Неделю Кинг провёл в карцере, а в увольнительных ему было отказано до конца операции «Решительная сила». А ещё через неделю его вновь арестовали и переправили военно-транспортным самолётом прямиком в Штаты. Потому что, возвращаясь с боевого задания, Фрэд сбросил две оставшиеся на подвеске «хорнета» бомбы Mk.82 не в море, как предписывалось существующими инструкциями, а на Салоники. Лётчиком он был действительно уникальным, а потому не промахнулся, и бомбы угодили точнёхонько в тот самый бар, где Кинг получил свои первые «боевые ранения». К счастью, случилось это под утро, и бар был закрыт. Однако сброс бомб вызвал волну протестов, в Салониках начались демонстрации под лозунгами «Янки — вон!» и «Пилота — под суд!», правительство Греции направило ноту правительству США, дело шло к расколу в монолитных рядах сторонников продолжения военных действий, а потому командование Североатлантического альянса предпочло избавиться от главного виновника произошедшего инцидента, переведя его в резерв. Так молодой, но уже легендарный лейтенант оказался в Ошеане, что заметно прибавило головной боли её начальнику, а теперь вот и кэптену Майклу Санчесу, под начало которого поступил Небесный Король.
Кэптен искренне считал, что таким людям, будь он хоть трижды уникум, не место на флоте. Он только ждал, когда Кинг выкинет какой-нибудь новый фортель — в таком случае можно будет с лёгким сердцем ходатайствовать по инстанциям о необходимости увольнения лейтенанта в запас. Но пока… пока приходилось мириться с его присутствием.
Чтобы перевести разговор на другую тему и в очередной раз попытаться отыскать ответы на мучающие его вопросы, Санчес спросил командира боевой части:
— Что-нибудь слышно, Дик?
— Ты о чём? — уточнил Митчем.
— О целях нашей экспедиции.
— А-а, это… — Митчем открыл банку с тоником, сделал глоток. — Если честно, Майкл, то никто ничего до сих пор не знает. Хотя все об этом только и говорят. ЦРУ разворачивает на корабле свой секретный оперативный штаб. Скоро прибудут представители Госдепартамента. В общем, дело серьёзное, — Митчем вздохнул: и у него Рождество тоже оказалось испорчено.
— Но хотя бы известно, куда мы направляемся?
— Это да, известно. Земля Королевы Мод, Антарктида.
Санчес озадаченно потёр подбородок.
— А что, мы решили заявить свои права на этот континент?
Шутка Митчему понравилась и он усмехнулся.
— Пока нет. Но если понадобится… Впрочем, нашу задачу уже сформулировали: обеспечить высадку специальной группы, отразить любые попытки противодействия этой высадке и… не совать свой нос куда не просят.
— Не нравится мне всё это, — признался Санчес.
— Ерунда, — отмахнулся Митчем. — На мой взгляд, увеселительная прогулка: сходим туда и обратно, к маю вернёмся, получим премиальные и — в отпуск.
— Мне не нравится, что мы идём ударной группировкой, — пояснил мысль кэптен. — Не нарваться бы на неприятности.
— От кого я это слышу? — весело изумился Митчем. — Неужели так теперь заговорил герой «Бури в пустыне»? Чего ты боишься, Майкл? — спросил он, посерьезнев.
— Я ничего не боюсь, — огрызнулся Санчес, он взглянул на планшетиста и понизил голос: — Но я не люблю, когда ещё до начала экспедиции мне советуют «не совать нос не в свои дела». Потому что я в игре, а значит, это и моё дело тоже. Ты говорил о возможном «противодействии»? Кто может оказать это «противодействие»? Полярники? Пингвины? Или, может быть, маленькие зелёные человечки с Альфы Центавра?
Митчем выразительно пожал плечами.
— Чего не знаю, того не знаю, — сказал он. — Может быть, и маленькие зелёные человечки. Ты слышал эту историю об операции «Высокий прыжок»?
— Нет, — кэптен заинтересованно подался вперёд.
— Я тоже мало что слышал, но история очень занятная. Рассказывают, будто бы в 47-ом к Земле Королевы Мод уже отправляли авианосную группировку под командованием адмирала Ричарда Берда. Через несколько месяцев экспедиция вернулась. С потерями…
— И что? — Санчеса легко было заинтриговать.
— А ничего, — выдержав эффектную паузу, сообщил Митчем. — Потеряли четыре самолёта и эсминец боевого охранения. То ли русские постарались, то ли твои зелёные человечки — никто теперь толком сказать не может.
— Почему?
— Гриф секретности с той экспедиции не снят, а журналистским расследованиям, сам знаешь, верить нельзя. Но хватит об этом, — оборвал сам себя Митчем. — «Вирджиния» вошла в пятимильную зону — пора работать.
Санчес заказал себе ещё чаю, твёрдо решив выпытать из Митчема дополнительные подробности операции «Высокий прыжок», как только представится такая возможность. Она могла представиться вечером — например, в салоне кают-компании.
В череде новоприбывших первыми на «крышу» садились истребители F-14 «Томкэт». Эти проверенные временем двухместные машины, первая из которых поднялась в воздух в декабре 1970 года, до сих пор оставались наиболее популярными перехватчиками в ВМФ США. Их постоянно модернизировали, увеличивая мощность двигателей и вооружённость, с 1984 года даже шла речь о создании модификации совершенно нового типа — «Супер-томкэт», однако окончание Холодной войны привело к урезанию бюджета Министерства обороны, и старые «томкэты» остались в строю.
После того, как две эскадрильи F-14 по дюжине машин в каждой были размещены на палубе, на посадку зашли пять самолётов ДРЛО Е-2С «Хокай», отряд самолётов-заправщиков КА-6D «Интрудер» и эскадрилья самолётов радиоэлектронной борьбы EA-6B «Проулер».
С посадкой последнего самолёта авиакрыла на палубу авианосец «Джон Ф.Кеннеди» сменил свой статус: из корабля экстренного резерва он снова стал грозным повелителем морей и океанов, которому скоро предстояло отправиться в неизвестность.
* * *
(Норфолк, США, декабрь 1999 — январь 2000 года)
На авианосце — даже на таком крупном как «Джон Ф.Кеннеди» — лишних помещений не бывает. Любая каюта, любой отсек имеют строго функциональное назначение, поэтому чтобы отыскать подходящую площадь под свой штаб, «независимому эксперту» Джеку Риану пришлось потрудиться.
В конце концов штаб разместился в носовой части авианосца между галерейной и ангарной палубами в одном из жилых помещений, принадлежащих ремонтному дивизиону. Справа находился один из постов боевого управления, слева — лаборатория гироскопических устройств.
В помощь Риану выделили взвод обслуживающего персонала, и вскоре занятое им помещение действительно напоминало штаб — со своим оперативным табло, с устройствами внутренней связи, рабочими столами, компьютерами и планшетами.
Роберт Фоули поражался небывалой энергичности «независимого эксперта». Роберт знал, что в своё время Джек Риан служил военным лётчиком, но повредил ногу при неудачной посадке на палубу и был вынужден навсегда распрощаться с военно-морской авиацией. Он закончил Колумбийский университет и стал военным историком. После того, как в свет вышли его фундаментальные работы «Стратегическое планирование военно-морских операций в ходе Второй мировой войны» и «Сравнительный анализ военных доктрин стран Варшавского Договора», им заинтересовалась разведка ВМФ. Адмирал Грир, глава этого серьёзного ведомства, заказал Риану несколько «закрытых» статей и понемногу втянул талантливого аналитика в работу на разведку. Потом случилось несколько политических кризисов, каждый из которых мог окончиться мировой катастрофой, но которые были разрешены, благодаря энергии и многочисленным талантам «независимого эксперта», каждый раз предлагавшего единственно правильный выход из сложной ситуации. Любопытно, что в отличие от большинства аналитиков, протирающих штаны в Лэнгли, Джек Риан любил сорваться с места и всплыть в какой-нибудь «банановой республике», чтобы прояснить лично для себя тот или иной нюанс существующего геополитического расклада. Его прихрамывающую фигуру можно было увидеть и в Колумбии, и в Саудовской Аравии, и в Западной Германии, и в Южной Африке, и в Сибири. Ещё одна редкая черта отличала Джека Риана от большинства других сотрудников ЦРУ — «независимый эксперт» был терпим к русским. Он неплохо знал русский язык, разбирался в истории России и Советского Союза, ценил самобытную культуру, созданную народами этой огромной страны, даже имел там друзей. Разумеется, подобное отношение к извечному геополитическому противнику США накладывало отпечаток на суждения, которые высказывал Джек Риан. Он считал, что если пренебречь предрассудками, сложившимися за годы Холодной войны, и адекватно подойти к проблемам, которые стоят перед современной Россией, можно в её лице найти столь мощного союзника, какого у Америки до сих пор не было и, скорее всего, никогда уже не будет. Он полагал (и как показали события 98-99 годов, совершенно справедливо полагал), что Госдепартамент «ставит» не на тех в российском руководстве, на кого нужно, и занимается самообманом, убеждая и себя, и американских налогоплательщиков, будто бы «дремучего русского медведя» можно утихомирить подачками в виде кредитов и гуманитарной помощи. Главной проблемой российско-американских отношений «независимый эксперт» называл отсутствие элементарного уважения американцев к партнёрам с российской стороны. Именно Джеку Риану принадлежало высказывание «Нас погубит только наше высокомерие», и оно более чем любое другое говорило о его оценке внешней политики Соединённых Штатов. В благословенные времена «маккартизма» человек с такими «нетрадиционными» взглядами вполне мог угодить за решётку, но сегодня, к счастью (или к сожалению?), личные взгляды мало кого интересовали — во главу угла ставилось умение нестандартно мыслить, а уж этого у Джека Риана хватало в избытке.
Наблюдая за кипучей деятельностью, которую развернул «независимый эксперт» по прибытии на авианосец, Роберт Фоули никак не мог определить своего отношения к Риану. С одной стороны, он восхищался этим человеком, считал его образцом для подражания, с другой — памятуя о «нетрадиционных» взглядах эксперта, видел в нём главного подозреваемого в деле об утечке информации. Нет, разумеется, Джек Риан не мог быть предателем, более того — он сам не так давно настаивал на особом режиме секретности, который должен соблюдаться в ходе этой экспедиции… Но, чёрт возьми, даже будь ты сверхосторожным и сверхподозрительным профессионалом, ты не можешь быть застрахован от того, что не сболтнёшь лишнего. К примеру, у вас, мистер Риан, вполне могла быть запланирована встреча… с каким-нибудь русским другом, но вы её отменили под предлогом срочной командировки. Это уже информация, и на её основании опытный вражеский аналитик может сделать далеко идущие выводы.
«Но в таком случае, — сообразил Фоули, — ничего выяснить, а тем более доказать мне не удастся — если Риан где и сболтнул лишнего, он, скорее всего, об этом не вспомнит и мне не скажет. Что же делать?».
Роберт чувствовал себя дураком. «Независимый эксперт» совершенно сбивал его с толку.
Джек Риан не был бы столь уникальным разведчиком, если бы не заметил странностей в поведении своего молодого коллеги. Во время обеда в столовой для офицерского состава он отвёл Роберта за отдельный столик и спросил напрямик:
— Вы меня подозреваете, Боб?
— Никак нет, сэр! — голос Роберта дрогнул при ответе, и это выдало его с головой.
— Вижу, подозреваете, — Джек Риан удовлетворённо кивнул. — Что ж, вам нечего стесняться, Боб. Вы здесь для того, чтобы выявить утечку. Источником утечки может быть кто угодно, а значит, вы должны подозревать любого.
— Я очень рад, сэр, что вы это понимаете, — сказал Фоули сдержанно.
— Чтобы облегчить вам задачу и опережая ваши вопросы, могу сказать: ещё неделю назад я ничего не знал о готовящейся экспедиции и о том, что меня назначат ответственным за выполнение её миссии.
— Но как же так? — удивился Фоули. — Такие решения не принимаются в последний момент.
— Скорее всего, оно и не принималось в последний момент, — согласился Риан. — Я даже допускаю, что моя кандидатура была лишь одной в длинном списке, который согласовывался как минимум полгода.
— Но выбрали почему-то именно вас! Почему?
— Попробую объяснить. И не только вам, но и самому себе. Экспедицию организовал Госдепартамент, но при активной поддержке нашего Управления. Как вы прекрасно знаете, между Госдепартаментом и ЦРУ всегда существовали и существуют разногласия по самым различным вопросам. Так и теперь — они не могут поделить эту самую нацистскую базу, на поиски которой мы отправляемся. А я — «независимый эксперт», лицо незаинтересованное и, по всей видимости, именно по этой причине моя кандидатура в конце концов устроила всех.
— А что находится на базе? — спросил Роберт.
— Интересный вопрос, — Риан вдруг лукаво улыбнулся. — А вы, Боб, не хотите ответить на него?
— Но я… не знаю.
— А что сообщил ваш агент?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50