Язычки в каждой пизде разбухали, пока не стало казаться, что при малейшем касании они лопнут, словно перезрелые фрукты. Из этих ртов текли соки с ароматами корицы, специй, моллюсков и лимона.
Джейк снова потянулся к ее антеннам. На сей раз одним лишь прикосновением губ к чувствительному стебельку он заставил Бэби взорваться одновременными множественными оргазмами, способность к коим есть довольно значительное преимущество чужих.
Пока она билась в спазмах и искрила крайним наслаждением, множество ее пизд росло, расширялось и сливалось вместе, и там, где раньше в них проникал палец, теперь оказывалась вся кисть, за нею – рука, пока, наконец, все тело ее не раскрылось и не поглотило Джейка целиком. Он наполнил ее от макушки до пяток – даже конечности ее были им полны. Джейк же тем временем обнаружил, что втиснут в восхитительно теплое и влажное пространство – как глубоко успокаивающее, так и возбуждающее до крайности. И впрямь возвращайся к Матке. Джейк плыл сквозь нее, оседлывая гребни волн. Чувствовал, как все его тело, сверху донизу и обратно, раздирает оргазм – каждый позвонок, каждый нервный путь и сам костный мозг. Джейку никогда еще не доводилось испытывать оргазмов столь мощных, а главное – столь долгих. Его словно полностью аннигилировало. Потрясло, растормошило до самой сути сушки. Едва он заметил, что становится трудно дышать, Бэби застонала, вся закаменела и кончила еще раз, вопя в наслаждении. Оделэй-ии-ооо!
Ляси с близнецами только заходили в дом, когда услышали этот вой. Они кинулись в гостиную и успели увидеть, как Джейк, ловя ртом воздух, весь в слизи вывалился на приливной волне соков из огромнейшей, необычнейшей пизды на всем белом свете. Лицом он немножко посинел, отчего они с Бэби составляли пару еще идеальнее.
Игги и Ревор тоже ворвались в комнату и теперь визжали, выли и крутили курбеты от чистого восторга.
Бэби осмотрела зрителей:
– Извините, – переводя дух, вымолвила она и шаловливо хихикнула. – Я забыла. В космосе, как вы знаете, никто не услышит ваших взбрыков. А теперь отъебитесь, коблы.
Ляси сграбастала обоих близнецов за руки и повлекла их за собой наверх, дабы проложить новые, так сказать, пути, исследуя вопрос, сколько удовольствий может получить инопланетная девчонка с бесконечным числом пизд от двух земных мальчишек.
К тому времени, как Джейк пришел в себя, все лепестки Бэби уже сложились – за исключением одного цветочка на шее, который она рассеянно поглаживала, не открывая глаз. Джейк склонился над ней, подхватил на руки и, стараясь слишком не сопеть и не пыхтеть (она, в конце концов, была все же несколько амазонкой, а Джейк – тот еще Геракл), вознес ее по лестнице и в душ. Там они позанимались любовью еще раз. Оказавшись под конец в комнате у Джейка, они уснули в объятьях друг друга – вернее, Джейк уснул в объятьях Бэби. Бэби все равно почти никогда не спала, а теперь у нее еще и разум вихрился.
Что-то подсказывало ей: это ее последняя ночь на Земле.
– Уииииии, – верещали сириусяне, альфы, херувимы и все остальные: «Папка» мчался сквозь Последнюю Червоточину Перед Планетой Земля, словно резиновый плотик по водопаду. Йиии-ха! Больше веселья – а еще больше паники – воспоследовало, когда они обнаружили, что превысили рекомендуемую для червоточин скорость, и молекулы их несколько перемешались: один сириусянин и один зета-ретикул по неосторожности поменялись носами, например, а Кверк, должно быть, махнулся несколькими клетками мозга с альфой, ибо на самом деле начал смеяться чужим шуточкам.
Тем временем Эросу только что надуло в ухо, что следующим вечером в Сиднее, Австралия, Земля, будет иметь место величайший, гадчайший, лучшайший рок-концерт из всех, что только бывали прежде. Ох уж эти девчонки. Обещания-чмобещания, а Эрос должен быть в партере перед самой сценой. Что хорошего ему Бог вообще сделал, а?
Но – ярче звездочка-давидочка сияй, только нам подъехать, к черту, дай. Как добраться? Люки Кирквуда!От радости Эрос запрыгал вверх-вниз. Вот оно! Кресла-катапульты пояса астероидов! Если я смогу заехать в один такой люк, поле притяжения Юпитера просто выхватит меня и закинет подальше!
Поехали! Йяаааай!
Бэби показалось, что прошло много времени – на грани с вечностью, – прежде чем Джейк наконец проснулся.
– Утро, звездышко, – приветствовала она – чересчур уж радостно для такого времени суток.
– Мммм, – простонал он, зевая, потягиваясь и перекатываясь на нее. Он до сих пор был липким от ее и своих соков. – Чувствую себя семянином, – проинформировал ее Джейк.
– Ну сходил бы в душ.
– Что? Испортить такой миг? – ответил он, зевнув еще раз, скатившись с нее и почесав яйца. Бэби взглянула на Джейка с небывалой прежде тревожной ясностью. Антенны ее были необычайно остры. Они ловили всякое. С одной стороны – посткоитальное самодовольство Джейка. С другой – Пропавший Банан. (Тот прятался под «Одиссеей» Гомера – еще одной книгой, которую Джейк собирался прочесть, когда состарится.) Бэби неожиданно вспомнила ту подставу, которую ощутила в первую ночь в отсеке сексуальных экспериментов, когда решила выяснить, только ли к этому сводится секс. Теперь, само собой, она все понимала лучше. Вчера – вот это был Секс с большой буквы. Но и не только это – там присутствовал, знаете, не только рок, но и поп. А теперь что?
Джейк обхватил ее рукой. Рука была тяжелой, прижимистой. А мне нужно пространство, подумала Бэби. В устах чужого это слово может означать что угодно.
– Завтрак?
– Еще бы, – ответила Бэби и подумала: давай вали, только оставь меня на минутку в покое.
Джейк погромыхал вниз по лестнице. Послышался шум воды в унитазе. Тошнорама. Бэби до сих пор не привыкла к манере землян сбрасывать отходы. У чужих она гораздо эффективнее. Они просто перерабатывают еду в энергию. И точка. О, ну, бывает, и пукают. Но, как мы уже убедились, инопланетные пуки – сами себе категория. Практически искусство. Искусство пука.
Вскоре Джейк вернулся с двумя тарелками. На одной лежал трехдневной свежести круассан с миндалем, горка омлета и чуточку сыра, который он спер с девичьей половины холодильника. На другой – электроточилка для карандашей и еще какие-то запчасти, потыренные для Бэби со свалки Джорджа. Ели они в молчании. Ну, не вполне. Жужжание электроточилки и жевание металла накладывали на романтическую сцену саундтрек разделки автомобиля на лом. Джейку было без разницы. Он был влюблен.
После завтрака на них снова напали амуры. Джейк опустился на колени на матрас и выдвинул ящик комода у постели.
– Так вот где все мои носки! – воскликнул он в изумлении, засовывая туда же грязные тарелки. Задвинув ящик, он повернулся к Бэби и, наилучшим – насколько он это понимал – образом изобразив Игги, принялся ластиться и подольщаться к ее поразительным грудям.
Эта интермедия с грязными тарелками и носками Бэби доконала. Рок-н-ролл. Она явно была влюблена опять.
Во всяком случае – пока.
Чего ты хочешь и что можешь получить?
«Когда я получаю то, чего хочу, я больше не хочу этого никогда».
Кортни Лав
В день большого концерта Пупсик первой вернулась на летающую тарелку. Неба и Сатурна поднялись рано – им нужно было открывать магазин. Ляси запала где-то вместе с химическими братьями – как обычно, они отправились в некий фармацевтический поход. Бэби по-прежнему оставалась с Джейком. Пупсик была вне себя. Мальчишки. Наркотики. И те и другие так ненадежны. Всего через несколько часов им на стадион проверять звук. Меряя шагами тарелку, она оказалась в дверном проеме контрольного отсека «Дочдочи». Они уже сто лет сюда не заглядывали. Пупсик распахнула дверь пошире, огляделась и уже собралась было выйти, как вдруг что-то привлекло ее внимание на одном из мониторов.
– Юхарный, блядь, Юпитер! – воскликнула она. По ее антеннам пробежал озноб.
Времени в обрез.
«Мамка» получила сообщение. Очень простое. «Привет, Мам». Только нефонец мог его отправить. Кверк. Никто иной. Он пустился за ними. Пупсик проверила дату и пространственный локус. Кое-что наскоряк рассчитав, прикинула, что сейчас они, должно быть, вылетели из Последней Червоточины Перед Планетой Земля и уже достигают шлагбаума к лунной орбите.
Шлагбаумом управлял, конечно, Господь Бог. Воображая Себя неким Метафизиком, что ли, дорожную пошлину Он установил в размере «чего-то всюхиной ценности». Девчонки миновали шлагбаум, бросив в корзинку комплект записей Бинга Кросби. Ляси первоначально хотела так пошутить – надо было чем-то отвлечь Его, а потом уже придумывать более существенное подношение. Они едва поверили своим глазам, когда свет сменился на зеленый и шлагбаум поднялся. Пупсик активировала бустеры, и они проскочили побыстрее, пока Бог не понял Своей ошибки. То, разумеется, была никакая не ошибка. Бог непогрешим.
Нефонцы приземлятся через несколько часов.
Прекрасно зная нелюбовь сопланетников к публичным скандалам, Пупсик рассчитывала, что Кверк сделает свой ход лишь после концерта. Значит, если девчонки запрыгнут в блюдце в самом конце, сбежать получится. Стало быть, Пупсику нужно перегнать блюдце к крикетному полю. Остальным она все объяснит потом.
Она глянула на хронометр. Надеясь, что остальные уже вернулись, она пошла к каюте Ляси и сунула голову в дверь. Никого. Всю постель покрывал неряшливый слой запечатанных пакетиков. Внутри лежали порошки и пилюли, грибы и всевозможных видов листики. Пупсик открыла один, макнула палец в какую-то пудру и понюхала. Кокаин дал старт прямо Пупсику в мозг и ракетой понесся по ее голубому веществу. Она почувствовала, как ноги отрываются от пола. Она завращалась волчком. Со внезапной ясностью она мгновенно поняла, что нужно сделать. Сгребя все наркотики в охапку, Пупсик понеслась к машинному отделению «Дочдочи». Нельзя терять ни секунды.
– Подстегни меня, пристегни меня.
– Надо «свяжи меня, привяжи меня», дебил.
– Какая разница. Меня просто прикалывает весь этот садо-мазо и дрессура.
– Кстати о ней.
Капитан Кверк наконец сообразил, что шлагбаум Господа Бога можно миновать, только выгрузив из себя новообретенное чувство юмора. И теперь в сопровождении своей команды боргов и ботов он проводил окончательную инспекцию летающей тарелки перед тем, как она катапультируется из «Папки», запаркованного на лунной орбите недалеко от «Мамки». Чужие уже пристегнулись к креслам, но когда Кверк проходил мимо, щелкали пряжками ремней, опускали столики и откидывали спинки назад, только чтобы его позлить. Кверку такие номера были знакомы. Он миновал чужиков в горделивом молчании и вступил в кокпит.
Модель блюдца была поновее, чем «Дочдочь», – поместительнее, но изящнее. Тьфуй! «Папка» выплюнул «Сынсына», как арбузную косточку. Вжииик.
– Парит.
– Мир – это одна большая вибросауна, – хмыкнул зета-ретикул, извлекая из-под сиденья надувной жилет, который Нельзя Полностью Надувать, Пока Не Покинете Космическое Судно. Еще одна любимая игра – дергать за жилетные шнурки, дуть в визгливые свистки, мигать фонариками. Но погодите-ка – что это? Шаря под сиденьем, он неожиданно нащупал крохотную рукоятку. И, естественно, дернул.
– Ай! – крикнул сириусянин, сидевший через проход, и схватился за свою жирную голову, на которую рухнул какой-то очень плотный предмет. – Ой!
Пока сириусяне валялись в истерическом припадке, один альфа вытянул ногу и гибкими пальцами подхватил снаряд.
– Святой Канопус! – воскликнул он, разворачивая Тайные Умыслы, ибо это они и были. Альфы – самые быстрые чтецы во всюхе, поэтому несколько минут спустя он уже дочитывал, но тут «Сынсын» резко пошел куда-то вниз. Начался спуск к Земле.
– Уиииииииииииииииииииииииииииииииииии! – завопили остальные чужие, когда высокие перегрузки впечатали их в кресла. – Уииииииии!
А в Вашингтоне, в кабинетах НЕТПОЧВЭ мигал красный огонь и жужжал сигнал – ему требовалось внимание. Генерал Майксон по прозвищу «Шакал» вздел подбородок и выглянул между ног своего секретаря.
– Боже мой, – присвистнул он, увидев, что появилось на мониторе компьютера. – Какой здоровый. Подымай свою толстую гузку, Герман, и созывай войска. Кверк в городе, и мы сейчас точно цапнем его за старую серую задницу.
Кверк направил блюдце прямо к Парксу. Парой недель раньше правительство отменило всякое финансирование научных учреждений. Луэлла и ее бригада – уверенные, что они вот настолько уже подобрались к контакту с инопланетной цивилизацией, – вынуждены были собрать вещички и отправиться на поиски работы в древесно-стружечной промышленности: то был единственный растущий сектор всей национальной экономики, если не считать казино.
«Сынсын» пролетел низко над десятком мелких городков Квинсленда и Нового Южного Уэльса. Земляне тыкали в него пальцами и в изумлении и страхе пялились, а сириусяне, вырядившись в спортивные костюмы с блестками, высовывались в иллюминаторы и орали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Джейк снова потянулся к ее антеннам. На сей раз одним лишь прикосновением губ к чувствительному стебельку он заставил Бэби взорваться одновременными множественными оргазмами, способность к коим есть довольно значительное преимущество чужих.
Пока она билась в спазмах и искрила крайним наслаждением, множество ее пизд росло, расширялось и сливалось вместе, и там, где раньше в них проникал палец, теперь оказывалась вся кисть, за нею – рука, пока, наконец, все тело ее не раскрылось и не поглотило Джейка целиком. Он наполнил ее от макушки до пяток – даже конечности ее были им полны. Джейк же тем временем обнаружил, что втиснут в восхитительно теплое и влажное пространство – как глубоко успокаивающее, так и возбуждающее до крайности. И впрямь возвращайся к Матке. Джейк плыл сквозь нее, оседлывая гребни волн. Чувствовал, как все его тело, сверху донизу и обратно, раздирает оргазм – каждый позвонок, каждый нервный путь и сам костный мозг. Джейку никогда еще не доводилось испытывать оргазмов столь мощных, а главное – столь долгих. Его словно полностью аннигилировало. Потрясло, растормошило до самой сути сушки. Едва он заметил, что становится трудно дышать, Бэби застонала, вся закаменела и кончила еще раз, вопя в наслаждении. Оделэй-ии-ооо!
Ляси с близнецами только заходили в дом, когда услышали этот вой. Они кинулись в гостиную и успели увидеть, как Джейк, ловя ртом воздух, весь в слизи вывалился на приливной волне соков из огромнейшей, необычнейшей пизды на всем белом свете. Лицом он немножко посинел, отчего они с Бэби составляли пару еще идеальнее.
Игги и Ревор тоже ворвались в комнату и теперь визжали, выли и крутили курбеты от чистого восторга.
Бэби осмотрела зрителей:
– Извините, – переводя дух, вымолвила она и шаловливо хихикнула. – Я забыла. В космосе, как вы знаете, никто не услышит ваших взбрыков. А теперь отъебитесь, коблы.
Ляси сграбастала обоих близнецов за руки и повлекла их за собой наверх, дабы проложить новые, так сказать, пути, исследуя вопрос, сколько удовольствий может получить инопланетная девчонка с бесконечным числом пизд от двух земных мальчишек.
К тому времени, как Джейк пришел в себя, все лепестки Бэби уже сложились – за исключением одного цветочка на шее, который она рассеянно поглаживала, не открывая глаз. Джейк склонился над ней, подхватил на руки и, стараясь слишком не сопеть и не пыхтеть (она, в конце концов, была все же несколько амазонкой, а Джейк – тот еще Геракл), вознес ее по лестнице и в душ. Там они позанимались любовью еще раз. Оказавшись под конец в комнате у Джейка, они уснули в объятьях друг друга – вернее, Джейк уснул в объятьях Бэби. Бэби все равно почти никогда не спала, а теперь у нее еще и разум вихрился.
Что-то подсказывало ей: это ее последняя ночь на Земле.
– Уииииии, – верещали сириусяне, альфы, херувимы и все остальные: «Папка» мчался сквозь Последнюю Червоточину Перед Планетой Земля, словно резиновый плотик по водопаду. Йиии-ха! Больше веселья – а еще больше паники – воспоследовало, когда они обнаружили, что превысили рекомендуемую для червоточин скорость, и молекулы их несколько перемешались: один сириусянин и один зета-ретикул по неосторожности поменялись носами, например, а Кверк, должно быть, махнулся несколькими клетками мозга с альфой, ибо на самом деле начал смеяться чужим шуточкам.
Тем временем Эросу только что надуло в ухо, что следующим вечером в Сиднее, Австралия, Земля, будет иметь место величайший, гадчайший, лучшайший рок-концерт из всех, что только бывали прежде. Ох уж эти девчонки. Обещания-чмобещания, а Эрос должен быть в партере перед самой сценой. Что хорошего ему Бог вообще сделал, а?
Но – ярче звездочка-давидочка сияй, только нам подъехать, к черту, дай. Как добраться? Люки Кирквуда!От радости Эрос запрыгал вверх-вниз. Вот оно! Кресла-катапульты пояса астероидов! Если я смогу заехать в один такой люк, поле притяжения Юпитера просто выхватит меня и закинет подальше!
Поехали! Йяаааай!
Бэби показалось, что прошло много времени – на грани с вечностью, – прежде чем Джейк наконец проснулся.
– Утро, звездышко, – приветствовала она – чересчур уж радостно для такого времени суток.
– Мммм, – простонал он, зевая, потягиваясь и перекатываясь на нее. Он до сих пор был липким от ее и своих соков. – Чувствую себя семянином, – проинформировал ее Джейк.
– Ну сходил бы в душ.
– Что? Испортить такой миг? – ответил он, зевнув еще раз, скатившись с нее и почесав яйца. Бэби взглянула на Джейка с небывалой прежде тревожной ясностью. Антенны ее были необычайно остры. Они ловили всякое. С одной стороны – посткоитальное самодовольство Джейка. С другой – Пропавший Банан. (Тот прятался под «Одиссеей» Гомера – еще одной книгой, которую Джейк собирался прочесть, когда состарится.) Бэби неожиданно вспомнила ту подставу, которую ощутила в первую ночь в отсеке сексуальных экспериментов, когда решила выяснить, только ли к этому сводится секс. Теперь, само собой, она все понимала лучше. Вчера – вот это был Секс с большой буквы. Но и не только это – там присутствовал, знаете, не только рок, но и поп. А теперь что?
Джейк обхватил ее рукой. Рука была тяжелой, прижимистой. А мне нужно пространство, подумала Бэби. В устах чужого это слово может означать что угодно.
– Завтрак?
– Еще бы, – ответила Бэби и подумала: давай вали, только оставь меня на минутку в покое.
Джейк погромыхал вниз по лестнице. Послышался шум воды в унитазе. Тошнорама. Бэби до сих пор не привыкла к манере землян сбрасывать отходы. У чужих она гораздо эффективнее. Они просто перерабатывают еду в энергию. И точка. О, ну, бывает, и пукают. Но, как мы уже убедились, инопланетные пуки – сами себе категория. Практически искусство. Искусство пука.
Вскоре Джейк вернулся с двумя тарелками. На одной лежал трехдневной свежести круассан с миндалем, горка омлета и чуточку сыра, который он спер с девичьей половины холодильника. На другой – электроточилка для карандашей и еще какие-то запчасти, потыренные для Бэби со свалки Джорджа. Ели они в молчании. Ну, не вполне. Жужжание электроточилки и жевание металла накладывали на романтическую сцену саундтрек разделки автомобиля на лом. Джейку было без разницы. Он был влюблен.
После завтрака на них снова напали амуры. Джейк опустился на колени на матрас и выдвинул ящик комода у постели.
– Так вот где все мои носки! – воскликнул он в изумлении, засовывая туда же грязные тарелки. Задвинув ящик, он повернулся к Бэби и, наилучшим – насколько он это понимал – образом изобразив Игги, принялся ластиться и подольщаться к ее поразительным грудям.
Эта интермедия с грязными тарелками и носками Бэби доконала. Рок-н-ролл. Она явно была влюблена опять.
Во всяком случае – пока.
Чего ты хочешь и что можешь получить?
«Когда я получаю то, чего хочу, я больше не хочу этого никогда».
Кортни Лав
В день большого концерта Пупсик первой вернулась на летающую тарелку. Неба и Сатурна поднялись рано – им нужно было открывать магазин. Ляси запала где-то вместе с химическими братьями – как обычно, они отправились в некий фармацевтический поход. Бэби по-прежнему оставалась с Джейком. Пупсик была вне себя. Мальчишки. Наркотики. И те и другие так ненадежны. Всего через несколько часов им на стадион проверять звук. Меряя шагами тарелку, она оказалась в дверном проеме контрольного отсека «Дочдочи». Они уже сто лет сюда не заглядывали. Пупсик распахнула дверь пошире, огляделась и уже собралась было выйти, как вдруг что-то привлекло ее внимание на одном из мониторов.
– Юхарный, блядь, Юпитер! – воскликнула она. По ее антеннам пробежал озноб.
Времени в обрез.
«Мамка» получила сообщение. Очень простое. «Привет, Мам». Только нефонец мог его отправить. Кверк. Никто иной. Он пустился за ними. Пупсик проверила дату и пространственный локус. Кое-что наскоряк рассчитав, прикинула, что сейчас они, должно быть, вылетели из Последней Червоточины Перед Планетой Земля и уже достигают шлагбаума к лунной орбите.
Шлагбаумом управлял, конечно, Господь Бог. Воображая Себя неким Метафизиком, что ли, дорожную пошлину Он установил в размере «чего-то всюхиной ценности». Девчонки миновали шлагбаум, бросив в корзинку комплект записей Бинга Кросби. Ляси первоначально хотела так пошутить – надо было чем-то отвлечь Его, а потом уже придумывать более существенное подношение. Они едва поверили своим глазам, когда свет сменился на зеленый и шлагбаум поднялся. Пупсик активировала бустеры, и они проскочили побыстрее, пока Бог не понял Своей ошибки. То, разумеется, была никакая не ошибка. Бог непогрешим.
Нефонцы приземлятся через несколько часов.
Прекрасно зная нелюбовь сопланетников к публичным скандалам, Пупсик рассчитывала, что Кверк сделает свой ход лишь после концерта. Значит, если девчонки запрыгнут в блюдце в самом конце, сбежать получится. Стало быть, Пупсику нужно перегнать блюдце к крикетному полю. Остальным она все объяснит потом.
Она глянула на хронометр. Надеясь, что остальные уже вернулись, она пошла к каюте Ляси и сунула голову в дверь. Никого. Всю постель покрывал неряшливый слой запечатанных пакетиков. Внутри лежали порошки и пилюли, грибы и всевозможных видов листики. Пупсик открыла один, макнула палец в какую-то пудру и понюхала. Кокаин дал старт прямо Пупсику в мозг и ракетой понесся по ее голубому веществу. Она почувствовала, как ноги отрываются от пола. Она завращалась волчком. Со внезапной ясностью она мгновенно поняла, что нужно сделать. Сгребя все наркотики в охапку, Пупсик понеслась к машинному отделению «Дочдочи». Нельзя терять ни секунды.
– Подстегни меня, пристегни меня.
– Надо «свяжи меня, привяжи меня», дебил.
– Какая разница. Меня просто прикалывает весь этот садо-мазо и дрессура.
– Кстати о ней.
Капитан Кверк наконец сообразил, что шлагбаум Господа Бога можно миновать, только выгрузив из себя новообретенное чувство юмора. И теперь в сопровождении своей команды боргов и ботов он проводил окончательную инспекцию летающей тарелки перед тем, как она катапультируется из «Папки», запаркованного на лунной орбите недалеко от «Мамки». Чужие уже пристегнулись к креслам, но когда Кверк проходил мимо, щелкали пряжками ремней, опускали столики и откидывали спинки назад, только чтобы его позлить. Кверку такие номера были знакомы. Он миновал чужиков в горделивом молчании и вступил в кокпит.
Модель блюдца была поновее, чем «Дочдочь», – поместительнее, но изящнее. Тьфуй! «Папка» выплюнул «Сынсына», как арбузную косточку. Вжииик.
– Парит.
– Мир – это одна большая вибросауна, – хмыкнул зета-ретикул, извлекая из-под сиденья надувной жилет, который Нельзя Полностью Надувать, Пока Не Покинете Космическое Судно. Еще одна любимая игра – дергать за жилетные шнурки, дуть в визгливые свистки, мигать фонариками. Но погодите-ка – что это? Шаря под сиденьем, он неожиданно нащупал крохотную рукоятку. И, естественно, дернул.
– Ай! – крикнул сириусянин, сидевший через проход, и схватился за свою жирную голову, на которую рухнул какой-то очень плотный предмет. – Ой!
Пока сириусяне валялись в истерическом припадке, один альфа вытянул ногу и гибкими пальцами подхватил снаряд.
– Святой Канопус! – воскликнул он, разворачивая Тайные Умыслы, ибо это они и были. Альфы – самые быстрые чтецы во всюхе, поэтому несколько минут спустя он уже дочитывал, но тут «Сынсын» резко пошел куда-то вниз. Начался спуск к Земле.
– Уиииииииииииииииииииииииииииииииииии! – завопили остальные чужие, когда высокие перегрузки впечатали их в кресла. – Уииииииии!
А в Вашингтоне, в кабинетах НЕТПОЧВЭ мигал красный огонь и жужжал сигнал – ему требовалось внимание. Генерал Майксон по прозвищу «Шакал» вздел подбородок и выглянул между ног своего секретаря.
– Боже мой, – присвистнул он, увидев, что появилось на мониторе компьютера. – Какой здоровый. Подымай свою толстую гузку, Герман, и созывай войска. Кверк в городе, и мы сейчас точно цапнем его за старую серую задницу.
Кверк направил блюдце прямо к Парксу. Парой недель раньше правительство отменило всякое финансирование научных учреждений. Луэлла и ее бригада – уверенные, что они вот настолько уже подобрались к контакту с инопланетной цивилизацией, – вынуждены были собрать вещички и отправиться на поиски работы в древесно-стружечной промышленности: то был единственный растущий сектор всей национальной экономики, если не считать казино.
«Сынсын» пролетел низко над десятком мелких городков Квинсленда и Нового Южного Уэльса. Земляне тыкали в него пальцами и в изумлении и страхе пялились, а сириусяне, вырядившись в спортивные костюмы с блестками, высовывались в иллюминаторы и орали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37