Само по себе затопление лодки не представляет каких-либо трудностей. Но что потом? Нам предстоит переправиться на надувных лодках на берег. Затем — уничтожить эти лодки, чтобы они не выдали факта нашей высадки. Однако резиновые лодки горят сильным чадящим огнём. Их невозможно сжечь незаметно. А закопать лодки в землю с нашим инструментом тоже непросто. И всё же предположим, что это нам удалось. Мы скажем друг другу «до свидания» и разойдёмся на тридцать две стороны. Хотя у меня есть родственники в Аргентине, я вооружён и могу говорить по-английски и по-французски, но всё же плохо представляю себе, как преодолею все трудности на долгом пути в чужой стране, будучи одетым в обмундирование немецкого подводника. И в таком положении окажемся все мы. Достаточно одному из нас попасть в руки полицейских, и капкан захлопнется для всех остальных. Неизбежность такого исхода очевидна, потому что поимка экипажа иностранной субмарины сделает честь любой полиции. После того, как мы окажемся в руках властей, нам придётся доказывать, что наш переход через всю Атлантику носил мирный характер. Однако без лодки доказать это будет очень трудно. И тогда тюремное заключение экипажа на длительный срок неизбежно.
Теперь представим себе, что мы остановили свой выбор на другой возможности и открыто вошли в порт. Наша совесть чиста. Доказательства налицо. Даже в случае неудачи мы должны довольствоваться сознанием того, что сами распорядились своей судьбой.
Наверное, я буду настаивать на варианте добровольной сдачи. Но в любом случае, последнее слово останется за экипажем…" Закончив, Шеффер перечитал написанное, удовлетворённо кивнул, закрыл журнал, положил его в непромокаемый пакет к другим документам, а пакет спрятал в сейф, случайно задев цинковый ящик, занимавший там почти всё свободное пространство. Потом сел чистить свой П-38. В лодке было душно и сыро, а потому приходилось это делать всё чаще, чтобы затворный механизм и ствольная коробка не покрылись налётом ржавчины.
Хайнц вынул магазин, отделил ствол с затвором от рамки, утопил отпирающий стержень, отделил ствол от затвора. Работал он механически, и мысли его были далеки от процесса неполной разборки пистолета системы Вальтера. Случайное прикосновение к ящику вызвало целый рой воспоминаний. Капитан вернулся к тому дню, когда получил последний приказ и отправился в это опасное путешествие, оставив в разбомблённом Берлине престарелую мать.
…Почти две недели они стояли в Киле. Командование медлило с принятием решений. Каждый день происходили налёты американской авиации. Не встречая организованной обороны, американцы вели себя нагло, пролетая на бреющем и едва ли не задевая концы мачт. Однажды бомбы упали так близко от лодки Шеффера, что чуть не перевернули её. А в другой раз штурмовики прямым попаданием утопили субмарину однокашника Хайца — спастись не удалось никому. И вот серым дождливым вечером на пирсе появился чёрный тяжёлый «хорьх», из которого выбрался человек в кожаном плаще офицера СС. Предъявив часовому пропуск, подписанный командующим флота, офицер — оказавшийся штандартенфюрером — прошёл на лодку и заявил, что привёз пакет с приказом. Его сразу же провели к капитану.
«Хайль Гитлер! — сказал штандертенфюрер, заходя в каюту Шеффера. — Меня зовут Отто Келер, и я должен передать вам приказ гросс-адмирала Дёница».
«Рад видеть вас, господин штандартенфюрер! — отвечал Шеффер. — Присаживайтесь. Хотите кофе?» «Не откажусь», — штандартенфюрер не без труда примостился на миниатюрном табурете, снял фуражку и расстегнул мокрый плащ.
Через трубу переговорного устройства Хайнц попросил камбуз приготовить две чашки кофе и выжидающе взглянул на Келера.
«Война скоро закончится, — сказал Келер. — И мы проиграем эту войну».
Шеффер насторожился. Неудачное начало. Смахивает на провокацию. В последнее время все только и говорили о решающем переломе в ходе военных действий, к которому приведёт применение нового чудо-оружия, созданного на секретных заводах Рейха. Во время краткосрочного отпуска в Берлин Шефферу даже повезло оказаться в стенах одного загадочного учреждения, курируемого СС, где ему показывали фотографии и модели необычных устройств, среди которых был, например, «генератор лучей смерти». В том учреждении царили приподнятое настроение и уверенность в скорой победе, несмотря даже на то, что в городе строились баррикады, а канонада не утихала ни на минуту. Сам Шеффер во все эти слухи не верил, полагая, что главное чудо-оружие Третьего Рейха — это министерство Геббельса, но оно, к сожалению, не способно остановить армады русских и англичан, рвущихся к Берлину. Неужели его «панические» настроения стали предметом интереса со стороны «гестапо»? Но, вроде бы, он никогда и ни с кем не делился своими соображениями на этот счёт…
«Мне рассказывали о вас, как о знающем капитане, — продолжил штандартенфюрер. — У вас отличный послужной список, и вы никогда не работали на нас. Значит, вы в точности выполните приказ своего гросс-адмиирала».
«На кого это я никогда не работал?» — с подозрением осведомился Шеффер.
«На ведомство, известное под названием „Аненербе“, — не стал скрывать штандартенфюрер. — Буду с вами откровенен. Мы не можем доверять тем капитанам, которые посвящены во многие тайны, связанные с деятельностью нашего ведомства. У них может возникнуть соблазн нарушить данное слово, ведь ставка в игре очень высока».
«Что я должен буду сделать?» — спросил Хайнц.
«Завтра вы покинете Киль и отправитесь в автономное плавание. Вы пройдёте с севера на юг всю Атлантику и высадитесь в Земле Королевы Мод, в Антарктиде. Там вы отыщете нашу базу и оставите в её подземном бункере один ящик, который я вам сегодня передам».
Келер покопался за пазухой и протянул Шефферу запечатанный конверт:
«Здесь приказ командующего, адресованный вам лично. К нему прилагается карта с точным указанием местоположения базы. На оборотной стороне записан код устройства самоликвидации. Чтобы проникнуть на базу, необходимо его отключить, а для этого требуется вручную ввести код на пульте перед входом. Открыв дверь, вы пойдёте прямо по коридору, никуда не сворачивая. Коридор закончится комнатой с довольно странным интерьером. Не обращайте внимание на стены. Ставьте ящик и уходите. Закройте входную дверь и засыпьте её камнями и снегом. Война к тому времени закончится, о чём вы узнаете по радио. После того, как вы выполните приказ, можете считать себя свободными от любых обязательств — поступайте, как сочтёте нужным, но не раскрывайте место нахождения базы».
«Всё это есть в приказе? — уточнил Шеффер. — Или я должен верить вам на слово?» «Всё это есть в приказе».
Матрос принёс кофе, и штандартенфюрер с благодарностью принял свою чашку. Шеффер повертел конверт в руках.
«Я могу узнать, что находится в ящике?» — спросил он.
«Лучше не надо, — ответил Келер. — Если вам придётся сдаться — а вам, скорее всего, придётся сдаться — вас будут серьёзно допрашивать. Чем меньше вы знаете, тем меньше узнают наши враги».
«А если лодку захватят до того, как мы достигнем Антарктиды?» «Тогда вам придётся уничтожить ящик. Лучше всего — утопить».
«В ящике технология нового оружия?» «Нет, но там находится то, что посильнее любого оружия. Мы не сумели воспользоваться этим, но когда-нибудь те, кто придут по нашим следам…» — Келер замолчал, глядя перед собой.
«Несите свой ящик, — сказал Шеффер. — Он тяжёлый? Тогда я выделю двух матросов».
«Спасибо за предложение, но я обойдусь».
Вспоминая впоследствии эту встречу и разговор, Хайнц часто задумывался о том, что штандартенфюрер Келер кого-то ему напоминает. За долгие дни одиночного плавания он даже вспомнил кого. Году в сорок втором ему на глаза попалась книжка, которую читал первый вахтенный офицер. Книга называлась «Крестовый поход за Граалем» и была издана в прекрасном переплёте с большим количеством иллюстрации. На обложке был помещён контрастный портрет автора, и Шеффер, долго мусоливший «Крестовый поход», запомнил его лицо. Келер был определённо похож на автора книги — ныне слегка постаревшего, самую чуточку обрюзгшего, с ранней сединой в волосах, но всё ещё узнаваемого.
Впрочем, может быть, Хайнц и ошибся. Ведь в аннотации к «Крестовому походу» было сказано, что автор погиб в 1939 году, во время экспедиции по горам Вильден-Кайзер. Да и звали того писателя вовсе не Отто Келер, а Отто Ран…
* * *
(Авианосец «Джон Ф. Кеннеди», Антарктида, апрель 2000 года)
Авианосец «Джон Ф.Кеннеди» бросил якоря у безымянной бухты в десяти милях от Берега Принцессы Астрид Земли Королевы Мод.
Вход в бухту перекрывали два огромных столообразных айсберга, издалека напоминавшие мощные средневековые укрепления на вершинах заснеженных гор. За ними на восемь миль с востока на запад протянулась береговая полоса, свободная ото льда и снега, глубиной мили в полторы.
Тяжёлый крейсер «Варяг» остановился в сотне миль восточнее — у мыса Седого. Такую диспозицию потенциальные противники заняли по взаимной договорённости, достигнутой в ходе диалога между контр-адмиралом Эллисоном и вице-адмиралом Долгопрудным, состоявшегося через час после инцидента с «томкэтом». Эллисон извинился за выходку своего пилота и рассказал русскому командиру, что соединение участвует в плановых учениях и собирается высадить десант на побережье Антарктиды. При этом он намекнул, что если «Варяг» прислан наблюдать за этими учениями, то помешать ему, разумеется, никто не сможет, но тогда штабу тяжёлого крейсера придётся смириться с тем, что над «Варягом» будут постоянно барражировать чужие самолёты, а корабли боевого охранения будут заходить в его зону отчуждения. Долгопрудный заверил Эллисона, что не собирается мешать учениям, а только постоит в сторонке до их окончания. Консенсус был достигнут к взаимному удовлетворению обеих договаривающихся сторон.
Ещё до того, как «Джон Ф.Кеннеди» и другие корабли соединения застопорили винты, оперативный штаб Центрального разведывательного управления начал подготовку к высадке. Джек Риан торопился прежде всего потому, что в информационный центр группировки поступил неблагоприятный прогноз погоды. Со стороны Тихого океана приближался мощный циклон, и метеорологическая служба Атлантического флота выдала штормовое предупреждение. Антарктическая осень была в самом разгаре, и с этим приходилось считаться. На палубу были подняты вездеход и «спецсредства», оказавшиеся на поверку комплектом для сборки компактной бурильной установки. Всё это хозяйство вместе с отрядом морской пехоты должен был доставить в Землю Королевы Мод грузовой вертолёт СН-53Е «Супер-стэллион».
Авиакрыло совершало плановые вылеты. К «Варягу» никто из них больше не приближался, но его положение и воздушная обстановка в зоне контролировались «хоукаями». Иногда и русские поднимали в воздух свои истребители, но тоже дистанцию блюли и повода для волнений не давали.
Однако Санчес знал, что это кажущееся миролюбие. Русские прибыли сюда, чтобы помешать экспедиции — и самое «интересное» начнётся только после того, как десантирование произойдёт. Настроение офицеров авиакрыла было боевое, и это тоже не нравилось Майклу. Он предпочёл бы, чтобы его подчинённые меньше ершились и пореже обсуждали полёт Фрэда Кинга к русскому крейсеру. Он хотел, чтобы все они живыми вернулись домой, а не полегли на этом богом забытом континенте во имя каких-то невразумительных идей. Кинг, напротив, купался в лучах славы и претендовал на роль неформального лидера авиакрыла. Он подробным образом изучал подготовленную разведкой флота схему тяжёлого авианесущего крейсера «Варяг» и разрабатывал совместно с другими офицерами тактику поражения его жизненно важных узлов. Санчеса коробило от вида того, с каким азартом его офицеры «расчленяют» русский авианосец. Большинство из них никогда не бывали в районе настоящих боевых действий, а те, кто бывал, оставались при иллюзии, будто бы никто и никогда не сможет противопоставить что-либо мощи американской ударной группировки. Ни одному из них не довелось брести ночь по чужой пустыне под вой голодных шакалов. Санчес мог бы рассказать им, что это такое, но не делал этого, потому что знал — его просто не услышат. Когда-нибудь они поймут, но Майкл больше всего опасался, что понимание может прийти слишком поздно…
* * *
(Земля Королевы Мод, Антарктида, апрель 2000 года)
Роберт Фоули не впервые принимал участие в боевой операции с высадкой десанта, но никогда ещё это действо не казалось ему столь похожим на сцену из бездарного голливудского боевика.
— Пошли! Пошли! Пошли! — орал гориллоподобный сержант.
Морпехи посыпались из вертолёта, как горох из мешка, тут же разбегаясь в стороны и занимая позицию для стрельбы, словно они высаживались не на пустынный берег необжитого континента, а где-нибудь на Кубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50