Иногда и аварийные отключения.
— Я понимаю, — сказала Ника, проводя ладонью по правому виску. — Некто говорит, что будет так, совершенно не думая, как привести это в соответствие с остальным.
— Раз понятно, не буду распространяться дальше на эту тему. Против Управителей Жизни не только скрытое недовольство живых чиновников, но и вся автоматизированная бюрократическая система. Управители ввели в нее массу запаролированных ходов для доступа в узловые пункты, чтобы иметь над ней полный контроль. Короче, чем чаще система будет «брыкаться», тем больше будут использоваться эти способы восстановления контроля. В один прекрасный день все развалится. Сети управления и банки данных забьются неправильно сохраненной и перекопированной информацией. Все нужно будет восстанавливать с чистого листа. Частные фирмы, государственные предприятия, физические лица потеряют права на недвижимость и банковские вклады. Это будет смерть государства, дикость, хаос, анархия. Если только раньше какой-нибудь умник-программист не возьмет все под контроль и не станет Живым Богом от компьютерной сети. Ника тяжело вздохнула.
— Как скоро это случится?
— Лет через двадцать-тридцать, при условии, что война в Дальнем Космосе пойдет на убыль, — помолчав, ответил Капитан.
— Как ты воспользуешься своим открытием? — спросила она, внимательно глядя на Джека.
— Вот одно из частных решений. — На экране замелькали таблицы, диаграммы, списки. — Оно означает, что через пятнадцать лет, при вложении начального капитала в 700 миллионов в ключевые точки системы, ни одно здание не будет построено без разрешения Джека Эндфилда, ни один корабль не взлетит, ни один предмет не выйдет из камер конфигураторов, ни одно зерно не вырастет.
— А для чего? — внезапно испугалась девушка. — Я понимаю теперь, зачем тебе столько денег.
— Конечно, — усмехнулся Эндфилд. — Для дела и чтоб еще «на прожить» хватило.
— А если вложить больше? Наверное, будет быстрее. Джек внимательно посмотрел на нее:
— Ты хорошо разбираешься в экономике… — Капитан усмехнулся. — Для психолога. Но, увы, — Джек перемотал изрядный кусок текста, — тогда меня грохнут. А в моем варианте, когда догадаются, к чему все идет, будет поздно. Будет выгоднее беречь меня как зеницу ока, чем скатиться в дикость доиндустриальной эпохи. Кстати, вот оно, решение полного коллапса системы: разрушение промышленности, межпланетных связей, нищета, болезни, голод. Заметь, без всякой войны и злобных пришельцев. Так сказать, своими силами.
— Неужели никто не додумался до этого раньше?
— Все экономисты — люди, а людям свойственно ошибаться. Если серьезно, то никто и никогда всерьез не хотел понять суть проблемы. Все занимались больше экстраполяцией своих мелких наблюдений на всю систему в целом или выполнением социального заказа на оправдание безрассудных решений руководства, а если кто и пытался решить вопрос целиком, то его тормозили… Можно, конечно, сваливать на Службу, она все стерпит, на Управителей, но, на мой взгляд, мы имеем дело с проявлением некой сверхчеловеческой общности, которая останавливает работы, направленные на понимание ключевых точек, определяющих, каким быть обществу в целом.
— Не вяжется одно с другим, — Ника внимательно глядела на него, пожалуй, даже слишком внимательно.
— Не мною было сказано: «Глупость — это не отсутствие ума, это ум такой». Иными словами, людям хочется терзать себя, ну хотя бы для того, чтобы ощутить полноту жизни, придать значимость простым и доступным вещам, умениям и навыкам. Но как можно заниматься мазохизмом, если, прости, пожалуйста, из горла лезет, а 95 процентов населения не доросло до того, чтобы мучить себя чем-то еще, кроме плохих жилищных условий, изнурительной работы, голода и болезней. Равно как и не обучено ничему, кроме механически однообразного труда, доступного даже дрессированным обезьянам. Вот и наши экономисты, отрабатывая желание большинства, разрабатывали неправильные и вредные теории по установлению всеобщего изобилия. — Джек помолчал немного, потом продолжил: — Сейчас многие делают ставку на войну лишь для того, чтобы обрести вновь смысл жизни: махать платочками уходящим «защитникам», радоваться коротким встречам, скудному пайку, не просто нажимать кнопки открывания и закрывания камер конфигураторов, а вносить свой вклад в дело победы над коварным и жестоким врагом. Вояки хотят сражаться, а не гнить в казармах, генералы получать ордена. Мучимые желанием собственной значимости дамы, девушки, пацанки, бабы, тетки мечтают о героях: сыновьях, мужьях, братьях, тронутых ранней сединой от жестоких космических битв, которых так сладко любить, заботиться, рожать от них детей. И желают им судьбы с напряжением сил, борьбой и заслуженной славой в конце пути…
А расплачивается за все Черный Патруль. Его приносят в жертву, бросают затыкать дыры и прорехи в обороне, его гноят на дальних подступах к Обитаемому Пространству ради того, чтобы неразумные существа продолжали пребывать в приятной иллюзии собственной значимости и пускали розовые слюни на прокорм Управителям. Не выйдет.
— Ты хочешь быть хозяином всего, Джек, — потрясение произнесла Ника. Хочешь подмять весь мир под себя, как подмял мою мать, меня, людей, которых посчитал необходимыми тебе. Зачем? У тебя ведь и так все есть.
Девушка не упрекала его, всего лишь спрашивала. Но в вопросе, заданном спокойным и отрешенным тоном, стоял невысказанный крик. Не нужно было быть Электронной Отмычкой, чтобы понять эту маленькую, обыденную и повсеместно встречающуюся трагедию любящей женщины, которая вдруг обнаружила, что она для своего избранника всего лишь один из пунктов завоевания мира.
Эндфилд нахмурился.
— Ты не задумывалась, почему так ненавидят «драконов»?
— Эмоционали всегда ненавидели рационалов.
— Совершенно верно. Мы стоим вне жизненных устремлений человечества к всеобщему мазохизму. Люди вынуждены были сделать нас такими, чтобы воевать и одерживать победы, когда нужно было выжить. Теперь «драконов» медленно уничтожают, чтобы не мешали дальше издеваться над собой. — Джек остановился, намереваясь закончить с темой, но невысказанные слова жгли ему глотку, и он продолжил: — Я скажу, зачем все это затеял. Мне никогда не нравилось, какое место, несмотря на все их возможности, занимают «драконы». Я хотел бы вернуть тот порядок, который был при Князе Князей. Лишь тогда я и мне подобные смогли бы проявить себя в полной мере. Решать необходимые нам, а не кому-то еще задачи, устраивать жизнь так, как мы считаем нужным. А я вдобавок получил бы власть, неограниченные возможности, бессмертие, вечную молодость для тебя и меня.
— Вот как… То, что ты задумал, хуже смерти для людей. Рационализм всегда был жесток к простым людям и их эмоциональным нуждам. Я могу представить бездну разочарований, ненужности, невостребованности. Эпидемию психических расстройств, наркомании, алкоголизма в поисках иллюзорных смыслов и призрачной значимости. Тотальную ненужность людей, которых содержат и от которых взамен требуют, чтобы они вели себя тихо и поскорее сдохли, не оставив после себя роду-племени. — Ника тревожно заглянула в его глаза. — Я боюсь за тебя, за себя, за нас. Неужели нельзя пойти обычным путем, даже если ты хочешь добиться власти? И вообще, зачем тебе власть? Ты ведь уже заработал столько, что нам с тобой хватит до конца наших дней. Я не думаю, что ты потом станешь сидеть сложа руки — вложения в выгодные проекты, законное обогащение… Таких людей не трогают даже рэкетиры и спецслужбы, потому что система на их стороне. А если хочешь — после боев у Черного Сфероида «драконы» готовы разнести все Обитаемое Пространство. — Ника прижалась к нему, заглядывая в глаза. — И ждать бы не пришлось.
— Подожди, — Эндфилд оторвал ее от себя, внимательно изучая ее лицо. — И что, в самом деле хочется смертей и крови?
— Джек, — протянула Ника, пытаясь спрятаться у него на груди.
Капитан был неумолим, продолжая разглядывать девушку, словно увидел в первый раз.
— Я же все-таки психолог, хоть и недоучившийся. Твои «драконы» смогут лишь разнести Обитаемое Пространство, удержать — нет. Это понятно, слишком вы отличаетесь от остальных, вас мало. Единственное, чем вы сможете взять, — это жестоким и беспощадным террором. Люди будут зарываться в землю, питаться кореньями и падалью, болеть и гнить заживо. Теперешнее их состояние покажется им почти раем.
— Значит, ты этого хочешь?
— Нет, Капитан. Они хотят. Они ведь такими и остались, какими и были в доисторические времена. Они, в своем большинстве, только и умеют, что жить, вернее, выживать, плодиться, тяжело работать и надеяться. Все их подсознательные привычки, инстинкты, рефлексы тела направлены на это. А сейчас, как бы плохо они ни жили, не получают люди того, для чего были рождены. Не могут напрягать все силы души и своего слабого разума, чтобы просто поддерживать свое существование. Месить глину для кирпичей, валить лес, строить дома, пахать землю, разводить скотину, бить зверя и птицу, ловить рыбу, рожать детей каждый год. Нынешняя жизнь другого требует. В ней все не так просто и очевидно. Она разрушает стабильность, заставляет перестраиваться, уводит от простых радостей, на которые было рассчитано существо вида Homo Sapiens.
— Ну и к чему этот экскурс в коллективное бессознательное?
— Все они хотят этого. Никто не будет против, если однажды придут черные крейсеры и поставят человеческий род на грань уничтожения, чтобы люди снова обрели заложенный в них смысл жизни. Понимаешь, Джек, в этом мире нужно играть по правилам, которые установлены не нами и которые мы не в состоянии изменить.
— Ну и кем же они установлены? Управителями Жизни? — хмуро спросил Эндфилд.
— Нет, мой герой, есть сила еще более могущественная — воля и желание тысяч миллиардов человек. Наши самозваные Боги всего лишь рабы этого потока.
— А я думал — господа, — криво усмехнулся Капитан.
— Никто не может быть господином жизни, — серьезно ответила девушка. В лучшем случае они управляющие, получающие солидные проценты. И терпят Управителей до тех пор, покуда те проводят необходимую линию.
— А кто же главный? — слова Ники, казалось, произвели на Капитана впечатление.
— Джек, ты задумывался, как вас мало? Не задавал себе вопрос, почему такая масса людей смогла породить лишь два-три десятка тысяч настоящих «драконов»?
— Ты знаешь, задумывался. Души пилотов-мастеров Черного Патруля другие. Они более совершенные, более настоящие, что ли.
— Да, ты прав, мой герой. Как всегда… — глухо сказала девушка. Настоящие, совершенные и разумные души большая редкость. Во все времена они, воплощаясь в материю, становились царями, мудрецами, магами, колдунами. Когда условия менялись, входили в жизнь, чтобы быть бизнесменами и политиками, учеными и писателями. Теперь, по нынешним временам, совершенные сущности становятся «драконами», и… — Ника немного помедлила, — Управителями Жизни. Различие между ними иллюзорно. Остальные не намного отличаются от животных.
— Ну вот видишь, — ответил Капитан, борясь с чувством нереальности себя, своего тела, обстановки вокруг. — И ты понимаешь, кем могли бы стать пилоты-мастера, на что смогли бы использовать время, отмеренное им в плотном теле. Каких высот могла бы достигнуть цивилизация, как далеко бы смог шагнуть разум, какую власть приобрели бы люди над миром.
— Ради комфортного существования горстки душ ты хочешь закрыть выход в Свет для большинства. Ведь только борясь и страдая в человеческом теле, накапливая и искупая свою карму, вращаясь в кругу простых и понятных для них проблем, которые ты презираешь, молодые души смогут развиваться и совершенствоваться, чтобы стать высокими и чистыми.
— Но ведь это черт знает что! — не выдержал Эндфилд. — И по этому поводу все должны находиться в этом обезьяньем бардаке?
— Нет, — печально ответила девушка. — Это не бардак, это настоящая жизнь, которой ты боишься. Во все времена высокие души сознательно приносили такую жертву ради остальных, приглядывая за ними, чтобы по неразумию своему они не совершили зла больше, чем смогут вынести сами, и не превратили этот мир в ад. — Голос молодой княжны обрел напор и твердость. — Люди будут согласны, если однажды сильные и жестокие захватчики вновь поставят их на колени и загонят в скотское состояние, как того требует коллективное бессознательное, сформированное в то время, когда люди должны были выживать любой ценой, и до сих пор определяющее смысл жизни большинства…
И твои «драконы» не будут против. Медленно, но верно они начинают понимать, зачем их подставили у Сфероида, что стоит за директивами СБ, касающимися Черного Патруля. Властитель и толпа, палач и жертва — извечные игры человечества. Ты больше выиграешь, если станешь во главе восставших «драконов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Я понимаю, — сказала Ника, проводя ладонью по правому виску. — Некто говорит, что будет так, совершенно не думая, как привести это в соответствие с остальным.
— Раз понятно, не буду распространяться дальше на эту тему. Против Управителей Жизни не только скрытое недовольство живых чиновников, но и вся автоматизированная бюрократическая система. Управители ввели в нее массу запаролированных ходов для доступа в узловые пункты, чтобы иметь над ней полный контроль. Короче, чем чаще система будет «брыкаться», тем больше будут использоваться эти способы восстановления контроля. В один прекрасный день все развалится. Сети управления и банки данных забьются неправильно сохраненной и перекопированной информацией. Все нужно будет восстанавливать с чистого листа. Частные фирмы, государственные предприятия, физические лица потеряют права на недвижимость и банковские вклады. Это будет смерть государства, дикость, хаос, анархия. Если только раньше какой-нибудь умник-программист не возьмет все под контроль и не станет Живым Богом от компьютерной сети. Ника тяжело вздохнула.
— Как скоро это случится?
— Лет через двадцать-тридцать, при условии, что война в Дальнем Космосе пойдет на убыль, — помолчав, ответил Капитан.
— Как ты воспользуешься своим открытием? — спросила она, внимательно глядя на Джека.
— Вот одно из частных решений. — На экране замелькали таблицы, диаграммы, списки. — Оно означает, что через пятнадцать лет, при вложении начального капитала в 700 миллионов в ключевые точки системы, ни одно здание не будет построено без разрешения Джека Эндфилда, ни один корабль не взлетит, ни один предмет не выйдет из камер конфигураторов, ни одно зерно не вырастет.
— А для чего? — внезапно испугалась девушка. — Я понимаю теперь, зачем тебе столько денег.
— Конечно, — усмехнулся Эндфилд. — Для дела и чтоб еще «на прожить» хватило.
— А если вложить больше? Наверное, будет быстрее. Джек внимательно посмотрел на нее:
— Ты хорошо разбираешься в экономике… — Капитан усмехнулся. — Для психолога. Но, увы, — Джек перемотал изрядный кусок текста, — тогда меня грохнут. А в моем варианте, когда догадаются, к чему все идет, будет поздно. Будет выгоднее беречь меня как зеницу ока, чем скатиться в дикость доиндустриальной эпохи. Кстати, вот оно, решение полного коллапса системы: разрушение промышленности, межпланетных связей, нищета, болезни, голод. Заметь, без всякой войны и злобных пришельцев. Так сказать, своими силами.
— Неужели никто не додумался до этого раньше?
— Все экономисты — люди, а людям свойственно ошибаться. Если серьезно, то никто и никогда всерьез не хотел понять суть проблемы. Все занимались больше экстраполяцией своих мелких наблюдений на всю систему в целом или выполнением социального заказа на оправдание безрассудных решений руководства, а если кто и пытался решить вопрос целиком, то его тормозили… Можно, конечно, сваливать на Службу, она все стерпит, на Управителей, но, на мой взгляд, мы имеем дело с проявлением некой сверхчеловеческой общности, которая останавливает работы, направленные на понимание ключевых точек, определяющих, каким быть обществу в целом.
— Не вяжется одно с другим, — Ника внимательно глядела на него, пожалуй, даже слишком внимательно.
— Не мною было сказано: «Глупость — это не отсутствие ума, это ум такой». Иными словами, людям хочется терзать себя, ну хотя бы для того, чтобы ощутить полноту жизни, придать значимость простым и доступным вещам, умениям и навыкам. Но как можно заниматься мазохизмом, если, прости, пожалуйста, из горла лезет, а 95 процентов населения не доросло до того, чтобы мучить себя чем-то еще, кроме плохих жилищных условий, изнурительной работы, голода и болезней. Равно как и не обучено ничему, кроме механически однообразного труда, доступного даже дрессированным обезьянам. Вот и наши экономисты, отрабатывая желание большинства, разрабатывали неправильные и вредные теории по установлению всеобщего изобилия. — Джек помолчал немного, потом продолжил: — Сейчас многие делают ставку на войну лишь для того, чтобы обрести вновь смысл жизни: махать платочками уходящим «защитникам», радоваться коротким встречам, скудному пайку, не просто нажимать кнопки открывания и закрывания камер конфигураторов, а вносить свой вклад в дело победы над коварным и жестоким врагом. Вояки хотят сражаться, а не гнить в казармах, генералы получать ордена. Мучимые желанием собственной значимости дамы, девушки, пацанки, бабы, тетки мечтают о героях: сыновьях, мужьях, братьях, тронутых ранней сединой от жестоких космических битв, которых так сладко любить, заботиться, рожать от них детей. И желают им судьбы с напряжением сил, борьбой и заслуженной славой в конце пути…
А расплачивается за все Черный Патруль. Его приносят в жертву, бросают затыкать дыры и прорехи в обороне, его гноят на дальних подступах к Обитаемому Пространству ради того, чтобы неразумные существа продолжали пребывать в приятной иллюзии собственной значимости и пускали розовые слюни на прокорм Управителям. Не выйдет.
— Ты хочешь быть хозяином всего, Джек, — потрясение произнесла Ника. Хочешь подмять весь мир под себя, как подмял мою мать, меня, людей, которых посчитал необходимыми тебе. Зачем? У тебя ведь и так все есть.
Девушка не упрекала его, всего лишь спрашивала. Но в вопросе, заданном спокойным и отрешенным тоном, стоял невысказанный крик. Не нужно было быть Электронной Отмычкой, чтобы понять эту маленькую, обыденную и повсеместно встречающуюся трагедию любящей женщины, которая вдруг обнаружила, что она для своего избранника всего лишь один из пунктов завоевания мира.
Эндфилд нахмурился.
— Ты не задумывалась, почему так ненавидят «драконов»?
— Эмоционали всегда ненавидели рационалов.
— Совершенно верно. Мы стоим вне жизненных устремлений человечества к всеобщему мазохизму. Люди вынуждены были сделать нас такими, чтобы воевать и одерживать победы, когда нужно было выжить. Теперь «драконов» медленно уничтожают, чтобы не мешали дальше издеваться над собой. — Джек остановился, намереваясь закончить с темой, но невысказанные слова жгли ему глотку, и он продолжил: — Я скажу, зачем все это затеял. Мне никогда не нравилось, какое место, несмотря на все их возможности, занимают «драконы». Я хотел бы вернуть тот порядок, который был при Князе Князей. Лишь тогда я и мне подобные смогли бы проявить себя в полной мере. Решать необходимые нам, а не кому-то еще задачи, устраивать жизнь так, как мы считаем нужным. А я вдобавок получил бы власть, неограниченные возможности, бессмертие, вечную молодость для тебя и меня.
— Вот как… То, что ты задумал, хуже смерти для людей. Рационализм всегда был жесток к простым людям и их эмоциональным нуждам. Я могу представить бездну разочарований, ненужности, невостребованности. Эпидемию психических расстройств, наркомании, алкоголизма в поисках иллюзорных смыслов и призрачной значимости. Тотальную ненужность людей, которых содержат и от которых взамен требуют, чтобы они вели себя тихо и поскорее сдохли, не оставив после себя роду-племени. — Ника тревожно заглянула в его глаза. — Я боюсь за тебя, за себя, за нас. Неужели нельзя пойти обычным путем, даже если ты хочешь добиться власти? И вообще, зачем тебе власть? Ты ведь уже заработал столько, что нам с тобой хватит до конца наших дней. Я не думаю, что ты потом станешь сидеть сложа руки — вложения в выгодные проекты, законное обогащение… Таких людей не трогают даже рэкетиры и спецслужбы, потому что система на их стороне. А если хочешь — после боев у Черного Сфероида «драконы» готовы разнести все Обитаемое Пространство. — Ника прижалась к нему, заглядывая в глаза. — И ждать бы не пришлось.
— Подожди, — Эндфилд оторвал ее от себя, внимательно изучая ее лицо. — И что, в самом деле хочется смертей и крови?
— Джек, — протянула Ника, пытаясь спрятаться у него на груди.
Капитан был неумолим, продолжая разглядывать девушку, словно увидел в первый раз.
— Я же все-таки психолог, хоть и недоучившийся. Твои «драконы» смогут лишь разнести Обитаемое Пространство, удержать — нет. Это понятно, слишком вы отличаетесь от остальных, вас мало. Единственное, чем вы сможете взять, — это жестоким и беспощадным террором. Люди будут зарываться в землю, питаться кореньями и падалью, болеть и гнить заживо. Теперешнее их состояние покажется им почти раем.
— Значит, ты этого хочешь?
— Нет, Капитан. Они хотят. Они ведь такими и остались, какими и были в доисторические времена. Они, в своем большинстве, только и умеют, что жить, вернее, выживать, плодиться, тяжело работать и надеяться. Все их подсознательные привычки, инстинкты, рефлексы тела направлены на это. А сейчас, как бы плохо они ни жили, не получают люди того, для чего были рождены. Не могут напрягать все силы души и своего слабого разума, чтобы просто поддерживать свое существование. Месить глину для кирпичей, валить лес, строить дома, пахать землю, разводить скотину, бить зверя и птицу, ловить рыбу, рожать детей каждый год. Нынешняя жизнь другого требует. В ней все не так просто и очевидно. Она разрушает стабильность, заставляет перестраиваться, уводит от простых радостей, на которые было рассчитано существо вида Homo Sapiens.
— Ну и к чему этот экскурс в коллективное бессознательное?
— Все они хотят этого. Никто не будет против, если однажды придут черные крейсеры и поставят человеческий род на грань уничтожения, чтобы люди снова обрели заложенный в них смысл жизни. Понимаешь, Джек, в этом мире нужно играть по правилам, которые установлены не нами и которые мы не в состоянии изменить.
— Ну и кем же они установлены? Управителями Жизни? — хмуро спросил Эндфилд.
— Нет, мой герой, есть сила еще более могущественная — воля и желание тысяч миллиардов человек. Наши самозваные Боги всего лишь рабы этого потока.
— А я думал — господа, — криво усмехнулся Капитан.
— Никто не может быть господином жизни, — серьезно ответила девушка. В лучшем случае они управляющие, получающие солидные проценты. И терпят Управителей до тех пор, покуда те проводят необходимую линию.
— А кто же главный? — слова Ники, казалось, произвели на Капитана впечатление.
— Джек, ты задумывался, как вас мало? Не задавал себе вопрос, почему такая масса людей смогла породить лишь два-три десятка тысяч настоящих «драконов»?
— Ты знаешь, задумывался. Души пилотов-мастеров Черного Патруля другие. Они более совершенные, более настоящие, что ли.
— Да, ты прав, мой герой. Как всегда… — глухо сказала девушка. Настоящие, совершенные и разумные души большая редкость. Во все времена они, воплощаясь в материю, становились царями, мудрецами, магами, колдунами. Когда условия менялись, входили в жизнь, чтобы быть бизнесменами и политиками, учеными и писателями. Теперь, по нынешним временам, совершенные сущности становятся «драконами», и… — Ника немного помедлила, — Управителями Жизни. Различие между ними иллюзорно. Остальные не намного отличаются от животных.
— Ну вот видишь, — ответил Капитан, борясь с чувством нереальности себя, своего тела, обстановки вокруг. — И ты понимаешь, кем могли бы стать пилоты-мастера, на что смогли бы использовать время, отмеренное им в плотном теле. Каких высот могла бы достигнуть цивилизация, как далеко бы смог шагнуть разум, какую власть приобрели бы люди над миром.
— Ради комфортного существования горстки душ ты хочешь закрыть выход в Свет для большинства. Ведь только борясь и страдая в человеческом теле, накапливая и искупая свою карму, вращаясь в кругу простых и понятных для них проблем, которые ты презираешь, молодые души смогут развиваться и совершенствоваться, чтобы стать высокими и чистыми.
— Но ведь это черт знает что! — не выдержал Эндфилд. — И по этому поводу все должны находиться в этом обезьяньем бардаке?
— Нет, — печально ответила девушка. — Это не бардак, это настоящая жизнь, которой ты боишься. Во все времена высокие души сознательно приносили такую жертву ради остальных, приглядывая за ними, чтобы по неразумию своему они не совершили зла больше, чем смогут вынести сами, и не превратили этот мир в ад. — Голос молодой княжны обрел напор и твердость. — Люди будут согласны, если однажды сильные и жестокие захватчики вновь поставят их на колени и загонят в скотское состояние, как того требует коллективное бессознательное, сформированное в то время, когда люди должны были выживать любой ценой, и до сих пор определяющее смысл жизни большинства…
И твои «драконы» не будут против. Медленно, но верно они начинают понимать, зачем их подставили у Сфероида, что стоит за директивами СБ, касающимися Черного Патруля. Властитель и толпа, палач и жертва — извечные игры человечества. Ты больше выиграешь, если станешь во главе восставших «драконов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76