Вообще-то никто из журналистов не стал бы озадачиваться подобной проблемой. Есть ведь «Отчеты Комиссии по историческим памятникам». Не знаю, как Мартину Кларку, но мне удалось раздобыть кое-что.
— Это место очень изменилось? — спросил я Энди.
— Изменилось?
Он остановил машину у парадного входа. Когда мотор замолчал, наступила невероятная тишина. Мы услышали тихое стрекотание пишущей машинки из открытого окна на первом этаже. В теплом вечернем воздухе наши голоса казались очень громкими.
— Изменилось ли что-то после реконструкции 1920 года? — пояснил я.
— Почему это тебя интересует?
— Комиссия по историческим памятникам утверждает, что тогда поменяли значительную часть обшивки и установили несколько новых каминов. Полагаю, вы повесили в столовой новую люстру?
Энди фыркнул.
— По-моему, больше всего на свете они любят портить обшивку, — сказал он со свойственным настоящему архитектору обожанием дубовых панелей. — Они сделали больше: они поставили… Эй, кто это?
Он повернулся в сторону окон одной из комнат на первом этаже. Именно оттуда раздавался стук пишущей машинки, и даже можно было разглядеть печатающего на ней человека за столом у окна. Как только Энди повернулся, стук машинки прекратился.
В окне появилось нездоровое, цвета вареного яйца, лицо с широким носом. Выражение лица было агрессивным. Мужчина пристально посмотрел на нас и тут же исчез в глубине комнаты. Четыре прямоугольника большого окна с шумом захлопнулись, и машинка снова застрекотала.
— Темпераментная личность, — прокомментировал Энди. — Однако манеры чертовски плохи, если хотите знать мое мнение. Кто это?
— Это, — задумчиво произнесла Тэсс, — может быть гостеприимный мистер Арчибальд Бентли Логан, оптовая торговля бакалейными товарами. Вообще-то я его никогда раньше не видела. А ты встречался с Логаном, Энди?
Энди был мрачен, как грозовая туча.
— Нет, — ответил он. — Но кто бы он ни был, у него чертовски плохие манеры. Думаю, мог бы на время прервать свое печатание.
— Если это, конечно, не призрак, — улыбнулась Тэсс. — Вы же знаете, как бывает в разных историях: вы встречаете самого обыкновенного человека, который непринужденно болтает с вами о погоде, а в конце истории обнаруживается, что он умер позапрошлой ночью. Если…
Мы дружно расхохотались, но не успели высказаться по этому поводу — наш разговор был прерван стремительным появлением коренастой фигуры нашего хозяина, который буквально выскочил из парадной двери, потирая руки, словно хозяин гостиницы.
— Ну как, добрались благополучно, а? — с чрезмерной приветливостью спросил он. Поздоровавшись с каждым за руку, он продолжил в том же духе: — Ваши чемоданы? Прекрасно. Доставайте их. Э-э-э… мистер Хантер, лучше оставьте машину пока здесь, позже я загоню ее в гараж. О да, у нас есть гараж.
— Загоню в гараж… — повторила Тэсс. — У вас затруднения со слугами?
— Что, дорогая?
В сумерках мелькнула улыбка Тэсс — скорее нервная маска, изображающая улыбку.
— Видите ли, я — человек практичный, — пояснила она, — и это меня беспокоит проблема прислуги. Я хотела бы знать, как вы ее решаете, — ведь у дома такая репутация!… Трудностей не возникает?
— Никаких трудностей, дорогая, — любезно заверил ее Кларк. — К слову, у меня всего лишь две служанки, которые тоже спят в доме, но замечательная миссис Уинч и ее племянница смогут прекрасно позаботиться о нас. Они знают в доме буквально все, и стук их не беспокоит.
— Стук их не беспокоит, — повторил Энди и, вынув изо рта трубку, издал один из своих удивительных и редких смешков.
— Ну и что? — спросила его Тэсс.
— А ты не понимаешь? — произнес Энди с очень серьезным видом. — Стук их не беспокоит. Шутка. Ха-ха-ха!
И все мы снова дружно рассмеялись, хотя это была самая несмешная шутка Энди. Я понимал, что все мы, включая Кларка, слишком много смеялись. Но это продолжалось не долго.
— Ну что, все в сборе? — спросил я.
Кларк перестал смеяться:
— Нет. К сожалению, должен сказать, что произошла небольшая накладка. Логан с женой уже здесь, да, но мистер Эндерби телеграфировал, что задерживается и сможет присоединиться к нам не раньше завтрашнего дня. — В необыкновенно приятном, бархатном баритоне Кларка послышались резкие нотки. — Это досадно. Я думал, мы соберемся вместе здесь в первую ночь. Но ничего не поделаешь. Входите, входите, входите! Я должен показать вам мой драгоценный дом.
С поклоном он пропустил нас вперед.
Как я уже говорил, перед парадной дверью было крыльцо с деревянными боковинами, напоминающее своеобразную «караульную будку», в глубине которой сквозь широко распахнутую дверь, отделанную металлом, был виден большой темный холл, вымощенный красноватой матовой плиткой.
Дневное светило почти скрылось. Тэсс пошла в дом первой, я — следом, с нашими чемоданами в руках. Чтобы она не споткнулась в темной «будке», я остановился чуть сбоку, чтобы последние лучи ускользающего в ночь солнца хоть как-то осветили ей путь. Энди со своим чемоданом стоял позади меня, и, наконец, завершал нашу процессию мистер Кларк. В тот момент, когда Кларк попытался привлечь внимание Энди к колокольне притлтонской церкви, видневшейся сквозь кроны деревьев на западе, Тэсс, находившаяся в темноте у входа, вскрикнула, потом еще раз.
В моей памяти словно отпечатались звуки, и даже сегодня я могу воссоздать каждую деталь произошедшей тогда сцены. Яснее всего помню глухой звук удара об пол чемоданов, которые я уронил. Всякий раз, вспоминая мгновение, когда мы впервые пересекли порог «Лонгвуд-Хаус», в памяти моей вновь и вновь возникает звук, напоминающий удар острого металлического предмета об пол, — ничего подобного я больше никогда в жизни не слышал.
Помню побледневшие и испуганные лица Энди и Кларка в просвете входа в «караульную будку»; помню Тэсс, на шаг отступившую от входной двери в темном холле, очертания ее модной, щеголеватой шляпки с полуопущенной вуалью и напряженность ее округлых плеч. После двух невольных вскриков она взяла себя в руки. Беспечным, правда, несколько напряженным тоном она все же произнесла:
— Что-то схватило меня за щиколотку.
— Где?
— Здесь, где я стою.
Кларк плавно проскользнул мимо нас, мягким, успокаивающим жестом прикоснувшись к нам руками.
— Ну что вы, юная леди, — запротестовал он, — это невозможно. Сами видите, что здесь никого нет. Скорее всего, вы сами споткнулись обо что-то, может быть о половик.
— Нет, у него были пальцы.
Кларк шагнул через дверь в холл, нащупал выключатель и включил свет.
Это было большое квадратное помещение. Темный камин, полный золы, контрастировал с белыми отштукатуренными стенами. Чуть сбоку от камина стояла дубовая скамья с высокой спинкой, а вдоль правой стены спускалась неширокая изящная лестница, украшенная тонкой резьбой. Темно-красную плитку на полу, явно не старинного образца, видимо, так старательно скребли и чистили, что она окончательно потускнела. В одном углу стояла прялка — настоящий музейный экспонат, а в другом — высокие напольные часы.
Однако лучше всего ощутить атмосферу этого места помогал характерный запах. Его нельзя назвать неприятным: он соединяет в себе запахи сырости, мебельной полировки и старого дерева, пробуждая воспоминания о школьных классах, освещенных, как и этот необычный холл, единственной электрической лампой, свисавшей с центральной потолочной балки.
— Видите, — Кларк указал на освещенное место у входа, — здесь никого нет.
Тэсс ничего не ответила. Просто вошла в холл.
— Вам показалось, мисс Фрэзер.
— Наверное, тебе действительно показалось, старушка, — поддакнул Энди. Его лицо под вечерней щетиной (а бриться Энди приходилось дважды в день) выглядело менее смуглым, чем совсем недавно. — Смотри, здесь половик. — И он отпихнул его ногой в сторону.
— Ничего я не придумала. Что-то пальцами схватило меня за щиколотку. Это было очень неприятно.
— Послушайте, моя дорогая юная леди, — запротестовал Кларк. — Вы смотрите на меня так, словно думаете, что это я пытался подшутить над вами!
Напряженное выражение лица Тэсс сменилось улыбкой, но она пыталась отстаивать свое:
— Простите, мистер Кларк, я вовсе не хочу портить вам настроение, но, в конце концов, чего все ждали? Ведь именно для этого мы и собрались здесь, не так ли? По-моему, это — первый знак присутствия привидений, вот и все.
— Но…
— Здесь что-то было, мистер Кларк. Я почувствовала.
Слева и справа в холл выходили две двери. Мы посмотрели на левую дверь, потому что там горел свет и оттуда вышла женщина: это могла быть только Гвинет Логан.
Теперь мне уже не кажется, что первый взгляд на нее произвел на меня глубокое впечатление. Каким бы огромным обаянием или даже очарованием она ни обладала, эти качества пока не проявлялись. А может, был слишком неловкий момент. Тогда у меня сложился смутный образ женщины среднего роста, лет двадцати восьми-двадцати девяти, с хорошей, хотя и не безупречной фигурой. Первое что бросалось в глаза, — ее волосы: светло-каштановые мягкие, разделенные прямым пробором и гладко зачесанные назад, прикрывая уши. Одной рукой она держалась за дверной косяк, постукивая по нему пальцами. На ней было простое темно-зеленое платье с коричневым воротником и такого же цвета туфли. Она казалась сдержанной и даже немного стеснительной.
— Мне показалось, кто-то вскрикнул. — Она словно пыталась объяснить свое присутствие. У нее был мягкий низкий голос, и говорила она, едва приоткрывая рот. — Я… я была с мужем.
Сердечность и веселость мистера Кларка разогнали всех призраков.
— А вот и мы! — сказал он, бросившись к миссис Логан через холл и оттаскивая ее от двери. — Я хочу, чтобы вы познакомились с остальными участниками нашего уик-энда и подружились. Гвинет, я хотел бы познакомить вас с мисс Фрэзер, мистером Моррисоном и мистером Хантером. Это — миссис Логан.
— Как поживаете? — улыбнулась Гвинет. — Я так хотела познакомиться с вами, мисс Фрэзер. Знаете, я буду вас опекать. Вы, наверное, устали после поездки. Не хотите ли пройти и выпить чего-нибудь, прежде чем подняться наверх?
— Благодарю вас. С большим удовольствием выпила бы.
За дверью слева, как оказалось, была гостиная — очень длинная просторная комната с двумя большими окнами, выходившими на подъездную аллею. Отдавая дань современному стилю, ее обставили богато, но все же несколько смягчив неуклюжесть: ковер на всю комнату, глубокие кресла, обитые темно-красным бархатом, богатые китайские лампы на столах. Свет этих ламп соперничал с вечерней зарей за окнами, будто прошлое соперничало с настоящим. Стены гостиной, отделанные дубовыми панелями, сияли, словно множество темных зеркал от отражавшегося в них света ламп. Камин между окнами был сложен из необработанного закопченного камня, и сверху на нем виднелась выбитая дата: 1605.
За закрытой дверью в дальнем конце гостиной вновь послышалось стрекотание пишущей машинки.
— Это мой муж, — улыбнулась Гвинет Логан, кивнув в ту сторону. — Никак не может отвлечься от своих дел, бедняга, а ведь обещал, что будет здесь только отдыхать. Теперь он придет сюда не раньше, чем обдумает полдюжины писем, которые должен или написать, или умереть. Мартин, — она посмотрела на Кларка, — был очень любезен, предоставив кабинет целиком и полностью в его распоряжение.
— Целиком и полностью, — хихикнув, подтвердил Кларк (причины смеха я не понял), к тому же мне показалось, что Гвинет вздрогнула и слегка покраснела. Между ними явно ощущалась какая-то любопытная скрытая связь.
— В любом случае сейчас мы должны вытащить его оттуда, — поспешно продолжила она. — Он… э-э-э… знает, что вы уже здесь, — он видел, как вы приехали.
— Да, и, кажется, не очень этому обрадовался, — сказал Энди.
— О, вы не думайте так — просто у него такие манеры, мистер…
— Хантер.
— Конечно Хантер! Мартин так много рассказывал о вас. — И, кивнув в сторону шкафчика с бутылками, спросила: — Не нальете нам?
Энди послушно пошел наливать выпивку, а в комнату проскользнула служанка и с согласия Кларка стала задергивать шторы из тяжелого бархата, которые с тихим шорохом и свистом заскользили по металлическим карнизам.
— А теперь, из-за истории про привидения в этом доме, на ночь мы заперлись, — сказал Кларк.
Служанка — флегматичная, но довольно привлекательная девушка лет шестнадцати — оглянулась и спросила:
— Это все, сэр? Чемоданы я уже отнесла наверх.
— Это все. Спасибо, Соня.
— Обед в восемь, сэр?
— Обед в восемь, Соня.
Кларк достал часы, взглянул на них и с удовлетворенным видом положил обратно. Он стоял спиной к огромному каменному камину — казалось, во всей комнате чувствовался запах камня.
— Теперь, — уже серьезно продолжил он, — мы готовы ко всему, что может произойти. Уже совсем стемнело. Здесь никогда ничего не происходило до наступления темноты.
— А с Тэсс произошло, — заметил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Это место очень изменилось? — спросил я Энди.
— Изменилось?
Он остановил машину у парадного входа. Когда мотор замолчал, наступила невероятная тишина. Мы услышали тихое стрекотание пишущей машинки из открытого окна на первом этаже. В теплом вечернем воздухе наши голоса казались очень громкими.
— Изменилось ли что-то после реконструкции 1920 года? — пояснил я.
— Почему это тебя интересует?
— Комиссия по историческим памятникам утверждает, что тогда поменяли значительную часть обшивки и установили несколько новых каминов. Полагаю, вы повесили в столовой новую люстру?
Энди фыркнул.
— По-моему, больше всего на свете они любят портить обшивку, — сказал он со свойственным настоящему архитектору обожанием дубовых панелей. — Они сделали больше: они поставили… Эй, кто это?
Он повернулся в сторону окон одной из комнат на первом этаже. Именно оттуда раздавался стук пишущей машинки, и даже можно было разглядеть печатающего на ней человека за столом у окна. Как только Энди повернулся, стук машинки прекратился.
В окне появилось нездоровое, цвета вареного яйца, лицо с широким носом. Выражение лица было агрессивным. Мужчина пристально посмотрел на нас и тут же исчез в глубине комнаты. Четыре прямоугольника большого окна с шумом захлопнулись, и машинка снова застрекотала.
— Темпераментная личность, — прокомментировал Энди. — Однако манеры чертовски плохи, если хотите знать мое мнение. Кто это?
— Это, — задумчиво произнесла Тэсс, — может быть гостеприимный мистер Арчибальд Бентли Логан, оптовая торговля бакалейными товарами. Вообще-то я его никогда раньше не видела. А ты встречался с Логаном, Энди?
Энди был мрачен, как грозовая туча.
— Нет, — ответил он. — Но кто бы он ни был, у него чертовски плохие манеры. Думаю, мог бы на время прервать свое печатание.
— Если это, конечно, не призрак, — улыбнулась Тэсс. — Вы же знаете, как бывает в разных историях: вы встречаете самого обыкновенного человека, который непринужденно болтает с вами о погоде, а в конце истории обнаруживается, что он умер позапрошлой ночью. Если…
Мы дружно расхохотались, но не успели высказаться по этому поводу — наш разговор был прерван стремительным появлением коренастой фигуры нашего хозяина, который буквально выскочил из парадной двери, потирая руки, словно хозяин гостиницы.
— Ну как, добрались благополучно, а? — с чрезмерной приветливостью спросил он. Поздоровавшись с каждым за руку, он продолжил в том же духе: — Ваши чемоданы? Прекрасно. Доставайте их. Э-э-э… мистер Хантер, лучше оставьте машину пока здесь, позже я загоню ее в гараж. О да, у нас есть гараж.
— Загоню в гараж… — повторила Тэсс. — У вас затруднения со слугами?
— Что, дорогая?
В сумерках мелькнула улыбка Тэсс — скорее нервная маска, изображающая улыбку.
— Видите ли, я — человек практичный, — пояснила она, — и это меня беспокоит проблема прислуги. Я хотела бы знать, как вы ее решаете, — ведь у дома такая репутация!… Трудностей не возникает?
— Никаких трудностей, дорогая, — любезно заверил ее Кларк. — К слову, у меня всего лишь две служанки, которые тоже спят в доме, но замечательная миссис Уинч и ее племянница смогут прекрасно позаботиться о нас. Они знают в доме буквально все, и стук их не беспокоит.
— Стук их не беспокоит, — повторил Энди и, вынув изо рта трубку, издал один из своих удивительных и редких смешков.
— Ну и что? — спросила его Тэсс.
— А ты не понимаешь? — произнес Энди с очень серьезным видом. — Стук их не беспокоит. Шутка. Ха-ха-ха!
И все мы снова дружно рассмеялись, хотя это была самая несмешная шутка Энди. Я понимал, что все мы, включая Кларка, слишком много смеялись. Но это продолжалось не долго.
— Ну что, все в сборе? — спросил я.
Кларк перестал смеяться:
— Нет. К сожалению, должен сказать, что произошла небольшая накладка. Логан с женой уже здесь, да, но мистер Эндерби телеграфировал, что задерживается и сможет присоединиться к нам не раньше завтрашнего дня. — В необыкновенно приятном, бархатном баритоне Кларка послышались резкие нотки. — Это досадно. Я думал, мы соберемся вместе здесь в первую ночь. Но ничего не поделаешь. Входите, входите, входите! Я должен показать вам мой драгоценный дом.
С поклоном он пропустил нас вперед.
Как я уже говорил, перед парадной дверью было крыльцо с деревянными боковинами, напоминающее своеобразную «караульную будку», в глубине которой сквозь широко распахнутую дверь, отделанную металлом, был виден большой темный холл, вымощенный красноватой матовой плиткой.
Дневное светило почти скрылось. Тэсс пошла в дом первой, я — следом, с нашими чемоданами в руках. Чтобы она не споткнулась в темной «будке», я остановился чуть сбоку, чтобы последние лучи ускользающего в ночь солнца хоть как-то осветили ей путь. Энди со своим чемоданом стоял позади меня, и, наконец, завершал нашу процессию мистер Кларк. В тот момент, когда Кларк попытался привлечь внимание Энди к колокольне притлтонской церкви, видневшейся сквозь кроны деревьев на западе, Тэсс, находившаяся в темноте у входа, вскрикнула, потом еще раз.
В моей памяти словно отпечатались звуки, и даже сегодня я могу воссоздать каждую деталь произошедшей тогда сцены. Яснее всего помню глухой звук удара об пол чемоданов, которые я уронил. Всякий раз, вспоминая мгновение, когда мы впервые пересекли порог «Лонгвуд-Хаус», в памяти моей вновь и вновь возникает звук, напоминающий удар острого металлического предмета об пол, — ничего подобного я больше никогда в жизни не слышал.
Помню побледневшие и испуганные лица Энди и Кларка в просвете входа в «караульную будку»; помню Тэсс, на шаг отступившую от входной двери в темном холле, очертания ее модной, щеголеватой шляпки с полуопущенной вуалью и напряженность ее округлых плеч. После двух невольных вскриков она взяла себя в руки. Беспечным, правда, несколько напряженным тоном она все же произнесла:
— Что-то схватило меня за щиколотку.
— Где?
— Здесь, где я стою.
Кларк плавно проскользнул мимо нас, мягким, успокаивающим жестом прикоснувшись к нам руками.
— Ну что вы, юная леди, — запротестовал он, — это невозможно. Сами видите, что здесь никого нет. Скорее всего, вы сами споткнулись обо что-то, может быть о половик.
— Нет, у него были пальцы.
Кларк шагнул через дверь в холл, нащупал выключатель и включил свет.
Это было большое квадратное помещение. Темный камин, полный золы, контрастировал с белыми отштукатуренными стенами. Чуть сбоку от камина стояла дубовая скамья с высокой спинкой, а вдоль правой стены спускалась неширокая изящная лестница, украшенная тонкой резьбой. Темно-красную плитку на полу, явно не старинного образца, видимо, так старательно скребли и чистили, что она окончательно потускнела. В одном углу стояла прялка — настоящий музейный экспонат, а в другом — высокие напольные часы.
Однако лучше всего ощутить атмосферу этого места помогал характерный запах. Его нельзя назвать неприятным: он соединяет в себе запахи сырости, мебельной полировки и старого дерева, пробуждая воспоминания о школьных классах, освещенных, как и этот необычный холл, единственной электрической лампой, свисавшей с центральной потолочной балки.
— Видите, — Кларк указал на освещенное место у входа, — здесь никого нет.
Тэсс ничего не ответила. Просто вошла в холл.
— Вам показалось, мисс Фрэзер.
— Наверное, тебе действительно показалось, старушка, — поддакнул Энди. Его лицо под вечерней щетиной (а бриться Энди приходилось дважды в день) выглядело менее смуглым, чем совсем недавно. — Смотри, здесь половик. — И он отпихнул его ногой в сторону.
— Ничего я не придумала. Что-то пальцами схватило меня за щиколотку. Это было очень неприятно.
— Послушайте, моя дорогая юная леди, — запротестовал Кларк. — Вы смотрите на меня так, словно думаете, что это я пытался подшутить над вами!
Напряженное выражение лица Тэсс сменилось улыбкой, но она пыталась отстаивать свое:
— Простите, мистер Кларк, я вовсе не хочу портить вам настроение, но, в конце концов, чего все ждали? Ведь именно для этого мы и собрались здесь, не так ли? По-моему, это — первый знак присутствия привидений, вот и все.
— Но…
— Здесь что-то было, мистер Кларк. Я почувствовала.
Слева и справа в холл выходили две двери. Мы посмотрели на левую дверь, потому что там горел свет и оттуда вышла женщина: это могла быть только Гвинет Логан.
Теперь мне уже не кажется, что первый взгляд на нее произвел на меня глубокое впечатление. Каким бы огромным обаянием или даже очарованием она ни обладала, эти качества пока не проявлялись. А может, был слишком неловкий момент. Тогда у меня сложился смутный образ женщины среднего роста, лет двадцати восьми-двадцати девяти, с хорошей, хотя и не безупречной фигурой. Первое что бросалось в глаза, — ее волосы: светло-каштановые мягкие, разделенные прямым пробором и гладко зачесанные назад, прикрывая уши. Одной рукой она держалась за дверной косяк, постукивая по нему пальцами. На ней было простое темно-зеленое платье с коричневым воротником и такого же цвета туфли. Она казалась сдержанной и даже немного стеснительной.
— Мне показалось, кто-то вскрикнул. — Она словно пыталась объяснить свое присутствие. У нее был мягкий низкий голос, и говорила она, едва приоткрывая рот. — Я… я была с мужем.
Сердечность и веселость мистера Кларка разогнали всех призраков.
— А вот и мы! — сказал он, бросившись к миссис Логан через холл и оттаскивая ее от двери. — Я хочу, чтобы вы познакомились с остальными участниками нашего уик-энда и подружились. Гвинет, я хотел бы познакомить вас с мисс Фрэзер, мистером Моррисоном и мистером Хантером. Это — миссис Логан.
— Как поживаете? — улыбнулась Гвинет. — Я так хотела познакомиться с вами, мисс Фрэзер. Знаете, я буду вас опекать. Вы, наверное, устали после поездки. Не хотите ли пройти и выпить чего-нибудь, прежде чем подняться наверх?
— Благодарю вас. С большим удовольствием выпила бы.
За дверью слева, как оказалось, была гостиная — очень длинная просторная комната с двумя большими окнами, выходившими на подъездную аллею. Отдавая дань современному стилю, ее обставили богато, но все же несколько смягчив неуклюжесть: ковер на всю комнату, глубокие кресла, обитые темно-красным бархатом, богатые китайские лампы на столах. Свет этих ламп соперничал с вечерней зарей за окнами, будто прошлое соперничало с настоящим. Стены гостиной, отделанные дубовыми панелями, сияли, словно множество темных зеркал от отражавшегося в них света ламп. Камин между окнами был сложен из необработанного закопченного камня, и сверху на нем виднелась выбитая дата: 1605.
За закрытой дверью в дальнем конце гостиной вновь послышалось стрекотание пишущей машинки.
— Это мой муж, — улыбнулась Гвинет Логан, кивнув в ту сторону. — Никак не может отвлечься от своих дел, бедняга, а ведь обещал, что будет здесь только отдыхать. Теперь он придет сюда не раньше, чем обдумает полдюжины писем, которые должен или написать, или умереть. Мартин, — она посмотрела на Кларка, — был очень любезен, предоставив кабинет целиком и полностью в его распоряжение.
— Целиком и полностью, — хихикнув, подтвердил Кларк (причины смеха я не понял), к тому же мне показалось, что Гвинет вздрогнула и слегка покраснела. Между ними явно ощущалась какая-то любопытная скрытая связь.
— В любом случае сейчас мы должны вытащить его оттуда, — поспешно продолжила она. — Он… э-э-э… знает, что вы уже здесь, — он видел, как вы приехали.
— Да, и, кажется, не очень этому обрадовался, — сказал Энди.
— О, вы не думайте так — просто у него такие манеры, мистер…
— Хантер.
— Конечно Хантер! Мартин так много рассказывал о вас. — И, кивнув в сторону шкафчика с бутылками, спросила: — Не нальете нам?
Энди послушно пошел наливать выпивку, а в комнату проскользнула служанка и с согласия Кларка стала задергивать шторы из тяжелого бархата, которые с тихим шорохом и свистом заскользили по металлическим карнизам.
— А теперь, из-за истории про привидения в этом доме, на ночь мы заперлись, — сказал Кларк.
Служанка — флегматичная, но довольно привлекательная девушка лет шестнадцати — оглянулась и спросила:
— Это все, сэр? Чемоданы я уже отнесла наверх.
— Это все. Спасибо, Соня.
— Обед в восемь, сэр?
— Обед в восемь, Соня.
Кларк достал часы, взглянул на них и с удовлетворенным видом положил обратно. Он стоял спиной к огромному каменному камину — казалось, во всей комнате чувствовался запах камня.
— Теперь, — уже серьезно продолжил он, — мы готовы ко всему, что может произойти. Уже совсем стемнело. Здесь никогда ничего не происходило до наступления темноты.
— А с Тэсс произошло, — заметил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28