"Даг!
Я к тебе приезжала. Где ты был? Позвони мне, когда вернешься.
Люблю тебя.
Я.".
Войдя в кабинет, Надя прилепила записку к экрану монитора и выбежала в коридор. Запирая дверь, она не могла отделаться от ощущения, что от нее ускользнуло что-то очень важное.

День поминовения
1
Надя схватила трубку после первого звонка:
— Даг?
На том конце провода какое-то время молчали. Затем послышалось покашливание и раздался знакомый голос. Но это был не Даг.
— Это доктор Монне.
— А, доктор Монне... Доброе утро.
Надя откинулась на спинку старенькой маминой софы, стараясь скрыть разочарование. Она пыталась дозвониться Дагу уже несколько часов — и дома, и в клинике, но вчерашние частые гудки сменились голосом автомата, который сообщал, что номер отключен.
— Доброе утро, — поздоровался доктор. — Надеюсь, я вам не помешал.
— Нет, что вы. Я только что вернулась из клиники.
И ждала совсем не вашего звонка.
— Какая преданность делу.
— Ну, мы же оба знаем, что для диабета не существует праздников.
— Это верно. — Доктор еще раз откашлялся. — Я просто хотел узнать, придете ли вы сегодня на работу.
— Вообще-то я не собиралась.
На самом деле она хотела прийти, но только чтобы убрать «берсерк» из голографической установки. После этого она вообще не покажется на работе, во всяком случае, до тех пор, пока ей не объяснят, почему инертная форма наркотика полностью совпадает с молекулой, которую ей предстоит стабилизировать.
Вдруг в голове у нее мелькнула тревожная мысль.
— А вы сейчас там?
— Да, я заехал на фирму. Думал застать вас там и обсудить наши успехи.
Сердце у Нади бешено забилось. Она никак не ожидала, что доктор Монне пойдет на работу в День поминовения. Значит, ей тоже надо бежать туда? Нет, сначала она должна найти Дага и убедиться, что с ним все в порядке.
— Но... у меня другие планы.
— Я понимаю. Извините, но вы, кажется, назвали имя Дага, когда сняли трубку?
Да... Даг. Она вдруг остро почувствовала свое одиночество. Где ты?
После того как она в субботу ввела доктора в заблуждение относительно своих отношений с Дагом, как объяснить, что он запросто звонит ей домой?
— Да. Он... э-э... пригласил меня на ужин вчера вечером, но так и не появился. А сейчас у него почему-то не работает телефон. Я очень беспокоюсь.
— Потому что он старый друг.
Надя не поняла, вопрос это или утверждение. Во всяком случае, в голосе Монне слышалось искреннее сочувствие.
— Да, — подтвердила она. — Я собиралась туда поехать, чтобы выяснить, что случилось.
— Вы думаете, это разумно?
Странный вопрос.
— Что вы имеете в виду?
— Я тоже туда поеду.
— Нет, что вы. В этом нет необходимости. К тому же он живет очень далеко, под мостом.
— Под мостом?
— Да. В Бруклине, под Манхэттенским мостом.
— Не важно. Дуглас Глисон очень ценный для нас работник. Я настаиваю. Дайте мне его адрес.
Надя растерялась. Она дала Монне адрес, и он сказал, что будет ждать ее там.
Такого поворота она не ожидала, но, по крайней мере, доктор Монне уедет из лаборатории. Раз он не упомянул о «берсерке» в установке, значит, он его не видел. Позже она съездит туда и все уберет.
Но сначала надо выяснить, что с Дагом... Тревога за него вытеснила все другие заботы.
2
Люк стоял у кирпичного жилого дома на Уотер-стрит, одного из многих на этой улице. Над головой виднелось голубое подбрюшье Манхэттенского моста и слышался шум проезжавших машин. Не слишком приятное место для проживания, но не все имеют возможность выбирать. Вероятно, вид ночного города, открывающийся отсюда, как-то примиряет с неудобствами.
Люк уже наведался в квартиру Глисона. Он постучал и подергал дверь, но она была заперта. Жаль. Нельзя сказать, что он горел желанием поскорее увидеть труп Глисона, но, обнаружив его первым, он тем самым избавил бы Надю от лишних потрясений.
Люк предупредил Пратера, что с Глисоном следует разделаться по-другому. Макинтош просто исчез — купил билет в Чикаго и не вернулся. У него не было близких друзей, и, когда родные стали его разыскивать, никто не мог им ничего сказать, и менее всего его обеспокоенное и недоумевающее начальство.
Глисон же отнюдь не был угрюмым одиночкой. Иесли пропадет еще один сотрудник ГЭМ, у которого масса друзей и знакомых, налаженные связи с десятками врачей и медсестер, не говоря уже о давних отношениях с Надей, это вызовет слишком большой резонанс. Делом может заинтересоваться полиция, начнется расследование, а этого Люку хотелось меньше всего.
Поэтому Пратеру были даны инструкции обставить смерть Глисона как ограбление. Трагическая и непоправимая случайность. А чтобы спрятать все концы в воду, следовало устроить небольшой погром, унести ноутбук компании и разбить домашний компьютер Глисона, если таковой имелся.
Вот почему Люк так настаивал на встрече с Надей именно здесь. Он постарается смягчить удар, нанесенный ей смертью старого друга. Но так или иначе, она на несколько дней будет выбита из колеи и вряд ли сумеет работать в полную силу.
А ведь сейчас каждый день на счету!
Люк мерил шагами тротуар. Он должен был увидеться с Надей. Сегодня утром он был близок к панике, когда узнал, что ее нет на работе. Что заставило ее остаться дома — праздник, усталость или что-то еще? Взглянув ей в глаза, он моментально поймет, известно ли ей о «берсерке».
К подъезду подъехало такси, из которого выпорхнула Надя. Лицо ее было бледным и каким-то опрокинутым. В глазах застыла тревога.
— Доброе утро, — поздоровался Люк.
Надя кивнула:
— Надеюсь, что доброе. Вам не стоило...
— Давайте не будем обсуждать этот вопрос, — перебил ее Люк. — Я уже здесь. На каком этаже живет Дуглас?
— На последнем, десятом.
Она подняла глаза — во взгляде ее не было ни тени страха или недоверия. Только беспокойство о пропавшем друге.
Что-то уж очень она переживает. По телу Люка поползли мурашки. Слишком много эмоций по поводу так называемого «друга семьи».
— А как мы попадем в квартиру?
— У меня есть ключ, — сказала Надя, направляясь к подъезду.
Идя за ней к лифту, Люк вдруг со всей очевидностью осознал, что их с Глисоном связывают не только дружеские отношения.
Однако он не подал виду и молча проводил ее до двери, где она стала стучать и окликать Дага. Когда она отперла замок. Люк решил взять инициативу в свои руки.
— Позвольте мне, — сказал он, берясь за ручку двери. — Так, на всякий случай.
— На какой случай? — прошептала Надя, бледнея.
— Там может быть все, что угодно.
Монне распахнул дверь и вошел первым. Надя следовала за ним по пятам. Пройдя по коридору, Люк заглянул в комнату и увидел там перевернутую мебель. Быстро повернувшись назад, он схватил Надю за руки, пытаясь остановить.
— Подождите. Не входите туда. Там что-то случилось.
— Что? Что вы хотите сказать?
Дико посмотрев на него расширенными глазами, Надя вырвалась и бросилась в комнату.
Последовав за ней, Люк чуть не уткнулся ей в спину, так резко остановилась она на пороге.
Посередине комнаты валялась перевернутая кушетка, кофейный столик был отброшен к стене, на полу лежал опрокинутый торшер.
— О боже мой, — запричитала Надя. — Боже мой.
Уронив сумку, она побежала дальше по коридору. Люк поспешил за ней. Ее уже не остановить. Надя повернула налево, где, судя по всему, была спальня. Люк же двинулся в противоположном направлении и обнаружил там что-то похожее на кабинет. Пока Надя хлопала дверями в соседней комнате и в коридоре, он успел заметить, что компьютер разломан на куски, а его содержимое разбросано по всей комнате. Жесткий диск, треснувший пополам, уже не подлежал восстановлению.
Повернувшись, чтобы выйти из комнаты, Люк столкнулся на пороге с Надей. Она была близка к обмороку — вероятно, нашла, наконец, своего Глисона. Люк схватил ее за руку, чтобы поддержать.
— Его здесь нет! — выпалила она, задыхаясь, словно марафонец, прошедший дистанцию. — Я везде посмотрела: и в спальне, и в кухне, и в ванной, и в кладовке. Его нигде нет!
Нет? Но он должен быть здесь!
— О господи! — воскликнула Надя, входя в кабинет. — Вы посмотрите, что они сделали с его компьютером! Прошлой ночью ничего этого не было! Господи Исусе, где же он? Что здесь произошло?
Люк тоже хотел бы это знать. Глисон должен был умереть здесь, а не где-то еще. А может быть, — его вдруг ударило, как обухом по голове, — люди Пратера упустили его?
Люк подвел Надю к креслу и усадил.
— Похоже на ограбление и вандализм.
— Я не вижу его ноутбука, — сказала Надя, оглядев комнату. — И ковер куда-то исчез. Зачем им ковер?
Для того чтобы унести тело. Но им ведь не велено было его уносить.
— Не знаю, — ответил Люк. — Но ведь крови вы не видели?
Ему так хотелось, чтобы она сказала: «Нет, видела. Там просто лужи крови», но Надя покачала головой.
Он сжал ее плечо:
— Ну, полно вам. Он, наверное, уехал на выходные с...
— Нет, он не мог уехать! — возразила Надя. По ее щекам текли слезы. — Он бы мне сказал!
— Успокойтесь. У него ведь есть друзья. Возможно, он...
— Он мой жених, черт побери!
У Люка подогнулись колени. Теперь кресло требовалось ему.
— Жених? Но... я думал...
— Даг просил никому об этом не говорить. Он почему-то считал, что руководство компании не одобряет близких отношений между сотрудниками.
В общем-то Глисон был прав. Люк попытался найти подходящий ответ, но в мозгу у него вертелась одна-единственная фраза: «Что мы наделали! Что наделали...»
Потеряв жениха, она вряд ли сможет нормально работать — и это надолго.
Это конец, подумал он. Все. Комедия окончена.
— Я должна позвонить в полицию, — произнесла Надя.
Прежде чем Люк сумел ее остановить, она подняла трубку, но тут же бросила ее обратно.
— Совсем забыла. Он же не работает.
Отшвырнув телефон, Надя устремилась к двери. Люк хотел было ее остановить и убедить не звонить в полицию, но никак не мог найти нужных слов. Ну что он мог сказать? Ведь Глисон исчез, а в его квартире видны следы борьбы.
Надя и полиция... очень опасный альянс. Пытаясь выяснить, кто вломился к Дагу, она неизбежно задаст себе вопрос «зачем?»... Ее непременно заинтересует, почему один компьютер похищен, а другой разбит вдребезги. Вполне возможно, что Глисон рассказал ей о своем проникновении в компьютерную систему ГЭМ. Увидит ли она здесь взаимосвязь? Надя достаточно умна, чтобы сразу догадаться, в чем дело. И она расскажет обо всем полицейским. А если у нее возникли подозрения, что «локи» — это наркотик, она обязательно сообщит им и об этом. После чего ГЭМ окажется под пристальным наблюдением нью-йоркской полиции, Управления по борьбе с наркотиками и ФБР. Начнутся обыски, аресты и наступит конец всему.
Когда Надя вошла в комнату, вытаскивая сотовый из сумки, его первым побуждением было вырвать телефон у нее из рук — да, но что делать потом? Бороться с ней? Он представил, как его руки сдавливают ей горло, как синеет ее искаженное лицо...
Нет, он не сможет. И потом, третий пропавший сотрудник ГЭМ неизбежно вызовет расследование. После смерти Надя будет представлять для него не меньшую опасность, чем при жизни.
Внутри у него все перевернулось, когда он увидел, как она набирает 911. Ожидая ответа, Надя нервно расхаживала по комнате, потом вышла в коридор и стала что-то возбужденно говорить диспетчеру.
Это конец. Надо немедленно уезжать из страны. А как же его вино? Ему понадобится еще пара дней, чтобы упаковать и отправить его за границу, — ну, может быть, день, если он будет работать и ночью...
Но какой смысл уезжать? Во Франции он может спрятаться от Драговича, но не от властей. Его найдут и вышлют в США, где сообщники Драговича вряд ли дадут ему дожить до суда.
Но ведь должен быть какой-то выход. Как же ей помешать?
Его бегающий взгляд остановился на Надиной сумке, и вдруг его осенило. Как же он раньше не додумался!
Люк схватил сумку и стал торопливо рыться в ее содержимом. Его бросило в жар от мысли, что Надя в любую минуту может вернуться и застать его за этим неблаговидным занятием. Наконец, что-то звякнуло, и Люк вытащил ключи. Он успел сунуть их в карман буквально за секунду до ее возвращения.
— Они сейчас приедут, — сообщила Надя, входя в комнату.
Опустив телефон в сумку, она в нерешительности застыла на месте. Потом лицо ее исказилось, она закрыла его руками и разрыдалась.
— Где он? С ним что-то случилось. Я чувствую, что произошло что-то ужасное!
Тронутый ее горем, Люк обнял Надю за плечи. На мгновение в нем проснулась жалость. Но он тут же напомнил себе, что, если бы Глисон занимался своим делом и не совал свой нос куда не следует, Люку не пришлось бы утешать эту женщину, одновременно обдумывая, как ее погубить.
— Все будет хорошо, Надя. Как-нибудь обойдется.
Он действительно так думал. Но имел в виду только себя.
3
— Нет, это уже слишком! — повторял Сол. — Вот это прикол!
Джек не мог сдержать улыбки, наблюдая на 13-дюймовом экране вчерашний разгром у Драговича. Это действительно было слишком.
На свалке у Сола было по-праздничному безлюдно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50