Позвонил Полу Саймону, Билли Джоэлу, Стингу, Полу Маккартни и Ким Бейсингер, чтобы предупредить, что я к ним еду, — они все ведь здесь живут.
— Я тоже читаю газеты.
— Но ты ведь у нас из Айовы, так что можешь и не знать здешний расклад. Короче говоря, никто из них мне не ответил. Должно быть, их не было дома.
— Они люди занятые. Ты должен был предупредить их заранее.
— Наверное. Но зато я видел мотель «Мемори», помнишь эту песню «Роллинг стоунз»? Погулял среди дюн. Ничего особенного, за исключением размера некоторых особняков. Вообще-то я не большой охотник до морских пейзажей.
— А я люблю море. И очень рада, что мы поехали с тобой. В такой чудный день хочется вырваться из города... особенно после вчерашних событий. — Джиа взглянула на Вики, все еще занятую чтением, потом снова повернулась к Джеку. — А ты нашел того, кого искал?
Джек кивнул:
— Теперь у меня есть его имя и адрес. А сам парень сломал ногу.
— Так ему и надо. И что ты собираешься с ним сделать?
— А что ты хочешь?
— Вчера я хотела, чтобы ты подвесил его вниз головой и отдал на растерзание «Янки», чтобы они лупили по нему мячом для разминки.
— Но «Янки» — это бейсбольная команда. Они не бьют по мячу ногами.
— Мне все равно. Сейчас я уже остыла. Может, хватит с него сломанной ноги?
— Может быть... — вслух согласился Джек, а про себя добавил: для кого как.
Он не оставил намерения посетить мистера Батлера, но никак не мог втиснуть его в сегодняшнее расписание. Завтра уж точно для него найдется время.
— Давай теперь я порулю, — предложил Джек, заранее зная ответ.
Джиа всегда предпочитала водить сама. Джек не имел ничего против — она, в отличие от него, имела настоящие права.
Джиа покачала головой:
— Нет уж.
— Может быть, просто посмотришь в окно? Там такие виды.
— Ничего, обойдусь. Думаешь, только ты умеешь чувствовать дистанцию? Всегда так близко подъезжаешь к машинам, что у меня внутри прямо все обрывается — ну, сейчас врежемся. Но сейчас легко вести машину.
— Завтра в это время все шоссе будет забито. Пришлось бы всю дорогу упираться в чужие бамперы.
Джек положил руку Джиа на колени, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Какой чудесный день, прямо как по заказу: погода, прекрасные виды, присутствие близких людей, ощущение покоя.
— Что нас ждет впереди, Джек? — вдруг спросила Джиа.
— Ист-Хемптон.
— Нет, не сегодня. В жизни вообще. Тебя, меня, нас. Что?
Джек открыл глаза и посмотрел на ее профиль. Какой у нее хорошенький точеный носик.
— А зачем об этом думать? Разве сейчас нам плохо?
Джиа улыбнулась:
— Нет, конечно. Но порой, когда мне бывает хорошо, вот как сейчас, я начинаю думать, как долго это будет продолжаться.
— А почему это должно кончиться?
— Ну, при твоей работе рано или поздно что-нибудь стрясется.
— Не обязательно. Я стал гораздо осторожнее, не лезу на рожон, научился ходить окольными путями.
— Но когда-то все равно наступит конец. Не вечно же ты будешь Наладчиком Джеком.
Очень верное замечание.
— Согласен. Не могу быть уверен на все сто, но лет через пять я думаю завязать. Мне стукнет сорок. В эти годы реакция уже не та и трудно обходиться без очков. Кризис среднего возраста. Вот тогда я задумаюсь о своей непутевой жизни и займусь чем-нибудь другим. Стану, к примеру, бухгалтером или биржевым маклером.
— Аналитик Джек, — засмеялась Джиа. — Так и вижу, как ты изобретаешь всякие хитрые схемы, чтобы задобрить налоговое управление.
Но Джеку было не до смеха. Будущее не сулило ничего веселого. У него не было официального статуса — налоговое управление и все прочие федеральные и местные ведомства не догадывались о его существовании. Сейчас это его вполне устраивало, но что будет потом, когда он устанет скрываться и хитрить и захочет возвратиться в мир законопослушных болванов? В молодости он не задумываясь вычеркнул себя из членов общества. Тогда ему казалось, что навсегда.
Возможно, так оно и есть. Сможет ли он когда-нибудь смириться с тем, что обязан платить подоходный налог? Он ведь тратит самое дорогое, что у него есть, — часы, дни и недели своей жизни — рискует этой самой жизнью, чтобы заработать себе на хлеб. Разрешить государству отбирать часть заработанного — все равно что отдать ему кусок своей жизни. Если ты теряешь независимость в какой-то доле своего существования, даже самой незначительной, считай, что проиграл. После этого ты уже не сможешь распоряжаться всей своей жизнью. Должен отказаться от прав на какую-то ее часть. И уже не ты решаешь, как велика она будет.
Но если он хочет связать свою жизнь с Джиа и Вики, он должен войти в их мир. Брать их в свой он просто не имеет права. Но как ему теперь нарисоваться? Он же не может появиться из ниоткуда, не объяснив, где он пропадал все эти годы.
Ладно, когда наступит срок, он что-нибудь придумает. В конце концов, время еще есть...
— А ты не рассердишься, если я куплю ферму? Ты же у нас вегетарианка.
— Почему я должна рассердиться?
— Но я же буду разводить отбивные.
Она рассмеялась. Ему нравился этот звук.
— Отбивные не разводят.
— О'кей, тогда я буду на них охотиться — на дикое филе миньон и шашлык на ребрышках.
— Ты, наверное, имеешь в виду коров, — включилась в игру Джиа. — На фермах разводят коров, потом их забивают и делают из них бифштексы.
— Ты хочешь сказать, что их надо убивать? А если у меня не поднимется на них рука?
— Тогда у тебя будет целое стадо домашних питомцев.
Внезапно Вики перегнулась через спинку сиденья, указывая рукой на переднее стекло:
— Смотрите! Ветряная мельница. Уже вторая. Мы что, в Голландии?
— Нет, — успокоил ее Джек. — Мы все еще в Нью-Йорке. Этот пригород называется Ист-Хемптон. Сейчас мы его найдем...
Развернув карту, он определил их местонахождение. И сразу понял, что сделать это надо было раньше.
— На первом же развороте поворачивай обратно. Мы проехали поворот. Возвращаемся на Оушен-авеню и там сворачиваем на Лили-Понд-Лейн.
— Благодарю тебя, Чингачгук, — улыбнулась Джиа, увозя их все дальше от цели. — Лили-Понд-Лейн... Это о ней поет Боб Дилан?
— Кажется, да.
— Я читала, что там живет Марта Стюарт.
— Надеюсь, она ждет нас к обеду.
Чем ближе подъезжали они к океану, тем больше и роскошнее становились особняки, все выше поднимались живые изгороди и заборы, на которых красовались таблички с названиями охранных агентств, оберегающих данную территорию.
— А кто здесь живет?
— Да всякие Келвины Клайны и Стивены Спилберги.
— И Милоши Драговичи в придачу.
— Да, и они тоже. Его дом как раз на Фаро-Лейн. Поворачивай налево.
В конце Фаро-Лейн, короткого и прямого проезда, стоял трехэтажный дом, закрывающий весь вид на море и добрую половину неба. Голубые оштукатуренные стены венчала ярко-синяя черепичная крыша в средиземноморском стиле.
— Какая любовь к синеве, — заметил Джек.
Он внимательно осмотрел ограду. Высокая каменная стена с битым стеклом наверху — что ж, выглядит лучше, чем колючая проволока. Повсюду натыканы видеокамеры. У чугунных ворот не видно охраны — вероятно. Драгович полагается на своих телохранителей. Однако через приоткрытые створки Джек заметил немецкую овчарку.
Неожиданно Джиа остановила машину.
— Чудовищно, — произнесла она, покачав головой. На лице у нее появилось отвращение. — Другого слова не подберу. Из всех мыслимых цветов он выбрал именно этот. Если ему хотелось произвести впечатление, то он явно прогадал.
— Нет, нет, не останавливайся! — заволновался Джек.
Взглянув наверх, он заметил камеру, нацеленную прямо на него, и быстро отвернулся.
— А в чем дело? — спросила Джиа.
— Да ни в чем. Просто поезжай вперед и давай побродим по песочку.
Проклятье! Интересно, эта камера работает постоянно или ее включают по мере необходимости? Неужели его записали на пленку?
Надо было ехать одному, подумал он. Но кто знал, что она захочет остановиться? Ладно, что сделано, то сделано. Не стоит впадать в панику. Никто ничего не заподозрит. Просто парочка на старом «бьюике» остановилась поглазеть на роскошный дом. Наверняка такое случается ежедневно.
Проехав еще немного к западу, они наткнулись на стоянку около пляжа Джорджика. Все трое сбросили туфли (Джек незаметно расстегнул ремень на ноге и засунул свой «земмерлинг» в карман) и босиком побежали по песку. Джек и Джиа, взявшись за руки, бродили среди дюн, а Вики резвилась у воды.
— Вода холодная! — кричала она.
— Смотри не намокни, — останавливала ее Джиа.
Они забрались на дюну, откуда открывался вид на синюю громаду летнего дома Драговича. В нем было не меньше двадцати комнат. Здание, изогнутое в виде подковы, чем-то напоминало синего краба, тянущего клешни в сторону моря. Между клешней блестел овальный бассейн, отделанный тиковым деревом. В углу притулилась стеклянная постройка — солярий или оранжерея. Повсюду сновали мужчины в черном: они расставляли столы, устанавливали зонтики и протирали стулья.
— Похоже, здесь будет званый обед, — заметила Джиа. — А тебя пригласили?
— Нет.
— Но ты все-таки пойдешь?
Почувствован напряжение в ее голосе, Джек обернулся и увидел, что Джиа с тревогой смотрит на него.
— Возможно.
— Не ходи. У него дурная репутация, ты же знаешь.
— Драгович утверждает, что он честный бизнесмен, которого не в чем упрекнуть.
Джиа нахмурилась:
— Знаю я эти сказки: все ополчились на него, потому что он серб. Но кто этому поверит? Чем он на самом деле занимается?
— Темными делами. Правда, не знаю, какими именно. Жду, когда «Пипл» напечатает отчет о его деятельности.
— Ты от меня что-то скрываешь?
— Честное слово, я ничего о нем не знаю. Не слишком интересуюсь фраерами.
— Его ведь обвиняли в убийстве.
— Но дело было закрыто.
— Прошу тебя, будь осторожней с этим типом.
— Могла бы об этом и не говорить. Но все же давай подойдем поближе.
Они спустились с дюны, распугав сидевших на песке чаек.
— Вблизи он еще уродливей.
Джек мысленно нарисовал план территории. Если он собирается нагрянуть к Драговичу, подходить надо с берега. Он внимательно изучил бассейн и повернулся к морю. Глядя на Вики, собиравшую ракушки, он почувствовал, как в голове у него рождается идея.
— О-ля-ля, — пропела Джиа. — Похоже, на нас обратили внимание.
Джек обернулся. К ним приближались двое качков в темных очках и мешковатых черных костюмах. Они шли по песку, загребая ногами. Широкие плоские физиономии, короткие военные стрижки — один черный как смоль, другой тоже, вероятно, был брюнетом, до того как перекрасился в апельсиновый цвет. Судя по тому, как сидели их пиджаки, оба были вооружены.
— Сматывайтесь отсюда, ребята, — скомандовал черноволосый с сильным акцентом.
— Тут вам не место для прогулок, — подтвердил другой с тем же самым выговором.
— Красивый дом, — сказал Джек с обезоруживающей улыбкой. — А кто его хозяин?
Рыжий самодовольно усмехнулся:
— Тот, кому не нравится, что вы торчите у него под носом.
Джек пожал плечами:
— О'кей. — Он повернулся к Джиа и взял ее за локоть: — Пойдем, дорогая, не будем задерживать молодых людей.
— Но-но-но! — фыркнула Джиа, вырывая руку.
Глаза ее сузились, а губы вытянулись в тонкую ниточку. Джек по опыту знал, что это не предвещает ничего хорошего. В ярости она могла наломать дров.
— Джиа...
— Нет, подожди. Это общественный пляж. Мы можем сидеть здесь хоть целый день.
Ну надо же. Только этого не хватало. Вначале он был для них лишь безликим прохожим, которого им велели турнуть с пляжа. Теперь же они его запомнят. И что еще хуже, запомнят Джиа.
— Уходите отсюда, мадам.
— Нет, это вы уходите. Здесь вам не Косово.
Удар попал в цель — Джек заметил, что у рыжего дернулась щека. Чернявый повернулся к Джеку. Глаза его были спрятаны за черными очками, но выражение лица говорило: «Не нарывайся, парень».
Джек догадывался, чем это может кончиться. Поэтому он подошел к Джиа и, осторожно приподняв хрупкую фигурку, перевалил ее через плечо.
— Пока, ребята, — отсалютовал он, направляясь со своей ношей к дюнам.
Позади раздался смех, и один из охранников сказал:
— Неглупый мужик.
Джиа колотила его по спине, громко крича:
— Отпусти меня, слышишь! Немедленно поставь на землю!
Он так и сделал — на вершине дюны. Джиа была вне себя от возмущения.
— Как ты мог? Утащил меня, как какой-нибудь дикарь!
— Наоборот, я старался вести себя не как дикарь и избежать драки.
— Какой драки?
— Которая бы началась, как только рыжий толкнул бы тебя и велел убираться к черту.
— Пусть бы только попробовал. Я бы съездила ему по физиономии.
— Нет, дорогая, этим пришлось бы заняться мне, а это значит ввязаться в драку с двоими громилами и здорово схлопотать.
— Но вчера же ты не уклонялся...
— Эти двое совсем не то, что пьяные джентльмены средних лет. Это не наемная охрана. Они явно бывшие военные — по выправке видно. Крепкие ребята, крутые, наверняка воевали. Рукоприкладства они, конечно, не хотели, но были к этому готовы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50