Хранить тайну целые сутки, когда все упрашивают тебя пуститься в россказни, - для Звона это был мученический подвиг. На самом деле Звон решил ответить самому себе - «Зачем?». Объяснения не находилось, словно он две недели не теракт готовил, а спал наяву и проснулся лишь сейчас; впрочем, и нынешняя явь отдавала сонной дурью. В этом новом сне присутствовал даже офицер из «политички». Понемногу Звон перестал смущаться и возгордился собой, даже папиного адвоката встретил надменно. Хватился папочка!..
- Надо заявить, что киборги зомбически влияли на тебя через радар, - убеждал адвокат; судьба BIC его не волновала. - Я потребую экспертизы. Пока проверят и отвергнут эту версию, выиграем время, привлечем спецов по психотронике…
Ну уж нет! Звон категорически отверг роль марионетки. Черный нимб террориста по убеждениям казался ему приглядней, чем личина подневольного сообщника с закодированным мозгом.
- Я выступил на стороне киборгов, потому что их угнетают, - ошарашил он следователя. - Я против рабства! И в знак протеста они решили разрушить башню в Бэкъярде как символ насилия и эксплуатации.
И понеслось, и покатилось - успевай записывать! Послушать Звона приходили даже из соседних кабинетов. Нагородил он целый манифест, едва не предвыборную программу, - будь киборги избирателями, то сидеть бы ему в конгрессе.
Адвокат и тут не потерялся - заявил, что Стефан Солец не в своем уме; это же ясно - кому в здравом рассудке придет в голову бороться за права киборгов? Это все равно что защищать права тостеров и мясорубок… Ведущий следствие эти финты отмел - де есть всякие способы легально чокнуться. Вот, некоторые люди против абортов выступают - якобы в зародыше из восьми клеток есть разумная душа и она маме из нутра телепатические сигналы шлет. А другие не едят продуктов из того, что раньше шевелилось и дышало, и прочих отговаривают. Но все должно быть в цивилизованных рамках. Протестуй - хоть лопни, а рукам воли не давай. Если травоядные граждане вздумают подрывать мясные магазины, а поборники прав эмбрионов - охотиться на гинекологов, то это уже терроризм и наказуемо.
Подлость Звона в полной мере осознал лишь агент «политички». Арестант сыпал словами «свобода», «гнет», «сопротивление», но ни звуком не обмолвился о людях - все о киберах. Ни один суд в мирное время не усмотрит в деяниях Стефана Солеца подкопа под основы демократии, покушения на Конституцию и посягательства на государственный строй, то есть из-под статьи «политический террор» Звон выскальзывал. Стали спрашивать об Энрике - «Я не варлокер, я хлипер».
Адвокат тоже догадывался, что молодой Солец неспроста повел эту линию, но делал вид, будто озабочен процессуальными вопросами.
Человек из «политички» ушел, предоставив следователям (самим искать статьи, под которые подпадали Звон и компания.
Звон сварил такой компот из своих впечатлений, что его зауважали в следственной тюрьме - не иначе как видный теоретик кибер-революции. Его послушаешь - прямо новый Король Роботов. Звон в камере смотрел TV и думал, что тюрьма - не так уж плохо, как об этом говорят.
Утром 12-го, в понедельник, его свели на очной ставке с Рыбаком - тот слегка порозовел, немного распрямился и одышкой страдал меньше.
- Вы узнаете этого человека?
- Виделись. - Рыбак был немногословен.
- А вы - этого?
- Встречались, - в тон кивнул Звон.
- Где и когда вы встречались?
Потянулась нудь. Стали читать, смотреть и сверять протоколы допросов, допытываться - был ли между ними преступный сговор? Оба валили все на киборгов - с тех-то спрос, как с покойников. Они, киборги, сами собой командовали, а мы ими - нет.
- Вы, Ройтер, подсказали мысль о «харикэне».
- Ну, положим, я. А ударить по Бэкъярду захотели они, и финансировали все - они. Я на себя лишнего брать не буду. Что мое - то мое.
- Вы, Солец, утверждаете, что киборг Косичка угрожала Флорину Эйкелинну по кличке Стик Рикэрдо оружием, если он не откроет партизанские файлы. В ее памяти такой факт отражен - но угроза касалась лишь его имущества.
- А вы бы стали спокойно слушать, как вам говорят: «Я спалю твою квартиру»?.. Машина - все, что есть у Стика; вот он и согласился. Он - жертва; вы так и отметьте.
- Что означали его слова: «Иди, взрывай этот сарай с киборгами»?
- Он ей поддакивал, чтобы она его не тронула. Он, может, думал, что это все игра, новая дэнжен-опера, и файлы ей нужны, чтоб достоверно срежиссировать сценарий. Это бывает!
Рыбак слушал и прятал улыбку. Звон-то Звон, а за своих стоит - не своротишь. В свой черед и он тоже постарался обелить Стика, насколько можно.
Прочитали, просмотрели, заверили на всех видах носителей: аудио-, видео- и текстовом. Звон рискнул нарушить порядок процедуры:
- Ну? Говорил я, что мой папаша - корг? А вы не верили!
- Так уж и корг, - весело ощерился Рыбак. - Всего-навсего директор. Его удар не хватил?
- На свидание пришел - я думал, убьет.
- И надо было тебя стукнуть. Ладно, я - мне не светило ничего, но ты-то?! Пошатался - и вернулся бы в свой Белый Город.
- У меня судьба другая, - Звон расправил плечи. - Я - за идею…
- Да, идея у тебя была хорошая. Красивая. А мою… всего-то ночь я с ней провел… и, знаешь, за ее любовь мне ничего не жалко. От всех людей я того не дождался, что она мне подарила.
- Слышал - Доран тебе бассов нагреб немерено, хватит и на больницу, и на трансплантацию!
- Он мне все уши прогудел этими бассами. Адвокаты в очередь выстраиваются… А я б на те деньги выкупил ее у Хармона, то, что осталось, до последней крошки, чтоб ее собрали заново, как была. Месяц-два поговорить с ней, в глаза ей посмотреть - и хватит, можно умирать.
- Придется жить. А я рад, что мы это сделали. Весь Город вздернули! Теперь про нас и говорят, и пишут. А то живешь, живешь, как тля, - то ли ты жив, то ли помер давно.
- Чую я, Звонок, накрутят нам немало. Но сколько бы ни дали - досижу и выйду. Как, если я впишусь потом на ночь у тебя, в Белом?
- О чем разговор?! Приходи. Если я буду в Белом!.. Вдруг сам приду к тебе вписываться. Папаша черными словами поминает какого-то прапрадеда, а нового ребенка хочет заказать, чтобы его из правильных генов собирали, - деньги копит! Не жить мне в Элитэ.
- Ничего, - утешил Рыбак, - в тюряге тебе мозги вправят. Времени впереди много - универ там закончишь, в люди выйдешь. Еще «спасибо» судье скажешь.
Следователь встал; вошли конвоиры. Улучив момент, Звон и Рыбак пожали друг другу руки - холодноватая щуплая кисть сталкера-манхляка согрелась в ладони сынка директора. Беда уравнивает людей.
- Еще свидимся. Уж на скамейке подсудимых - точно.
- В случае чего - найдешь Стика, записку оставишь. Я заскочу к нему… лет через сорок!
Их смех был невеселым, но настоящим, и они действительно хотели встретиться потом, когда вина их избудется, а память останется.
* * *
К опознанию кибер-имущества Эмбер готовилась, как к выходу на сцену. За два десятка дней, прошедших после побега Лилик, она успела: а) со вкусом оплакать и милую потерянную куколку, и себя, несчастную, б) впопыхах отрепетировать и с чувством спеть душещипательное «Украли куклу» (апрельский хит!), в) легкомысленно оскорбить Энрика с его варлокерами и публично поплатиться за это, г) задрать юбку на защите наследия Хлипа и д) нарыдаться над тем, что ее крошка, ее маленькое чудо, ее радость - теперь отъявленная террористка. Понятие о новой, криминальной сущности Лилик ушло, едва было отыграно в пароксизме горя.
Когда ей наводили красоту перед полетом в Баканар, слегка невыспавшаяся звезда то щебетала, то постанывала под руками косметолога. Она воображала вслух, как бросится к Лилик, прижмет ее к груди и пообещает никогда, никогда с ней впредь не расставаться.
Другой бы извелся, слушая, как Эмбер для пробы декламирует отрывки своих пламенных речей, но присутствующий рядом Кэльвин напоминал характером диван - ласково уступая всем взрывам и нажимам взбалмошной подруги, он потом упруго распрямлялся и вновь обретал стабильную форму мягкой мебели. Такие люди живут долго и перевоплощаются в своих детей.
- Она меня узнает, как ты думаешь? - тормошила Эмбер Кэльвина дорогой. - Слушай, как я страшно выгляжу! - совалась она в зеркало. - Почему ты не выяснил, будут ли меня там снимать?! Кэ-эл! Ты будто не живой, а плюшевый!..
- Не тревожься, ты опознаешь ее и подпишешь протокол, и больше ничего.
Встречал их строгий, отутюженный сержант в компании скособоченного Гаста. Весенний ветерок и солнышко, царившие на флаерной площадке, дружно играли непокорными вихрами старшего системщика, а под ресницами его стайками проносились озорные чертики.
- Мое почтение! Рад снова видеть вас!
- Это что - ВЫ будете приводить меня к присяге? - окатила его Эмбер недоверием.
- Ни-ни, упаси боже. Но если вы хотите непременно присягнуть - я вызову вам капеллана.
Эмбер протянула ему повестку требовательным жестом. Гаст выпрямился, стал вполне официален.
После пахнущих казенной скукой коридоров и коробки лифта Эмбер очутилась в комнате, обставленной с предельной скупостью - два стула, стол с канцелярскими принадлежностями и видеокамера, соединенная с компьютером. Какой-то мелкий чин автоматически поднялся, приветствуя даму; в звездочках и нашивках серых армейцев Эмбер ничего не понимала, но выглядел протоколист невзрачно, сразу видно - званием чуть выше йонгера.
- Мисс Лукрис Лоутит? - Эмбер так не любила свое паспортное имя, что отвыкла от него и воспринимала как чужое. - Удостоверьте вашу личность, пожалуйста, - вслух перед камерой. Спасибо… Кэльвин Эппингер? Благодарю… Вы приглашены с целью…
- Нельзя ли поскорей? - Эмбер стискивала сумочку.
- На вашем месте я бы не спешил, - странно сказал Гаст, открывая дверь. - Введите!
Двое здоровенных вояк в форме без знаков отличия втащили какую-то упиравшуюся девку, силой заставили ее стоять не вертясь. Кто это?! Немытая, расхристанная оборванка; бурые лохмы торчат, черты лица искажены…
- Мисс Лоутит, вы узнаете этого киборга?
- Нет! - с испугом выпалила Эмбер. Хоть два здоровяка и держали подзаборную деваху за выкрученные назад руки, Эмбер не чувствовала себя в безопасности. Слово «киборг» пронеслось мимо ее сознания.
- Все слышали?! - разжала девка рот. - Презентация закончена. Все по домам!..
- Посмотрите внимательно, - настаивал протоколист.
- Да это же Лилик, - произнес Кэльвин. - Она остриглась, выкрасилась и переоделась. И ведет себя как манхло.
Эмбер ахнула, выронила сумочку, прижала задрожавшие пальцы к губам, а затем всхлипнула, протягивая руки к любимице:
- Лилик! Звездочка моя, как я без тебя настрадалась!..
- А я без тебя отдохнула, - отрезала Лильен. - Зарыла ты меня своей любовью, мымра. Лилик, пой! Лилик, пляши! Лилик, причеши! Нашла себе девочку на побегушках за бесплатно!.. Я теперь новая, свободная личность, а еще я вышла замуж.
Эмбер качнуло на стуле; Кэльвин поддержал ее за плечи.
- Я… Боже, я глазам своим не верю… Она… она совсем другая! Она была нежная! Даже когда ушла!.. Кэл, ее записка, в сумочке…
Известно, в дамских наплечных кошельках с ладонь величиной свободно помещаются три крокодила - кроме ключей, помады, лака, спрея против пота, обоймы накладных ногтей, кредиток и еще центнера полезных мелочей. Пока Кэльвин искал в этой кладовке, Эмбер допытывалась у протоколиста:
- Что значит - замуж? Куклы не могут. Я не понимаю!
Протоколист смущенно пожимал ушами и разводил плечами, а Лильен твердила:
- У меня есть парень; мы - муж и жена. Мы соединились в храме.
Гасту надоело, что Эмбер его не замечает.
- Мисс Лоутит, ее бойфренд - террорист Фосфор. Видели в новостях?
- Это который стрелял в Хармона? - ужаснулась Эмбер.
- Стрелял?!! - просияв, Лильен рванулась; ее едва удержали. - Попал?!!
- Промахнулся, - бросил Гаст, едва взглянув на Лильен. - Тут его и повязали. Валяется в камере 12, через две стенки от тебя.
Лильен замерла, словно ей отрезали питание; глаза ее остановились, полураскрытые губы застыли. «Вот, еще за сбой отчитываться перед Хилом», - тихо затосковал Гаст. Язык - оружие! Тот же Доран - как помашет язычищем, так кого с инфарктом в госпиталь, кого в тюрьму, кого в отставку. «Гаст, иногда надо помалкивать. Возьми за правило молчать по десять минут в день. А все Эмбер! Как тогда в студии завела меня, чуть под индекс не попал, так и тут!.. Балаболка! Чтоб ты в люк открытый наступила!..»
Но Лильен не ушла в сбой - начала, закрыв глаза, ворочать головой из стороны в сторону:
- Фосфор… о нет…
- Ты же писала нам, - Эмбер расправила многократно и со слезами читанный листочек, - вот! «Мы когда-нибудь встретимся и обнимем друг друга… Я люблю вас! Целую - ваша Лилик».
- Это не я писала, - глядя сквозь Эмбер, шептала Лильен. - Это Уэль Куин из сериала. Лилик больше нет. Это письмо не про меня.
- Значит, мисс Лоутит, можно считать установленным факт, что вы ее опознали? - протоколисту, как и Эмбер, были далеки чувства биотехнического существа, зажатого двумя другими, помощней. - Распишитесь. И вы тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
- Надо заявить, что киборги зомбически влияли на тебя через радар, - убеждал адвокат; судьба BIC его не волновала. - Я потребую экспертизы. Пока проверят и отвергнут эту версию, выиграем время, привлечем спецов по психотронике…
Ну уж нет! Звон категорически отверг роль марионетки. Черный нимб террориста по убеждениям казался ему приглядней, чем личина подневольного сообщника с закодированным мозгом.
- Я выступил на стороне киборгов, потому что их угнетают, - ошарашил он следователя. - Я против рабства! И в знак протеста они решили разрушить башню в Бэкъярде как символ насилия и эксплуатации.
И понеслось, и покатилось - успевай записывать! Послушать Звона приходили даже из соседних кабинетов. Нагородил он целый манифест, едва не предвыборную программу, - будь киборги избирателями, то сидеть бы ему в конгрессе.
Адвокат и тут не потерялся - заявил, что Стефан Солец не в своем уме; это же ясно - кому в здравом рассудке придет в голову бороться за права киборгов? Это все равно что защищать права тостеров и мясорубок… Ведущий следствие эти финты отмел - де есть всякие способы легально чокнуться. Вот, некоторые люди против абортов выступают - якобы в зародыше из восьми клеток есть разумная душа и она маме из нутра телепатические сигналы шлет. А другие не едят продуктов из того, что раньше шевелилось и дышало, и прочих отговаривают. Но все должно быть в цивилизованных рамках. Протестуй - хоть лопни, а рукам воли не давай. Если травоядные граждане вздумают подрывать мясные магазины, а поборники прав эмбрионов - охотиться на гинекологов, то это уже терроризм и наказуемо.
Подлость Звона в полной мере осознал лишь агент «политички». Арестант сыпал словами «свобода», «гнет», «сопротивление», но ни звуком не обмолвился о людях - все о киберах. Ни один суд в мирное время не усмотрит в деяниях Стефана Солеца подкопа под основы демократии, покушения на Конституцию и посягательства на государственный строй, то есть из-под статьи «политический террор» Звон выскальзывал. Стали спрашивать об Энрике - «Я не варлокер, я хлипер».
Адвокат тоже догадывался, что молодой Солец неспроста повел эту линию, но делал вид, будто озабочен процессуальными вопросами.
Человек из «политички» ушел, предоставив следователям (самим искать статьи, под которые подпадали Звон и компания.
Звон сварил такой компот из своих впечатлений, что его зауважали в следственной тюрьме - не иначе как видный теоретик кибер-революции. Его послушаешь - прямо новый Король Роботов. Звон в камере смотрел TV и думал, что тюрьма - не так уж плохо, как об этом говорят.
Утром 12-го, в понедельник, его свели на очной ставке с Рыбаком - тот слегка порозовел, немного распрямился и одышкой страдал меньше.
- Вы узнаете этого человека?
- Виделись. - Рыбак был немногословен.
- А вы - этого?
- Встречались, - в тон кивнул Звон.
- Где и когда вы встречались?
Потянулась нудь. Стали читать, смотреть и сверять протоколы допросов, допытываться - был ли между ними преступный сговор? Оба валили все на киборгов - с тех-то спрос, как с покойников. Они, киборги, сами собой командовали, а мы ими - нет.
- Вы, Ройтер, подсказали мысль о «харикэне».
- Ну, положим, я. А ударить по Бэкъярду захотели они, и финансировали все - они. Я на себя лишнего брать не буду. Что мое - то мое.
- Вы, Солец, утверждаете, что киборг Косичка угрожала Флорину Эйкелинну по кличке Стик Рикэрдо оружием, если он не откроет партизанские файлы. В ее памяти такой факт отражен - но угроза касалась лишь его имущества.
- А вы бы стали спокойно слушать, как вам говорят: «Я спалю твою квартиру»?.. Машина - все, что есть у Стика; вот он и согласился. Он - жертва; вы так и отметьте.
- Что означали его слова: «Иди, взрывай этот сарай с киборгами»?
- Он ей поддакивал, чтобы она его не тронула. Он, может, думал, что это все игра, новая дэнжен-опера, и файлы ей нужны, чтоб достоверно срежиссировать сценарий. Это бывает!
Рыбак слушал и прятал улыбку. Звон-то Звон, а за своих стоит - не своротишь. В свой черед и он тоже постарался обелить Стика, насколько можно.
Прочитали, просмотрели, заверили на всех видах носителей: аудио-, видео- и текстовом. Звон рискнул нарушить порядок процедуры:
- Ну? Говорил я, что мой папаша - корг? А вы не верили!
- Так уж и корг, - весело ощерился Рыбак. - Всего-навсего директор. Его удар не хватил?
- На свидание пришел - я думал, убьет.
- И надо было тебя стукнуть. Ладно, я - мне не светило ничего, но ты-то?! Пошатался - и вернулся бы в свой Белый Город.
- У меня судьба другая, - Звон расправил плечи. - Я - за идею…
- Да, идея у тебя была хорошая. Красивая. А мою… всего-то ночь я с ней провел… и, знаешь, за ее любовь мне ничего не жалко. От всех людей я того не дождался, что она мне подарила.
- Слышал - Доран тебе бассов нагреб немерено, хватит и на больницу, и на трансплантацию!
- Он мне все уши прогудел этими бассами. Адвокаты в очередь выстраиваются… А я б на те деньги выкупил ее у Хармона, то, что осталось, до последней крошки, чтоб ее собрали заново, как была. Месяц-два поговорить с ней, в глаза ей посмотреть - и хватит, можно умирать.
- Придется жить. А я рад, что мы это сделали. Весь Город вздернули! Теперь про нас и говорят, и пишут. А то живешь, живешь, как тля, - то ли ты жив, то ли помер давно.
- Чую я, Звонок, накрутят нам немало. Но сколько бы ни дали - досижу и выйду. Как, если я впишусь потом на ночь у тебя, в Белом?
- О чем разговор?! Приходи. Если я буду в Белом!.. Вдруг сам приду к тебе вписываться. Папаша черными словами поминает какого-то прапрадеда, а нового ребенка хочет заказать, чтобы его из правильных генов собирали, - деньги копит! Не жить мне в Элитэ.
- Ничего, - утешил Рыбак, - в тюряге тебе мозги вправят. Времени впереди много - универ там закончишь, в люди выйдешь. Еще «спасибо» судье скажешь.
Следователь встал; вошли конвоиры. Улучив момент, Звон и Рыбак пожали друг другу руки - холодноватая щуплая кисть сталкера-манхляка согрелась в ладони сынка директора. Беда уравнивает людей.
- Еще свидимся. Уж на скамейке подсудимых - точно.
- В случае чего - найдешь Стика, записку оставишь. Я заскочу к нему… лет через сорок!
Их смех был невеселым, но настоящим, и они действительно хотели встретиться потом, когда вина их избудется, а память останется.
* * *
К опознанию кибер-имущества Эмбер готовилась, как к выходу на сцену. За два десятка дней, прошедших после побега Лилик, она успела: а) со вкусом оплакать и милую потерянную куколку, и себя, несчастную, б) впопыхах отрепетировать и с чувством спеть душещипательное «Украли куклу» (апрельский хит!), в) легкомысленно оскорбить Энрика с его варлокерами и публично поплатиться за это, г) задрать юбку на защите наследия Хлипа и д) нарыдаться над тем, что ее крошка, ее маленькое чудо, ее радость - теперь отъявленная террористка. Понятие о новой, криминальной сущности Лилик ушло, едва было отыграно в пароксизме горя.
Когда ей наводили красоту перед полетом в Баканар, слегка невыспавшаяся звезда то щебетала, то постанывала под руками косметолога. Она воображала вслух, как бросится к Лилик, прижмет ее к груди и пообещает никогда, никогда с ней впредь не расставаться.
Другой бы извелся, слушая, как Эмбер для пробы декламирует отрывки своих пламенных речей, но присутствующий рядом Кэльвин напоминал характером диван - ласково уступая всем взрывам и нажимам взбалмошной подруги, он потом упруго распрямлялся и вновь обретал стабильную форму мягкой мебели. Такие люди живут долго и перевоплощаются в своих детей.
- Она меня узнает, как ты думаешь? - тормошила Эмбер Кэльвина дорогой. - Слушай, как я страшно выгляжу! - совалась она в зеркало. - Почему ты не выяснил, будут ли меня там снимать?! Кэ-эл! Ты будто не живой, а плюшевый!..
- Не тревожься, ты опознаешь ее и подпишешь протокол, и больше ничего.
Встречал их строгий, отутюженный сержант в компании скособоченного Гаста. Весенний ветерок и солнышко, царившие на флаерной площадке, дружно играли непокорными вихрами старшего системщика, а под ресницами его стайками проносились озорные чертики.
- Мое почтение! Рад снова видеть вас!
- Это что - ВЫ будете приводить меня к присяге? - окатила его Эмбер недоверием.
- Ни-ни, упаси боже. Но если вы хотите непременно присягнуть - я вызову вам капеллана.
Эмбер протянула ему повестку требовательным жестом. Гаст выпрямился, стал вполне официален.
После пахнущих казенной скукой коридоров и коробки лифта Эмбер очутилась в комнате, обставленной с предельной скупостью - два стула, стол с канцелярскими принадлежностями и видеокамера, соединенная с компьютером. Какой-то мелкий чин автоматически поднялся, приветствуя даму; в звездочках и нашивках серых армейцев Эмбер ничего не понимала, но выглядел протоколист невзрачно, сразу видно - званием чуть выше йонгера.
- Мисс Лукрис Лоутит? - Эмбер так не любила свое паспортное имя, что отвыкла от него и воспринимала как чужое. - Удостоверьте вашу личность, пожалуйста, - вслух перед камерой. Спасибо… Кэльвин Эппингер? Благодарю… Вы приглашены с целью…
- Нельзя ли поскорей? - Эмбер стискивала сумочку.
- На вашем месте я бы не спешил, - странно сказал Гаст, открывая дверь. - Введите!
Двое здоровенных вояк в форме без знаков отличия втащили какую-то упиравшуюся девку, силой заставили ее стоять не вертясь. Кто это?! Немытая, расхристанная оборванка; бурые лохмы торчат, черты лица искажены…
- Мисс Лоутит, вы узнаете этого киборга?
- Нет! - с испугом выпалила Эмбер. Хоть два здоровяка и держали подзаборную деваху за выкрученные назад руки, Эмбер не чувствовала себя в безопасности. Слово «киборг» пронеслось мимо ее сознания.
- Все слышали?! - разжала девка рот. - Презентация закончена. Все по домам!..
- Посмотрите внимательно, - настаивал протоколист.
- Да это же Лилик, - произнес Кэльвин. - Она остриглась, выкрасилась и переоделась. И ведет себя как манхло.
Эмбер ахнула, выронила сумочку, прижала задрожавшие пальцы к губам, а затем всхлипнула, протягивая руки к любимице:
- Лилик! Звездочка моя, как я без тебя настрадалась!..
- А я без тебя отдохнула, - отрезала Лильен. - Зарыла ты меня своей любовью, мымра. Лилик, пой! Лилик, пляши! Лилик, причеши! Нашла себе девочку на побегушках за бесплатно!.. Я теперь новая, свободная личность, а еще я вышла замуж.
Эмбер качнуло на стуле; Кэльвин поддержал ее за плечи.
- Я… Боже, я глазам своим не верю… Она… она совсем другая! Она была нежная! Даже когда ушла!.. Кэл, ее записка, в сумочке…
Известно, в дамских наплечных кошельках с ладонь величиной свободно помещаются три крокодила - кроме ключей, помады, лака, спрея против пота, обоймы накладных ногтей, кредиток и еще центнера полезных мелочей. Пока Кэльвин искал в этой кладовке, Эмбер допытывалась у протоколиста:
- Что значит - замуж? Куклы не могут. Я не понимаю!
Протоколист смущенно пожимал ушами и разводил плечами, а Лильен твердила:
- У меня есть парень; мы - муж и жена. Мы соединились в храме.
Гасту надоело, что Эмбер его не замечает.
- Мисс Лоутит, ее бойфренд - террорист Фосфор. Видели в новостях?
- Это который стрелял в Хармона? - ужаснулась Эмбер.
- Стрелял?!! - просияв, Лильен рванулась; ее едва удержали. - Попал?!!
- Промахнулся, - бросил Гаст, едва взглянув на Лильен. - Тут его и повязали. Валяется в камере 12, через две стенки от тебя.
Лильен замерла, словно ей отрезали питание; глаза ее остановились, полураскрытые губы застыли. «Вот, еще за сбой отчитываться перед Хилом», - тихо затосковал Гаст. Язык - оружие! Тот же Доран - как помашет язычищем, так кого с инфарктом в госпиталь, кого в тюрьму, кого в отставку. «Гаст, иногда надо помалкивать. Возьми за правило молчать по десять минут в день. А все Эмбер! Как тогда в студии завела меня, чуть под индекс не попал, так и тут!.. Балаболка! Чтоб ты в люк открытый наступила!..»
Но Лильен не ушла в сбой - начала, закрыв глаза, ворочать головой из стороны в сторону:
- Фосфор… о нет…
- Ты же писала нам, - Эмбер расправила многократно и со слезами читанный листочек, - вот! «Мы когда-нибудь встретимся и обнимем друг друга… Я люблю вас! Целую - ваша Лилик».
- Это не я писала, - глядя сквозь Эмбер, шептала Лильен. - Это Уэль Куин из сериала. Лилик больше нет. Это письмо не про меня.
- Значит, мисс Лоутит, можно считать установленным факт, что вы ее опознали? - протоколисту, как и Эмбер, были далеки чувства биотехнического существа, зажатого двумя другими, помощней. - Распишитесь. И вы тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76