— Я так понимаю, мы можем добраться до вершины засветло. Забери меня Сестра, если все без исключения Мартышки, живущие на острове, не прошли этой дорогой в прошлом месяце! И ни один след не ведет обратно.
Унарк покачал лысой головой.
— Значит, что-то должно было произойти, или же… — его рука с ножом прочертила по воздуху, — …дело серьезнее, чем я думал. Давайте посмотрим, что случилось.
— До вершины чего? — поинтересовалась Шарина. Эти двое настолько привыкли понимать друг друга, что не объясняли ей вещей, которые, определенно, могли быть полезными и даже необходимыми.
Ханно кивнул, показывая, что понял вопрос и одобряет его.
— Вся северная оконечность острова занята вулканами, — произнес охотник. — То же самое касается и бухты, куда направились Мартышки, вот только стена на севере размыта морем. Мы подберемся со стороны моря, и они нас не заметят.
Унарк серьезно кивнул.
— Лава поднялась наверх и образовала трубу, по которой сбежала вниз. Снаружи она застыла на скале, а внутри — стекала, пока не нагрела реку, а вода утекла прочь. Я видел, как это происходило — не здесь, здешние вулканы старые, а с другой стороны острова — в первое мое лето на Байте.
Его рассказ поразил Шарину — она и не ожидала столь глубоких наблюдений и выводов от незатейливых охотников. Они собственными глазами видели вещи, о коих ученые древности и представления не имели. Да, в какой-то степени они люди природы, дикие и свободные, но обладают достаточно острым умом.
— Мы войдем в реку, под водой проберемся к этой трубе, а затем просто взберемся на нее. Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы немного промокнем, — предложил Ханно.
Он усмехнулся собственной шутке. Еще бы, вода в реке вряд ли промочит Шарину сильнее, чем ежедневный дождь.
Шарина обернулась назад.
— Кажется, поток здорово грязный, но мокрее я уже точно не стану. Мой друг Кэшел с удовольствием переплыл бы его.
Упоминание о Кэшеле заставило ее вздрогнуть. Это она виновата: позволила козням колдуна увести ее от поисков друга. И бесславный конец, постигший коварного Нимета, не улучшил ситуации, не исправил ее ошибки.
— Давай-ка, держись за мое копье, пока я буду искать вход в трубу, — проговорил Ханно. — Тут темно, как у свиньи в… — он осекся. — Ну, в общем, вряд ли ты увидишь что-нибудь под водой. Может, лучше тебе держаться за мой ремень. А Унарк пойдет следом за нами.
Второй охотник кивнул в знак согласия.
— Но ты ведь тоже ничего не увидишь, будучи внутри, пока не доберешься до места, где есть отверстия наружу. А до этого времени сможешь заблудиться.
Интересно, что за твари могут поджидать их в вулканической трубке, думала Шарина. Она скупо улыбнулась. Вряд ли более опасные, чем Ханно с его грозным копьем.
— Я готова, — сказала она. И обхватила ремень Ханно из кожи ящера.
Они ступили в реку. Неожиданно сильное течение заставило Шарину плотнее вцепиться в Ханно, пока она не сумела удержать равновесие. Охотник же будто ничего и не замечал.
Они прошли в воде двадцать ярдов. Вода поднялась Шарине по грудь, потом — по шею. Но она не боялась войти глубже. Они пробирались между мангровых зарослей. Будь Шарина одна, она бы повисла на корнях и продвигалась бы, перебирая руками, как делала это раньше.
Впереди показались пальмы, чьи стволы срослись по три и четыре из общего центра, а между ними торчали острые черные камни, покрытые папоротниками и травой. Стало понятно, что растут они на склоне горы.
— Вон туда нам и нужно, молодая госпожа, — сообщил Ханно. Он вошел в глубокий поток, а потом нырнул. Шарина последовала за ним, пытаясь удержаться и не скользить по глинистому дну.
Вода просачивалась сквозь ее плотно сжатые губы. Она закрыла глаза, вцепилась в ремень охотника, другую же руку держала на рукояти пьюлского ножа. Она не была уверена, но ей показалось, что Ханно сменил направление. Течение стало медленнее. Дно теперь было каменистым, и ноги не скользили по нему.
Шарина снова вынырнула на поверхность.
— О, Госпожа, благодарю тебя! Будь благословенна! — воскликнула она.
Девушка отпустила ремень Ханно и поднялась по тропинке. Они проходили под гулкими сводами, и любой звук, даже дыхание Шарины и ее спутников, отзывался громким эхом.
Свод вулканической трубки был слишком высоким, чтобы Шарина могла достать его, пол же оказался достаточно широким, и все трое могли идти по нему бок о бок. Порой Шарине казалось, что она ощущает тепло тел охотников рядом с ней, а иногда она попросту знала, что мужчины рядом.
Девушка улыбнулась. Ноннус понял бы ее. Она ощущала сейчас здесь, в реальной темноте, то же самое, что и во тьме душевного смятения — там, в дупле баобаба, когда ждала встречи со смертью.
Путь наверх казался столь же крутым, как и на пастбищах возле их деревни. Спутники Шарины не общались друг с другом, но она наблюдала, как изо рта у них вырывается пар, а каждый шорох грохотом отдавался в ушах.
И неважно, что они ничего не видели. Наверх — вот единственное направление, куда можно было двигаться. То и дело встречались полуразрушенные деревья, сгоревшие и превратившиеся в каменный уголь. Шарине удавалось не налетать на них — она и сама не знала, как.
Ханно лег, чтобы выглянуть через отверстие над головой. Унарк присел на корточки и уставился в другую дыру.
— Как я и надеялся, хвала Госпоже! — воскликнул он. — Ханно, что там наделали эти чертовы мартышки?
— Я не знаю, на что это похоже, — пробормотал другой охотник. Не говоря больше ни слова, он встал на колени и начал озираться по сторонам, приглашая Шарину к оконцу.
Она перевернула свой пояс, чтобы нож не поцарапался о поверхность лавы. Девушка посмотрела вниз на залив примерно в пяти сотнях футах отсюда. Весь берег был завален упавшими деревьями. Неисчислимое множество Волосатых людей карабкались по обломках, ими руководили фантазмы, вроде того, который велел им напасть на нее и Ханно.
Она даже и предположить не могла, сколько там собралось дикарей. Их суета напоминала ей муравьев, которые устраивали великое переселение всякий раз в месяц Цапли.
— Здесь что, прошла буря? — спросила она, поднимая глаза на Ханно. — И все эти деревья смыло в воду?
— Не похоже на то, молодая госпожа, — отвечал Унарк. — Их спилили, все до единого. Ты же видишь, корней нет. Да и не было никакой бури.
Ханно кивнул.
— Это все сделали мартышки. Они…
— Мартышки не могли такого сделать! — возразил Унарк. — У них нет мозгов!
— У них было достаточно мозгов, чтобы разломать обе наши лодки! — воскликнул Ханно. — Не все так просто, Унарк. Эти чертовы привидения управляют ими.
— Тут внизу тысячи Волосатых людей, — проговорила Шарина. — Десятки тысяч.
Она снова посмотрела вниз. Куча древесных стволов скользила к устью залива. Их, похоже, связали вместе.
— Они, небось, очистили оба берега Восточной реки, чтобы разжиться всей этой древесиной, — сказал Унарк. — Я видел, как они плыли также и по Западной…
Шарина не заметила никаких срубленных деревьев. Вокруг плотов сновали Волосатые.
— Они построили плоты, — сообщила девушка, снова присаживаясь на корточки. — Тянут их в море на веревках. А возле устья еще больше Волосатых тянут другие концы веревок. Похоже, сейчас в море еще больше плотов.
Ханно вскочил так резко, что Шарина едва не упала:
— Все верно, молодая госпожа, да гореть мне в дьявольском огне! Именно этим они и занимаются.
Брови Унарка поползли вверх.
— И что, они поведут их сами?
— Ханно, ты говорил, что течение движется на запад до самого Орнифола, верно? Так, может, они…
— Да, может быть, и так, — Ханно поднялся на ноги. — Провалиться мне на этом месте, если не так!
— Тут их чертова прорва, — согласился его лысый собрат. Он встал на колени, осмотрев внимательно свой нож.
Ханно кивнул. Оба охотника собрались продолжать подъем на холм. Шарина, охваченная любопытством, прибавила шагу и очутилась между ними.
Дышать стало легче. В туннель теперь поступал воздух снаружи. Лишь когда они поднялись выше, Шарина поняла, что раньше ей фактически нечем было дышать.
Вначале Шарина подумала, что услышанный ею звук был многократно усиленным и отраженным трубой дуновением ветерка. Так порой, бывало, Гаррик наигрывал на свирели, связанной из нескольких трубочек.
Девушка забралась повыше. Она начала узнавать неразборчивую речь. Сверху падал свет. Ханно держал копье наперевес. Его правая рука выступала в качестве балансира, а левой он прикрывал голову от возможного удара или столкновения.
Шарина увидела, как наверху над их головами открылся проем. Лава застыла вокруг него. Стены наверху трубы были толще, чем внизу. Они расходились друг от друга на расстояние в двадцать футов. Шарина вытащила пьюлский нож. Не оглядываясь, Ханно жестом велел им с Унарком подождать.
Здоровяк-охотник прокрался в устье туннеля. Его движения казались плавными, как у змеи, ползущей по стволу дерева. Он осматривался вокруг, потом продвинулся дальше к вершине. Сделал знак остальным приблизиться. Воздух так и гудел от тысяч и тысяч голосов, но разобрать слова было невозможно.
Шарина вышла из убежища, образованного лавой, низко склонившись, но не пытаясь ползти, поскольку в этом случае она могла сильно поцарапаться. Они уже забрались на вершину, но часть конуса все еще закрывала вид на залив.
Шарина полагала, что увидит застывшие пузыри лавы на скале. Но вместо этого обнаружила на склонах густую траву. Видимо, извержение произошло достаточно давно.
— О… — прошептала девушка. Она сжала нож: это ее чуть-чуть успокаивало.
Площадка размером в пятьдесят футов образовалась в центре бассейна, в то время как окружающая земля опустилась. Кто-то вырезал на холме изображение Волосатого человека с мячом в правой руке.
— Шесть месяцев назад ничего этого не было, — прошептал Унарк. — Ханно, чем заняты эти мартышки?
Шарина нервно сглотнула. Глаза и рот идола были глубоко прорезаны. Клубы цветного дыма выходили из прорезей.
Звук пения донесся со стороны идола. Слова все еще оставались непонятными для Шарины, но она уже могла угадать магические ритмы.
— Там, внизу, не мартышки, — произнес Ханно. — Если не считать тех, кто сидит внутри статуи, все остальные ушли в гавань.
— Это облако, — прошептала Шарина. — Оно приняло образ демона.
Дым, который выходил из статуи, принял образ странной фигуры, и Шарина наконец узнала его: тело, как у трупа, который она видела прежде, конечности, словно провода, связанные узлом, длинный череп и мощная челюсть. Фантазмы, командовавшие Волосатыми людьми, были все одной природы.
— Не вижу никакого смысла в… — проговорил Унарк.
Призрачный демон задвигался. «Он плывет по ветру», — догадалась Шарина. Но дело в том, что ветра никакого не было!
Дым уставился на них желтыми глазами.
— Бежим! — закричал Ханно. Он схватил Шарину в охапку и поволок ее к устью трубы.
Шарина бежала в темноте со всех ног. Случившееся настолько захватило ее, что она не чувствовала ног под собой. Она двигалась инстинктивно, словно рыба в воде.
Девушка спрятала нож в мешок. Клинок будет бесполезным пред лицом данной опасности, а Ноннус и так с ней.
Она достигла светлого участка, начинавшегося между корней деревьев. Двое охотников бежали рядом, но девушка сейчас опережала их и двигалась более ловко.
Шарина не думала, что станет делать, когда достигнет реки. Пожалуй, ее состояние можно было назвать религиозным экстазом. Она была всем, и все было ею!
Лава начала отсвечивать красными огнями, словно нагрелась на солнце. Шарина слышала, как Ханно с Унарком удивленно окликают ее. Они тоже видели свет.
Шарина прибавила шагу. Впереди нее светящаяся стена начала двигаться внутрь. Огромная рука с когтями, состоящая из дыма, но выглядевшая более реально, чем скала, начала приближаться.
Ханно снова закричал. Шарине, вероятно, лучше было остановиться, но дух нес ее вперед, взяв под контроль тело.
Она попыталась выхватить пьюлский нож, когда демоническая рука сделала рывок, захватила Шарину и потащила ее в темноту, туда, откуда явилась.
2-й день месяца Куропатки
— Эх, скоро здесь будет бронтотерий барона! — воскликнул Асцелей, одновременно ставя в известность о предстоящем событии Илну и Церикса и давая волю гневу. — Вы могли бы купить любой дом на этой улице за цену этого животного, к тому же, минуя налоги!
Церикс развернулся, чтобы лучше увидеть огромное животное, которое медленно пересекало улицу. Дом Асцелея стоял на Параде, самой широкой улице Диверса, но даже Парад съеживался, чтобы обогнуть дворец барона Робиларда.
Асцелей, наниматель и хозяин Илны в течение последних четырех дней, был одним из наиболее уважаемых людей в Диверсе. Он добавил резные перила к отрытому балкону, окружающему дому, выстроенный более ста лет назад. Эти перила сделали балкон не только красивее, но и безопаснее для людей, которые желали полюбоваться видами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Унарк покачал лысой головой.
— Значит, что-то должно было произойти, или же… — его рука с ножом прочертила по воздуху, — …дело серьезнее, чем я думал. Давайте посмотрим, что случилось.
— До вершины чего? — поинтересовалась Шарина. Эти двое настолько привыкли понимать друг друга, что не объясняли ей вещей, которые, определенно, могли быть полезными и даже необходимыми.
Ханно кивнул, показывая, что понял вопрос и одобряет его.
— Вся северная оконечность острова занята вулканами, — произнес охотник. — То же самое касается и бухты, куда направились Мартышки, вот только стена на севере размыта морем. Мы подберемся со стороны моря, и они нас не заметят.
Унарк серьезно кивнул.
— Лава поднялась наверх и образовала трубу, по которой сбежала вниз. Снаружи она застыла на скале, а внутри — стекала, пока не нагрела реку, а вода утекла прочь. Я видел, как это происходило — не здесь, здешние вулканы старые, а с другой стороны острова — в первое мое лето на Байте.
Его рассказ поразил Шарину — она и не ожидала столь глубоких наблюдений и выводов от незатейливых охотников. Они собственными глазами видели вещи, о коих ученые древности и представления не имели. Да, в какой-то степени они люди природы, дикие и свободные, но обладают достаточно острым умом.
— Мы войдем в реку, под водой проберемся к этой трубе, а затем просто взберемся на нее. Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы немного промокнем, — предложил Ханно.
Он усмехнулся собственной шутке. Еще бы, вода в реке вряд ли промочит Шарину сильнее, чем ежедневный дождь.
Шарина обернулась назад.
— Кажется, поток здорово грязный, но мокрее я уже точно не стану. Мой друг Кэшел с удовольствием переплыл бы его.
Упоминание о Кэшеле заставило ее вздрогнуть. Это она виновата: позволила козням колдуна увести ее от поисков друга. И бесславный конец, постигший коварного Нимета, не улучшил ситуации, не исправил ее ошибки.
— Давай-ка, держись за мое копье, пока я буду искать вход в трубу, — проговорил Ханно. — Тут темно, как у свиньи в… — он осекся. — Ну, в общем, вряд ли ты увидишь что-нибудь под водой. Может, лучше тебе держаться за мой ремень. А Унарк пойдет следом за нами.
Второй охотник кивнул в знак согласия.
— Но ты ведь тоже ничего не увидишь, будучи внутри, пока не доберешься до места, где есть отверстия наружу. А до этого времени сможешь заблудиться.
Интересно, что за твари могут поджидать их в вулканической трубке, думала Шарина. Она скупо улыбнулась. Вряд ли более опасные, чем Ханно с его грозным копьем.
— Я готова, — сказала она. И обхватила ремень Ханно из кожи ящера.
Они ступили в реку. Неожиданно сильное течение заставило Шарину плотнее вцепиться в Ханно, пока она не сумела удержать равновесие. Охотник же будто ничего и не замечал.
Они прошли в воде двадцать ярдов. Вода поднялась Шарине по грудь, потом — по шею. Но она не боялась войти глубже. Они пробирались между мангровых зарослей. Будь Шарина одна, она бы повисла на корнях и продвигалась бы, перебирая руками, как делала это раньше.
Впереди показались пальмы, чьи стволы срослись по три и четыре из общего центра, а между ними торчали острые черные камни, покрытые папоротниками и травой. Стало понятно, что растут они на склоне горы.
— Вон туда нам и нужно, молодая госпожа, — сообщил Ханно. Он вошел в глубокий поток, а потом нырнул. Шарина последовала за ним, пытаясь удержаться и не скользить по глинистому дну.
Вода просачивалась сквозь ее плотно сжатые губы. Она закрыла глаза, вцепилась в ремень охотника, другую же руку держала на рукояти пьюлского ножа. Она не была уверена, но ей показалось, что Ханно сменил направление. Течение стало медленнее. Дно теперь было каменистым, и ноги не скользили по нему.
Шарина снова вынырнула на поверхность.
— О, Госпожа, благодарю тебя! Будь благословенна! — воскликнула она.
Девушка отпустила ремень Ханно и поднялась по тропинке. Они проходили под гулкими сводами, и любой звук, даже дыхание Шарины и ее спутников, отзывался громким эхом.
Свод вулканической трубки был слишком высоким, чтобы Шарина могла достать его, пол же оказался достаточно широким, и все трое могли идти по нему бок о бок. Порой Шарине казалось, что она ощущает тепло тел охотников рядом с ней, а иногда она попросту знала, что мужчины рядом.
Девушка улыбнулась. Ноннус понял бы ее. Она ощущала сейчас здесь, в реальной темноте, то же самое, что и во тьме душевного смятения — там, в дупле баобаба, когда ждала встречи со смертью.
Путь наверх казался столь же крутым, как и на пастбищах возле их деревни. Спутники Шарины не общались друг с другом, но она наблюдала, как изо рта у них вырывается пар, а каждый шорох грохотом отдавался в ушах.
И неважно, что они ничего не видели. Наверх — вот единственное направление, куда можно было двигаться. То и дело встречались полуразрушенные деревья, сгоревшие и превратившиеся в каменный уголь. Шарине удавалось не налетать на них — она и сама не знала, как.
Ханно лег, чтобы выглянуть через отверстие над головой. Унарк присел на корточки и уставился в другую дыру.
— Как я и надеялся, хвала Госпоже! — воскликнул он. — Ханно, что там наделали эти чертовы мартышки?
— Я не знаю, на что это похоже, — пробормотал другой охотник. Не говоря больше ни слова, он встал на колени и начал озираться по сторонам, приглашая Шарину к оконцу.
Она перевернула свой пояс, чтобы нож не поцарапался о поверхность лавы. Девушка посмотрела вниз на залив примерно в пяти сотнях футах отсюда. Весь берег был завален упавшими деревьями. Неисчислимое множество Волосатых людей карабкались по обломках, ими руководили фантазмы, вроде того, который велел им напасть на нее и Ханно.
Она даже и предположить не могла, сколько там собралось дикарей. Их суета напоминала ей муравьев, которые устраивали великое переселение всякий раз в месяц Цапли.
— Здесь что, прошла буря? — спросила она, поднимая глаза на Ханно. — И все эти деревья смыло в воду?
— Не похоже на то, молодая госпожа, — отвечал Унарк. — Их спилили, все до единого. Ты же видишь, корней нет. Да и не было никакой бури.
Ханно кивнул.
— Это все сделали мартышки. Они…
— Мартышки не могли такого сделать! — возразил Унарк. — У них нет мозгов!
— У них было достаточно мозгов, чтобы разломать обе наши лодки! — воскликнул Ханно. — Не все так просто, Унарк. Эти чертовы привидения управляют ими.
— Тут внизу тысячи Волосатых людей, — проговорила Шарина. — Десятки тысяч.
Она снова посмотрела вниз. Куча древесных стволов скользила к устью залива. Их, похоже, связали вместе.
— Они, небось, очистили оба берега Восточной реки, чтобы разжиться всей этой древесиной, — сказал Унарк. — Я видел, как они плыли также и по Западной…
Шарина не заметила никаких срубленных деревьев. Вокруг плотов сновали Волосатые.
— Они построили плоты, — сообщила девушка, снова присаживаясь на корточки. — Тянут их в море на веревках. А возле устья еще больше Волосатых тянут другие концы веревок. Похоже, сейчас в море еще больше плотов.
Ханно вскочил так резко, что Шарина едва не упала:
— Все верно, молодая госпожа, да гореть мне в дьявольском огне! Именно этим они и занимаются.
Брови Унарка поползли вверх.
— И что, они поведут их сами?
— Ханно, ты говорил, что течение движется на запад до самого Орнифола, верно? Так, может, они…
— Да, может быть, и так, — Ханно поднялся на ноги. — Провалиться мне на этом месте, если не так!
— Тут их чертова прорва, — согласился его лысый собрат. Он встал на колени, осмотрев внимательно свой нож.
Ханно кивнул. Оба охотника собрались продолжать подъем на холм. Шарина, охваченная любопытством, прибавила шагу и очутилась между ними.
Дышать стало легче. В туннель теперь поступал воздух снаружи. Лишь когда они поднялись выше, Шарина поняла, что раньше ей фактически нечем было дышать.
Вначале Шарина подумала, что услышанный ею звук был многократно усиленным и отраженным трубой дуновением ветерка. Так порой, бывало, Гаррик наигрывал на свирели, связанной из нескольких трубочек.
Девушка забралась повыше. Она начала узнавать неразборчивую речь. Сверху падал свет. Ханно держал копье наперевес. Его правая рука выступала в качестве балансира, а левой он прикрывал голову от возможного удара или столкновения.
Шарина увидела, как наверху над их головами открылся проем. Лава застыла вокруг него. Стены наверху трубы были толще, чем внизу. Они расходились друг от друга на расстояние в двадцать футов. Шарина вытащила пьюлский нож. Не оглядываясь, Ханно жестом велел им с Унарком подождать.
Здоровяк-охотник прокрался в устье туннеля. Его движения казались плавными, как у змеи, ползущей по стволу дерева. Он осматривался вокруг, потом продвинулся дальше к вершине. Сделал знак остальным приблизиться. Воздух так и гудел от тысяч и тысяч голосов, но разобрать слова было невозможно.
Шарина вышла из убежища, образованного лавой, низко склонившись, но не пытаясь ползти, поскольку в этом случае она могла сильно поцарапаться. Они уже забрались на вершину, но часть конуса все еще закрывала вид на залив.
Шарина полагала, что увидит застывшие пузыри лавы на скале. Но вместо этого обнаружила на склонах густую траву. Видимо, извержение произошло достаточно давно.
— О… — прошептала девушка. Она сжала нож: это ее чуть-чуть успокаивало.
Площадка размером в пятьдесят футов образовалась в центре бассейна, в то время как окружающая земля опустилась. Кто-то вырезал на холме изображение Волосатого человека с мячом в правой руке.
— Шесть месяцев назад ничего этого не было, — прошептал Унарк. — Ханно, чем заняты эти мартышки?
Шарина нервно сглотнула. Глаза и рот идола были глубоко прорезаны. Клубы цветного дыма выходили из прорезей.
Звук пения донесся со стороны идола. Слова все еще оставались непонятными для Шарины, но она уже могла угадать магические ритмы.
— Там, внизу, не мартышки, — произнес Ханно. — Если не считать тех, кто сидит внутри статуи, все остальные ушли в гавань.
— Это облако, — прошептала Шарина. — Оно приняло образ демона.
Дым, который выходил из статуи, принял образ странной фигуры, и Шарина наконец узнала его: тело, как у трупа, который она видела прежде, конечности, словно провода, связанные узлом, длинный череп и мощная челюсть. Фантазмы, командовавшие Волосатыми людьми, были все одной природы.
— Не вижу никакого смысла в… — проговорил Унарк.
Призрачный демон задвигался. «Он плывет по ветру», — догадалась Шарина. Но дело в том, что ветра никакого не было!
Дым уставился на них желтыми глазами.
— Бежим! — закричал Ханно. Он схватил Шарину в охапку и поволок ее к устью трубы.
Шарина бежала в темноте со всех ног. Случившееся настолько захватило ее, что она не чувствовала ног под собой. Она двигалась инстинктивно, словно рыба в воде.
Девушка спрятала нож в мешок. Клинок будет бесполезным пред лицом данной опасности, а Ноннус и так с ней.
Она достигла светлого участка, начинавшегося между корней деревьев. Двое охотников бежали рядом, но девушка сейчас опережала их и двигалась более ловко.
Шарина не думала, что станет делать, когда достигнет реки. Пожалуй, ее состояние можно было назвать религиозным экстазом. Она была всем, и все было ею!
Лава начала отсвечивать красными огнями, словно нагрелась на солнце. Шарина слышала, как Ханно с Унарком удивленно окликают ее. Они тоже видели свет.
Шарина прибавила шагу. Впереди нее светящаяся стена начала двигаться внутрь. Огромная рука с когтями, состоящая из дыма, но выглядевшая более реально, чем скала, начала приближаться.
Ханно снова закричал. Шарине, вероятно, лучше было остановиться, но дух нес ее вперед, взяв под контроль тело.
Она попыталась выхватить пьюлский нож, когда демоническая рука сделала рывок, захватила Шарину и потащила ее в темноту, туда, откуда явилась.
2-й день месяца Куропатки
— Эх, скоро здесь будет бронтотерий барона! — воскликнул Асцелей, одновременно ставя в известность о предстоящем событии Илну и Церикса и давая волю гневу. — Вы могли бы купить любой дом на этой улице за цену этого животного, к тому же, минуя налоги!
Церикс развернулся, чтобы лучше увидеть огромное животное, которое медленно пересекало улицу. Дом Асцелея стоял на Параде, самой широкой улице Диверса, но даже Парад съеживался, чтобы обогнуть дворец барона Робиларда.
Асцелей, наниматель и хозяин Илны в течение последних четырех дней, был одним из наиболее уважаемых людей в Диверсе. Он добавил резные перила к отрытому балкону, окружающему дому, выстроенный более ста лет назад. Эти перила сделали балкон не только красивее, но и безопаснее для людей, которые желали полюбоваться видами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76