Огромное копье охотника все еще торчало в стволе. Придется попотеть, извлекая его оттуда.
Оставшиеся Волосатые люди, рыча, сгрудились вокруг, но фантазм больше не заставлял их идти вперед. Шарина воспользовалась передышкой и принесла свое копье.
— Вот, — она протянула его Ханно.
— Держи при себе, — прохрипел тот. Он выхватил из-за пояса топорик Ансуля.
Фантазм побледнел и начал исчезать, оставались только его желтые глаза. Волосатые люди пищали от страха. Один из них упал лицом вниз и прикрыл голову руками.
На том месте, где только что был призрак, в небо вырвались языки огня, пламя было грязно-алого цвета, как бывает, когда горит деготь. И спустя мгновение огонь принял форму человека.
Огненный дух качнулся вперед, двигаясь неуверенно, словно пьяный. Он протянул руки, с которых стекали сверкающие капли огня.
— Да заберет тебя Сестра! — выругался Ханно. Он бросился на чудовище, нанося молниеносный удар. Сталь мелькнула в воздухе там, где шея монстра соединялась с плечами.
Лезвие топора взорвалось белыми искрами. Ханно рухнул назад. Волосы на голове и борода встали дыбом. Половина топора взорвалась пламенем и теперь горела.
Чудовище двинулось вперед. Мокрая почва шипела под его ногами.
Ханно лежал у ног Шарины. Его глаза и рот были открыты, конечности непроизвольно подергивались. Огненный дух прыгнул через ручей.
Шарина бросила нож и копье. Схватила котелок с водой. Пришлось держать его двумя руками: три галлона воды и бронзовый сосуд — не такая уж легкая ноша.
Огненный дух потянулся к горлу Ханно. Шарина швырнула котел прямо в грудь чудищу. Раздался рев, как будто вода превратилась в кипящее масло. Во все стороны полетели языки пламени.
Волосатые люди в слепом ужасе удирали со всех ног, не разбирая дороги, только кусты трещали. Огонь распространился на множество мест, добираясь до вершин деревьев. Влажная листва лишь ненадолго спасала от возгорания.
Огненный же дух исчез. На мгновение Шарине показалось, что она видит миндалевидные глаза призрака, следящие за ней сквозь туман, но потом растворились и они.
Она не помнила, когда ее отбросило назад, но, очнувшись, поняла, что сидит на земле в нескольких шагах от упавшего котла. Пьюлский нож лежал рядом с ней. Девушка схватила его и поползла к Ханно.
Охотник уже довольно резво шевелил руками, но еще не мог перевернуться на живот. Борода его обгорела, и Шарина обмазала ее глиной, чтобы зажила кожа.
Ханно вздохнул и, как будто, расслабился. Перевернулся без усилий, приподнялся на руках и сказал:
— Ты убила его, девчушка?
— Оно ушло, — ответила Шарина. — И я не знаю, вернется ли оно обратно.
Воспоминания и впечатления о происшедшем напоминали осколки стекла. Интересно, сможет ли она когда-нибудь полностью собрать их воедино?
Только вряд ли ей этого захочется.
Ободок котла был двойной толщины. Сейчас на земле лежал только он да ручка, искореженные огнем. Остальная бронза растеклась зеленоватой жидкостью.
Ханно хихикнул.
— Ничего, молодая госпожа, ты справишься. — Он стал, с осторожностью, но, похоже, у него ничего не болело. Вытянув правую руку, ту, в которой был топор, он показал ее девушке. — Гляди-ка.
И она увидела жуткую рану, кроваво-красный ожог. И это несмотря на то, что Ханно от чудовища отделяло два фута прочной древесины!
Охотник усмехнулся.
— Ничего, грести не помешает. Молодая госпожа, похоже, нам надо будет отправляться в Вэллис через пару дней, когда я смогу спуститься к лодке по скалам. Как тебе эта мысль?
— Нормально, — ответила Шарин.
Она вытерла грязь с лезвия ножа.
— Нормально, — повторила она. — Буду рада.
Гаррик и его спутники сидели вместе с пятью заговорщиками за полукруглым столом в обеденном зале Гильдии Стеклодувов. Помещение сняли для встречи на вымышленное имя. Все они надели театральные маки из папье-маше и плащи из коричневого бархата, скрывавшие не только лица, но и пол. В нижнюю часть каждой маски был вставлен раструб, изменявший голос до неузнаваемости.
Молодой человек с каштановыми волосами и длинными усами, облаченный в шелк и бархат, стоял перед ними. Ему было лет двадцать с небольшим, его костюм, и без того щегольский, украшали всякие бронзовые безделушки. Звали его Готелм ор-Калисинд, и был он одним из шестидесяти слуг в имении королевы, а теперь проигрался в пух и прах, и его очень недвусмысленно торопили с отдачей долгов. — Сначала деньги! — потребовал он. — Без денег я вам не расскажу ничего!
— Он уже сломался, — сообщил наблюдавший за процессом король Карус, стоявший на воображаемом балкончике вместе с духовным телом Гаррика. — Ищет возможности заговорить.
— Почему? — поинтересовался Гаррик. Ему требовалось как следует понять поведение и слова предателя, поэтому Гаррик пригласил своего могущественного союзника.
Фигура справа за столом — Тадай, отличавшийся от худощавого Валдрона пышными формами даже под плащом, — сунула руку во второй рукав. К ногам Готелма полетел кошелек. Золото звякнуло о каменный пол.
— Он зол на королеву — или на ее слугу, вот что я думаю, — объяснил Карус. — Зол за то, что его не вытащили из переделки, поручившись за него. Поэтому он и готов выдать информацию, понимаешь?
Карус улыбался. Как будто ситуация, и вправду, казалась ему забавной.
Готелм наклонился и поднял кошель, потом уронил его, затем вцепился в него обеими руками. Он попытался открыть, но пальцы слишком дрожали.
— Отлично! — воскликнул он. — Что же вы хотите от меня узнать?
Гаррик улыбнулся Карусу. И вправду, забавно. Грубоватое деревенское житье вряд ли могло научить Гаррика ценить юмор, которым наслаждался его предок. Во времена сражений лишь мрачные шутки имели хождение, но над ними тоже можно здорово посмеяться.
— Опишите тропу, ведущую к воротам, через которую вы вошли, — произнесла фигура, сидящая ближе к центру. Трубка неузнаваемо изменила голос Теноктрис, но, странное дело, отчего-то Гаррик сразу узнал ее.
— Она состоит из голых булыжников, футах в десяти от стен, — охотно сообщил Готелм. Руки его продолжали теребить кошель, нащупывая одну монету за другой. — Когда ступите на нее, она станет в десять раз шире, а дальше — сад. Растения, если можно их так назвать, только у них зубы на листьях и лица на стволах.
— Одинаково ли это выглядит снаружи и изнутри самого сада? — спросил Ройяс. Он держал руки в рукавах.
— Да, да, — с раздражением отвечал Готелм. — Изнутри тоже видно, когда кто-нибудь в саду. И еще видны шагающие камни. Ступаете на них — и все в порядке. Но если вы не собираетесь входить, камни вынесут вас на середину и — пшик! Исчезают. Я сам такое видел.
Соурус кивнул. В маске жест получился значительным.
— А как вы ориентируетесь в лабиринте? — спросила Теноктрис.
— В лабиринте? Это же просто тропа, — удивился Готелм.
— Ну, на тропе, вы говорите какое-то слово или делаете жест?
— Я же говорю вам, нужно просто пройти через ворота, — сварливо бросил Готелм. — И ничего не нужно. А ворота откроются сами.
— Он явно с похмелья, — проговорил Гаррик. — Хотя, я уверен, он всегда ворчит.
— Он точно пьян или с похмелья, — согласился и Карус. — Проблема в том, что, если заставляешь людей служить себе за страх, не жди, чтобы они служили еще и за совесть. Никому из таких слуг верить, конечно, нельзя.
И король поиграл рукояткой своего меча. Он не взялся за рукоять, просто коснулся ее.
Теноктрис взглянула направо, потом налево.
— Все, что мне было нужно, я услышала.
— Что? — поразился Валдрон. — И платили сотню корон за это ?
— Слушайте, мне пора в имение! — бросил Готелм. Он обеими руками прижимал к себе кошель. — И я уже все вам рассказал.
— От него будет больше пользы, если отпустить его, — проговорила Теноктрис. — Пусть даже мы и заключили с ним договор.
— А я говорю, за сотню корон информации маловато, — заявил Валдрон, вскакивая с места и роняя табурет, на котором сидел.
Не деньги его волновали, тем более, что Тадай выложил собственные — к тому же, все пятеро были достаточно богаты, особенно по мерке деревни Барка. Именно презрение к предателю и гнев заставили Валдорна схватиться за спрятанный в складках плащ меч.
На какую-то долю секунды Гаррик видел происходящее двумя парами глаз — своими глазами в прорези маски, а также глазами духовного двойника. Потом Карус рассеялся, вернувшись в тело. Гаррик встал из-за стола, дрожа от сдерживаемых чувств.
— Наше слово — вещь серьезная, им не стоит бросаться! — воскликнул юноша. — Если солжем ему, грош цена нашим обещаниям!
— Сынок… — начал Валдрон, распахивая плащ и обнажая оружие.
— Довольно! — закричал Ройяс. — Она утверждает, что у нас есть все необходимое. Тогда какой смысл оставаться здесь?
— Мастер Готелм нам полезен, — повторила Теноктрис на удивление резким тоном. Хотя все мужчины уже вскочили на ноги, она все еще сидела, вытянув пальцы. — Но здесь он ничем не может нам помочь.
— Ба! — воскликнул Валдрон. Он отбросил табурет в сторону и зашагал в другую комнату.
— Ступайте, — сказал Ройяс, — указывая предателю наверх, куда вела лестница на улицу. — Мы свяжемся с вами, если вы нам еще понадобитесь.
Готелм выбежал из комнаты.
— Он никогда к нам не вернется, если только мы его на аркане не затащим, — тоном отчаяния протянул Питре. — Что заставило Валдрона думать, будто он выполнит договор?
Теноктрис положила плащ на стол.
— Ему больше нечего нам сказать, — сообщила она. — И некому выдавать нас. Понаблюдать бы за ним, когда он вернется в имение королевы.
Она кивнула на дверь.
— Времени это много не займет. Гаррик, Лиэйн?
Лиэйн уже была в своей обычной одежде. Гаррик все еще боролся с завязками на спине, но тоже двинулся к выходу.
— Нет, вот сюда, — велела им Теноктрис, обходя стол и двигаясь к двери наверх. Они выбрали этот дом из-за его близости к имению королевы.
— Вас же увидят! — не выдержал Питре. Заговорщики прошли сюда через помещения Гильдии, каждый — через отдельный вход.
— Это неважно, — откликнулась Теноктрис. — Я должна понаблюдать за происходящим, и я предпочитаю делать это напрямую, а не при помощи своего ремесла!
Гаррик швырнул свой плащ наземь, следуя за женщинами.
Он облегчением вышел на солнце. Ройяс приказал слугам гильдии завесить окна тяжелыми портьерами, ибо знал: Готелм с такой же легкостью может выдать королеве секреты заговорщиков, с какой только что сообщил секреты своей госпожи.
Дом Стеклодувов был расположен в весьма респектабельном районе. Мраморная резьба и виньетки из песчаника украшали стены. Это придавало ему торжественный вид.
Многие здания по соседству были построены еще во времена Старого Королевства. Воспоминания короля Каруса то и дело мелькали в сознании.
Улицы Вэллиса были вымощены булыжниками, они отличались прямизной, хотя в центре города сильно сужались. Дома по другой стороне дороги принадлежали богатым купцам и гильдиям, но проходы между ними были не более двух шагов. Парадные двери, в основном, устраивались на втором этаже, к ним вели каменные лестницы.
— Лиэйн? — позвал Гаррик. — Каким образом королева решила жить в таком районе? Ведь королевский дворец — за северной стеной города.
Лиэйн взглянула на него, озадаченная, не понимая, откуда ему это может быть известно.
— Дворец все еще там, но королева выстроила отдельную резиденцию еще с тех пор, как я училась в Академии госпожи Гудеа пять лет назад.
— Здесь было открытое место? — спросил Гаррик. Каркоза, древняя столица Островов, представляла собой руины, где нынешнее население растаскивало обломки прежней роскоши Старого Королевства как материал для новых построек. Вэллис же как будто не особенно пострадал за последнее тысячелетие. Трудно было представить место, более подходящее для строительства имения королевы.
— Здесь был пожар, — пояснила Лиэйн. — Он охватил лишь постройки, которые выбрали агенты королевы, а владельцы отказывались продать их. Конечно, пошли слухи, потому что загорелось все в одночасье, и люди не успели спастись. Это произошло до того, как объявился первый из огненных духов.
Она посмотрела на Гаррика ничего не выражающим взглядом.
— Все наследники погибших охотно пошли на сделку. Более чем охотно.
Теноктрис прибавила шагу. Готелм медленно брел впереди, но все равно уже покинул пределы здания.
Прямо на них мчалась карета, запряженная шестеркой лошадей, перегородившая всю улицу. Готелм исчез за углом, прежде чем Гаррик и остальные спрятались за лестницу.
Карета промчалась мимо, при этом колеса высекали искры из булыжников мостовой. Окошки были слишком плотно занавешены, чтобы можно было разглядеть пассажиров.
— В городе, коим правят надлежащим образом, после заката солнца нельзя разъезжать экипажам, — сухо заметила Лиэйн.
— Мы знаем, куда идет Готелм, — сказал Гаррик, — но все рано должны спешить, если хотим понаблюдать за его действиями.
Говоря о городе, управляемом «надлежащим образом», Лиэйн, конечно же, имела в виду Эрдин, где родилась — и который по праву соперничал с Вэллисом за звание величайшего города на Островах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Оставшиеся Волосатые люди, рыча, сгрудились вокруг, но фантазм больше не заставлял их идти вперед. Шарина воспользовалась передышкой и принесла свое копье.
— Вот, — она протянула его Ханно.
— Держи при себе, — прохрипел тот. Он выхватил из-за пояса топорик Ансуля.
Фантазм побледнел и начал исчезать, оставались только его желтые глаза. Волосатые люди пищали от страха. Один из них упал лицом вниз и прикрыл голову руками.
На том месте, где только что был призрак, в небо вырвались языки огня, пламя было грязно-алого цвета, как бывает, когда горит деготь. И спустя мгновение огонь принял форму человека.
Огненный дух качнулся вперед, двигаясь неуверенно, словно пьяный. Он протянул руки, с которых стекали сверкающие капли огня.
— Да заберет тебя Сестра! — выругался Ханно. Он бросился на чудовище, нанося молниеносный удар. Сталь мелькнула в воздухе там, где шея монстра соединялась с плечами.
Лезвие топора взорвалось белыми искрами. Ханно рухнул назад. Волосы на голове и борода встали дыбом. Половина топора взорвалась пламенем и теперь горела.
Чудовище двинулось вперед. Мокрая почва шипела под его ногами.
Ханно лежал у ног Шарины. Его глаза и рот были открыты, конечности непроизвольно подергивались. Огненный дух прыгнул через ручей.
Шарина бросила нож и копье. Схватила котелок с водой. Пришлось держать его двумя руками: три галлона воды и бронзовый сосуд — не такая уж легкая ноша.
Огненный дух потянулся к горлу Ханно. Шарина швырнула котел прямо в грудь чудищу. Раздался рев, как будто вода превратилась в кипящее масло. Во все стороны полетели языки пламени.
Волосатые люди в слепом ужасе удирали со всех ног, не разбирая дороги, только кусты трещали. Огонь распространился на множество мест, добираясь до вершин деревьев. Влажная листва лишь ненадолго спасала от возгорания.
Огненный же дух исчез. На мгновение Шарине показалось, что она видит миндалевидные глаза призрака, следящие за ней сквозь туман, но потом растворились и они.
Она не помнила, когда ее отбросило назад, но, очнувшись, поняла, что сидит на земле в нескольких шагах от упавшего котла. Пьюлский нож лежал рядом с ней. Девушка схватила его и поползла к Ханно.
Охотник уже довольно резво шевелил руками, но еще не мог перевернуться на живот. Борода его обгорела, и Шарина обмазала ее глиной, чтобы зажила кожа.
Ханно вздохнул и, как будто, расслабился. Перевернулся без усилий, приподнялся на руках и сказал:
— Ты убила его, девчушка?
— Оно ушло, — ответила Шарина. — И я не знаю, вернется ли оно обратно.
Воспоминания и впечатления о происшедшем напоминали осколки стекла. Интересно, сможет ли она когда-нибудь полностью собрать их воедино?
Только вряд ли ей этого захочется.
Ободок котла был двойной толщины. Сейчас на земле лежал только он да ручка, искореженные огнем. Остальная бронза растеклась зеленоватой жидкостью.
Ханно хихикнул.
— Ничего, молодая госпожа, ты справишься. — Он стал, с осторожностью, но, похоже, у него ничего не болело. Вытянув правую руку, ту, в которой был топор, он показал ее девушке. — Гляди-ка.
И она увидела жуткую рану, кроваво-красный ожог. И это несмотря на то, что Ханно от чудовища отделяло два фута прочной древесины!
Охотник усмехнулся.
— Ничего, грести не помешает. Молодая госпожа, похоже, нам надо будет отправляться в Вэллис через пару дней, когда я смогу спуститься к лодке по скалам. Как тебе эта мысль?
— Нормально, — ответила Шарин.
Она вытерла грязь с лезвия ножа.
— Нормально, — повторила она. — Буду рада.
Гаррик и его спутники сидели вместе с пятью заговорщиками за полукруглым столом в обеденном зале Гильдии Стеклодувов. Помещение сняли для встречи на вымышленное имя. Все они надели театральные маки из папье-маше и плащи из коричневого бархата, скрывавшие не только лица, но и пол. В нижнюю часть каждой маски был вставлен раструб, изменявший голос до неузнаваемости.
Молодой человек с каштановыми волосами и длинными усами, облаченный в шелк и бархат, стоял перед ними. Ему было лет двадцать с небольшим, его костюм, и без того щегольский, украшали всякие бронзовые безделушки. Звали его Готелм ор-Калисинд, и был он одним из шестидесяти слуг в имении королевы, а теперь проигрался в пух и прах, и его очень недвусмысленно торопили с отдачей долгов. — Сначала деньги! — потребовал он. — Без денег я вам не расскажу ничего!
— Он уже сломался, — сообщил наблюдавший за процессом король Карус, стоявший на воображаемом балкончике вместе с духовным телом Гаррика. — Ищет возможности заговорить.
— Почему? — поинтересовался Гаррик. Ему требовалось как следует понять поведение и слова предателя, поэтому Гаррик пригласил своего могущественного союзника.
Фигура справа за столом — Тадай, отличавшийся от худощавого Валдрона пышными формами даже под плащом, — сунула руку во второй рукав. К ногам Готелма полетел кошелек. Золото звякнуло о каменный пол.
— Он зол на королеву — или на ее слугу, вот что я думаю, — объяснил Карус. — Зол за то, что его не вытащили из переделки, поручившись за него. Поэтому он и готов выдать информацию, понимаешь?
Карус улыбался. Как будто ситуация, и вправду, казалась ему забавной.
Готелм наклонился и поднял кошель, потом уронил его, затем вцепился в него обеими руками. Он попытался открыть, но пальцы слишком дрожали.
— Отлично! — воскликнул он. — Что же вы хотите от меня узнать?
Гаррик улыбнулся Карусу. И вправду, забавно. Грубоватое деревенское житье вряд ли могло научить Гаррика ценить юмор, которым наслаждался его предок. Во времена сражений лишь мрачные шутки имели хождение, но над ними тоже можно здорово посмеяться.
— Опишите тропу, ведущую к воротам, через которую вы вошли, — произнесла фигура, сидящая ближе к центру. Трубка неузнаваемо изменила голос Теноктрис, но, странное дело, отчего-то Гаррик сразу узнал ее.
— Она состоит из голых булыжников, футах в десяти от стен, — охотно сообщил Готелм. Руки его продолжали теребить кошель, нащупывая одну монету за другой. — Когда ступите на нее, она станет в десять раз шире, а дальше — сад. Растения, если можно их так назвать, только у них зубы на листьях и лица на стволах.
— Одинаково ли это выглядит снаружи и изнутри самого сада? — спросил Ройяс. Он держал руки в рукавах.
— Да, да, — с раздражением отвечал Готелм. — Изнутри тоже видно, когда кто-нибудь в саду. И еще видны шагающие камни. Ступаете на них — и все в порядке. Но если вы не собираетесь входить, камни вынесут вас на середину и — пшик! Исчезают. Я сам такое видел.
Соурус кивнул. В маске жест получился значительным.
— А как вы ориентируетесь в лабиринте? — спросила Теноктрис.
— В лабиринте? Это же просто тропа, — удивился Готелм.
— Ну, на тропе, вы говорите какое-то слово или делаете жест?
— Я же говорю вам, нужно просто пройти через ворота, — сварливо бросил Готелм. — И ничего не нужно. А ворота откроются сами.
— Он явно с похмелья, — проговорил Гаррик. — Хотя, я уверен, он всегда ворчит.
— Он точно пьян или с похмелья, — согласился и Карус. — Проблема в том, что, если заставляешь людей служить себе за страх, не жди, чтобы они служили еще и за совесть. Никому из таких слуг верить, конечно, нельзя.
И король поиграл рукояткой своего меча. Он не взялся за рукоять, просто коснулся ее.
Теноктрис взглянула направо, потом налево.
— Все, что мне было нужно, я услышала.
— Что? — поразился Валдрон. — И платили сотню корон за это ?
— Слушайте, мне пора в имение! — бросил Готелм. Он обеими руками прижимал к себе кошель. — И я уже все вам рассказал.
— От него будет больше пользы, если отпустить его, — проговорила Теноктрис. — Пусть даже мы и заключили с ним договор.
— А я говорю, за сотню корон информации маловато, — заявил Валдрон, вскакивая с места и роняя табурет, на котором сидел.
Не деньги его волновали, тем более, что Тадай выложил собственные — к тому же, все пятеро были достаточно богаты, особенно по мерке деревни Барка. Именно презрение к предателю и гнев заставили Валдорна схватиться за спрятанный в складках плащ меч.
На какую-то долю секунды Гаррик видел происходящее двумя парами глаз — своими глазами в прорези маски, а также глазами духовного двойника. Потом Карус рассеялся, вернувшись в тело. Гаррик встал из-за стола, дрожа от сдерживаемых чувств.
— Наше слово — вещь серьезная, им не стоит бросаться! — воскликнул юноша. — Если солжем ему, грош цена нашим обещаниям!
— Сынок… — начал Валдрон, распахивая плащ и обнажая оружие.
— Довольно! — закричал Ройяс. — Она утверждает, что у нас есть все необходимое. Тогда какой смысл оставаться здесь?
— Мастер Готелм нам полезен, — повторила Теноктрис на удивление резким тоном. Хотя все мужчины уже вскочили на ноги, она все еще сидела, вытянув пальцы. — Но здесь он ничем не может нам помочь.
— Ба! — воскликнул Валдрон. Он отбросил табурет в сторону и зашагал в другую комнату.
— Ступайте, — сказал Ройяс, — указывая предателю наверх, куда вела лестница на улицу. — Мы свяжемся с вами, если вы нам еще понадобитесь.
Готелм выбежал из комнаты.
— Он никогда к нам не вернется, если только мы его на аркане не затащим, — тоном отчаяния протянул Питре. — Что заставило Валдрона думать, будто он выполнит договор?
Теноктрис положила плащ на стол.
— Ему больше нечего нам сказать, — сообщила она. — И некому выдавать нас. Понаблюдать бы за ним, когда он вернется в имение королевы.
Она кивнула на дверь.
— Времени это много не займет. Гаррик, Лиэйн?
Лиэйн уже была в своей обычной одежде. Гаррик все еще боролся с завязками на спине, но тоже двинулся к выходу.
— Нет, вот сюда, — велела им Теноктрис, обходя стол и двигаясь к двери наверх. Они выбрали этот дом из-за его близости к имению королевы.
— Вас же увидят! — не выдержал Питре. Заговорщики прошли сюда через помещения Гильдии, каждый — через отдельный вход.
— Это неважно, — откликнулась Теноктрис. — Я должна понаблюдать за происходящим, и я предпочитаю делать это напрямую, а не при помощи своего ремесла!
Гаррик швырнул свой плащ наземь, следуя за женщинами.
Он облегчением вышел на солнце. Ройяс приказал слугам гильдии завесить окна тяжелыми портьерами, ибо знал: Готелм с такой же легкостью может выдать королеве секреты заговорщиков, с какой только что сообщил секреты своей госпожи.
Дом Стеклодувов был расположен в весьма респектабельном районе. Мраморная резьба и виньетки из песчаника украшали стены. Это придавало ему торжественный вид.
Многие здания по соседству были построены еще во времена Старого Королевства. Воспоминания короля Каруса то и дело мелькали в сознании.
Улицы Вэллиса были вымощены булыжниками, они отличались прямизной, хотя в центре города сильно сужались. Дома по другой стороне дороги принадлежали богатым купцам и гильдиям, но проходы между ними были не более двух шагов. Парадные двери, в основном, устраивались на втором этаже, к ним вели каменные лестницы.
— Лиэйн? — позвал Гаррик. — Каким образом королева решила жить в таком районе? Ведь королевский дворец — за северной стеной города.
Лиэйн взглянула на него, озадаченная, не понимая, откуда ему это может быть известно.
— Дворец все еще там, но королева выстроила отдельную резиденцию еще с тех пор, как я училась в Академии госпожи Гудеа пять лет назад.
— Здесь было открытое место? — спросил Гаррик. Каркоза, древняя столица Островов, представляла собой руины, где нынешнее население растаскивало обломки прежней роскоши Старого Королевства как материал для новых построек. Вэллис же как будто не особенно пострадал за последнее тысячелетие. Трудно было представить место, более подходящее для строительства имения королевы.
— Здесь был пожар, — пояснила Лиэйн. — Он охватил лишь постройки, которые выбрали агенты королевы, а владельцы отказывались продать их. Конечно, пошли слухи, потому что загорелось все в одночасье, и люди не успели спастись. Это произошло до того, как объявился первый из огненных духов.
Она посмотрела на Гаррика ничего не выражающим взглядом.
— Все наследники погибших охотно пошли на сделку. Более чем охотно.
Теноктрис прибавила шагу. Готелм медленно брел впереди, но все равно уже покинул пределы здания.
Прямо на них мчалась карета, запряженная шестеркой лошадей, перегородившая всю улицу. Готелм исчез за углом, прежде чем Гаррик и остальные спрятались за лестницу.
Карета промчалась мимо, при этом колеса высекали искры из булыжников мостовой. Окошки были слишком плотно занавешены, чтобы можно было разглядеть пассажиров.
— В городе, коим правят надлежащим образом, после заката солнца нельзя разъезжать экипажам, — сухо заметила Лиэйн.
— Мы знаем, куда идет Готелм, — сказал Гаррик, — но все рано должны спешить, если хотим понаблюдать за его действиями.
Говоря о городе, управляемом «надлежащим образом», Лиэйн, конечно же, имела в виду Эрдин, где родилась — и который по праву соперничал с Вэллисом за звание величайшего города на Островах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76