чтобы он рассказал ей все, что узнает нового. Приготовившись таким образом, Паз позвонил Тито Моралесу и попросил его устроить ему встречу с майором Олифантом, чтобы обсудить убийство Кальдерона и то, чем Джимми Паз может быть полезен в расследовании.
Встреча была назначена на тот же самый день. Паз облачился в один из костюмов, которые носил, когда был детективом, начистил ботинки за четыре сотни долларов и прибыл в штаб-квартиру полиции почти в том же виде, в каком он оставил эту работу семь лет тому назад. Олифант улыбался, но лишь до тех пор, пока не выяснилось, что Джимми Паз хочет не просто помочь с расследованием. Он хочет заниматься расследованием.
– Это потому, что он был твоим отцом? – спросил майор, тут же нахмурившись.
Этот интересный факт он узнал только что из уст самого Паза.
– Более или менее, – сказал Паз. – Скорее, более. Моя мать и единокровная сестра попросили меня этим заняться, поэтому я пришел сюда.
– Знаешь, было бы гораздо лучше, если бы ты рассказал мне об этом родстве в нашу последнюю встречу.
Паз пожал плечами.
– Это не то родство, которым я горжусь, поэтому всегда предпочитал о нем помалкивать. Тито тоже не знал.
Моралес подтвердил это кивком и недовольным мычанием.
– А теперь, – сказал Олифант, – ты хочешь, как бы это сказать, стать внештатным копом на одно расследование?
– Нет. Я буду работать с Тито. На самом деле под руководством Тито, у него-то ведь есть и жетон, и пушка. В этом нет ничего необычного. Департамент все время нанимает консультантов.
– Ага, но только не для ловли убийц, это развлечение мы предпочитаем приберегать для своих. Поэтому уж не сочти за труд сказать мне, как ты представляешь себе на практике эти так называемые консультации?
– Ну, во-первых, я должен посмотреть все материалы по делу Фуэнтеса. Тито может просветить меня насчет того, что он сделал с того дня. Потом тебе придется позвонить шерифу, чтобы тот допустил меня к делу Кальдерона и распорядился, чтобы Мэтт Финнеган со мной поговорил.
– О, этот разговор начинает мне нравиться. – Олифант поднял руку к уху, словно поднося телефонную трубку: «Послушай, Фрэнк, у меня тут сынок покойного Кальдерона. Мы хотим, чтобы ты помог ему выследить убийцу его папаши. Нет, он не коп, он повар, но мы тут в Департаменте полиции Майами всегда рады помочь любому с личной вендеттой…»
Паз наклонил голову и улыбнулся.
– Я знаю, что ты подойдешь к делу более деликатно, Дуг.
– Ответ по-прежнему «нет».
– Это забавно, потому что вы двое совсем недавно вертелись вокруг меня, упрашивая о помощи, а стоило мне решить всерьез этим заняться, как я натыкаюсь на каменную стену. И это при том, что, давайте без обид, ни ваше расследование, ни то, которое ведет округ, ничего пока не дали.
– Кто тебе это сказал? – сердито спросил Олифант.
– Да это витает в воздухе. В нашем городе полно людей, у которых бизнес такой: знать, чем занимаются копы, а когда я был знаменитым полицейским героем и спасителем общества, я познакомился с большинством из них.
– Ты разговаривал с прессой, – буркнул Олифант, и в его устах это прозвучало как обвинение.
– Ага. Послушай, суть в том, что я собираюсь делать это и хотел бы работать с вами, парни, а не против вас. Если нет, в городе есть и другие исследовательские ресурсы. Но мне почему-то кажется, что ни тебе, ни шерифу вовсе неохота в один прекрасный день прочитать о том, как повар Джимми сцапал убийцу, в то время как полиция хлопала ушами.
После этой последней ремарки последовало обычное состязание – кто кого переглядит, – в котором Паз дал майору выиграть.
– Знаешь, Джимми Паз, – сказал после этого Олифант, – я всегда думал, что ты скромный малый. Разве что работа на кухне существенно расширила твои криминалистические познания. Или ты знаешь что-то, о чем нам не говоришь. Но это уже воспрепятствование расследованию, а это, если помнишь, в нашем штате является уголовным преступлением.
Паз кивнул и ухмыльнулся.
– Ладно, я пригрозил тебе, и ты пригрозил мне в ответ, теперь мы квиты и можем зажать дерьмо в кулаке и спорить на монетку в котором. Я перегнул палку? Да, виноват. Но давайте снова посмотрим, что у вас есть и чего нет. Есть у вас два богатых белых кубинских парня, разорванные в клочья, у вас есть следы когтей, у вас есть отпечатки лап ягуара, у вас нет ни единой мало-мальски стоящей версии, кроме уже совершенно полного дерьма с каннибализмом или еще каким-то там «измом». Короче, куда ни сунься, дельце отдает чем-то таинственным и непостижимым, ну а когда в Большом Майами заводится что-то таинственное и непостижимое, я тут первый. Но честное слово, могу перекреститься, что никаких особых сведений, кроме тех, которыми располагает каждый захудалый журналист, у меня нет. Я ничего не имею против Тито, твоих парней или Финнеганана, но ты знаешь, и я знаю, что есть такая вещь, как инстинкт и внутреннее чутье. Просто есть случаи, расследовать которые мне удается, а другим нет, и это не потому, что я великий гений или что-то в этом роде, просто в городе не так уж много тех, кто обладает опытом по части таких заморочек, а у меня он есть.
Пока продолжался этот монолог, Олифант вертел в руках кофейную чашку, словно был заворожен красовавшейся на ней надписью «Четвертая ежегодная конференция по детской порнографии, Филадельфия 2001».
Этот жест был знаком Пазу. Майор сомневался, но уже созрел для принятия правильного решения.
– Значит, это будут консультационные услуги эксперта по необъяснимому и сверхъестественному криминальному поведению?
– Именно так, – подтвердил Паз. – Ни больше ни меньше.
– Ладно, о бюрократической стороне дела я подумаю позже, – сказал Олифант и повернулся к Тито: – Детектив Моралес, покажи этому малому файлы и просвети его на этот счет. Я позвоню шерифу Маккею, попрошу его допустить мистера Паза к его материалам и сообщу, когда можно будет наведаться в его лавочку. Тем временем я ожидаю, что, пока мистер Паз будет нас, так сказать, консультировать, ты будешь находиться рядом с ним и держать его под присмотром. То есть, выражаясь проще, будешь укладывать его в койку и встречать на заре. От всех прочих дел ты с этого момента освобожден. Все понятно?
– Да, сэр, – ответил Моралес, слегка выпрямившись на своем стуле.
– И ты тоже все понял, Джимми? Работаешь только под присмотром, и чтобы никакой утечки.
– Да, сэр, – сказал Паз. – Но не мог бы ты объяснить детективу Моралесу, что пассаж насчет того, чтобы укладывать меня в койку, – это просто фигура речи?
– Выметайтесь из моего офиса, оба! – заявил Олифант, что, с учетом обстоятельств, прозвучало в довольно дружеской манере.
Организация Хуртадо арендовала целый этаж кондоминиума на Рыбачьем острове, в удобной близости от домов двух уцелевших руководителей «Консуэлы». Сам Хуртадо и El Silencio расположились в одной квартире, а примерно дюжина гангстеров, которых он привез с собой, разместились в остальных помещениях. У них было соответствующее количество машин и пара быстрых лодок. Единственное, чего у них не было, так это мишени. Они вели наблюдение, но ничего заслуживающего внимания не происходило, а терпение Хуртадо имело свои пределы. Их операция была важна, это несомненно, но не настолько важна, чтобы отлучаться из Кайли на столь рискованно долгий срок. Неудивительно, что после нескольких дней пассивного наблюдения Хуртадо послал своего главного подручного с Пруденсио Мартинесом и парой парней посмотреть, что он может найти.
Хуртадо наслаждался вечерней выпивкой у бассейна, когда на него пала тень от El Silencio.
– Есть что-нибудь? – спросил Хуртадо.
– Все, что нужно, – ответил El Silencio.
Он раздвинул шезлонг и бросил взгляд на скрашивавшую одиночество его босса девушку в бикини. Та молча удалилась. Наклонившись так близко, чтобы Хуртадо уловил его шепот, он произнес:
– Парень в раскрашенном фургоне – тот самый малый, который был в офисе Фуэнтеса. Секретарша Фуэнтеса вспомнила его волосы, эти африканские косички. И футболка на нем была с тем же знаком, какими разрисован весь фургон. Мартинес описал его, и она сказала, что да, помнит.
– А не слишком ли все просто? – усомнился Хуртадо. – Знаешь, Рамон, после разговора с тобой люди порой вспоминают то, чего не было. Это часть твоего очарования.
El Silencio пожал плечами.
– Я ее и пальцем не тронул. И вообще, это Мартинес с ней разговаривал.
– Прекрасно. Ну и куда это нас приводит? Кто эти люди и где их найти?
Вместо ответа El Silencio передал своему боссу маленькую брошюрку.
– Что это?
– Мы вступили во Флоридское общество имени Одабона, художника-натуралиста. Заплатили сто долларов, и эта женщина выложила все, о чем мы просили и не просили. На обратной стороне – список местных клубов защитников природы. С их эмблемами: я пометил ту, которую парни видели на «фольксвагене».
Хуртадо пролистал брошюру.
– Альянс «Лесная планета»? Что это, защитники окружающей среды?
– Похоже на то, но кто знает, что они собой представляют на самом деле? Есть кое-что еще. Гляньте-ка на это.
Он вручил Хуртадо цветную фотографию, на которой была изображена молодая женщина со светлыми прядями в волосах, стоящая на пороге особняка Фелипе Ибанеса.
– Мы снимали всех, кто заходил в этот дом и выходил оттуда. Это внучка Ибанеса, женщина по имени Эванджелиста Варгос. Видишь, какая у нее рубашка?
– Это интересно. Еще одна связь, эта девушка входит в ту же группу. И?..
– Ибанес хочет вышибить из дела своих партнеров. Он знает об этой организации от своей внучки – может быть, даже сам ее и создал. Эта сука своего рода шпионка. Он понимал, что мы не оставим эти убийства без внимания и решим, что кто-то пытается получить кусок от операции с Паксто, и задумал подставить этих американцев. Ну, в том смысле, что чокнутые защитники природы вконец взбесились и начали убивать людей, которые их достали.
Хуртадо покачал головой.
– Однако это не объясняет индейца. И эти американцы – я не могу представить себе, чтобы они проделали такое с Фуэнтесом и Кальдероном, не говоря уже о том, чтобы проскользнуть мимо наших парней и грохнуть Рафаэля. Да и Ибанес не такой идиот, он понимает: мы никогда бы не клюнули на идею о том, будто это дело рук клуба любителей природы. А вот на то, что он при делах, – да, похоже. Думаю, Ибанес привез откуда-то банду крутых индейцев в качестве силовой поддержки и паркует их под крылом этих американских придурков. Американцы вечно носятся с долбаными индейцами, а он благодаря этому получает и прикрытие, и команду киллеров. Да, так оно и есть. Наверняка.
– Он, наверное, держит нас за идиотов, – буркнул Е1 Silencio. – Так что, будем их убирать – Ибанеса и девку?
– Нет, у нас не горит. Ибанес необходим нам для того, чтобы осуществлять транспортные операции с лесом, – пока. Что нам нужно, так это найти этих индейцев. Возьми несколько человек и проверь этот, – он сверился с карточкой, – альянс «Лесная планета». Посмотри, что у них есть, с кем они связаны и так далее. Но без лишнего шума, Рамон. Мне пока не нужна кровь на потолке, понял? И кстати, как насчет гаража, о котором мы говорили?
– Ага. Нет проблем. Он к югу отсюда, рядом с дорогой, но движение там слабое.
– Молодец. И машины есть под рукой? На случай нужды?
El Silencio кивнул, встал со стула и собрался уходить.
– И знаешь что, Рамон? – добавил Хуртадо. – Пришли девчонку обратно.
– Вот это дело, – сказал Моралес, с глухим стуком опустив две тяжелые папки на свой письменный стол в помещении отдела по расследованию убийств. – Копайся в нем хоть до обалдения.
– Ты на меня злишься, верно? – спросил Паз, уловив тон собеседника.
– Да, черт возьми. Я прихожу к тебе как друг, прошу о помощи. Мне ты отказываешь, а потом… ставишь меня в дурацкое положение перед боссом моего босса, когда я даже не знаю, в каком направлении ты собираешься рыть. И вообще, было бы куда лучше, если бы я, черт возьми, знал о тебе и Кальдероне заранее, а не выставил себя полной и окончательной дыркой в заднице. Это я к чему – вроде бы когда-то мы были напарниками.
– Все верно, Тито, и я прошу прощения. Но понимаешь, почему я передумал: когда это произошло с Кальдероном, дело стало семейным. Ты ведь сам кубинец, понимаешь, что это значит.
– Ага, и точно знаю: если бы грохнули моего папашу, меня и близко бы к этому делу не подпустили. А вот Джимми Паз – пожалуйста, сколько угодно. Для него делают исключение.
– Верно, Тито. Делают. Но в конце-то концов, я здесь лишь долбаный временный консультант, и, когда раскроем убийство, ты один огребешь всю славу.
– Если раскроем, – проворчал Моралес, стараясь спрятать ухмылку. – Временный консультант, а? Ну и тип же ты, Паз.
– Я тебя тоже люблю, – отозвался Джимми. – Можно, я почитаю это дерьмо, ладно? Вряд ли это займет много времени.
Так и вышло. Паз уже в общих чертах знал об убийстве Фуэнтеса, но было полезно изучить отчеты судебных медиков и увидеть фотографии, сделанные на месте преступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Встреча была назначена на тот же самый день. Паз облачился в один из костюмов, которые носил, когда был детективом, начистил ботинки за четыре сотни долларов и прибыл в штаб-квартиру полиции почти в том же виде, в каком он оставил эту работу семь лет тому назад. Олифант улыбался, но лишь до тех пор, пока не выяснилось, что Джимми Паз хочет не просто помочь с расследованием. Он хочет заниматься расследованием.
– Это потому, что он был твоим отцом? – спросил майор, тут же нахмурившись.
Этот интересный факт он узнал только что из уст самого Паза.
– Более или менее, – сказал Паз. – Скорее, более. Моя мать и единокровная сестра попросили меня этим заняться, поэтому я пришел сюда.
– Знаешь, было бы гораздо лучше, если бы ты рассказал мне об этом родстве в нашу последнюю встречу.
Паз пожал плечами.
– Это не то родство, которым я горжусь, поэтому всегда предпочитал о нем помалкивать. Тито тоже не знал.
Моралес подтвердил это кивком и недовольным мычанием.
– А теперь, – сказал Олифант, – ты хочешь, как бы это сказать, стать внештатным копом на одно расследование?
– Нет. Я буду работать с Тито. На самом деле под руководством Тито, у него-то ведь есть и жетон, и пушка. В этом нет ничего необычного. Департамент все время нанимает консультантов.
– Ага, но только не для ловли убийц, это развлечение мы предпочитаем приберегать для своих. Поэтому уж не сочти за труд сказать мне, как ты представляешь себе на практике эти так называемые консультации?
– Ну, во-первых, я должен посмотреть все материалы по делу Фуэнтеса. Тито может просветить меня насчет того, что он сделал с того дня. Потом тебе придется позвонить шерифу, чтобы тот допустил меня к делу Кальдерона и распорядился, чтобы Мэтт Финнеган со мной поговорил.
– О, этот разговор начинает мне нравиться. – Олифант поднял руку к уху, словно поднося телефонную трубку: «Послушай, Фрэнк, у меня тут сынок покойного Кальдерона. Мы хотим, чтобы ты помог ему выследить убийцу его папаши. Нет, он не коп, он повар, но мы тут в Департаменте полиции Майами всегда рады помочь любому с личной вендеттой…»
Паз наклонил голову и улыбнулся.
– Я знаю, что ты подойдешь к делу более деликатно, Дуг.
– Ответ по-прежнему «нет».
– Это забавно, потому что вы двое совсем недавно вертелись вокруг меня, упрашивая о помощи, а стоило мне решить всерьез этим заняться, как я натыкаюсь на каменную стену. И это при том, что, давайте без обид, ни ваше расследование, ни то, которое ведет округ, ничего пока не дали.
– Кто тебе это сказал? – сердито спросил Олифант.
– Да это витает в воздухе. В нашем городе полно людей, у которых бизнес такой: знать, чем занимаются копы, а когда я был знаменитым полицейским героем и спасителем общества, я познакомился с большинством из них.
– Ты разговаривал с прессой, – буркнул Олифант, и в его устах это прозвучало как обвинение.
– Ага. Послушай, суть в том, что я собираюсь делать это и хотел бы работать с вами, парни, а не против вас. Если нет, в городе есть и другие исследовательские ресурсы. Но мне почему-то кажется, что ни тебе, ни шерифу вовсе неохота в один прекрасный день прочитать о том, как повар Джимми сцапал убийцу, в то время как полиция хлопала ушами.
После этой последней ремарки последовало обычное состязание – кто кого переглядит, – в котором Паз дал майору выиграть.
– Знаешь, Джимми Паз, – сказал после этого Олифант, – я всегда думал, что ты скромный малый. Разве что работа на кухне существенно расширила твои криминалистические познания. Или ты знаешь что-то, о чем нам не говоришь. Но это уже воспрепятствование расследованию, а это, если помнишь, в нашем штате является уголовным преступлением.
Паз кивнул и ухмыльнулся.
– Ладно, я пригрозил тебе, и ты пригрозил мне в ответ, теперь мы квиты и можем зажать дерьмо в кулаке и спорить на монетку в котором. Я перегнул палку? Да, виноват. Но давайте снова посмотрим, что у вас есть и чего нет. Есть у вас два богатых белых кубинских парня, разорванные в клочья, у вас есть следы когтей, у вас есть отпечатки лап ягуара, у вас нет ни единой мало-мальски стоящей версии, кроме уже совершенно полного дерьма с каннибализмом или еще каким-то там «измом». Короче, куда ни сунься, дельце отдает чем-то таинственным и непостижимым, ну а когда в Большом Майами заводится что-то таинственное и непостижимое, я тут первый. Но честное слово, могу перекреститься, что никаких особых сведений, кроме тех, которыми располагает каждый захудалый журналист, у меня нет. Я ничего не имею против Тито, твоих парней или Финнеганана, но ты знаешь, и я знаю, что есть такая вещь, как инстинкт и внутреннее чутье. Просто есть случаи, расследовать которые мне удается, а другим нет, и это не потому, что я великий гений или что-то в этом роде, просто в городе не так уж много тех, кто обладает опытом по части таких заморочек, а у меня он есть.
Пока продолжался этот монолог, Олифант вертел в руках кофейную чашку, словно был заворожен красовавшейся на ней надписью «Четвертая ежегодная конференция по детской порнографии, Филадельфия 2001».
Этот жест был знаком Пазу. Майор сомневался, но уже созрел для принятия правильного решения.
– Значит, это будут консультационные услуги эксперта по необъяснимому и сверхъестественному криминальному поведению?
– Именно так, – подтвердил Паз. – Ни больше ни меньше.
– Ладно, о бюрократической стороне дела я подумаю позже, – сказал Олифант и повернулся к Тито: – Детектив Моралес, покажи этому малому файлы и просвети его на этот счет. Я позвоню шерифу Маккею, попрошу его допустить мистера Паза к его материалам и сообщу, когда можно будет наведаться в его лавочку. Тем временем я ожидаю, что, пока мистер Паз будет нас, так сказать, консультировать, ты будешь находиться рядом с ним и держать его под присмотром. То есть, выражаясь проще, будешь укладывать его в койку и встречать на заре. От всех прочих дел ты с этого момента освобожден. Все понятно?
– Да, сэр, – ответил Моралес, слегка выпрямившись на своем стуле.
– И ты тоже все понял, Джимми? Работаешь только под присмотром, и чтобы никакой утечки.
– Да, сэр, – сказал Паз. – Но не мог бы ты объяснить детективу Моралесу, что пассаж насчет того, чтобы укладывать меня в койку, – это просто фигура речи?
– Выметайтесь из моего офиса, оба! – заявил Олифант, что, с учетом обстоятельств, прозвучало в довольно дружеской манере.
Организация Хуртадо арендовала целый этаж кондоминиума на Рыбачьем острове, в удобной близости от домов двух уцелевших руководителей «Консуэлы». Сам Хуртадо и El Silencio расположились в одной квартире, а примерно дюжина гангстеров, которых он привез с собой, разместились в остальных помещениях. У них было соответствующее количество машин и пара быстрых лодок. Единственное, чего у них не было, так это мишени. Они вели наблюдение, но ничего заслуживающего внимания не происходило, а терпение Хуртадо имело свои пределы. Их операция была важна, это несомненно, но не настолько важна, чтобы отлучаться из Кайли на столь рискованно долгий срок. Неудивительно, что после нескольких дней пассивного наблюдения Хуртадо послал своего главного подручного с Пруденсио Мартинесом и парой парней посмотреть, что он может найти.
Хуртадо наслаждался вечерней выпивкой у бассейна, когда на него пала тень от El Silencio.
– Есть что-нибудь? – спросил Хуртадо.
– Все, что нужно, – ответил El Silencio.
Он раздвинул шезлонг и бросил взгляд на скрашивавшую одиночество его босса девушку в бикини. Та молча удалилась. Наклонившись так близко, чтобы Хуртадо уловил его шепот, он произнес:
– Парень в раскрашенном фургоне – тот самый малый, который был в офисе Фуэнтеса. Секретарша Фуэнтеса вспомнила его волосы, эти африканские косички. И футболка на нем была с тем же знаком, какими разрисован весь фургон. Мартинес описал его, и она сказала, что да, помнит.
– А не слишком ли все просто? – усомнился Хуртадо. – Знаешь, Рамон, после разговора с тобой люди порой вспоминают то, чего не было. Это часть твоего очарования.
El Silencio пожал плечами.
– Я ее и пальцем не тронул. И вообще, это Мартинес с ней разговаривал.
– Прекрасно. Ну и куда это нас приводит? Кто эти люди и где их найти?
Вместо ответа El Silencio передал своему боссу маленькую брошюрку.
– Что это?
– Мы вступили во Флоридское общество имени Одабона, художника-натуралиста. Заплатили сто долларов, и эта женщина выложила все, о чем мы просили и не просили. На обратной стороне – список местных клубов защитников природы. С их эмблемами: я пометил ту, которую парни видели на «фольксвагене».
Хуртадо пролистал брошюру.
– Альянс «Лесная планета»? Что это, защитники окружающей среды?
– Похоже на то, но кто знает, что они собой представляют на самом деле? Есть кое-что еще. Гляньте-ка на это.
Он вручил Хуртадо цветную фотографию, на которой была изображена молодая женщина со светлыми прядями в волосах, стоящая на пороге особняка Фелипе Ибанеса.
– Мы снимали всех, кто заходил в этот дом и выходил оттуда. Это внучка Ибанеса, женщина по имени Эванджелиста Варгос. Видишь, какая у нее рубашка?
– Это интересно. Еще одна связь, эта девушка входит в ту же группу. И?..
– Ибанес хочет вышибить из дела своих партнеров. Он знает об этой организации от своей внучки – может быть, даже сам ее и создал. Эта сука своего рода шпионка. Он понимал, что мы не оставим эти убийства без внимания и решим, что кто-то пытается получить кусок от операции с Паксто, и задумал подставить этих американцев. Ну, в том смысле, что чокнутые защитники природы вконец взбесились и начали убивать людей, которые их достали.
Хуртадо покачал головой.
– Однако это не объясняет индейца. И эти американцы – я не могу представить себе, чтобы они проделали такое с Фуэнтесом и Кальдероном, не говоря уже о том, чтобы проскользнуть мимо наших парней и грохнуть Рафаэля. Да и Ибанес не такой идиот, он понимает: мы никогда бы не клюнули на идею о том, будто это дело рук клуба любителей природы. А вот на то, что он при делах, – да, похоже. Думаю, Ибанес привез откуда-то банду крутых индейцев в качестве силовой поддержки и паркует их под крылом этих американских придурков. Американцы вечно носятся с долбаными индейцами, а он благодаря этому получает и прикрытие, и команду киллеров. Да, так оно и есть. Наверняка.
– Он, наверное, держит нас за идиотов, – буркнул Е1 Silencio. – Так что, будем их убирать – Ибанеса и девку?
– Нет, у нас не горит. Ибанес необходим нам для того, чтобы осуществлять транспортные операции с лесом, – пока. Что нам нужно, так это найти этих индейцев. Возьми несколько человек и проверь этот, – он сверился с карточкой, – альянс «Лесная планета». Посмотри, что у них есть, с кем они связаны и так далее. Но без лишнего шума, Рамон. Мне пока не нужна кровь на потолке, понял? И кстати, как насчет гаража, о котором мы говорили?
– Ага. Нет проблем. Он к югу отсюда, рядом с дорогой, но движение там слабое.
– Молодец. И машины есть под рукой? На случай нужды?
El Silencio кивнул, встал со стула и собрался уходить.
– И знаешь что, Рамон? – добавил Хуртадо. – Пришли девчонку обратно.
– Вот это дело, – сказал Моралес, с глухим стуком опустив две тяжелые папки на свой письменный стол в помещении отдела по расследованию убийств. – Копайся в нем хоть до обалдения.
– Ты на меня злишься, верно? – спросил Паз, уловив тон собеседника.
– Да, черт возьми. Я прихожу к тебе как друг, прошу о помощи. Мне ты отказываешь, а потом… ставишь меня в дурацкое положение перед боссом моего босса, когда я даже не знаю, в каком направлении ты собираешься рыть. И вообще, было бы куда лучше, если бы я, черт возьми, знал о тебе и Кальдероне заранее, а не выставил себя полной и окончательной дыркой в заднице. Это я к чему – вроде бы когда-то мы были напарниками.
– Все верно, Тито, и я прошу прощения. Но понимаешь, почему я передумал: когда это произошло с Кальдероном, дело стало семейным. Ты ведь сам кубинец, понимаешь, что это значит.
– Ага, и точно знаю: если бы грохнули моего папашу, меня и близко бы к этому делу не подпустили. А вот Джимми Паз – пожалуйста, сколько угодно. Для него делают исключение.
– Верно, Тито. Делают. Но в конце-то концов, я здесь лишь долбаный временный консультант, и, когда раскроем убийство, ты один огребешь всю славу.
– Если раскроем, – проворчал Моралес, стараясь спрятать ухмылку. – Временный консультант, а? Ну и тип же ты, Паз.
– Я тебя тоже люблю, – отозвался Джимми. – Можно, я почитаю это дерьмо, ладно? Вряд ли это займет много времени.
Так и вышло. Паз уже в общих чертах знал об убийстве Фуэнтеса, но было полезно изучить отчеты судебных медиков и увидеть фотографии, сделанные на месте преступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65