех подростков моего возраста. Летом мы с утра до ночи пропадали в самых глухих чащобах, даже иногда ночевали там. Стреляли оленей и уток из арбалетов, сражались на мечах, носили самодельные латы и кольчуги.
Джек отпустил Нику, отступил на два шага. Внезапно он вытащил катану и швырнул девушке. Та легко поймала меч за рукоять и начала фехтовать. Грозное оружие превратилось в неуловимый смерч из голубоватых вспышек. Эндфилд оценил филигранную точность режущих, колющих и рубящих ударов, логическую завершенность связок, легкость, с которой девушка переходила от обороны к защите и наоборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76