— Ну вот видите, — горячо сказал Федор.
— Это надежный канал?
— Это достаточно надежный канал. К тому же я могу подстраховать прохождение денег со стороны своей работы. В свою очередь, я могу задать вам вопрос?
— Конечно.
— Почему вы выбрали именно меня?
— Вас рекомендовали Федор и еще один человек. Они доверяют вам. Мы доверяем им.
— До меня вы ни с кем не работали?
— Так получилось... Работали. Но остались ими недовольны и были вынуждены отказаться от услуг.
— С кем вы работали? Это не праздный вопрос. Если вы нанимаете меня, я должен знать, кто был до меня. И должен знать о всех событиях, бывших до меня.
— Мы работали с генералом Петром Семеновичем.
— Который застрелился?
— Вы тоже об этом слышали?
— Я об этом не слышал, я об этом знаю! И в связи с вновь открывшимися в нашем деле обстоятельствами, с его самоубийством, я должен знать все. Абсолютно все.
— Хорошо, вы узнаете все, когда мы согласуем оставшиеся вопросы.
— Какие?
— Денежные. Сколько вы потребуете за свои услуги? — задал Максим самый тяжелый для нынешнего финансового положения партии вопрос.
— Столько же, сколько вы заплатите таможне, — сказал Александр Владимирович. — Два с половиной процента. Причем должен заметить, в отличие от таможенников мне придется очень много побегать. Они получат свое только за то, что они есть.
— Но это же... — начал было Максим, но его остановил Прохор.
— Другие варианты наших финансовых взаимоотношений, конечно, невозможны?
— Отчего же? Вполне возможны. Вы можете нанять меня по единовременным ставкам.
— По каким ставкам?
— По существующим в охранных и сыскных предприятиях. Расценки рядового частного сыскного агента — от тридцати до ста долларов в час. Но я буду брать те же деньги за день, причем по самой низкой ставке. То есть тридцать долларов за восемь рабочих часов. И по десять за переработку, не связанную с риском. Это значит, за четырнадцатичасовой день — девяносто долларов. То есть в четыре-четырнадцать раз меньше, чем вам обошелся бы агент-частник или агент охранного предприятия.
Партийцы переглянулись.
— Теперь предусмотренные прейскурантом сыскных агентств доплаты за качество обслуживания. Я продолжаю работать в органах. Значит, еще тридцать. Мое звание подполковник милиции. Это еще пятьдесят. Я буду использовать служебное оружие. Десять. Служебный транспорт. Пять. И служебные источники информации. Эта услуга тянет на сорок долларов. Плюс десять долларов на разные прочие, трудно поддающиеся учету мелочи. Итого двести тридцать пять долларов в сутки. Согласитесь, вполне приемлемая, я бы даже сказал небольшая для подобного рода дела сумма. Правда, здесь есть одно «но». Такая форма взаиморасчетов возможна только при условии месячной предоплаты.
Присутствующие партийцы шумно выдохнули воздух.
— В случае же, когда мне придется работать за конечный результат, я бы хотел иметь достойное за проделанную мной работу вознаграждение. Два с половиной процента от всей суммы.
— А ты говорил, у него истинно пролетарское происхождение, — тихо вздохнул Прохор.
— В любом случае окончательное решение принимать вам. Но должен предупредить, более дешевый вариант вы вряд ли найдете.
— Ну что решим? — упавшим голосом спросил Максим. Федор молча поднял руку. За ним — Прохор. Последним Максим.
— Принято единогласно.
Сдались идейные борцы за освобождение рабочего класса. Капитулировали перед превосходящими силами обрушившихся на них проблем. С первым наемным работником, с Петром Семеновичем, хоть и не напрямую, хоть через посредника, но еще как-то справлялись. Еще держали хорошую мину при все более ухудшающейся игре.
А здесь не смогли. Здесь капитулировали. Сдались на милость затребовавшего и получившего два с половиной процента победителя.
— Тогда будем считать, что наша с вами сделка состоялась, — подвел итог Александр Владимирович. — И чтобы не откладывать дела в долгий ящик и быстрее приблизиться к тому, что вы и я желаем, я бы хотел задать вам несколько вопросов. Вернее, один и самый главный вопрос — кто, кроме вас, осведомлен о партийных счетах?
— Изначально только мы, покойный Петр Семенович и еще один подполковник, который был вместе с ним.
— Фамилия подполковника?
— Лукин. Подполковник Лукин.
— Кто еще, кроме тех, кто, как вы выразились, «изначально» знал о счетах?
— К сожалению, многие.
— Кто конкретно? И как они могли узнать о том, что знали только вы, генерал и подполковник?
— Дело в том, что этот подполковник сбежал. С дискетами сбежал.
— Где он теперь?
— Погиб. То есть я хотел сказать, убит.
— Кем убит?
— Точно неизвестно. Но, может быть, Ивановым.
— Каким Ивановым? Кто такой Иванов?
— Это тоже неизвестно. Но дискеты каким-то образом попали к нему.
— Где попали?
— На улице Агрономической. Где погиб подполковник Лукин. И еще несколько человек.
— Кто их убил?
— По всей видимости, Иванов.
— С чего вы взяли?
— Генерал Петр Семенович знакомился с материалами следствия. И сообщил нам, что следствие установило, что из оружия, которым были они убиты, стрелял Иванов.
— То есть дискеты появились у Иванова после этого?
— Наверное.
— Вы пытались найти его и изъять похищенные дискеты?
— Конечно. Петр Семенович искал его все это время.
— Нашел?
— Нашел. Но взять не смог.
— Почему?
— Его бойцы были убиты.
— Кем?
— Ивановым.
Милицейский подполковник очень внимательно посмотрел на партийцев. Они несли какой-то маниакальный бред. На тему мании всеобщего преследования каким-то Ивановым.
— С чего вы взяли, что это опять был Иванов?
— Мы ничего не брали. Эту информацию нам сообщил Петр Семенович. Он расследовал гибель своих бойцов и знакомился с материалами уголовного дела.
— То есть дискеты опять остались у Иванова?
— У него.
— Кто еще из оставшихся в живых знает о дискетах?
— Мы, Иванов и, возможно, кто-нибудь из подчиненных Петра Семеновича.
— Кто? Кого вы знаете?
— Майора Сивашова и капитана Борца. Он давал нам их фамилии, когда согласовывал тех, кто поедет в Швейцарию.
— Больше никто?
— Кажется, нет.
— Ну что ж. Значит с них, с майора и капитана, и надо начинать. И еще с Иванова. Потому что пока мы не узнаем, где они находятся, мы не можем быть спокойными за свои тылы. И значит, не можем приступать к решению главной, для которой вы меня сюда пригласили, задачи. Начинать надо с них! Есть у вас какие-нибудь их координаты?
— Нет.
— Тогда постарайтесь вспомнить их имена, фамилии, отчества, возраст и любую другую информацию, которая может пригодиться мне для установления их местопребывания...
Глава 23
— Я никак не пойму, зачем мне встречаться с каким-то там Корольковым по кличке Папа? Зачем он мне нужен? — никак не мог уяснить суть поставленной перед ним задачи Иванов.
— Вам — совершенно незачем. Встреча с Папой нужна не вам — нам.
— Тогда зачем вам понадобилось, чтобы с Корольковым встречался я? Если он вам так нужен, встречайтесь с ним вы.
— К сожалению, с нами он на контакт не пойдет.
— А со мной пойдет?
— С вами — пойдет.
— Почему?
— Потому что он вас знает.
— Откуда он меня может знать, если я с ним незнаком и ни разу не видел?
— Он вас знает заочно. А нам бы хотелось, чтобы это знакомство из заочного превратилось в очное.
— Почему обязательно очное? Почему нельзя как-нибудь по-другому? Я готов вам помочь!.. Например, написать ему письмо или даже поговорить с ним по телефону. Я не хочу туда идти, чтобы знакомиться с ним лично. Почему я должен туда идти? Почему вы не можете обойтись без меня?
— Потому что существует своя логика проведения такого рода операций. Я не могу посвящать вас во все детали, но если в общих чертах, то гражданин Корольков имеет выход на агента одной из иностранных спецслужб. Один только он имеет. В силу различных обстоятельств он знает вас. И как мы предполагаем, сможет подвести вас к этому агенту для передачи определенного рода информации, которой снабдим вас мы. Понятно?
— Ни черта не понятно!
— Повторяю — агент иностранной разведки доверяет Королькову, Корольков — доверят вам, вы просите Королькова о встрече с агентом и после знакомства передаете ему полученную от нас информацию. Теперь понятно?
— Нет, непонятно! С чего это вдруг этот Корольков будет меня знакомить с иностранным агентом?
— Потому что вы его об этом попросите.
— Я попрошу?
— Вы попросите. Когда с ним встретитесь.
— Я не хочу с ним встречаться. И потом, он не станет со мной встречаться. С чего это он будет со мной встречаться?..
— Он с вами встретится. Обязательно встретится.
— Почему?
— Потому что он захочет с вами встретиться.
— Встречусь, чтобы они меня убили? — горько усмехнулся Иван Иванович. — Вы этого добиваетесь? Вы добиваетесь, чтобы они меня убили?
— Они вас не убьют.
— Как же не убьют, когда считают, что это я их тогда, в том доме. Когда вы все так подстроили, что это как будто я... Неужели они после этого меня простят?
— Нет, не простят. Конечно, не простят. Но не убьют.
— Почему не убьют, если я буду в их руках?
— Потому что они будут бояться вас больше, чем вы их. Будут бояться, что вы убьете их первыми.
— Это еще ничего не значит.
— Кроме того, место для встречи будет выбрано нами с точки зрения обеспечения возможно более полноценной страховки и будет заранее подготовлено к ней. Мы посадим в специально оборудованные и хорошо замаскированные НП наших наблюдателей и снайперов. Они будут следить за вами не отрывая глаз. Любое неосторожное движение со стороны ваших собеседников будет пресекаться выстрелом.
— А если они промахнутся?
— Они не промахиваются.
— А если меня убьют как-нибудь незаметно? Например, ножом?
— На вас будет надет легкий бронежилет.
— А тяжелый нельзя?
— Тяжелый весит сорок килограммов и заметен на теле. При этом он ненамного надежней легкого. Кроме внешней страховки, мы планируем провести ряд упреждающих мероприятий, призванных повысить мотивацию Королькова на сохранение вам жизни.
— Чего, чего?
— Мы постараемся сделать так, что вы им будете нужны живым больше, чем мертвым.
— Как так можно?
— Например, убедив Королькова, что вы обладаете информацией, которая им необходима. И которую, убив вас, они никогда не получат.
— Какой информацией?
— Любой. Но об этом вы узнаете позже. Подводя итог, скажу, что для обеспечения вашей безопасности предусмотрены, если так можно выразиться, три кольца обороны: ближнее — это бронежилет, личное оружие и ваш имидж, внешнее — несколько снайперов-телохранителей, наблюдающих за встречей из скрытых засад и группа быстрого реагирования, способная оказаться на месте в считанные секунды, и последнее — так сказать меры психологической защиты. Ну что, убедил я вас?
— Ну... Вроде да... Но все же было бы лучше, если кто-нибудь пошел на встречу вместо меня.
— И тем не менее на эту встречу придется пойти именно вам!
— Почему это?
— Потому, что у вас нет другого выхода. Или вы соглашаетесь помогать нам. Или мы перестаем помогать вам! Мы просто перестанем прикрывать вас, и Корольков с компанией рано или поздно встретятся с вами без нашей страховки.! И тогда у вас уже не будет ни бронежилета, ни снайперов, hi группы быстрого реагирования. Тогда они просто...
— Ладно, я понял. Я согласен. Что мне надо делать?
— Пока ничего особенного. Вам надо будет появляться строго определенное время в строго определенных местах.
— Зачем?
— Затем, чтобы повысить заинтересованность Королькова во встрече...
Глава 24
— Доложите готовность, — попросил в микрофон переносной рации майор Проскурин.
— Черный готов.
— Красный готов.
— Желтый занял исходные позиции.
— Синий может работать.
Все были на местах и были готовы исполнить полученный ими приказ.
— Добро. Всем готовность номер один. Начинаем через три минуты.
— Поняли вас, Белый. Начало через три минуты.
— Зеленого подготовили? Как слышите меня?
— Слышу вас. Зеленый готов.
— Нервничает?
— Есть маленько. Но в принципе держится молодцом.
— Подстрахуйте его на всякий случай.
— Есть подстраховать.
Две минуты.
Одна.
Пора!
— Пошли!
Одетого в черный кожаный плащ Иванова вытолкнули из машины, сунули в руку большой «дипломат» и показали направление, в котором ему следовало идти.
В принципе Иванов знал свой путь. Знал каждый поворот и каждую, которую ему предстояло открыть, дверь. Свой путь, отснятый на видеокамеру, он много раз видел на экране телевизора.
Повернуть направо.
Пройти в арку. Повернуть налево. Пройти пятьдесят шагов.
Зайти на крыльцо, открыть дверь и войти внутрь подъезда.
Подняться на верхний этаж.
Сесть на подоконник.
И... сидеть до особого распоряжения...
— Зеленый на месте. Черному работать, — прозвучал голос в наушниках.
Черный упал животом на грязный пол чердака. Повозился телом, уминая мешающую лечь удобно грязь. Выставил вперед обвешанную маскировочными тряпками снайперскую винтовку, припал глазом к резиновому наглазнику и отыскал нужное окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59