Глава 25
– И все это тянется уже не первый месяц, – ворчала на экране стройная смуглая женщина. – Нам до сих пор приходится расхлебывать последствия налета на Занзибар. Только вчера посол халифа встретился с дамой Элейн и снова настаивал на «уточнении» статуса усиленного пикета. На самом деле он выжимает из нее клятву на крови в том, что пикет останется в системе навсегда. Но не в компетенции леди Элейн решать такие вопросы: им следовало связаться напрямую с графом, а не с человеком, занимающим должность заместителя министра. Более того, даже будь у нее полномочия делать политические заявления, герцог ясно дал понять всем в Альянсе, что решения такого рода есть прерогатива военных, так что послу Макарему следовало бы направлять своих атташе не к нам, а в Адмиралтейство.
Контр-адмирал Грейсонского флота Аристид Трикупис (всего три года назад имевший звание капитана второго ранга КФМ) откинулся на кушетке адмиральской каюты корабля Грейсонского космофлота «Исайя Макензи», флагмана Шестьдесят второго дивизиона, и, наслаждаясь бесстыдной роскошью, пошевелил пальцами босых ног. Проектор демонстрировал голографическое письмо его жены, Мирдулы Трикупис, старшего клерка департамента иностранных дел.
– А потом, – с негодованием на лице продолжала она, – некоторые лица – называть имена я пока не стану – стали выпытывать у нас информацию о приватных каналах связи между графом и грейсонцами, причем позволяли себе намеки на негативные последствия, которые обрушатся на постоянный штат министерства при следующей смене правительства, если мы не пойдем навстречу их требованиям. Клянусь, Аристид! – воскликнул Мирдула с неподдельным гневом, – мне хочется выбежать на улицу и разорвать первых трех встречных политиканов на части! Голыми руками!
Услышав эти слова, Трикупис покатился со смеху. И вовсе не потому, что не разделял праведное негодование своей дражайшей половины, вызванное «неназванными лицами», – скорее всего, по его догадке, представителями Высокого Хребта, Декро или графини Нового Киева. Причина заключалась в том, что сам Аристид, в отличие от большинства мантикорцев на грейсонской службе, вовсе не выделялся среди своих грейсонских товарищей высоким ростом, однако Мирдулу, при своих несчастных ста семидесяти, превосходил на целых четырнадцать сантиметров. Неудивительно, что, представив себе это миниатюрное милое создание удушающим политиканов (желательно, по одной штуке в каждой руке), он нашел зрелище весьма забавным.
Строго говоря, Мирдула не имела права делиться такого рода сведениями с кем-либо за пределами своего ведомства, но она пользовалась надежным кодом и пересылала свои письма исключительно с флотскими курьерами. Кроме того, три предвоенных года Аристид провел на Хевене в качестве военного атташе, и его допуск по линии внешней разведки и МИДа оставался в силе.
– Право же, – продолжала Мирдула уже не столь яростно, – не представляю, как граф со всем этим справляется… Мы, конечно, отводим часть неприятностей на себя… И он, конечно, привык ко всему… И как настоящий дипломат будет улыбаться даже тем, кого с удовольствием пристрелил бы… Что ни говори, а если ты приходишься королеве родным дядей, тебя, наверно, с детства осаждают жалобщики и просители. Но это место – настоящий сумасшедший дом, а граф с лордом Александером – все время на острие атаки.
Трикупис хмыкнул: выводы, сделанные им из наблюдений жены, не радовали. Разумеется, отправившись на Грейсон, он выпал из главного потока политической жизни Звездного Королевства, однако догадки Мирдулы, дотошное изучение новостей и аналитические сводки, доводившиеся разведкой ГКФ до всех флаг-офицеров, позволяли ему быть в курсе основных тенденций. Иные из них Аристиду вовсе не нравились.
В период работы с департаментом иностранных дел Трикупису довелось встречаться с графиней Нового Киева, и он вынес из этих встреч не лучшие впечатления. Признавая, что в своих убеждениях она искренна и честна не меньше, чем многие центристы или лоялисты, Аристид отметил для себя ее непоколебимую веру в собственную непогрешимость. Разумеется, ее взгляды были ему совершенно чужды, и это могло сделать предвзятым его отношение к графине Марице, без преувеличений незаурядной женщине, однако слишком уж походила она на служителей инквизиции Старой Земли. Тех самых, которые преследовали своих жертв, объявляли их ведьмами, под пытками добивались признаний, а потом сжигали заживо… и все это с единственной, благой целью – избавить души несчастных грешниц от вечных мучений. Графине были присущи тот же фанатизм и твердая решимость сделать народ счастливым, желает он того или нет.
Наступление хевов способствовало росту популярности графини Марицы среди избирателей – не по причине каких-то ее мудрых действий, но единственно из-за ее последовательной оппозиции правительству, явно – это ж любому дураку ясно – виновному в том, что дела на фронтах идут плохо. Логика была проста: оппозиция выигрывала не потому, что она хороша, но потому, что нынешняя власть, по мнению многих, не справлялась со своими обязанностями. Таким образом, глубокие рейды хевов вылили целый водопад на мельницу оппозиции.
Правда, шумиха по поводу этих налетов поутихла после триумфального возвращения герцогини Харрингтон с Цербера, однако общественность желала, чтобы флот не просто остановил вражеское наступление, но и разгромил врага в его же логове, не понеся потерь, не подвергая опасности дружественные системы и не обременяя добросовестных налогоплательщиков растущими военными расходами. Последнее обстоятельство особенно способствовало приросту числа недовольных. Люди, ощущавшие на себе налоговый пресс, решительно отказывались признавать становящееся все более и более тяжким бремя хорошим знаком.
Отключив просмотровое устройство, Трикупис надул щеки и сел прямее. Письмо от Мирдулы он просматривал уже в третий раз и знал, что начнет записывать ответ не раньше, чем прослушает весь текст еще несколько раз. Любая форма общения с женой доставляла ему радость, но сейчас это чувство отравляла подспудная тревога.
Контр-адмирал встал и, как был, в носках, принялся расхаживать по устилавшему пол каюты ковру.
«Исайя Макензи» или, как фамильярно именовали свой корабль члены экипажа, когда думали, что их не слышит начальство, «Изя», пробил здоровенную брешь в бюджете и основательно облегчил карманы налогоплательщиков – правда, не мантикорских, а грейсонских. При этом корабль являл собой поистине воплощение экономии, ибо при равной огневой мощи со своими предшественниками того же класса за счет множества технических усовершенствований мог обходиться сорока процентами экипажа аналогичного более старого корабля. Трикупис серьезно сомневался, чтобы рядовой обыватель, даже вздумай правительство довести до сведения общественности ряд связанных с новыми проектами секретных подробностей, уразумел бы, что это значит и в чем тут выгода, но вот тот факт, что новейшие корабли стоят уйму денег, был известен решительно каждому.
Оппозиция не упускала возможности наябедничать избирателям: власти пускают ваши деньги на ветер! Трикупис порой жалел об отсутствии у командования прав и возможностей открыто объяснить людям, оплачивающим воплощение в жизнь новых проектов, как много нужного и полезного получают они на самом деле за свои деньги.
Самым очевидным преимуществом новых модификаций кораблей – и прежде всего супердредноутов класса «Медуза» (они же «Харрингтон») – было колоссальное увеличение наступательного потенциала. Соответствовали ли наступательным и оборонительные возможности, еще следовало проверить, но на данном этапе, до появления у хевов эквивалентного вооружения, это едва ли имело значение. Трикупис командовал Шестьдесят вторым дивизионом уже более года, «Изя» и его партнер по дивизиону корабль ГКФ «Эдуард Эстерхауз» участвовали в бесчисленных учениях, так что Аристид точно знал, каким ударом для хевов обернется массовый ввод в строй нового класса супердредноутов.
Резкое сокращение численности экипажа имело даже большее значение, чем возрастание огневой мощи. Для Королевского флота Мантикоры проблема кадров всегда стояла острее, чем даже проблема затрат на постройку кораблей. Штаты укомплектовывались без ограничений лишь на фортах метрополии – в самой бинарной системе Мантикоры, что диктовалось стратегической необходимостью. Однако такой подход усугублял нехватку персонала в других местах. После захвата звезды Тревора ситуация стала меняться, поскольку, взяв под контроль все терминалы Сети, Мантикора могла позволить себе снять с боевого дежурства две трети фортов, переведя их в резерв. Даже с учетом создания космических цитаделей, прикрывающих терминалы на Василиске и звезде Тревора, высвободившегося личного состава хватило на сто пятьдесят супердредноутов старого образца. Внедрение новых автоматизированных систем управления делало этот кадровый ресурс достаточным для двухсот пятидесяти кораблей стены, что было на треть больше общей численности супердредноутов, числившихся в составе КФМ до войны.
Сокращение гарнизонов космических фортов открыло перед Управлением кадров неожиданные возможности. Несмотря на то что новые подразделения ЛАКов, о которых Трикупис слышал уйму интересного, оттягивали на себя множество младших офицеров и старшин, количество высвободившегося личного состава все равно оставалось огромным. Иными словами, впервые после того как угроза со стороны хевов вынудила Роджера Третьего приступить к расширению флота, у этого самого флота появилась реальная возможность полностью укомплектовать экипажами столько кораблей, сколько удается строить.
И флот старался строить их как можно больше: согласно самым последним, разумеется, секретным статистическим данным, на верфях шла работа почти над двумя сотнями корпусов одновременно. Учитывая, что каждый обходился примерно в тридцать пять миллиардов, общая стоимость составляла весьма чувствительную для любого бюджета сумму в семь триллионов мантикорских долларов. А ведь в эту цифру не включалась стоимость кораблей сопровождения, новых носителей ЛАК (и самих легких кораблей для их комплектования), новых ракет и, наконец, проводившихся НИОКР note 14.
Правительству Кромарти приходилось прибегать к займам. Стабильность экономики Звездного Королевства и успехи, сопутствовавшие ему на фронтах до недавнего перехвата хевами инициативы, сделали мантикорские ценные бумаги высоколиквидными. Но хотя их охотно брали на рынках Лиги и других миров, вырученных денег не хватало, и в конечном итоге государство оказалось перед необходимостью повышения налогов. Более того, впервые за всю историю Звездного Королевства парламент, не без содрогания, принял закон о прогрессивном подоходном налоге, пришедшем на смену существовавшей до сих пор единой ставке. Согласно закону новый налог вводился лишь на период до следующих выборов или на пять лет (в случае если выборов за это время не будет), но его принятие все равно стало потрясением для большинства налогоплательщиков, что вызвало негативную реакцию финансовых и инвестиционных рынков. На фоне усиливавшегося вмешательства государства в экономику становились все более заметными зловещие признаки инфляции.
Трикупис едва ли мог винить избирателей за их страхи. Звездное Королевство не прибегало к подобным мерам почти пять стандартных столетий; использование их казалось людям чуть ли не возвращением к Темным Векам – приснопамятному периоду истории Старой Земли последних двух столетий до начала эры Расселения. Или, хуже того, поворотом к гибельному политическому курсу, превратившему некогда процветавшую Народную Республику в ненасытного межзвездного хищника, поглощающего систему за системой, но не способного утолить голод.
Лидеры оппозиции – и Новый Киев, и Высокий Хребет, и Северная Пустошь, и леди Декро, – «движимые чувством патриотического долга», проголосовали за новые налоги, но предварительно устроили долгую и шумную публичную, дискуссию. Ее целью было оповестить избирателей, что они были противниками этой затеи и пошли на уступки власти под давлением со стороны правительства Кромарти в целом и казначейства во главе с Вильямом Александером в частности. Что, отдавал им должное Трикупис, явилось с их стороны исключительно предусмотрительным шагом. Не слишком честным, но, безусловно, эффективным. С одной стороны, оппозиционеры выказали себя патриотами, готовыми во имя единства страны и общей победы забыть на время о разногласиях с исполнительной властью, с другой же – сумели свалить всю ответственность за принятие болезненного, непопулярного решения на правительство Кромарти. И уж конечно, никто из них и словом не обмолвился, что расходы на новые корабли необходимы именно для того, чтобы выиграть эту проклятую затянувшуюся войну и тем самым сбросить с плеч Альянса непосильное экономическое бремя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95