» — но опомнился и вяло пробормотал:
— Нет, госпожа.
Халфемос и Церикс были достаточно умны, чтобы догадаться: в Кресченте есть люди, которым очень невыгодно отпускать Илну ос-Кенсет. Так что Халфемос подбирался к ней при помощи постепенных шагов и новых заклинаний.
— Мне бы тоже хотелось уехать, — сказал Майдус.
— И путаться у меня под ногами? — бросила Илна. — Нет уж, благодарю покорно.
Это было неправдой, но как иначе отвадишь мальчишку, на все готового в отчаянии. Майдус уже зарекомендовал себя весьма неглупым и решительным малым.
Правда звучала примерно так: я не хочу брать тебя с собой, потому что некие могущественные силы, проглотившие Кэшела, слишком опасны, чтобы впутывать в это еще и тебя. Впрочем, если бы Илна сказала так, мальчик сумел бы просочиться на корабль вместе с ней — пусть даже привязался бы к мачте «Полярной Звезды».
С заходом солнца порт в Эрдине не прекратил свою работу, но в основном сейчас шла подготовка товаров к утренней погрузке. Фонари светили довольно тускло, случайная искра могла привести к пожару, поэтому вся деятельность совершалась медленно и с большой осторожностью.
Небо было еще довольно светлым. То, что не успели отвезти на хранение, оставляли на месте, закрыв сетками, чтобы помешать воровству. Повсюду стояли стражи с фонариками.
Илна хихикнула.
— Госпожа? — неуверенно произнес Майдус.
— Лень предотвращает больше преступлений, чем работа ума, — сообщила она.
Парнишка озадаченно взглянул на нее.
Они находились возле скромных размеров корабля, практически такого же, на каком отплыли друзья Илны. На закругленном носу красовалась оловянная табличка с изображением чайки, парящей над волной.
Большинство судов охранялось людьми с дубинками. А это стояло без охраны. Не то страж уснул, не то судно было в таком состоянии, что капитан решил не тратиться на охрану.
— Я вернусь как можно скорее, Майдус, — проговорила Илна, и голос ее звучал непривычно мягко. — Мой первейший долг — в отношении брата. Хотя…
Она натянула капюшон плаща и проверила карманы, где лежал пояс. Несмотря на скудность освещения, она поняла: узор не изменился.
Илна рассмеялась, но грустно.
— Мой главный долг, — поправил она себя, — относится к Лиэйн ос-Бенлиман. Я плохо с ней обращалась без видимой причины. Но Лиэйн, похоже, и сама может о себе позаботиться.
— Госпожа Илна, а если я пообещаю, что… — начал мальчик.
Четыре фигуры отдели лились от темноты возле корабля. Они не были людьми, несмотря на одежду моряков. У них были змеиные морды и чешуйчатое тело. Пусть Илна не видела трупа, обнаруженного братом, она догадалась, что перед ней — Чешуйчатые люди.
Петля мелькнула в руках Илны, прежде чем она даже успела осознать грозящую ей опасность. Один из Чешуйчатых тащил дубину, утыканную гвоздями. Все они опасны, а у одного еще и кривая сабля за поясом.
Майдус за ее спиной гневно завопил, потом послышался звук удара — и тишина. Илна резко обернулась, не выпуская лассо. Сзади обнаружилось еще двое Чешуйчатых. Непонятно, где они прятались. Мальчик лежал лицом вниз, истекая кровью, а Чешуйчатый поднимал палицу для нового удара.
Шелковое лассо обвилось вокруг шеи чудовища, ударившего мальчика. Илна толкнула второго Чешуйчатого к первому, при этом отскочив в сторону. Удар дубинкой пришелся тому по голове, и оба рухнули наземь.
Илна схватила Майдуса за одежду. Ее собственный плащ распахнулся, и это заставило ее задержаться. Петля и нож выпали из рук, когда чешуйчатые лапы сомкнулись у нее на запястьях.
Твари не издавали ни звука. Схвативший ее промолчал, даже когда она вонзила клинок прямо ему в руку.
Ей вцепились в волосы. Он резво обернулась и укусила сухую, словно змеиная кожа, плоть.
Девушка не ощутила удара дубинкой, просто услышала звук. Внезапно все вокруг побелело. Она перестала видеть, словно долго смотрела на солнце в жаркий летний день.
Илна не звала на помощь. Никто и не побежит помогать перепуганной женщине доках, разве что сам захочет поучаствовать в насилии. Будь она проклята, если станет тратить на крики драгоценное дыхание!
Чьи-то руки подняли ее. Она подумала, что запястья и лодыжки уже связаны, но не была в этом уверена. Звучали голоса, но они не принадлежали людям.
И вот ее снова уложили на деревянный помост, пахнущий сырой древесиной. Глаза все еще слепил невыносимый свет.
Через палубу тянулись швартовы. Дерево поскрипывало в такт качке корабля.
На реке Эрд не существует защитного заграждения — оно и нужно. Никто не может в ночи подойти к пристани и застать жителей города врасплох. Он просто сядет на мель. Но Чешуйчатые люди без лишних разговоров побывали здесь и увезли с собой добычу — Илну.
20-й день месяца Цапли
Гаррику не стали надевать повязку на глаза, но фонари над аркой ворот горели тусклым оранжевым светом. Возможно, их просто притушили.
Карета объехала поместье сзади и остановилась. Двое стражников, выступавших в качестве форейторов, открыли карету. Перед глазами юноши мелькнула бледным пятном рука вельможи.
— Быстрее, — велел он Гаррику. — И не шуметь.
Руки юноши были все еще связаны, но он, даже не прибегая к интуиции короля Каруса, понял: Ройяс не собирается убивать его. Во всяком случае, не сейчас. Он сошел вниз и проследовал за стражами в дом.
Слуга распахнул двери и спрятался за их створкой. Гаррик успел заметить большое каменное здание.
Коридор не освещался, лишь в конце его виднелся луч света, падавший из-за полуоткрытой двери. Пол поскрипывал под ногами, как это бывало в гостинице его отца. Стены, кажется, украшали панели и фрески, впрочем, возможно, в полутьме так выглядели потеки воды. Помещение, в котором они оказались, видимо, служило зимней столовой. Окна были завешены портьерами из тяжелого бархата, не пропускавшего ни лучика света. Лишь толстая восковая свеча в подсвечнике была укреплена в стене.
Стол с двенадцатью стульями — из темной древесины, незнакомой Гаррику. Правда, он мог догадаться, чего стоило отполировать мебель до такого блеска! Внутри их ожидал человек в одеянии из лилового шелка — скромного на вид, но, скорее всего, стоившего баснословных денег. Он стоял, скрестив руки на объемистом животе, и более всего напоминал мажордома.
Стражники ввели Гаррика внутрь, потом повернулись повернулась к господину. Гаррик наблюдал за ними, обернувшись.
— Развяжите его, — велел Ройяс. В голосе его звучало раздражение, словно это они были виноваты в том, что пленник связан. Один из стражи потянул за узел. Веревки немедленно упали.
— Мауруннус, — обратился вельможа к слуге, — скоро прибудут другие джентльмены. Приведешь их сюда.
Гаррик растирал запястья. Веревка была мягкой и не натерла кожу, но пальцы онемели, и теперь кровь возвращалась в них. Стража с холодным любопытством рассматривала его, готовая, впрочем, в любую минуту обезвредить пленника, если господину будет угрожать опасность с его стороны.
— Лорд Валдрон прибыл минуту назад, господин, — объявил мажордом. Он кивнул на другую дверь покоев. — Я попросил его подождать в кладовой, ибо не был уверен, что вы захотите, чтобы он дожидался в главном зале. Могу я…
— Пусть Сестра заберет этого человека! — прорычал Ройяс, и это было первой настоящей эмоцией, которую он проявил. — Он что, волшебник? Курьер, должно быть, встретился с ним по пути сюда.
Мауруннус ждал с выражением вежливого интереса на лице, руки его оставались сложенными. Он молчал.
Ройяс раздраженно замотал головой.
— Подожди немного, а потом выпроводи его, — велел он. — Я хочу потолковать с гостем один на один.
Слуга поклонился и вышел, делая такие маленькие шажки, как будто скользил по полу.
— Оставьте нас, — обратился Ройяс к стражникам, что привели Гаррика в покои. О напряжении свидетельствовало лишь легкое подергивание уголков рта.
— И закройте двери, вы, идиоты! — рявкнул он им вслед. Один из стражников прикрыл за собой дверь, но не закрыл ее как следует.
— Ну, мастер Гаррик, — на лице Ройяса обозначилась улыбка, не имевшая ничего общего с настоящей. — Вы, небось, удивлены, зачем это я доставил вас сюда?
— Полагаю, собираетесь использовать меня в качестве пешки в вашем противостоянии королю Валенсу.
И дерзко улыбнулся в лицо озадаченному вельможе.
Гаррик и прежде встречал людей, подобных Ройясу, в общине и среди торговцев и их телохранителей на Овечьей Ярмарке. Они держались нагло и уверенно, наседая на любого, пока кто-нибудь не давал им хорошего тумака. Гаррик рано начал понимать, что лучше себя чувствуешь после драки, чем когда сдашься.
Что было справедливо для деревушки Барка, то подходило и для здешней обстановки. Ройяс мог легко расправиться с Гарриком, но в этом случае Гаррика пришлось бы похоронить на территории древнего дворца. Гаррику ничего не оставалось, кроме как раболепствовать. А терять было что — включая самоуважение.
— Я не предатель! — резко бросил Ройяс. Он считал, что имеет дело с невежественным крестьянином, и представить себе не мог, что пастух окажется таким искушенным и сообразительным. Но ведь нет большой разницы — пасти овец или управлять людьми.
Медальон короля Каруса приятно согревал грудь Гаррика. Кэшел тоже догадался бы, что происходит — в точности, как сейчас Гаррик. Но Гарику помогал весь опыт короля Каруса, потому юноша прекрасно понимал, как можно поставить на место высокомерного вельможу.
Он приподнял одну бровь, словно изумляясь при виде неразумного малыша, не желающего признавать очевидное.
— Послушай, сынок… — начал было Ройяс.
— Если собираетесь еще раз назвать меня сынком, советую вам вернуть ваших лакеев, — голос Гаррика звучал так, что пламя свечи задрожало. Затем он продолжил, уже тише: — Если не собираетесь, тогда можете обращаться со мной, как с наследником трона, и опираться на меня в своих планах. В этом случае мы легче найдем общий язык.
Он и сам понятия не имел, что из произнесенного принадлежало Гаррику ор-Рейзе, а что — королю Карусу, который так и залился довольным смехом. Пусть стражи унесли меч Гаррика, но сейчас он стоял, уперев кулаки в бока, выставив локти и усмехаясь в лицо потрясенному вельможе.
Ройяс отличался крепким телосложением, но был все же меньше Гаррика, да и возраст давал себя знать. Лицо его исказилось от гнева, но тут до него дошло, что крестьянин-то сказал, пожалуй, больше, чем прозвучало в его словах.
Он осторожно заговорил:
— Мы оба немного устали, мастер Гаррик. Мои подданные и я сам преданы королю Валенсу. Совершенно очевидно, что Валенс неспособен ответить на угрозу со стороны королевы, так что приходится нам самим позаботиться о спасении королевства. И самого Валенса, между прочим.
— Продолжайте, — вступил в разговор Гаррик. Видимо, Ройяс станет рассказывать ему о соглашении заговорщиков и попросит держать язык за зубами. Но ведь, если Мауруннус перевернул песочные часы, значит, времени у них в обрез.
Ройяс состроил разочарованную гримасу. Он был сбит с толку и выглядел не намного счастливее молодого барашка, которого опрокинул его же товарищ.
Гаррик улыбнулся. Разумеется, большинство таких барашков будет зарезано в течение первых лет жизни. Но об этом знают только пастухи.
Ройяс наверняка решил, что Гаррик смеется над ним, но проглотил гнев.
— Королева высылает своих подчиненных, чтоб занять важные позиции в городе. Городские ворота, таможню в порту. Службу канцлера, наконец. Всегда найдутся желающие работать на монстра, лишь бы платили.
Гаррик прокашлялся. Карус отреагировал на последнее утверждение столь яростно, что юноше пришлось перевести дух.
— Но она ведь не может купить поддержку всех без исключения, — быстро возразил он. В сознании всплыла мысль, вряд ли его собственная. — Или заставить свободных людей поддерживать себя.
— Никто ее и не поддерживает! — заявил Ройяс. — Она же демон, если говорить по правде, волшебница и даже более того! Толпа забросала камнями ее подданных, но от этого только хуже. Началась резня без всякой причины, грабят и убивают всех, кто выглядит хоть сколько-нибудь зажиточным.
Кто-то тихонько поскребся в дверь. Гаррик поднял руку и заговорил:
— А как насчет моих друзей? Их нужно немедленно доставить ко мне.
Ройяс нахмурился.
— Я даже не знаю, нашли ли их. Мы беспокоились, прежде всего, о вас.
— Когда найдете моих друзей Лиэйн и Теноктрис, с ними следует обращаться как со знатными дамами, ибо они суть таковы. Вы джентльмен, лорд Ройяс, поэтому я уверен: вы не станете использовать их для оказания давления на меня, дабы заставить участвовать в ваших планах. Но, поскольку некоторые из ваших заговорщиков могут оказаться неблагородными, пожалуйста, доведите до их сведения, что, случись подобное, в гневе я смертельно опасен. И вряд ли даже дюжина стражей сумеют удержать меня от расправы.
Ройяс неловко усмехнулся.
— У меня не в обычае брать в заложники крестьян, молодой человек, — промолвил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Нет, госпожа.
Халфемос и Церикс были достаточно умны, чтобы догадаться: в Кресченте есть люди, которым очень невыгодно отпускать Илну ос-Кенсет. Так что Халфемос подбирался к ней при помощи постепенных шагов и новых заклинаний.
— Мне бы тоже хотелось уехать, — сказал Майдус.
— И путаться у меня под ногами? — бросила Илна. — Нет уж, благодарю покорно.
Это было неправдой, но как иначе отвадишь мальчишку, на все готового в отчаянии. Майдус уже зарекомендовал себя весьма неглупым и решительным малым.
Правда звучала примерно так: я не хочу брать тебя с собой, потому что некие могущественные силы, проглотившие Кэшела, слишком опасны, чтобы впутывать в это еще и тебя. Впрочем, если бы Илна сказала так, мальчик сумел бы просочиться на корабль вместе с ней — пусть даже привязался бы к мачте «Полярной Звезды».
С заходом солнца порт в Эрдине не прекратил свою работу, но в основном сейчас шла подготовка товаров к утренней погрузке. Фонари светили довольно тускло, случайная искра могла привести к пожару, поэтому вся деятельность совершалась медленно и с большой осторожностью.
Небо было еще довольно светлым. То, что не успели отвезти на хранение, оставляли на месте, закрыв сетками, чтобы помешать воровству. Повсюду стояли стражи с фонариками.
Илна хихикнула.
— Госпожа? — неуверенно произнес Майдус.
— Лень предотвращает больше преступлений, чем работа ума, — сообщила она.
Парнишка озадаченно взглянул на нее.
Они находились возле скромных размеров корабля, практически такого же, на каком отплыли друзья Илны. На закругленном носу красовалась оловянная табличка с изображением чайки, парящей над волной.
Большинство судов охранялось людьми с дубинками. А это стояло без охраны. Не то страж уснул, не то судно было в таком состоянии, что капитан решил не тратиться на охрану.
— Я вернусь как можно скорее, Майдус, — проговорила Илна, и голос ее звучал непривычно мягко. — Мой первейший долг — в отношении брата. Хотя…
Она натянула капюшон плаща и проверила карманы, где лежал пояс. Несмотря на скудность освещения, она поняла: узор не изменился.
Илна рассмеялась, но грустно.
— Мой главный долг, — поправил она себя, — относится к Лиэйн ос-Бенлиман. Я плохо с ней обращалась без видимой причины. Но Лиэйн, похоже, и сама может о себе позаботиться.
— Госпожа Илна, а если я пообещаю, что… — начал мальчик.
Четыре фигуры отдели лились от темноты возле корабля. Они не были людьми, несмотря на одежду моряков. У них были змеиные морды и чешуйчатое тело. Пусть Илна не видела трупа, обнаруженного братом, она догадалась, что перед ней — Чешуйчатые люди.
Петля мелькнула в руках Илны, прежде чем она даже успела осознать грозящую ей опасность. Один из Чешуйчатых тащил дубину, утыканную гвоздями. Все они опасны, а у одного еще и кривая сабля за поясом.
Майдус за ее спиной гневно завопил, потом послышался звук удара — и тишина. Илна резко обернулась, не выпуская лассо. Сзади обнаружилось еще двое Чешуйчатых. Непонятно, где они прятались. Мальчик лежал лицом вниз, истекая кровью, а Чешуйчатый поднимал палицу для нового удара.
Шелковое лассо обвилось вокруг шеи чудовища, ударившего мальчика. Илна толкнула второго Чешуйчатого к первому, при этом отскочив в сторону. Удар дубинкой пришелся тому по голове, и оба рухнули наземь.
Илна схватила Майдуса за одежду. Ее собственный плащ распахнулся, и это заставило ее задержаться. Петля и нож выпали из рук, когда чешуйчатые лапы сомкнулись у нее на запястьях.
Твари не издавали ни звука. Схвативший ее промолчал, даже когда она вонзила клинок прямо ему в руку.
Ей вцепились в волосы. Он резво обернулась и укусила сухую, словно змеиная кожа, плоть.
Девушка не ощутила удара дубинкой, просто услышала звук. Внезапно все вокруг побелело. Она перестала видеть, словно долго смотрела на солнце в жаркий летний день.
Илна не звала на помощь. Никто и не побежит помогать перепуганной женщине доках, разве что сам захочет поучаствовать в насилии. Будь она проклята, если станет тратить на крики драгоценное дыхание!
Чьи-то руки подняли ее. Она подумала, что запястья и лодыжки уже связаны, но не была в этом уверена. Звучали голоса, но они не принадлежали людям.
И вот ее снова уложили на деревянный помост, пахнущий сырой древесиной. Глаза все еще слепил невыносимый свет.
Через палубу тянулись швартовы. Дерево поскрипывало в такт качке корабля.
На реке Эрд не существует защитного заграждения — оно и нужно. Никто не может в ночи подойти к пристани и застать жителей города врасплох. Он просто сядет на мель. Но Чешуйчатые люди без лишних разговоров побывали здесь и увезли с собой добычу — Илну.
20-й день месяца Цапли
Гаррику не стали надевать повязку на глаза, но фонари над аркой ворот горели тусклым оранжевым светом. Возможно, их просто притушили.
Карета объехала поместье сзади и остановилась. Двое стражников, выступавших в качестве форейторов, открыли карету. Перед глазами юноши мелькнула бледным пятном рука вельможи.
— Быстрее, — велел он Гаррику. — И не шуметь.
Руки юноши были все еще связаны, но он, даже не прибегая к интуиции короля Каруса, понял: Ройяс не собирается убивать его. Во всяком случае, не сейчас. Он сошел вниз и проследовал за стражами в дом.
Слуга распахнул двери и спрятался за их створкой. Гаррик успел заметить большое каменное здание.
Коридор не освещался, лишь в конце его виднелся луч света, падавший из-за полуоткрытой двери. Пол поскрипывал под ногами, как это бывало в гостинице его отца. Стены, кажется, украшали панели и фрески, впрочем, возможно, в полутьме так выглядели потеки воды. Помещение, в котором они оказались, видимо, служило зимней столовой. Окна были завешены портьерами из тяжелого бархата, не пропускавшего ни лучика света. Лишь толстая восковая свеча в подсвечнике была укреплена в стене.
Стол с двенадцатью стульями — из темной древесины, незнакомой Гаррику. Правда, он мог догадаться, чего стоило отполировать мебель до такого блеска! Внутри их ожидал человек в одеянии из лилового шелка — скромного на вид, но, скорее всего, стоившего баснословных денег. Он стоял, скрестив руки на объемистом животе, и более всего напоминал мажордома.
Стражники ввели Гаррика внутрь, потом повернулись повернулась к господину. Гаррик наблюдал за ними, обернувшись.
— Развяжите его, — велел Ройяс. В голосе его звучало раздражение, словно это они были виноваты в том, что пленник связан. Один из стражи потянул за узел. Веревки немедленно упали.
— Мауруннус, — обратился вельможа к слуге, — скоро прибудут другие джентльмены. Приведешь их сюда.
Гаррик растирал запястья. Веревка была мягкой и не натерла кожу, но пальцы онемели, и теперь кровь возвращалась в них. Стража с холодным любопытством рассматривала его, готовая, впрочем, в любую минуту обезвредить пленника, если господину будет угрожать опасность с его стороны.
— Лорд Валдрон прибыл минуту назад, господин, — объявил мажордом. Он кивнул на другую дверь покоев. — Я попросил его подождать в кладовой, ибо не был уверен, что вы захотите, чтобы он дожидался в главном зале. Могу я…
— Пусть Сестра заберет этого человека! — прорычал Ройяс, и это было первой настоящей эмоцией, которую он проявил. — Он что, волшебник? Курьер, должно быть, встретился с ним по пути сюда.
Мауруннус ждал с выражением вежливого интереса на лице, руки его оставались сложенными. Он молчал.
Ройяс раздраженно замотал головой.
— Подожди немного, а потом выпроводи его, — велел он. — Я хочу потолковать с гостем один на один.
Слуга поклонился и вышел, делая такие маленькие шажки, как будто скользил по полу.
— Оставьте нас, — обратился Ройяс к стражникам, что привели Гаррика в покои. О напряжении свидетельствовало лишь легкое подергивание уголков рта.
— И закройте двери, вы, идиоты! — рявкнул он им вслед. Один из стражников прикрыл за собой дверь, но не закрыл ее как следует.
— Ну, мастер Гаррик, — на лице Ройяса обозначилась улыбка, не имевшая ничего общего с настоящей. — Вы, небось, удивлены, зачем это я доставил вас сюда?
— Полагаю, собираетесь использовать меня в качестве пешки в вашем противостоянии королю Валенсу.
И дерзко улыбнулся в лицо озадаченному вельможе.
Гаррик и прежде встречал людей, подобных Ройясу, в общине и среди торговцев и их телохранителей на Овечьей Ярмарке. Они держались нагло и уверенно, наседая на любого, пока кто-нибудь не давал им хорошего тумака. Гаррик рано начал понимать, что лучше себя чувствуешь после драки, чем когда сдашься.
Что было справедливо для деревушки Барка, то подходило и для здешней обстановки. Ройяс мог легко расправиться с Гарриком, но в этом случае Гаррика пришлось бы похоронить на территории древнего дворца. Гаррику ничего не оставалось, кроме как раболепствовать. А терять было что — включая самоуважение.
— Я не предатель! — резко бросил Ройяс. Он считал, что имеет дело с невежественным крестьянином, и представить себе не мог, что пастух окажется таким искушенным и сообразительным. Но ведь нет большой разницы — пасти овец или управлять людьми.
Медальон короля Каруса приятно согревал грудь Гаррика. Кэшел тоже догадался бы, что происходит — в точности, как сейчас Гаррик. Но Гарику помогал весь опыт короля Каруса, потому юноша прекрасно понимал, как можно поставить на место высокомерного вельможу.
Он приподнял одну бровь, словно изумляясь при виде неразумного малыша, не желающего признавать очевидное.
— Послушай, сынок… — начал было Ройяс.
— Если собираетесь еще раз назвать меня сынком, советую вам вернуть ваших лакеев, — голос Гаррика звучал так, что пламя свечи задрожало. Затем он продолжил, уже тише: — Если не собираетесь, тогда можете обращаться со мной, как с наследником трона, и опираться на меня в своих планах. В этом случае мы легче найдем общий язык.
Он и сам понятия не имел, что из произнесенного принадлежало Гаррику ор-Рейзе, а что — королю Карусу, который так и залился довольным смехом. Пусть стражи унесли меч Гаррика, но сейчас он стоял, уперев кулаки в бока, выставив локти и усмехаясь в лицо потрясенному вельможе.
Ройяс отличался крепким телосложением, но был все же меньше Гаррика, да и возраст давал себя знать. Лицо его исказилось от гнева, но тут до него дошло, что крестьянин-то сказал, пожалуй, больше, чем прозвучало в его словах.
Он осторожно заговорил:
— Мы оба немного устали, мастер Гаррик. Мои подданные и я сам преданы королю Валенсу. Совершенно очевидно, что Валенс неспособен ответить на угрозу со стороны королевы, так что приходится нам самим позаботиться о спасении королевства. И самого Валенса, между прочим.
— Продолжайте, — вступил в разговор Гаррик. Видимо, Ройяс станет рассказывать ему о соглашении заговорщиков и попросит держать язык за зубами. Но ведь, если Мауруннус перевернул песочные часы, значит, времени у них в обрез.
Ройяс состроил разочарованную гримасу. Он был сбит с толку и выглядел не намного счастливее молодого барашка, которого опрокинул его же товарищ.
Гаррик улыбнулся. Разумеется, большинство таких барашков будет зарезано в течение первых лет жизни. Но об этом знают только пастухи.
Ройяс наверняка решил, что Гаррик смеется над ним, но проглотил гнев.
— Королева высылает своих подчиненных, чтоб занять важные позиции в городе. Городские ворота, таможню в порту. Службу канцлера, наконец. Всегда найдутся желающие работать на монстра, лишь бы платили.
Гаррик прокашлялся. Карус отреагировал на последнее утверждение столь яростно, что юноше пришлось перевести дух.
— Но она ведь не может купить поддержку всех без исключения, — быстро возразил он. В сознании всплыла мысль, вряд ли его собственная. — Или заставить свободных людей поддерживать себя.
— Никто ее и не поддерживает! — заявил Ройяс. — Она же демон, если говорить по правде, волшебница и даже более того! Толпа забросала камнями ее подданных, но от этого только хуже. Началась резня без всякой причины, грабят и убивают всех, кто выглядит хоть сколько-нибудь зажиточным.
Кто-то тихонько поскребся в дверь. Гаррик поднял руку и заговорил:
— А как насчет моих друзей? Их нужно немедленно доставить ко мне.
Ройяс нахмурился.
— Я даже не знаю, нашли ли их. Мы беспокоились, прежде всего, о вас.
— Когда найдете моих друзей Лиэйн и Теноктрис, с ними следует обращаться как со знатными дамами, ибо они суть таковы. Вы джентльмен, лорд Ройяс, поэтому я уверен: вы не станете использовать их для оказания давления на меня, дабы заставить участвовать в ваших планах. Но, поскольку некоторые из ваших заговорщиков могут оказаться неблагородными, пожалуйста, доведите до их сведения, что, случись подобное, в гневе я смертельно опасен. И вряд ли даже дюжина стражей сумеют удержать меня от расправы.
Ройяс неловко усмехнулся.
— У меня не в обычае брать в заложники крестьян, молодой человек, — промолвил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76