– Бэби перемолола эти слова стиснутыми зубами.
– Барбекю! – заорали Пупсик и Ляси, которых привлек аромат плавленой железки. Схватив по горсти горячего металла, они снова отправились в главный зал.
Озон лежал на полу, свернувшись зародышем, и трясся как лист.
– Н-не н-над-до б-был-ло ух-ход-дит-ть от-тан-ни, – невнятно бормотал он.
Лингвочип Бэби закоротило. Она посмотрела на Джейка, который пришел в себя и теперь отчаянно делал вид, будто просто элегантно опирается на мотоциклетное сиденье.
– Кто такая Аня? – спросила она. – Его подружка?
– АН, – скривился Джейк. – «Анонимные Наркотики». – И его просто повело от этого крайне неуютного видения рокенролльного будущего.
– Мне ужасно, – сконфуженно произнесла Бэби. – Я стала причинотриссой всего этого. Стыднорама. Но что такое анонимный наркотик? И не полагаешь ли ты, что нам следует воздействовать на него в целях принятия им вертикального положения?
Джейк нагнулся и подсунул руки в подмышки Озона, ощутимо влажные даже сквозь пиджак, после чего дернул. И еще раз дернул.
– Ууф, – со стоном выдохнул он. – По-моему, неподъемный.
– Подвинься, землянчик, – сказала Бэби. Она посмотрела Джейку в глаза и быстро просканировала мозг. Гневный Гиперион, ну и бардак! В голове у него был психический аналог его комнаты, а по углам таились люди со злыми лицами, в длинных пальто и с выкидными ножами в руках. Они шипели: «Тшше-ейк! Тшше-ейк! Мы ит-тём с-са тап-пой!» Нужно срочно что-то делать. Бэби встряхнула головой, направила антенны и пальнула.
БУМ! Джейк вдруг ощутил, словно его кто-то макнул в огромную ванну теплого молока, по которому плавали ароматные розовые лепестки.
О, как обожал он, когда она его называла «землянчиком»! Влажными телячьими глазами смотрел он, как она одним пальчиком подцепила Озона за воротник и нежно водворила на ноги.
Ох, мужик, какая она четкая. Она больше, чем четкая. Она… она… она – все, что бывает, когда ты четче четкого. Четче даже че-ооткого. Она просто.
Но вот она отпустила воротник Оза. Не сводя с нее неврубающихся пришпиленных глаз, Озон снова обрушился на пол.
– С ним все будет хорошо, – сказал Джейк, глупо улыбнувшись. – Он много времени проводит на полах. – И он взглянул на Бэби с неподдельной нежностью, сиявшей из его больших карих.
– Готов поговорить? – сладко спросила она.
Джейк кивнул.
– Я не очень уверена, как это сказать, Джейк, но мне кажется – между нами что-то стоит.
Джейк оглядел пространство между ними.
– Это секс.
Он всмотрелся пристальнее. Потом поднял взгляд:
– Секс?
– Ты же помнишь, я обмолвилась, что у нас с тобой уже был секс?
– А-а, ну да. – Джейк поежился. – Похоже, я припоминаю, как ты что-то такое говорила, раз ты теперь это припомнила, да.
– Мне хотелось обчистить воздух.
– Очистить.
– Прошу прощения?
– Правильно – «очистить воздух».
– Без разницы. Короче. Видишь ли, мы как бы тебя похитили…
– Эй, зеленая девчонка. – В комнату сунул голову Гребаный Грегори. – У вас выход через пять. – Он привалился к двери и зафиксировал наступившее неловкое молчание. – Надеюсь, я ничему не помешал, – продолжил он, надеясь ровно на обратное.
– …и, э-э, провели над тобой несколько сексуальных экспериментов. – Она бросила взгляд на Грега. Вот теперь она бесспорно привлекла внимание обоих.
– Отъебись, Грег, – предложил Джейк и добавил: – И ты знаешь, что я имею это в виду самым милейшим из возможных образов.
Грегори пожал плечами и отъебся, на выходе помахав им растопыренной пятерней. Ему все равно не нравились сцены.
Джейк возвратил все свое внимание Бэби. Что она только что сказала? Иисусе.
– Так а… что именно за эксперименты? – И не объяснит ли это часом, содрогнувшись, подумал он, его смехотворно чесучий зад?
– Э-э, ну да, объяснит. Мы, э-э, вставили тебе туда прибор самонаведения, – ответила она, глядя в пол. Джейк вспыхнул ярко-алым, а за такое зрелище даже его мама заплатила бы хорошие деньги. – Хочешь – вытащу? – предложила Бэби. – Я в смысле, теперь мы просто знаем, как тебя найти, только и всего.
Руки Джейка инстинктивно полетели прикрывать зад.
– Позже, – бормотнул он. – Но… скажи мне. Что именно входило в эти эксперименты? И остались ли фотографии?
– Мы все снимали на видео. Э-э, только в открытке мы пользуемся «Бетамаксом», поэтому, э-э, если типа ты хочешь посмотреть, придется идти к нам.
– Ну да. Понимаю. – Он пытался все это осознать. – И там вас было трое? – Мысль не такая уж неприятная.
– Ага. Нет. Вообще-то четверо. Ревор тоже участвовал.
Кровь отхлынула от Джейкова лица.
– Что?… – Хотя по вторичном размышлении ему показалось, что он не хочет об этом знать. Эта штука занималась сексом с Игги, Христа ради. Влеэээбуэ. Держись четко, твердил он себе. Держись четко. – Так, – поинтересовался он как можно небрежнее при имеющихся обстах, – и что – мне понравилось?
Снова появился Грегори.
– Ваш выход, – сказал он Бэби.
– Да, – сообщила она Джейку и пошла за Грегори в общий зал. – Я думаю, да.
Джейку вдруг пришло в голову, что, наверное, поэтому ему так трудно сделать к Бэби шаг. Он уже занимался с нею сексом. А ему всегда бывало трудно возвращаться.
Бэби вышла к микрофону и оглядела десяток или около того зрителей. Похищенные – вот уж разномастная компания – расцвели влюбленными улыбками. Две девчонки с леопардовыми волосами пристроили свои тощие задницы на подоконнике и безразлично листали фанзины, кучей там наваленные. Одно-двое заскорузлое двухнедельной давности, уже освобожденные из волосяного узла, безучастно пялились на сцену из-под свисающих дредов.
– Мы – «Роковые Девчонки из Открытого Космоса», – объявила Бэби под бессвязные аплодисменты, преимущественно исходившие от похищенных, состава «Боснии», Сатурны, Небы и Грегори. – Сначала нам бы хотелось сделать песенку как бы про любовь. – На слове «любовь» она невольно посмотрела на Джейка. Тот отвернулся. А что ему оставалось? Как вообще смотреть на нее в такой момент? Своим острым зрением Бэби заметила, как одна из девчонок в углу закатила глаза, когда она сказала «про любовь». – «Близкие контакты с тобой»! – взревела Бэби.
Пупсик, сняв кожаную куртку и оставшись в черной футболке с оторванными рукавами, неистово накинулась на барабаны. Мускулы на ее изящных руках напрягались и зыбились. На басу влетела Ляси – она поводила плечами и трясла в такт головой. Тут вступила на гитаре Бэби. Песня была быстрой, яростной и в то же время запоминалась на лету.
Мне был сон
Там был холм
Мальчик был
И девочка была
А тебя не было
В луче света
Тебя не было
На холме
Я хочу тебя в виденье
Я хочу тебя в ночи
Близкие контакты с тобой
Ко второму куплету девочки-кошки отложили журнальчики, выскочили перед сценой и всем телом кинулись в музыку. Заскорузлы смели дреды с глаз, а серьезные питухи у стойки бара навели свои налитые кровью окуляры на девчонок. Когда те пустились во вторую песню – «Космические псы», – игроки оторвались от бильярдного стола. Даже Озону удалось поднять себя с пола, и теперь он подпирал стенку возле бара, а на лице его отражался священный трепет.
На сцене девчонки оживленно переглянулись. Работает! Но тут, едва они начали третью песню, паб вдруг начал пустеть – остались только Джейк с близнецами, Сатурна, Неба и верные похищенные. Джейка пробило холодным потом, как будто на сцене подыхала его собственная банда. Торкиль и Тристрам нервничали в унисон. Они ничего не понимали. «Девчонки» же ебицки блистательны. Со сцены огромными валами била пульсация энергии, они играли так, словно уже много лет этим занимались, чистый секс в движении, а в песнях была жесткая правда рока, и они изумительно цепляли. Почему же все разбегаются?
Ответ явился к началу четвертой песни. Все до единого, кто сбежал в начале, теперь появились – они прицепом тащили друзей, сожителей, коллег, подельников и даже посторонних прохожих, с которыми столкнулись на улице. Кафе на Кинг-стрит опорожнялись, остальные пабы пустели: мощная гравитация чужой харизмы девчонок втянула в «Сандо» половину всего населения Ньютауна. Вскоре здесь было так набито, что от давления пучило стены.
Тресь! Бэм!
– А как вы сегодня поживаете, мэм? – завопила Бэби вновь прибывшим, объявляя следующую песню – «Астро-Торф». Если девчонки кипели – горячие, как не знаю, – то публика жарилась, пеклась и парила. Тем, кому повезло с видом на сцену, было все равно, если они превратятся в дим-сум. Если наутро они окончат свою жизнь на тележке с колесиками где-нибудь в Чайнатауне, оно того стоит. Вот кто-то, за ним – еще кто-то, и еще, взбирались на барную стойку танцевать, пока места для пива на ней больше не осталось. Другие свисали со стропил, крутились вокруг колонн, взгромождались на покер-машины и пинболы.
Пупсик – руки мазками, голова трясется – крошила тамтамы, посылая бит народу прямо в ноги. Ляси раскачивалась и заразительно извивалась над басом, выманивая из четырех простых струн потрясающе сложные ритмы. По части же Бэби – а часть у Бэби была основная, – она одна была тысячеваттной электрической страной женщин. Публика спереди могла поклясться, что видела, как с ее антенн потоком летят искры. Гитара у нее в руках была волшебной палочкой. Одну минуту она была драной кошкой Дженис Джоплин, следующую – душевной Пи-Джей Харви, бунтарская диффчонка и поп-королева, вопиющестью своей она ставила на-попа всю преисподнюю, будто – ко всему прочему – еще и Кортни Лав до смены стиля. Она была красной жгучей чили-перчинкой, потрясной тыковкой, восхитительной миской жемчужного джема, целым цветущим звукосадом в одной женщине.
Прибрать тебя к моим бионным рукам
Чтоб ты поддался моим звездным чарам
Все твои датчики тревоги – пополам
Землянин моих грез, кометная карма
Те, кто не смог протиснуться внутрь, жались физиономиями к стеклам. Стало так дико, что вызвали полицию – восстановить движение по Кинг-стрит. Закончилось тем, что легавые устроили импровизированную балеху с танцами прямо на мостовой – и в нее влилось несколько боковых переулков.
– Кто эти девки? – такой вопрос срывался с каждой пары губ.
Восторг Джейка от их успеха смешивался с нехорошим предчувствием. На фронте Бэби ему скоро предстоит довольно жесткая конкуренция.
Последняя песня их отделения – «В отсеке сексуальных экспериментов (что угодно начнет, что угодно кончает)» – прошла, как куннилингус. НЯМ! – вопила публика. НЯМ!
– Мы – «Роковые Девчонки из Открытого Космоса», – сказала воодушевленная Бэби, купаясь в ope восторга и аплодисментах, словно ячейка солнечной батареи в лучах светила. – Большое спасибо. После короткого перерыва будет «Босния».
– Еще! – верещала публика. – Еще! – Паб сотрясался от топота сапог и хлопанья рук. – Еще! Еще!
Бэби вопросительно посмотрела на Джейка. Он пожал плечами – дескать, ладно. С одной стороны – фантастика. Он не помнил, когда в последний раз группу разогрева вызывали на бис. С другой стороны, выступать следом чертовски сложно, а выступать следом нужно. «Девчонки» закончили песней «2000 световых лет от дома».
«Босния» открыла свое выступление потешателем толпы «Долой Пациков» – песней, выражающей симпатии семье получателей пособия, к которым правительство и СМИ начали придираться за то, что они отказались устраиваться на мозгоумертвляющую работу, требовавшую от них уродских причесок и ношения тошнотных униформ. Для значительной части народонаселения семья эта стала национальными героями. К примеру – для всего Ньютауна. Толпа была уже так тщательно разогрета «Девчонками», что устроила «Боснии» лучший прием за всю историю группы. Бэби, Ляси и Пупсик, осаждаемые фанатами, пытались поступать по справедливости и по меньшей мере делать вид, будто слушают «Боснию». Это было нелегко.
Когда все закончилось, Генри подошел и торжественно пожал руку каждой девчонке.
– Это было почетно, – пробормотал он, повернулся и с достоинством удалился.
Грег наконец зажег свет и выгнал последних питухов из паба. Обе команды, ошалелые от успешного вечера, упаковались и в молчании выволокли оборудование. Джейк и Бэби разобрали сцену – ритуал для всех групп, играющих в «Сандо», – и теперь тусовались возле стойки в ожидании, когда им заплатят.
– Так, – сказал Джейк. – Так-так. – Ну и вечерок им выдался.
Торк и Трист, грузившие фургон с Пупсиком, тоже забрели внутрь.
– Где Ляси? – спросила Бэби. – Она разве не с вами?
– Она двинулась дальше, – похоронным тоном ответил Торк.
– К лучшим и большим вещам, – патетично подхватил Трист.
– К тройняшкам, – уточнила Пупсик. – На быстрой машине.
– Ни фига себе, – подавил смешок Джейк.
– Фига, – ответил Торкиль.
– Определенно фига, – подтвердил Тристрам. – Она даже убедила их пустить ее за руль. Оставила полосу горелой резины в несколько метров длиной. Невероятно.
– Так мы и поняли, что машина быстрая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Барбекю! – заорали Пупсик и Ляси, которых привлек аромат плавленой железки. Схватив по горсти горячего металла, они снова отправились в главный зал.
Озон лежал на полу, свернувшись зародышем, и трясся как лист.
– Н-не н-над-до б-был-ло ух-ход-дит-ть от-тан-ни, – невнятно бормотал он.
Лингвочип Бэби закоротило. Она посмотрела на Джейка, который пришел в себя и теперь отчаянно делал вид, будто просто элегантно опирается на мотоциклетное сиденье.
– Кто такая Аня? – спросила она. – Его подружка?
– АН, – скривился Джейк. – «Анонимные Наркотики». – И его просто повело от этого крайне неуютного видения рокенролльного будущего.
– Мне ужасно, – сконфуженно произнесла Бэби. – Я стала причинотриссой всего этого. Стыднорама. Но что такое анонимный наркотик? И не полагаешь ли ты, что нам следует воздействовать на него в целях принятия им вертикального положения?
Джейк нагнулся и подсунул руки в подмышки Озона, ощутимо влажные даже сквозь пиджак, после чего дернул. И еще раз дернул.
– Ууф, – со стоном выдохнул он. – По-моему, неподъемный.
– Подвинься, землянчик, – сказала Бэби. Она посмотрела Джейку в глаза и быстро просканировала мозг. Гневный Гиперион, ну и бардак! В голове у него был психический аналог его комнаты, а по углам таились люди со злыми лицами, в длинных пальто и с выкидными ножами в руках. Они шипели: «Тшше-ейк! Тшше-ейк! Мы ит-тём с-са тап-пой!» Нужно срочно что-то делать. Бэби встряхнула головой, направила антенны и пальнула.
БУМ! Джейк вдруг ощутил, словно его кто-то макнул в огромную ванну теплого молока, по которому плавали ароматные розовые лепестки.
О, как обожал он, когда она его называла «землянчиком»! Влажными телячьими глазами смотрел он, как она одним пальчиком подцепила Озона за воротник и нежно водворила на ноги.
Ох, мужик, какая она четкая. Она больше, чем четкая. Она… она… она – все, что бывает, когда ты четче четкого. Четче даже че-ооткого. Она просто.
Но вот она отпустила воротник Оза. Не сводя с нее неврубающихся пришпиленных глаз, Озон снова обрушился на пол.
– С ним все будет хорошо, – сказал Джейк, глупо улыбнувшись. – Он много времени проводит на полах. – И он взглянул на Бэби с неподдельной нежностью, сиявшей из его больших карих.
– Готов поговорить? – сладко спросила она.
Джейк кивнул.
– Я не очень уверена, как это сказать, Джейк, но мне кажется – между нами что-то стоит.
Джейк оглядел пространство между ними.
– Это секс.
Он всмотрелся пристальнее. Потом поднял взгляд:
– Секс?
– Ты же помнишь, я обмолвилась, что у нас с тобой уже был секс?
– А-а, ну да. – Джейк поежился. – Похоже, я припоминаю, как ты что-то такое говорила, раз ты теперь это припомнила, да.
– Мне хотелось обчистить воздух.
– Очистить.
– Прошу прощения?
– Правильно – «очистить воздух».
– Без разницы. Короче. Видишь ли, мы как бы тебя похитили…
– Эй, зеленая девчонка. – В комнату сунул голову Гребаный Грегори. – У вас выход через пять. – Он привалился к двери и зафиксировал наступившее неловкое молчание. – Надеюсь, я ничему не помешал, – продолжил он, надеясь ровно на обратное.
– …и, э-э, провели над тобой несколько сексуальных экспериментов. – Она бросила взгляд на Грега. Вот теперь она бесспорно привлекла внимание обоих.
– Отъебись, Грег, – предложил Джейк и добавил: – И ты знаешь, что я имею это в виду самым милейшим из возможных образов.
Грегори пожал плечами и отъебся, на выходе помахав им растопыренной пятерней. Ему все равно не нравились сцены.
Джейк возвратил все свое внимание Бэби. Что она только что сказала? Иисусе.
– Так а… что именно за эксперименты? – И не объяснит ли это часом, содрогнувшись, подумал он, его смехотворно чесучий зад?
– Э-э, ну да, объяснит. Мы, э-э, вставили тебе туда прибор самонаведения, – ответила она, глядя в пол. Джейк вспыхнул ярко-алым, а за такое зрелище даже его мама заплатила бы хорошие деньги. – Хочешь – вытащу? – предложила Бэби. – Я в смысле, теперь мы просто знаем, как тебя найти, только и всего.
Руки Джейка инстинктивно полетели прикрывать зад.
– Позже, – бормотнул он. – Но… скажи мне. Что именно входило в эти эксперименты? И остались ли фотографии?
– Мы все снимали на видео. Э-э, только в открытке мы пользуемся «Бетамаксом», поэтому, э-э, если типа ты хочешь посмотреть, придется идти к нам.
– Ну да. Понимаю. – Он пытался все это осознать. – И там вас было трое? – Мысль не такая уж неприятная.
– Ага. Нет. Вообще-то четверо. Ревор тоже участвовал.
Кровь отхлынула от Джейкова лица.
– Что?… – Хотя по вторичном размышлении ему показалось, что он не хочет об этом знать. Эта штука занималась сексом с Игги, Христа ради. Влеэээбуэ. Держись четко, твердил он себе. Держись четко. – Так, – поинтересовался он как можно небрежнее при имеющихся обстах, – и что – мне понравилось?
Снова появился Грегори.
– Ваш выход, – сказал он Бэби.
– Да, – сообщила она Джейку и пошла за Грегори в общий зал. – Я думаю, да.
Джейку вдруг пришло в голову, что, наверное, поэтому ему так трудно сделать к Бэби шаг. Он уже занимался с нею сексом. А ему всегда бывало трудно возвращаться.
Бэби вышла к микрофону и оглядела десяток или около того зрителей. Похищенные – вот уж разномастная компания – расцвели влюбленными улыбками. Две девчонки с леопардовыми волосами пристроили свои тощие задницы на подоконнике и безразлично листали фанзины, кучей там наваленные. Одно-двое заскорузлое двухнедельной давности, уже освобожденные из волосяного узла, безучастно пялились на сцену из-под свисающих дредов.
– Мы – «Роковые Девчонки из Открытого Космоса», – объявила Бэби под бессвязные аплодисменты, преимущественно исходившие от похищенных, состава «Боснии», Сатурны, Небы и Грегори. – Сначала нам бы хотелось сделать песенку как бы про любовь. – На слове «любовь» она невольно посмотрела на Джейка. Тот отвернулся. А что ему оставалось? Как вообще смотреть на нее в такой момент? Своим острым зрением Бэби заметила, как одна из девчонок в углу закатила глаза, когда она сказала «про любовь». – «Близкие контакты с тобой»! – взревела Бэби.
Пупсик, сняв кожаную куртку и оставшись в черной футболке с оторванными рукавами, неистово накинулась на барабаны. Мускулы на ее изящных руках напрягались и зыбились. На басу влетела Ляси – она поводила плечами и трясла в такт головой. Тут вступила на гитаре Бэби. Песня была быстрой, яростной и в то же время запоминалась на лету.
Мне был сон
Там был холм
Мальчик был
И девочка была
А тебя не было
В луче света
Тебя не было
На холме
Я хочу тебя в виденье
Я хочу тебя в ночи
Близкие контакты с тобой
Ко второму куплету девочки-кошки отложили журнальчики, выскочили перед сценой и всем телом кинулись в музыку. Заскорузлы смели дреды с глаз, а серьезные питухи у стойки бара навели свои налитые кровью окуляры на девчонок. Когда те пустились во вторую песню – «Космические псы», – игроки оторвались от бильярдного стола. Даже Озону удалось поднять себя с пола, и теперь он подпирал стенку возле бара, а на лице его отражался священный трепет.
На сцене девчонки оживленно переглянулись. Работает! Но тут, едва они начали третью песню, паб вдруг начал пустеть – остались только Джейк с близнецами, Сатурна, Неба и верные похищенные. Джейка пробило холодным потом, как будто на сцене подыхала его собственная банда. Торкиль и Тристрам нервничали в унисон. Они ничего не понимали. «Девчонки» же ебицки блистательны. Со сцены огромными валами била пульсация энергии, они играли так, словно уже много лет этим занимались, чистый секс в движении, а в песнях была жесткая правда рока, и они изумительно цепляли. Почему же все разбегаются?
Ответ явился к началу четвертой песни. Все до единого, кто сбежал в начале, теперь появились – они прицепом тащили друзей, сожителей, коллег, подельников и даже посторонних прохожих, с которыми столкнулись на улице. Кафе на Кинг-стрит опорожнялись, остальные пабы пустели: мощная гравитация чужой харизмы девчонок втянула в «Сандо» половину всего населения Ньютауна. Вскоре здесь было так набито, что от давления пучило стены.
Тресь! Бэм!
– А как вы сегодня поживаете, мэм? – завопила Бэби вновь прибывшим, объявляя следующую песню – «Астро-Торф». Если девчонки кипели – горячие, как не знаю, – то публика жарилась, пеклась и парила. Тем, кому повезло с видом на сцену, было все равно, если они превратятся в дим-сум. Если наутро они окончат свою жизнь на тележке с колесиками где-нибудь в Чайнатауне, оно того стоит. Вот кто-то, за ним – еще кто-то, и еще, взбирались на барную стойку танцевать, пока места для пива на ней больше не осталось. Другие свисали со стропил, крутились вокруг колонн, взгромождались на покер-машины и пинболы.
Пупсик – руки мазками, голова трясется – крошила тамтамы, посылая бит народу прямо в ноги. Ляси раскачивалась и заразительно извивалась над басом, выманивая из четырех простых струн потрясающе сложные ритмы. По части же Бэби – а часть у Бэби была основная, – она одна была тысячеваттной электрической страной женщин. Публика спереди могла поклясться, что видела, как с ее антенн потоком летят искры. Гитара у нее в руках была волшебной палочкой. Одну минуту она была драной кошкой Дженис Джоплин, следующую – душевной Пи-Джей Харви, бунтарская диффчонка и поп-королева, вопиющестью своей она ставила на-попа всю преисподнюю, будто – ко всему прочему – еще и Кортни Лав до смены стиля. Она была красной жгучей чили-перчинкой, потрясной тыковкой, восхитительной миской жемчужного джема, целым цветущим звукосадом в одной женщине.
Прибрать тебя к моим бионным рукам
Чтоб ты поддался моим звездным чарам
Все твои датчики тревоги – пополам
Землянин моих грез, кометная карма
Те, кто не смог протиснуться внутрь, жались физиономиями к стеклам. Стало так дико, что вызвали полицию – восстановить движение по Кинг-стрит. Закончилось тем, что легавые устроили импровизированную балеху с танцами прямо на мостовой – и в нее влилось несколько боковых переулков.
– Кто эти девки? – такой вопрос срывался с каждой пары губ.
Восторг Джейка от их успеха смешивался с нехорошим предчувствием. На фронте Бэби ему скоро предстоит довольно жесткая конкуренция.
Последняя песня их отделения – «В отсеке сексуальных экспериментов (что угодно начнет, что угодно кончает)» – прошла, как куннилингус. НЯМ! – вопила публика. НЯМ!
– Мы – «Роковые Девчонки из Открытого Космоса», – сказала воодушевленная Бэби, купаясь в ope восторга и аплодисментах, словно ячейка солнечной батареи в лучах светила. – Большое спасибо. После короткого перерыва будет «Босния».
– Еще! – верещала публика. – Еще! – Паб сотрясался от топота сапог и хлопанья рук. – Еще! Еще!
Бэби вопросительно посмотрела на Джейка. Он пожал плечами – дескать, ладно. С одной стороны – фантастика. Он не помнил, когда в последний раз группу разогрева вызывали на бис. С другой стороны, выступать следом чертовски сложно, а выступать следом нужно. «Девчонки» закончили песней «2000 световых лет от дома».
«Босния» открыла свое выступление потешателем толпы «Долой Пациков» – песней, выражающей симпатии семье получателей пособия, к которым правительство и СМИ начали придираться за то, что они отказались устраиваться на мозгоумертвляющую работу, требовавшую от них уродских причесок и ношения тошнотных униформ. Для значительной части народонаселения семья эта стала национальными героями. К примеру – для всего Ньютауна. Толпа была уже так тщательно разогрета «Девчонками», что устроила «Боснии» лучший прием за всю историю группы. Бэби, Ляси и Пупсик, осаждаемые фанатами, пытались поступать по справедливости и по меньшей мере делать вид, будто слушают «Боснию». Это было нелегко.
Когда все закончилось, Генри подошел и торжественно пожал руку каждой девчонке.
– Это было почетно, – пробормотал он, повернулся и с достоинством удалился.
Грег наконец зажег свет и выгнал последних питухов из паба. Обе команды, ошалелые от успешного вечера, упаковались и в молчании выволокли оборудование. Джейк и Бэби разобрали сцену – ритуал для всех групп, играющих в «Сандо», – и теперь тусовались возле стойки в ожидании, когда им заплатят.
– Так, – сказал Джейк. – Так-так. – Ну и вечерок им выдался.
Торк и Трист, грузившие фургон с Пупсиком, тоже забрели внутрь.
– Где Ляси? – спросила Бэби. – Она разве не с вами?
– Она двинулась дальше, – похоронным тоном ответил Торк.
– К лучшим и большим вещам, – патетично подхватил Трист.
– К тройняшкам, – уточнила Пупсик. – На быстрой машине.
– Ни фига себе, – подавил смешок Джейк.
– Фига, – ответил Торкиль.
– Определенно фига, – подтвердил Тристрам. – Она даже убедила их пустить ее за руль. Оставила полосу горелой резины в несколько метров длиной. Невероятно.
– Так мы и поняли, что машина быстрая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37