И всегда одинаково. Зачем мне продавать дискеты так дешево? Всего за девять грамм свинца.
— Но если ты не отдашь дискеты, то...
— То ровным счетом ничего не случится. Я сейчас, как только выйду из ресторана, залягу на хату, и только ты меня и видел. Ты зажмуришь еще пару десятков моих «быков», а потом за тебя возьмутся менты. И перетрут в порошок. Ментов много, всех не перестреляешь. В итоге мы останемся при своих. Ты при вышке. Я при дискетах...
— Быстро он взял инициативу, — заметил генерал Трофимов. — Очень быстро. Слишком быстро!
— Корольков в своем деле волкодав. А Иванов тюфяк. Теперь Корольков его додавит, и все...
— Но тогда?.. Но как?.. — растерялся Иванов, потому что такой поворот событий сценариями не предусматривался.
Сценариями предусматривалась торговля. И вопросы вроде — «Что ты предлагаешь?» и «Чего хочешь?».
— Чего ты хочешь? — спросил Иванов.
— Сотрудничества. Выгодного тебе и мне.
— Из расчета фифти-фифти? — вновь зацепился за сценарий Иванов.
— Вопрос не в деньгах. Вопрос в доверии. Меня — к тебе. С партнером, которому не доверяешь, на дело идти нельзя. Тем более на такое дело нельзя. Если я не буду тебе доверять, я откажусь даже от ста процентов барыша. А если буду, возможно, соглашусь на три...
— Куда он гнет? — удивился генерал Трофимов.
— Может, просто цену набивает?
— Нет. Торгуются не так. Когда торгуются, не отказываются от денег в пользу доверия. Тут что-то другое...
— И все же что ты хочешь? — снова повторил Иван Иванович единственную, подходящую из сценария фразу.
— Небольшого одолжения. С твоей стороны.
— В чем одолжения?
— В деле, которое ты умеешь делать лучше других. Лучше всех...
— Неужели... — тихо сказал генерал Трофимов. — Неужели он хочет...
— Мне сильно мешает один человек, — признался Папа.
— Чем мешает? — не понял Иванов.
— Он мешает мне тем, что живет. Ты можешь мне помочь.
— Чем помочь?
— Тем, что его убьешь, — просто сказал Папа.
— Но я...
— Именно ты!
Что говорить дальше, Иванов не знал. Во всех вариантах сценариев о найме на убийство не говорилось ни слова. И значит, готовых рецептов ответов на подобные предложения не было.
Иван Иванович растерянно посмотрел по сторонам. За ближним столиком встал, отрываясь от сильно подпившей компании, здоровенный парень и, покачиваясь и хватаясь за спинки стульев, пошел к столику Иванова и Папы.
— П-прос-тите, — сказал он. — Мне... нужна... соль. Посолить. Они... заразы... не дали. А мне... не... солено. У вас есть... соль? — И отрыгнул всем, употребленным компанией ликеро-водочно-пивным букетом.
От двери к перепившему господину устремилась Папина охрана. Подхватила под руки.
— Тебе чего, фраер, надо?
— Тихо! Ему нужна соль! — сказал Папа.
— А?
— Соль дайте.
— А-а...
Охрана быстро, несмотря на протесты посетителей, сняла солонки с ближних столов и протянула подпитому господину.
— Спа-сибо, — поблагодарил он, прижимая солонки к груди, и побрел обратно за свой столик. Иван Иванович слегка приободрился.
— А если я откажусь?
— Не откажешься.
— Почему?
— Потому что тебе деньги нужны больше, чем мне. Я имею средства к существованию. Безбедному. А ты находишься в бегах. И рано или поздно захочешь лечь на дно. А для этого нужны бабки. Большие бабки. В твоем случае очень большие бабки. А все бабки в дискете. Которая у меня. И потом услуга, о которой я тебя прошу, — для тебя не цена.
Иван Иванович лихорадочно листал в памяти страницы сценариев, но к сложившейся ситуации ничего не подходило.
— Для тебя это дело пустячный пустяк. За который ты получишь мою благодарность. И приложенные к ней дискеты. Ведь тебе нужны дискеты?
— Нужны. Но убивать...
— Мне как-то даже странно, — сказал Папа. — Даже подозрительно. Вначале ты за те дискеты зажмурил несчетно народу, а теперь мнешься по какому-то одному фраеру...
Папа не играл. Ему действительно было странно, что базар пошел за такой пустяк. За такие деньги. После такого базара он посчитал бы, что имеет дело с лохом. Если бы не видел, как тот лох ловко мочит людей. Из одного шпалера, который против трех автоматов.
Может быть, он выглядит как лох, и ведет себя как лох, но убивает, как профессионал. И значит, не надо обращать внимания на его поведение. И на его отказы. Возможно, он просто играет на повышение.
— Тебя что-то не устраивает в моем предложении? — на всякий случай переспросил Папа.
— Меня цена не устраивает, — зацепился Иван Иванович за знакомую фразу.
— Разве дискеты не цена?
— Не цена. Ты просишь больше, чем даешь. Ты просишь проценты и еще... еще фраера. Я не согласен. Я сделаю... фраера и не получу дискеты.
— А я отдам дискеты и получу пулю!
— Тогда считаем, что разговора не было.
Иван Иванович встал. Как предписывал сценарий.
— А если я доплачу? — сказал Папа. Иванов сел.
— Чем?
— Например, визами.
Папа знал, куда бить. Папа хорошо помнил прошлый разговор. И помнил интерес собеседника.
— Ведь тебе нужны визы?
Генерал Трофимов и майор Проскурин напряженно замерли. Наконец разговор пошел о главном.
— Это не цена. Визы я добуду и так. В любом турагентстве, — изображая безразличие, сказал Иванов.
— Врешь! — усмехнулся Папа. — Турагентство тебе в этом деле не поможет. Через турагентство ты сможешь получить визу разве только в Магаданскую область. Ты в розыске! Тебя завернет любое посольство. Потому что посольства сверяются со списками, представленными им ментовским министерством. Ты в компьютере.
— А в твоем посольстве не сверяются?
— В моем посольстве сверяются по спискам, в которых тебя нет. Как тебе такое предложение?
— Заманчивое предложение. Настолько заманчивое, что я готов вернуться к прежним двадцати процентам, — повторил Иванов заученную фразу из прежнего, который уже не совпадал с действительностью, сценария.
— При чем здесь проценты? — возмутился Папа. — Базар не за проценты — за фраера. Проценты — за дискеты. За фраера — виза. Или как ты предлагал — расходимся, как в море корабли.
— Но...
— Ты пойми, если не будет фраера — не будет визы. Тогда зачем тебе дискеты? А если ты завалишь мне фраера, ты получишь визы и дискеты. Ты получишь все...
Генерал Трофимов и майор Проскурин переглянулись. Предлагаемая цена была выше расчетной. На одного фраера выше.
— Надо его притормозить, — показал глазами на радиостанцию генерал. — Как-нибудь аргументирование.
Майор поднял к лицу радиостанцию.
— Орел вызывает Голубя.
Один из пьяных посетителей, не в силах держать голову на плечах, уронил ее на положенные на стол руки. И на тарелку из-под салата. Его друзья громко заорали строевую песню «Не плачь, девчонка».
— Голубь слушает.
— Необходимо прервать беседу Щегла и Коршуна. Как поняли меня?
— Вас понял. Прервать беседу Щегла с Коршуном. Разрешите использовать силовой вариант?
— Только при отсутствии других возможностей. Как поняли меня?
— Понял вас...
— Ну? — с напором спросил Папа. — Что ты решил?
— А если тридцать? — назвал Иван Иванович максимально разрешенный процент.
— Чего тридцать?
— Процентов.
— Можно и тридцать. Но прежде процентов — фраера.
Это мое последнее слово...
«Никуда не денется, — думал про себя Папа, — для него человеческая жизнь против визы — копейка. Поломается и согласится. А когда согласится и когда сделает, можно будет с ним о процентах потолковать. Потому что можно будет с козырями на руках толковать».
— Ну же! Всего лишь фраер против визы!
Из-за соседнего столика встал пьяный посетитель. С полудюжиной одолженных солонок в руках. Но встал неудачно. Потому что шагнул три шага, подломился в ногах и рухнул на стол Папы и Иванова, разбрасывая вокруг себя солонки, как сеятель пшеницу.
К нему быстро подскочили охранники.
— Ну вы чего, вы чего хватаетесь? — возмущенно сказал он. — Чего руки крутите? — и как-то очень неудачно заехал ногой одному из охранников в ухо.
— Ax ты гад! — сказал тот и врезал обидчику в челюсть.
— Наших бьют, — возмутились друзья посетителя с солонками и, закатывая рукава пиджаков, полезли в потасовку.
— Эх! — сказали совсем посторонние, отдыхавшие в ресторане мужики. — Раз гулять, так гулять. А ну! Рр-расту-пись! — и, похватав пустые бутылки и стулья, сунулись в драку...
— Уходим, — сказал Папа, вставая и утягивая за собой Иванова к выходу, под прикрытием принимавшего на себя удары охранника.
— Орел, говорит... мать твою, ну куда ты лезешь!.. О, ё!.. Как слышишь меня, Орел? А-а! Куда бьешь, падла! А-а.
— Слышу тебя, Голубь.
— Щегол уходит... На, гнида! Получи! Ах ты... Из ресторана уходит... Ах, тебе мало?.. Тогда... Уходит, говорю.
— Голубь. Голубь. Говорит Орел. Доложите обстановку...
— Ах, ты так! Тогда...
— Орел вызывает на связь Голубя!
— Какой орел? Ах ты в я... Какой, на хрен, орел? Пошел ты, орел... Держись, ребята! На! Получи! Длинного держи! Он меня в я...
Майор Проскурин выключил рацию.
— Ушли из ресторана, — сказал он.
— Ну, значит, все. Вовремя... — вздохнул с облегчением генерал.
Рано вздохнул. Потому что разговор кончен не был.
— Тебе надо уходить, — сказал голос Папы в наушнике. — Здесь скоро будут легавые.
Папа придерживал Иванова за руку, увлекая в ближний переулок. Иванов оглядывался на крики, доносящиеся из ресторана. И не видел ни одного человека, который бы из него вышел. Не видел своих телохранителей.
— У меня там машина. И хата. Мы сможем поговорить...
— Я никуда не поеду.
— Но разговор...
— Давай говорить здесь.
— Давай здесь. Ты согласен?
— На что согласен?
— На фраера против визы!
Из ресторана выпали несколько человек и бросились в сторону Иванова и Папы.
— Нет! — сказал Иванов.
Приближающиеся лица были незнакомы. Приближающиеся лица были охранниками Папы.
— Да! — поправился Иванов.
— Твердо? — переспросил Папа.
— Твердо, — механически повторил Иванов.
— Тогда звони мне. Сегодня, — попросил Папа и быстро свернул в арку.
— Кретин!.. — в сердцах выругался майор Проскурин.
— Причем, похоже, действительно не обучаемый! — согласился с ним генерал Трофимов.
— Теперь придется отрабатывать назад. После согласия. И Корольков может что-нибудь заподозрить.
— Или не отрабатывать. Если извлечь дополнительную пользу.
— Вы думаете?..
— Смотря кто. Надо узнать кто.
— Тогда я...
— Действуй.
— Щегла ко мне.
Щегла подкараулили в тихом месте, обступили, втолкали в машину и отвезли к майору.
— Вы что такое себе позволяете? — грозно спросил майор.
— Что?
— Вы что такое говорите?
— Что говорю? Я ничего не говорю. Я по сценарию говорю.
— По сценарию?..
Майор включил магнитофон:
«За фраера против визы!»
«Нет!»
«Да!»
«Твердо?»
«Твердо».
«Тогда звони мне. Сегодня», — прозвучали голоса Папы и Ивана Ивановича.
— Ну?
— Что ну?
— Зачем вы согласились?
— Я?.. Я согласился?
— Согласились!
— Ну да. Согласился. А... А зачем вы меня бросили?
— Вас никто не бросал.
— Бросили. Я был один! И они! Они могли меня убить. Если бы я отказался. Если бы я отказался, они бы убили. И поэтому я согласился. Чтобы меня не убили. Это вы сами виноваты.
— Лучше бы они тебя убили...
— Что?
— Я говорю, что вы поставили себя и нас в затруднительное положение.
— А зачем вы бросили...
— Ладно, хватит препираться! Сейчас вы позвоните Королькову и попытаетесь узнать подробности. Того, что он вам предложил.
— А сценарий?
— Нет сценария. Сейчас мы обдумаем с вами общую канву разговора. А потом позвоним.
— А если?..
— На случай «если» я буду рядом.
— Но...
— В целом — нормально, — через полтора часа сказал майор. — Остальное будем импровизировать на ходу. — И сунул в руки Иванова трубку.
— Построже!
— Что?
— Я говорю — не мямли. Говори твердо и уверенно. Ты же киллер. Ты же хозяин жизни! Давай.
— Это я, — сурово сказал Иван Иванович.
— Ну не так же! Не так строго! — округлил глаза майор.
— Я это.
— Слышу.
— Я хочу знать за фраера.
— За фраера узнаешь, когда будешь мочить фраера.
— Так я не согласен. Мне надо все знать заранее. Мне надо знать человека. И надо посмотреть место.
— Нет.
— Тогда я снимаю заказ.
— Ты обещал!
— Я не работаю вслепую.
— Хорошо. Пиши адрес. Лесная, 15.
Майор Проскурин быстро набрал адрес на компьютере.
— Свой дом?
— Свой коттедж.
— Охрана?
— Если бы не охрана, я справился сам.
— Кто он?
— Авторитет.
Хромов Евгений Матвеевич. Кличка — Туз. Рецидивист. Статьи — разбой с причинением тяжких телесных, мошенничество, незаконное хранение оружия, оказание сопротивления при задержании... Освобожден досрочно по состоянию здоровья. В настоящее время директор совместного предприятия «Коробейник Лтд.».
— Можно, — кивнул майор Проскурин. — Торгуйся.
— Ты говорил за фраера, — напомнил Иван Иванович. — А заказал авторитета. Авторитет стоит дороже.
— Какая твоя цена?
— Ты сведешь меня с теми, кто делает визы. Напрямую сведешь.
— Нет!
— Тогда разбирайся с заказом сам.
— Ты рискуешь. Ты можешь остаться без печатки в паспорте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Но если ты не отдашь дискеты, то...
— То ровным счетом ничего не случится. Я сейчас, как только выйду из ресторана, залягу на хату, и только ты меня и видел. Ты зажмуришь еще пару десятков моих «быков», а потом за тебя возьмутся менты. И перетрут в порошок. Ментов много, всех не перестреляешь. В итоге мы останемся при своих. Ты при вышке. Я при дискетах...
— Быстро он взял инициативу, — заметил генерал Трофимов. — Очень быстро. Слишком быстро!
— Корольков в своем деле волкодав. А Иванов тюфяк. Теперь Корольков его додавит, и все...
— Но тогда?.. Но как?.. — растерялся Иванов, потому что такой поворот событий сценариями не предусматривался.
Сценариями предусматривалась торговля. И вопросы вроде — «Что ты предлагаешь?» и «Чего хочешь?».
— Чего ты хочешь? — спросил Иванов.
— Сотрудничества. Выгодного тебе и мне.
— Из расчета фифти-фифти? — вновь зацепился за сценарий Иванов.
— Вопрос не в деньгах. Вопрос в доверии. Меня — к тебе. С партнером, которому не доверяешь, на дело идти нельзя. Тем более на такое дело нельзя. Если я не буду тебе доверять, я откажусь даже от ста процентов барыша. А если буду, возможно, соглашусь на три...
— Куда он гнет? — удивился генерал Трофимов.
— Может, просто цену набивает?
— Нет. Торгуются не так. Когда торгуются, не отказываются от денег в пользу доверия. Тут что-то другое...
— И все же что ты хочешь? — снова повторил Иван Иванович единственную, подходящую из сценария фразу.
— Небольшого одолжения. С твоей стороны.
— В чем одолжения?
— В деле, которое ты умеешь делать лучше других. Лучше всех...
— Неужели... — тихо сказал генерал Трофимов. — Неужели он хочет...
— Мне сильно мешает один человек, — признался Папа.
— Чем мешает? — не понял Иванов.
— Он мешает мне тем, что живет. Ты можешь мне помочь.
— Чем помочь?
— Тем, что его убьешь, — просто сказал Папа.
— Но я...
— Именно ты!
Что говорить дальше, Иванов не знал. Во всех вариантах сценариев о найме на убийство не говорилось ни слова. И значит, готовых рецептов ответов на подобные предложения не было.
Иван Иванович растерянно посмотрел по сторонам. За ближним столиком встал, отрываясь от сильно подпившей компании, здоровенный парень и, покачиваясь и хватаясь за спинки стульев, пошел к столику Иванова и Папы.
— П-прос-тите, — сказал он. — Мне... нужна... соль. Посолить. Они... заразы... не дали. А мне... не... солено. У вас есть... соль? — И отрыгнул всем, употребленным компанией ликеро-водочно-пивным букетом.
От двери к перепившему господину устремилась Папина охрана. Подхватила под руки.
— Тебе чего, фраер, надо?
— Тихо! Ему нужна соль! — сказал Папа.
— А?
— Соль дайте.
— А-а...
Охрана быстро, несмотря на протесты посетителей, сняла солонки с ближних столов и протянула подпитому господину.
— Спа-сибо, — поблагодарил он, прижимая солонки к груди, и побрел обратно за свой столик. Иван Иванович слегка приободрился.
— А если я откажусь?
— Не откажешься.
— Почему?
— Потому что тебе деньги нужны больше, чем мне. Я имею средства к существованию. Безбедному. А ты находишься в бегах. И рано или поздно захочешь лечь на дно. А для этого нужны бабки. Большие бабки. В твоем случае очень большие бабки. А все бабки в дискете. Которая у меня. И потом услуга, о которой я тебя прошу, — для тебя не цена.
Иван Иванович лихорадочно листал в памяти страницы сценариев, но к сложившейся ситуации ничего не подходило.
— Для тебя это дело пустячный пустяк. За который ты получишь мою благодарность. И приложенные к ней дискеты. Ведь тебе нужны дискеты?
— Нужны. Но убивать...
— Мне как-то даже странно, — сказал Папа. — Даже подозрительно. Вначале ты за те дискеты зажмурил несчетно народу, а теперь мнешься по какому-то одному фраеру...
Папа не играл. Ему действительно было странно, что базар пошел за такой пустяк. За такие деньги. После такого базара он посчитал бы, что имеет дело с лохом. Если бы не видел, как тот лох ловко мочит людей. Из одного шпалера, который против трех автоматов.
Может быть, он выглядит как лох, и ведет себя как лох, но убивает, как профессионал. И значит, не надо обращать внимания на его поведение. И на его отказы. Возможно, он просто играет на повышение.
— Тебя что-то не устраивает в моем предложении? — на всякий случай переспросил Папа.
— Меня цена не устраивает, — зацепился Иван Иванович за знакомую фразу.
— Разве дискеты не цена?
— Не цена. Ты просишь больше, чем даешь. Ты просишь проценты и еще... еще фраера. Я не согласен. Я сделаю... фраера и не получу дискеты.
— А я отдам дискеты и получу пулю!
— Тогда считаем, что разговора не было.
Иван Иванович встал. Как предписывал сценарий.
— А если я доплачу? — сказал Папа. Иванов сел.
— Чем?
— Например, визами.
Папа знал, куда бить. Папа хорошо помнил прошлый разговор. И помнил интерес собеседника.
— Ведь тебе нужны визы?
Генерал Трофимов и майор Проскурин напряженно замерли. Наконец разговор пошел о главном.
— Это не цена. Визы я добуду и так. В любом турагентстве, — изображая безразличие, сказал Иванов.
— Врешь! — усмехнулся Папа. — Турагентство тебе в этом деле не поможет. Через турагентство ты сможешь получить визу разве только в Магаданскую область. Ты в розыске! Тебя завернет любое посольство. Потому что посольства сверяются со списками, представленными им ментовским министерством. Ты в компьютере.
— А в твоем посольстве не сверяются?
— В моем посольстве сверяются по спискам, в которых тебя нет. Как тебе такое предложение?
— Заманчивое предложение. Настолько заманчивое, что я готов вернуться к прежним двадцати процентам, — повторил Иванов заученную фразу из прежнего, который уже не совпадал с действительностью, сценария.
— При чем здесь проценты? — возмутился Папа. — Базар не за проценты — за фраера. Проценты — за дискеты. За фраера — виза. Или как ты предлагал — расходимся, как в море корабли.
— Но...
— Ты пойми, если не будет фраера — не будет визы. Тогда зачем тебе дискеты? А если ты завалишь мне фраера, ты получишь визы и дискеты. Ты получишь все...
Генерал Трофимов и майор Проскурин переглянулись. Предлагаемая цена была выше расчетной. На одного фраера выше.
— Надо его притормозить, — показал глазами на радиостанцию генерал. — Как-нибудь аргументирование.
Майор поднял к лицу радиостанцию.
— Орел вызывает Голубя.
Один из пьяных посетителей, не в силах держать голову на плечах, уронил ее на положенные на стол руки. И на тарелку из-под салата. Его друзья громко заорали строевую песню «Не плачь, девчонка».
— Голубь слушает.
— Необходимо прервать беседу Щегла и Коршуна. Как поняли меня?
— Вас понял. Прервать беседу Щегла с Коршуном. Разрешите использовать силовой вариант?
— Только при отсутствии других возможностей. Как поняли меня?
— Понял вас...
— Ну? — с напором спросил Папа. — Что ты решил?
— А если тридцать? — назвал Иван Иванович максимально разрешенный процент.
— Чего тридцать?
— Процентов.
— Можно и тридцать. Но прежде процентов — фраера.
Это мое последнее слово...
«Никуда не денется, — думал про себя Папа, — для него человеческая жизнь против визы — копейка. Поломается и согласится. А когда согласится и когда сделает, можно будет с ним о процентах потолковать. Потому что можно будет с козырями на руках толковать».
— Ну же! Всего лишь фраер против визы!
Из-за соседнего столика встал пьяный посетитель. С полудюжиной одолженных солонок в руках. Но встал неудачно. Потому что шагнул три шага, подломился в ногах и рухнул на стол Папы и Иванова, разбрасывая вокруг себя солонки, как сеятель пшеницу.
К нему быстро подскочили охранники.
— Ну вы чего, вы чего хватаетесь? — возмущенно сказал он. — Чего руки крутите? — и как-то очень неудачно заехал ногой одному из охранников в ухо.
— Ax ты гад! — сказал тот и врезал обидчику в челюсть.
— Наших бьют, — возмутились друзья посетителя с солонками и, закатывая рукава пиджаков, полезли в потасовку.
— Эх! — сказали совсем посторонние, отдыхавшие в ресторане мужики. — Раз гулять, так гулять. А ну! Рр-расту-пись! — и, похватав пустые бутылки и стулья, сунулись в драку...
— Уходим, — сказал Папа, вставая и утягивая за собой Иванова к выходу, под прикрытием принимавшего на себя удары охранника.
— Орел, говорит... мать твою, ну куда ты лезешь!.. О, ё!.. Как слышишь меня, Орел? А-а! Куда бьешь, падла! А-а.
— Слышу тебя, Голубь.
— Щегол уходит... На, гнида! Получи! Ах ты... Из ресторана уходит... Ах, тебе мало?.. Тогда... Уходит, говорю.
— Голубь. Голубь. Говорит Орел. Доложите обстановку...
— Ах, ты так! Тогда...
— Орел вызывает на связь Голубя!
— Какой орел? Ах ты в я... Какой, на хрен, орел? Пошел ты, орел... Держись, ребята! На! Получи! Длинного держи! Он меня в я...
Майор Проскурин выключил рацию.
— Ушли из ресторана, — сказал он.
— Ну, значит, все. Вовремя... — вздохнул с облегчением генерал.
Рано вздохнул. Потому что разговор кончен не был.
— Тебе надо уходить, — сказал голос Папы в наушнике. — Здесь скоро будут легавые.
Папа придерживал Иванова за руку, увлекая в ближний переулок. Иванов оглядывался на крики, доносящиеся из ресторана. И не видел ни одного человека, который бы из него вышел. Не видел своих телохранителей.
— У меня там машина. И хата. Мы сможем поговорить...
— Я никуда не поеду.
— Но разговор...
— Давай говорить здесь.
— Давай здесь. Ты согласен?
— На что согласен?
— На фраера против визы!
Из ресторана выпали несколько человек и бросились в сторону Иванова и Папы.
— Нет! — сказал Иванов.
Приближающиеся лица были незнакомы. Приближающиеся лица были охранниками Папы.
— Да! — поправился Иванов.
— Твердо? — переспросил Папа.
— Твердо, — механически повторил Иванов.
— Тогда звони мне. Сегодня, — попросил Папа и быстро свернул в арку.
— Кретин!.. — в сердцах выругался майор Проскурин.
— Причем, похоже, действительно не обучаемый! — согласился с ним генерал Трофимов.
— Теперь придется отрабатывать назад. После согласия. И Корольков может что-нибудь заподозрить.
— Или не отрабатывать. Если извлечь дополнительную пользу.
— Вы думаете?..
— Смотря кто. Надо узнать кто.
— Тогда я...
— Действуй.
— Щегла ко мне.
Щегла подкараулили в тихом месте, обступили, втолкали в машину и отвезли к майору.
— Вы что такое себе позволяете? — грозно спросил майор.
— Что?
— Вы что такое говорите?
— Что говорю? Я ничего не говорю. Я по сценарию говорю.
— По сценарию?..
Майор включил магнитофон:
«За фраера против визы!»
«Нет!»
«Да!»
«Твердо?»
«Твердо».
«Тогда звони мне. Сегодня», — прозвучали голоса Папы и Ивана Ивановича.
— Ну?
— Что ну?
— Зачем вы согласились?
— Я?.. Я согласился?
— Согласились!
— Ну да. Согласился. А... А зачем вы меня бросили?
— Вас никто не бросал.
— Бросили. Я был один! И они! Они могли меня убить. Если бы я отказался. Если бы я отказался, они бы убили. И поэтому я согласился. Чтобы меня не убили. Это вы сами виноваты.
— Лучше бы они тебя убили...
— Что?
— Я говорю, что вы поставили себя и нас в затруднительное положение.
— А зачем вы бросили...
— Ладно, хватит препираться! Сейчас вы позвоните Королькову и попытаетесь узнать подробности. Того, что он вам предложил.
— А сценарий?
— Нет сценария. Сейчас мы обдумаем с вами общую канву разговора. А потом позвоним.
— А если?..
— На случай «если» я буду рядом.
— Но...
— В целом — нормально, — через полтора часа сказал майор. — Остальное будем импровизировать на ходу. — И сунул в руки Иванова трубку.
— Построже!
— Что?
— Я говорю — не мямли. Говори твердо и уверенно. Ты же киллер. Ты же хозяин жизни! Давай.
— Это я, — сурово сказал Иван Иванович.
— Ну не так же! Не так строго! — округлил глаза майор.
— Я это.
— Слышу.
— Я хочу знать за фраера.
— За фраера узнаешь, когда будешь мочить фраера.
— Так я не согласен. Мне надо все знать заранее. Мне надо знать человека. И надо посмотреть место.
— Нет.
— Тогда я снимаю заказ.
— Ты обещал!
— Я не работаю вслепую.
— Хорошо. Пиши адрес. Лесная, 15.
Майор Проскурин быстро набрал адрес на компьютере.
— Свой дом?
— Свой коттедж.
— Охрана?
— Если бы не охрана, я справился сам.
— Кто он?
— Авторитет.
Хромов Евгений Матвеевич. Кличка — Туз. Рецидивист. Статьи — разбой с причинением тяжких телесных, мошенничество, незаконное хранение оружия, оказание сопротивления при задержании... Освобожден досрочно по состоянию здоровья. В настоящее время директор совместного предприятия «Коробейник Лтд.».
— Можно, — кивнул майор Проскурин. — Торгуйся.
— Ты говорил за фраера, — напомнил Иван Иванович. — А заказал авторитета. Авторитет стоит дороже.
— Какая твоя цена?
— Ты сведешь меня с теми, кто делает визы. Напрямую сведешь.
— Нет!
— Тогда разбирайся с заказом сам.
— Ты рискуешь. Ты можешь остаться без печатки в паспорте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59