На его лице Погодин прочитал легкую растерянность, но вопросы решил оставить на потом.
Водитель очень старался. Он вел машину, почти не пользуясь тормозами, и работал только сцеплением. Гонта держал Рыжкина в своих объятиях, как ребенка, готовый в любую секунду смягчить своим телом толчки, но бережная плавность качения не нарушилась ни разу, а когда машина выехала из лесу на поле и покатила по мягкой подушке из пыли, ощущение движения пропало насовсем.
Машина «Скорой помощи» стояла посреди улицы. Врач в распахнутом белом халате беседовал с женщиной на крыльце правления. Он повернулся, встречая взглядом подъезжающий «Москвич».
– Где больной? – спросил он и, не дожидаясь ответа, подошел к «Москвичу». – Что с ним?
– Пулевое ранение, – ответил Гонта. – Около часа назад. Выходного отверстия нет.
– Как это случилось? – сухо спросил врач. Он старался не смотреть в лицо собеседника, чтобы не выдать своего отвращения. Снова перестрелка, очередная бандитская разборка. За последние годы его больница стала все больше походить на военный госпиталь. Врачу были омерзительны бандиты, и сейчас он вновь ненавидел свою профессию за то, что не имеет права отказать им в помощи.
– Кто-то выстрелил в него из леса, – сказал Гонта, понимая, что врач не поверит ни единому его слову. – Стрелявшего мы не видели.
– Я обязан буду сообщить в милицию, – предупредил врач. – У него есть документы?
– Конечно, – кивнул Гонта. – Вы не знаете, где наш товарищ? Тот, кто вас вызвал. Он должен был здесь ждать…
– Не знаю, – врач подумал, что этот их «товарищ», возможно, лежит сейчас где-то под кустом с простреленной башкой, но вслух высказывать своего предположения не стал. Криминальные трупы были уже не по его части. – Помогите перенести больного в машину! Учтите, мы его в областную отправим, у нас такие хирургические операции не делают…
«Скорая помощь» умчалась в сторону шоссе, оставив в воздухе легкий привкус пыли. Женщина на крыльце увидела, что один из незнакомцев намерен с ней заговорить, попыталась скрыться за дверью, но Гонта был уже рядом.
– Одну минуту, – сказал он. – Где молодой человек, который от вас звонил?
– Не знаю я, – испуганно отмахнулась она. – Ничего не знаю.
– Неправда, – мягко произнес Гонта, делая к ней шаг. – Не бойтесь. Не нужно ничего скрывать.
– А что мне скрывать? Меня это не касается, – волновалась женщина еще пуще. – Были тут еще двое, на иностранной машине. Из милиции. Они его с собой и увезли.
– Откуда вы знаете, что они из милиции?
– Так они сами сказали. И книжечку красную показывали. А этот ваш, молодой, сопротивлялся. Но они его все равно увезли. И больше я ничего не знаю.
– Какая машина у них была? – спросил Гонта.
– Не знаю я… – начала было женщина и запнулась. – «БМВ», – удивленно сказала она. – Точно, «БМВ». Как у моего зятя. Вообще-то, я в машинах не разбираюсь, но это такая же, черная. Только стекла темные.
– Номера, вы, конечно, не запомнили?
– Да откуда же!
Женщина протиснулась в полуоткрытую дверь мимо Гонты, и тот препятствовать не стал.
– Кажется, все-таки захватили они Нестерова, – сказал он Погодину. – Поехали, Юра, в столицу. Нужно парня выручать.
– Может, ты все же объяснишь толком, что происходит? – потребовал Погодин.
– Вот по дороге все и объясню. Времени хватит. Топтавшийся все это время рядом хозяин «Москвича» деликатно кашлянул и негромко проговорил в сторону:
– А мне, это, приятель ваш сказал, что вы мне сотенку-то накинете за работу.
– А ты нас до шоссе подбросишь? – поставил встречное условие Гонта.
Отказываться хозяин «Москвича» не стал – возможность заработать за какой-то час двести рублей выпадала ему не часто. Хотя для виду изобразил на лице неудовольствие. Когда они, распустив пылевой хвост, катили по направлению к шоссе, Погодин негромко спросил:
– Как там наша подруга?
Гонта поглядел на него со странным выражением.
– Да нет ее там, – ответил он.
* * *
Введенный Нестерову наркотик должен был гарантированно отключить его часа на два. Однако то ли препарат оказался изрядно просрочен, то ли часть его похитители второпях пролили на одежду жертвы, но сознание начало возвращаться к Нестерову уже минут через пятнадцать. Никакой пользы в том, впрочем, не было: мир представлялся искаженным и мутным, конечности отказывались повиноваться, да и воля принудить себя к какому-либо действию отсутствовала начисто. Он полулежал на заднем сиденье мчавшейся по трассе машины и видел перед собой лишь бритые затылки похитителей. Изредка похитители обменивались друг с другом короткими фразами, смысл которых от Нестерова в основном ускользал. По большому счету, сейчас ему было безразлично собственное настоящее и будущее, и лишь где-то глубоко-глубоко в подсознании скреблось ощущение неправильности и нежелательности происходящего.
Он трудно пошевелил головой, и, ощутив его движение, сидевший рядом с водителем похититель повернулся. Нестеров поспешно зажмурился.
– Чего там? – спросил водитель.
– Все нормально, – ответил его напарник. – Кайфует. Смотрит сны. Наверное, про баб. Тебе бабы часто снятся?
– Теперь ему баб долго не видать, – игнорируя вопрос, заметил водитель. – Только во сне.
– Не скажи, – возразил напарник. – Это зависит от того, как он себя поставить сумеет. Мы его не закапывать везем, а работать. Шефу он нужен позарез. Не зря ведь приказал, чтобы и волосок с него не уронили. Если правильно себя поставит, может, ты и будешь баб ему возить, каких закажет.
– А ты за ним станешь парашу выносить? – злобно осведомился водитель.
– Не исключено, – сказал напарник. – Хотя не хотелось бы. Но спрашивать меня не будут. И тебя, кстати… Эй, чего это там?!
На дороге впереди образовался небольшой затор. Он возник около поста ГАИ, где автомашины вынуждены были перестраиваться из трех рядов в один, чтобы попасть в узкий коридор между установленными на асфальте ограничительными барьерами и обочиной, где несколько милиционеров с автоматами на плечах внимательно сканировали взглядами медленно проезжающие мимо них машины.
– Чего это они? – без особого интереса спросил напарник. – Опять террористов ищут?
– Зарплату себе повышают, – проворчал водитель. – Дальнобойщиков и торгашей бомбят. Вот же урлы ненасытные!
Оба они оказались не правы. Повышенную бдительность сотрудников ГИБДД определяла полученная с утра ориентировка о выявлении и немедленном задержании троих опасных преступников, одним из которых был как раз Нестеров. Бандиты и милиционеры сейчас работали в одной упряжке, хотя ни те, ни другие о том не знали. Впрочем, в последнее время в стране подобное случалось достаточно часто. Иномарка возбудила повышенное внимание милиционеров прежде всего потому, что сквозь тонированные стекла сидевших в салоне видно не было. Подошедший со стороны водителя сотрудник ГИБДД дождался, когда опустится стекло, и, нагнувшись, внимательно посмотрел на водителя.
– Какие проблемы, командир? – спросил тот.
– Права, документы на машину, – коротко и скучно ответил милиционер.
– Сбежал кто-нибудь или так, работа по плану? – допытывался водитель.
– У нас всегда кто-то бегает, – милиционер тщательно изучал документы. – Кто с вами в машине?
– Приятели, – пожал плечами водитель. – Погуляли на природе, в баньку сходили. Вот Витек до сих пор никак не проснется.
Милиционер засунул голову в салон и встретился взглядом с Нестеровым.
– Меня похитили, – негромко, но внятно сказал Нестеров. – Помогите!
Он пошевельнулся, но тут же бессильно уронил голову на грудь.
– Ты чего несешь, Витек?! – воскликнул напарник. – Вот же допился, сволочь! Кто тебя похитил? Да ты не слушай его, командир!
Однако милиционер сделал шаг назад и поднял укороченный автомат.
– Выйти из машины! – рявкнул он. – Руки на капот!
– Да ты чего, командир! – торопливо забормотал водитель. – Ты же не в курсе, это Витек просто прикалывается.
Трое остальных сотрудников на пикете в это время разбирались с каким-то грузовиком и не видели происходящего. Выбирающийся из иномарки водитель демонстрировал полную покорность, продолжая что-то жалобно бормотать, и тем немного усыпил бдительность милиционера. Его напарник так же осторожно вылез из другой дверцы и умиротворяюще протянул вперед раскрытые ладони.
– Мы сотрудники, командир, – произнес он. – У нас, это… тоже операция. Вот в кармане у меня ксива, я ее сейчас осторожно достану и тебе покажу…
Под дулом автомата он медленно потянулся к карману, он рассчитывал разрешить ситуацию дипломатическим путем: удостоверение его было почти настоящим, к тому же он не без оснований надеялся, что пара телефонных звонков кому надо сделает свое дело. Рас чет его был верен, и конфликт исчерпался бы, не начавшись, кабы не водитель, все более впадавший в состояние тихой паники. Он твердо знал, что за похищение человека сажают очень надолго, а в тюрьму водитель больше не хотел ни при каких обстоятельствах. Этот панический страх, до поры невидимый внешне, рос, вспухал изнутри и в конце концов прорвался наружу невнятным хриплым вскриком и безрассудным, импульсивным действием. В коротком прыжке водитель бросился на милиционера, ударил головой пониже груди, падая вместе с ним наземь. Выбитый автомат, скрежеща металлом по асфальту, закувыркался где-то под днищем машины.
– Бежим! – заорал водитель, громадными прыжками пересекая открытое пространство, отделяющее его от густых посадок на обочине.
Бегство водителя уничтожило для напарника все возможные варианты действий, кроме одного: немедленно бежать следом. Надо сказать, тут им повезло. Медленно проезжающая мимо фура заслонила беглецов от пикета, а полуоглушенный падением милиционер все еще ползал на асфальте, пытаясь прежде всего вновь обрести так некстати утерянное оружие. Когда же он, наконец, вскочил на ноги и призвал коллег на помощь, водитель с напарником были уже далеко. Преследовать их в густой чаще милиционеры посчитали бесполезным. Вновь впавшего в забытье Нестерова они вытащили из машины и отволокли в помещение поста, устроив на раскладушке. Если бы кто-либо из них повнимательней вгляделся в лицо спасенного и сравнил с описанием разыскиваемого по ориентировке преступника, путь Нестерова, прерванный так некстати для его врагов, очень скоро продолжился бы в прежнем направлении. Но для милиционеров Нестеров был жертвой. Связавшись с дежурным по району, они обрисовали ситуацию. Узнав, что бандиты сбежали, а разговор с Нестеровым в данный момент невозможен, дежурный, измученный поступающими ежечасно все новыми и новыми указаниями руководства, мудро рассудил, что гнать коней некуда, и велел сдать потерпевшего врачам «Скорой помощи», а все происшедшее изложить после окончания смены в рапортах и передать в уголовный розыск.
Тем временем Гонта и Погодин находились всего в десятке километров от места происшествия. Они приближались к милицейскому посту в груженном картофелем «КамАЗе», водитель которого – молодой парень, стриженный ежиком, – без малейшего колебания подхватил голосующих на обочине мужиков, чего обычно никогда не делал. Но, увидев этих голосующих, почувствовал вдруг, что просто обязан помочь незнакомцам. Но до того им все же пришлось с полчаса пешком добираться до магистрали, после того как старенький «Москвич» внезапно забарахлил и встал. И хотя хозяин самозабвенно уверял, что неисправность будет немедленно устранена, дожидаться они не стали. Эти полчаса, шагая рядом с Гонтой, Погодин слушал его сжатые объяснения. После того, чему он стал сегодня свидетелем, рассказ Гонты вовсе не показался ему невероятным. Напротив, многочисленные разрозненные факты, накопленные памятью Погодина, без особенных затруднений Укладывались в ячейки предложенной схемы мироздания. Но количество вопросов от того не становилось меньше.
– Эльза – кто она? – спросил в какой-то момент Погодин. – Хищник?
– Да, – кивнул Гонта. – Не высшей категории, но достаточно сильный. Во всяком случае, установить контроль над ней в тот момент, когда она размахивала пистолетом, я не сумел.
– А надо мной сумеешь? – неприятная мысль пришла в голову Погодина. – Слушай, может, ты уже это сделал? Скажи-ка, не по твоей ли милости я свою напарницу отключил?
– Нет, – грустно ответил Гонта. – Ты выбрал нашу сторону совершенно сознательно. Но смог это сделать лишь по той причине, что она была не в состоянии тебя контролировать.
– Но все-таки сумел бы?
Гонта остановился и повернулся лицом к Погодину. Лицо его было необычайно серьезным, и Погодину показалось, что сейчас должно произойти нечто важное. Он инстинктивно напрягся – сработали годами тренируемые рефлексы, – но тут же расслабился, ощутив, что опасаться собеседника нет ни малейших оснований.
– Пожалуйста, послушай, что я сейчас скажу. Ты можешь не поверить сразу – я это прекрасно пойму, но хотя бы запомни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54