— Мы уже плыли обратно в Вэллис с грузом масляных орешков, — продолжал Козро. — И тогда я заметил, с командой что-то неладное творится. Ну, в первый день, когда мы покидаем порт, оно всегда так, это я понимаю. Но они, наоборот, притихли. Даже разговаривать перестали друг с другом, а, когда отвечали мне, я не мог разобрать слов.
Наверху, похоже, затихли. Стала раздаваться невнятная речь матросов. Один из них завывал от боли и отчаяния.
— Каждую ночь, когда мы вставали на якорь, они вместе сходили на берег, — продолжал Козро. — Иногда островок был очень маленький, и я мог видеть, чем они там занимаются. Так вот, все они вставали на колени лицом к Вэллису. Я думал, может, они молятся, но не был уверен. Скорее, прислушиваются. Каждую ночь.
— Ну вот, — Илна свернула веревки в аккуратный узел и спрятала в рукав туники. — Давайте сюда ноги, я развяжу их.
Козро даже захлопал в ладоши от удовольствия. Не обращая внимания на Илну, он попытался развязать ноги сам.
— Если хотите, я развяжу вас за пару минут, — звенящим голосом произнесла девушка. — Если нет — можете развлекаться сами, сколько захотите, но предупреждаю — зря потеряете время. Корабль уже пойдет ко дну, а вы будете возиться с веревками.
Козро дернул головой.
— Что вы сказали?
— Будь вы в состоянии развязать эти узлы, давно были бы свободны, — отрезала Илна. — Но дело ваше.
Она вытянула веревку из рукава. Нож у нее отобрали, но плести она все равно сможет.
— Ну хорошо, давайте, — мрачно пробормотал он. Неловко повернулся, чтобы Илна могла добраться до ног.
Девушка занялась работой. Ей даже света особенно не требовалось, она действовала на ощупь.
— Они справлялись с работой, — говорил, меж тем, Козро. — Правда, приказов они не слушались, но знали, что делать, ведь они все моряки бывалые. Так что справлялись сами. Кожа у них постепенно грубела, а ее цвет… ну… О, Сестрой клянусь, они стали синеть! Лучше бы мне такого не видеть! Я боялся, что со мной тоже такое произойдет, вот что!
Один из Чешуйчатых в страхе заверещал. Свистнула тетива арбалета. Корабль тряхнуло.
— Держитесь, — проговорила Илна, изгибаясь, чтобы рассмотреть происходящее.
Корабль аж завертелся на месте под тяжелыми ударами. Десятки и десятки летунов приземлялись на палубе. Моряки вопили от ужаса.
— Через три дня пути от Вэллиса они выстроились на носу для молитвы, как это было накануне, — рассказывал капитан. — Я ничего не сказал. Мы вообще больше не общались. А потом они повернулись и схватили меня.
Наверху раздался леденящий душу вопль. Один из моряков шлепнулся на решетку трюма у них над головой. Потекла кровь; запах был просто невыносимый.
— С этим я не мог справиться, — продолжал Козро. Ему приходилось буквально кричать, чтобы заглушить вопли наверху. — Я думал, они просто убьют меня. Они спорили, там явно велась борьба. Наконец, меня связали и выкинули из трюма множество масляных орешков, чтобы я мог здесь разместиться.
Дверь рубки хлопнула. Летуны отпрянули от тела матроса, стало кое-что видно. От трупа остались лишь полуобглоданные кости.
— Вот теперь вы свободны, — сообщила Илна.
— Да спасет меня Госпожа, — пробормотал Козро. — О, Госпожа, спаси меня и сохрани!
Илна смотала еще одну веревку и привязала ее к первой. Она слышала, как зубы вгрызаются в решетку. Вдруг сумеют перегрызть ее окончательно?
— Здесь, в трюме, есть бочонок с водой, — сказал Козро. Пот стекал у него со лба. Он боялся поднять глаза и посмотреть наверх. — Я придвинул ее к решетке, и, скажу вам, вот это была работенка!
Летун сбросил с решетки остатки трупа и прижался к ней лицом. С растущей яростью он начал вгрызаться в древесину, жутко завывая.
— Я не понимаю, что происходит! — воскликнул Козро. — Просто не понимаю!
С палубы донеслись звуки хриплого пения. Сквозь решетку начал просачиваться едкий дым. Значит, Чешуйчатые вновь принялись за свои ритуалы.
Илна сжалась. Ее пальцы ловко работали над третьим мотком веревки, привязывая его к предыдущим. Не лучшее оружие для такого тесного помещения, но службу свою сослужит.
А большего и не требовалось.
Кэшел сел, мощно потянулся и улыбнулся, глядя на спутников.
— Ух ты! Так отлично я давно уже себя не ощущал. Видно, мне просто необходимо было хорошенько выспаться.
Ария и Захаг уставились на него так, как будто…
Как будто он был призраком.
Кэшел встал, вытирая жирную грязь с посоха.
— Послушайте, ну, заспался немного, — оправдываясь, начал он. — В конце концов, с кем не бывает. Обычно я встаю первым.
Он бросил взгляд в сторону горизонта. Солнце все еще стояло низко.
— Да еще и половина утра не прошла…
Но солнце стояло надзападным горизонтом. Он проспал целый день!
— Ох, — только и вымолвил Кэшел. Он сменил позу, стараясь размять затекшие мышцы. — Ну, я даже не знаю, как это могло случиться.
— С тобой все в порядке? — спросила Ария. Она продолжала стоять на коленях возле того места, где он лежал и где остался отпечаток его тела. — Ты уверен в этом?
В руках у принцессы была мокрая тряпка — очередной обрывок пришедшего в полную негодность платья. Она напоминала одуванчик, прибитый штормом.
— Да все отлично, — отозвался Кэшел. Он потрогал лоб: влажный. Ария, кажется, брызгала на него водой, стараясь привести в чувство. Видать, испугалась, как бы он… не отправился к праотцам.
— Мы решили, ты уже умер, — подтвердил его мысль и Захаг. — Сердце билось совсем редко, а сам ты никак не мог проснуться.
Кэшел провел рукой по одной щеке, потом — по другой. Его изрядно отхлестали по лицу, потом укололи чем-то острым. Ничего странного. Точно так же поступил бы он сам с Арией, останься та без сознания. К тому же, им и вдвоем не унести бы его, слишком тяжел.
Юноша широко улыбнулся, представив себе, как принцесса взваливает его на хрупкие плечи и карабкается с ношей в гору.
— Ну, а теперь-то я точно в полном порядке, — сообщил он.
И внезапно посерьезнел. В памяти всплыл образ трех танцующих у костра женщин. Вот уж они-то без труда и в одиночку утащили бы его куда угодно!
— Вон там, недалеко, есть вода, — Захаг встал на четвереньки и медленно прошелся по кругу. — Вряд ли мы сильно спешим, так что еще денек…
— У здешней воды отвратительный вкус! — заявила Ария. — Ой, я была уверена: произошло непоправимое… Думала, ты…
Она не сумела произнести это вслух.
— Ага, мы оба так думали, — добавил Захаг. — Мертвый, словно каменный. Сердце вот-вот остановится, и все…
Примат пожал плечами.
— Я не знал, что делать дальше.
— Захаг! — окликнул его Кэшел. — Когда ты проснулся, видел ли ты следы вокруг костра?
Он указал на тропинку, где, как ему помнилось, танцевали женщины. Или это был сон?
— Где-то вон там…
— А? Какие следы? Ничего я не видел, только ты раскинулся на спине, а не на боку, как всегда. И тебя было не добудиться.
Кэшел прошел мимо кустов в направлении, откуда появились танцовщицы. Под ногами похрустывал валежник. Кусты показались ему незнакомыми, но выглядели нормально, не более подозрительными, чем в Барка Хамлет.
— Куда ты идешь? — пронзительно вскрикнула Ария. — Кэшел!
И бросилась за ним. Сухие колючки впились в остатки платья, минута — и она едва не осталась голой.
— Я недалеко, — остановил ее Кэшел. — Просто хочу кое-что выяснить.
Место оказалось даже ближе, чем он ожидал — круг, выложенный из камней, почти рядом с тропинкой. Вокруг виднелись странные сооружения, поддерживавшие нечто, напоминавшее обвалившийся купол…
— Что ты там делаешь, Кэшел? — воскликнула Ария практически у него за спиной. Впервые у нее обнаружился столь явный интерес к кому-либо, кроме самой себя.
Первое, что приходило на ум: она боится, как бы он ее не оставил. Но он и не собирается. Просто странно. Ему никогда не доводилось столько спать.
— Да просто смотрю, — ответил Кэшел. — Думал, найду кое-что…
— О, да это священный круг, — удивилась девушка.
Кэшел в изумлении посмотрел на нее.
— Она имеет в виду храм! — проворчал Захаг. И пробормотал, как будто про себя: — Волос долог, ум короток!
— Но это же не статуи! — возразила Ария. — Это кариатиды, они держат купол вместо колонн.
Крыша обвалилась, но останки стен еще сохранялись. Кэшел подошел поближе. Две кариатиды лежали навзничь. Мрамор потрескался, местами откололся, и все равно они ужасно напоминали настоящих женщин в развевающихся платьях.
Еще одна лежала ничком. Лицо ее сохранилось лучше двух других. Кэшел сразу узнал светловолосую танцовщицу из своего сна накануне.
Юноша вернул фигуру на место, выпрямился. Темнело. Обернулся — за спиной мигнула голубоватая вспышка.
— Кэшел, — позвала его принцесса. — Что мы будем сейчас делать?
— Я знаю, сейчас поздно, — откликнулся он. — Но все равно лучше пройти сейчас хоть немного. Я… вроде бы, что-то видел…
— Здесь нас ничто не держит, — заявил Захаг, неожиданно легко соглашаясь с ним. Он вскарабкался на камень и двинулся к тропе. Кэшел и Ария следовали за ним. Кэшел еще раз оглянулся.
Постамента четыре, а фигуры-то — только три! И внезапно ему стало интересно: что же случилось с четвертой?
25-й день месяца Цапли

Мауруннус привел с собой двоих пажей, которые несли шлем и кирасу, на конюшню к Ройясу, где Гаррик и его новые товарищи уже готовились к нападению на королеву.
— Мы принесли доспехи мастеру Гаррику, господин, — сказал Ройясу мажордом.
Гаррик посмотрел на слабо поблескивающее в лучах рассвета обмундирование. Пластины серебряные, с изображенными на них мифологическими сценами обнаружения Вэллиса: Пастырь ведет Вэла и остальных спасшихся после того, как затонул Ксадако, в устье реки Белтис, а божество реки кланяется вновь прибывшим. На шлеме — битвы между Вэлом и гигантами, населявшими Орнифол. На груди — Госпожа машет рукой, благословляя побоище: богомерзкое зрелище, что и говорить.
Кроме того, в эти отверстия запросто пройдет наконечник копья.
— Какая красота! — восхитилась Лиэйн, вглядываясь в картины. Она сидела за столом и проверяла всех подходящих бойцов. Двое слуг замерли у сундука, но девушка, опережая их, сама платила звонкую монету.
— Не стану я этого надевать! — буркнул Гаррик.
— Размер мы подбирали на глаз, — уверил его Ройяс. — Но, кажется, должно подойти.
Дворянин выглядел взволнованным, но без излишней нервозности, какая, без сомнения, обуяла бы любого другого человека, чье жилище стало бы центром подготовки восстания. Если их попытка будет обречена на провал, лучшее, на что ему можно рассчитывать, это положение беглеца и личности вне закона. А если принять во внимание истории, передаваемые о королеве, становилось понятным: смерть — это, возможно, самое легкое наказание для ее врагов.
— Послушайте, — взмолился Гаррик, — если я должен носить доспехи, подышите мне соответствующие размеру и подходящие для битвы.
Ройяс был слегка раздражен.
— Речь идет не о битве. Мы ведь обсуждали это вчера вечером: наше дело — собрать войско, вы поведете их, значит, должны быть видны издалека.
— А, понял, — ответил Гаррик, а вместе с ним и король Карус, признавший мудрость чужой мысли, хотя и разочарованный.
И он отстегнул широкий пояс, на котором крепился меч. Кираса оказалась подходящей по размеру как в плечах, так и в бедрах. Пояс можно надеть и поверх доспехов, длины хватит. Облачившись в доспехи, Гаррик ощутил себя первоклассным воином.
Страж забрал у Гаррика меч, чтобы пажи помогли ему одеться. Те попытались пристегнуть крючки, но юноша запротестовал:
— Я сам, откуда вам знать, как мне нравится носить доспехи.
Лиэйн слегка улыбнулась ему. Ройяс нахмурился.
— Конечно. Мы и не догадывались, что ты умеешь носить доспехи.
На губах Гаррика заиграла легкая усмешка. Он возился с кожаными ремешками. С тех пор, как у него появился медальон короля Каруса, нет ему покоя. И в любом действии он всегда ощущал за плечом присутствие старого друга.
С другой стороны, если растешь и взрослеешь в деревенской общине, о какой частной жизни можно говорить? Так что Гаррик не жаловался. Зато у него теперь есть целый мир — мир знаний и новых возможностей.
Его пальцы замерли. Лицо, должно быть, тоже изменилось, так как Ройяс тревожно заметил:
— У вас какая-то проблема?
Гаррик связал ремешки двойным узлом.
— Нет, я просто обдумывал сразу много вещей, о которых лучше бы и не знать ничего. И я бы о них не узнал, не покинь Барка Хамлет.
— Тем не менее, не вступи ты в игру, вскорости и сама Барка Хамлет исчезла бы с лица земли. Если что — я и сама подтолкну тебя на решительные действия.
Смех Гаррика сливался с раскатами хохота Каруса.
— Ну ладно, что бы ни случилось, больше это не играет роли. К сожалению, в будущем еще достаточно поводов для беспокойства.
Ройяс о чем-то негромко переговаривался с усатым конюхом, после чего тот поклонился и тихо удалился в конюшню.
Гаррик забрал у пажа шлем, но пока не надевал его. В шлеме попросту неудобно. Карус частенько шел на битву с одной лишь короной на голове, а шлем оставлял в палатке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76