Чрезвычайно интересная структура! Надеюсь, у нас с вами еще будет возможность поговорить о ней в более приятных обстоятельствах. Желаю удачи, юнец Хальцион.
Хальцион чуть не захлебнулся от избытка чувств. Он был по-настоящему благодарен Джантсону.
– О, спасибо вам, сэр! Я вам крайне признателен за все, что вы для меня сделали!
– Не стоит особой благодарности, – сказал Дэйтон. – Кстати, еще одна вещь, которую я бы хотел обсудить с вами в подробностях, – это удивительное заклятие, которое вы наложили на сердце дракона. Вам известно, что лед все еще покрывает сердце и не растаял ни капельки за три дня?
– Нет, сэр, я этого не знал. Вообще-то я даже не знал, что драконье сердце покрыто слоем льда, пока не услышал, как об этом говорят – когда я был уже здесь, на гауптвахте…
Вспомнив, где он находится, Хальцион снова затосковал. Эта мысль тяжким грузом легла на его сердце. Он опустился на койку.
– Постарайтесь отдохнуть перед завтрашним днем, – посоветовал на прощание командор и ушел.
В окошке вновь показалась жизнерадостная физиономия Таппера. Но увидев, что его друг сидит на койке и качает головой в грустных раздумьях, Таппер загрустил тоже. Он хотел бы как-то развеселить Хальциона, но не мог придумать ничего такого, что бы ему сказать. При виде друга, запертого в четырех стенах гауптвахты, Тапперу хотелось заплакать.
Хэйвен отошел от двери и прислонился к стене коридора. Он посмотрел по сторонам и увидел суровое лицо Денны Даркуотер, которая стояла рядом с дверью гауптвахты. «Трудно будет снова проклясть Хальциона, когда она стоит на страже», – подумал Таппер.
Хальцион задремал, но сквозь дрему продолжал слышать, что происходит за дверью. Он услышал громкий командный тон какого-то офицера, который обращался к Тапперу:
– Господин Хэйвен, разве у вас нет обязанностей в другом месте?
Хальцион не мог разобрать, кто это говорит.
– Нет, командор. Мой пост здесь. Я охраняю своего друга, – ответил Таппер.
Теперь стало слышно, что офицер – это Дайр Уили.
– Правда? Как необычно! Молодой корабельный маг готов добровольно отказаться от свежего воздуха и торчать на нижней палубе корабля… я впечатлен.
– Так точно, сэр, – ответил Таппер.
– Я пришел повидать арестанта. Капрал, попрошу вас открыть дверь, – приказал Уили.
– Есть, сэр. Но дверь останется открытой все время вашего посещения. Простите, сэр, но так надо, – сказала командору Даркуотер.
– Необычные предосторожности! Но я согласен, наш драгоценный господин Блисс заслуживает дополнительных забот, – заметил командор, пока капрал открывала дверь. Дайр Уили заполнил собой весь дверной проем. – Господин Блисс, вы ужасно выглядите.
Хальцион не знал, следует ли ему встать и отдать честь или лучше остаться сидеть на койке. Он встал.
– Сэр, прошу прощения, сэр. Но я чувствую себя вполне нормально. Командор Джантсон был настолько добр, что принес мне фамильные браслеты из моего сундука. Он заходил всего несколько минут назад, и теперь для меня все переменилось! А вы пришли поговорить со мной о военном трибунале, который состоится завтра?
Бросив взгляд на браслеты, командор тотчас сделал шаг назад, за порог гауптвахты, оставив дверь открытой.
– Три дня без пищи плохо сказываются на здоровье и самочувствии. Как только я услышал, что вы очнулись, я приказал, чтобы на камбузе приготовили сытный обед специально для вас. Когда его принесут, съешьте все – и немедленно. Вам завтра предстоит тяжелый день.
– Все мне это говорят, – сказал Хальцион, стараясь хранить спокойный вид.
– Командор, прошу меня извинить, – сказала капрал, – но мы отправили обратно поднос с едой, присланный с камбуза. До самого вынесения приговора арестант будет питаться тем, что готовит кок морпехов.
– Какая наглость! Не вижу, с какой стати вы так поступили! Вы, морпехи, много на себя берете. Тотчас же верните сюда поднос с едой! Это приказ, пехотинец! – рявкнул офицер Уили, угрожающе нависая над Денной.
Хальцион наблюдал, как Денна Даркуотер, женщина немалого роста и достаточно крупная, оказалась нос к носу с еще более крупным офицером Уили, вдобавок не на шутку разгневанным. Она не отшатнулась ни на дюйм.
– Нет, сэр, я не оставлю свой пост. И пока я стою на страже, к арестанту попадет только пища, приготовленная морскими пехотинцами. Я получила вполне ясный приказ от своего начальства. Разумеется, вы можете поговорить с нашим майором, если вы не согласны с отданными им приказами. Но пока он не освободит меня с поста, здесь все будет происходить по правилам морпехов, сэр.
В ее голосе звучала сталь и скрытая угроза, которую уловили все слушатели – и на гауптвахте, и за ее пределами.
– Пусть будет так, капрал. Хотя ваши избыточные предосторожности просто глупы!
В интонациях командора Уили слышался легкий оттенок гнева и разочарования, однако он явно отказался от идеи добиться выполнения своего приказа. Уили снова обернулся к Хальциону:
– Не питайте избыточных надежд, корабельный маг. Обвинения, выдвинутые против вас, смертельно серьезны. Нам придется в точности придерживаться буквы королевских Уложений, какие бы чувства мы ни питали к вам или к вашей семье. – Офицер Уили словно извинялся за то, что ему придется сделать завтра. – Дэйтон сказал мне, что вы сами признаете, что нарушили третью статью флотского кодекса. Это не оставляет нам выбора. Капитан зачитает обвинение в присутствии всей команды, затем вас отведут в офицерскую кают-компанию, где вы согласитесь с обвинением и признаете себя виновным перед военным трибуналом. Вас приговорят к смертной казни. Не беспокойтесь, вы не будете страдать сверх меры, ваша смерть будет быстрой и легкой. Я расскажу о вас вашим родным, скажу, что вы проявили себя наилучшим образом. А пока позвольте сказать, что я восхищен вашей смелостью. Мало кто способен признаться в нарушении статьи Уложений и достойно встретить смертный приговор. Вы храбрец, сэр.
– Спасибо за визит, командор, – сказал Хальцион. – Я не сомневаюсь, что вы, капитан и второй офицер завтра совершите все, как должно.
– Совершенно верно, господин Блисс. Капрал, господин Хэйвен, продолжайте исполнять ваши обязанности.
Командор Уили ушел, и капрал снова закрыла и заперла дверь гауптвахты.
Хальцион, видя, как закрывается дверь, высмеял себя за глупые мысли о том, что можно было бы каким-то образом открыть замок. Он представил себе, как потихоньку открывает замок при помощи полоски металла – и затем, безоружный, оказывается лицом к лицу с Денной Даркуотер. Картина вышла настолько смешной, что он расхохотался.
Даркуотер проследила взглядом, как командор удаляется вдоль по коридору и поднимается по трапу вверх, покидая нижнюю палубу.
– Странная птица наш командор Уили, – пробормотала она.
Заглянув через окошко, Денна увидела, что Блисс смеется, сидя на койке, и решила, что это хороший знак.
– Почему вы так думаете? – спросил Таппер Денну по поводу Уили.
– Он хороший офицер – но завтра он может отдать приказ, чтобы Блисса повесили. Всего несколько дней назад, когда парень лежал без сознания, Уили почти час провел здесь, на гауптвахте, и все это время бормотал себе под нос… говорил о парне добрые слова. Все вместе кажется мне странным, вот что я хочу сказать, – ответила Даркуотер. – Как один и тот же человек может говорить с Блиссом как друг и проявлять заботу о нем, а потом назавтра отдать приказ о его смерти? Мне приходилось убивать врагов. Я делала это без гнева и как можно быстрее. Знаете, мне кажется, именно здесь лежит разница между рядовыми и офицерами. Похоже, что офицеров учат быть отстраненными, почти бездушными. Этот парень, Блисс, он мне симпатичен. Никто не заставит меня вздернуть его на нок-рее! Но кто-то из офицеров – могу поспорить, это будет Хэкл – завтра получит приказ накинуть парню петлю на шею и столкнуть его с перекладины. Это… это просто неправильно! Нужно ждать смерти от врагов, но не от своих.
– Эй, Денна, я все слышу! – подал голос Хальцион. – Говорите потише, сударыня, не то услышит кто-нибудь еще, и по кораблю пойдут слухи, что капрал Даркуотер ведет себя почти как женщина!
Ему удалось не рассмеяться, выдавая эту тираду, и он был вознагражден смехом госпожи капрала Даркуотер и корабельного мага Хэйвена.
XVI
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ НА ОСТРИЕ КИНЖАЛА

Его Величества Уложения о войне: Статья XVI
Ни одна персона из числа тех, кто служит во флоте или иным образом имеет к нему касательство, не должна спать на вахте, равно как проявлять небрежение в исполнении возложенных на оную персону обязательств или оставлять свой пост под страхом смертной казни или любого иного наказания, кое военный трибунал сочтет сообразным наложить и коего будут требовать обстоятельства казуса.
Хальцион лежал на койке. Он не мог проспать всю ночь, зная, что завтра его ожидает военный трибунал и смертный приговор. Всю эту долгую ночь он размышлял над каждым словом третьей статьи королевских Уложений – но никуда было не деться от факта, что он использовал высшую магию. Он попросил, чтобы ему принесли письменные принадлежности, и написал короткую записку родным, прося простить его за тот позор, который он навлек на доброе имя Блиссов.
Пробило десять склянок утренней вахты, когда он услышал за дверью голоса. Хальцион не обратил на них внимания.
– Завтрак для арестанта, – сказал кто-то в коридоре.
– Не нужно, я не хочу есть, – нервно крикнул Хальцион.
– Ты это съешь, и съешь в охотку, – сказал Эш Фэллоу, открывая дверь. – Так я и знал, что тебя одолеют дурные мысли. А ведь тебе сегодня понадобятся все твои мозги. И полный желудок тебе пойдет на пользу.
– Кажется, с вами бесполезно пререкаться, – сказал Хальцион с бледной улыбкой, поднимаясь на койке.
– В числе прочего я принес тебе глоток капитанского вина. Если уж он может приказать тебя повесить, то по крайней мере ты имеешь право выпить его вина, – пошутил старшина, наливая вино в кружки, Хальциону и себе.
– Вы – что?
Хальцион не верил своим ушам. Морской пехотинец, стоящий на страже около двери, усмехнулся, заслышав слова старшины, и с немым изумлением посмотрел на свою собственную кружку с вином.
Фэллоу открыл наручники и позволил им упасть на палубу.
– Я сделал именно то, что сделал! И проклятие любому, кто попытается убить ланкширца! – Он поднял свою кожаную кружку в сторону Хальциона и, обернувшись, со значением посмотрел на пехотинца. Если морпех вздумает заложить их капитану, ему придется признаться, что он тоже пил капитанское вино. Морпех покачал головой, широко ухмыляясь, и вернулся на свой пост.
Выпив вина, Хальцион вдруг ощутил зверский голод. Он набросился на овсянку с таким аппетитом, которого у него только что и в помине не было.
Спустя пару минут Марк Форрест принес на гауптвахту лучшую форму Хальциона. Еще он принес щетку.
– Командор Джантсон открыл твой сундук и велел, чтобы я отнес тебе свежую одежду. Мы все на твоей стороне, Хал. – Марк вытянулся в струнку и отдал честь. – Удачи, корабельный маг!
Хальцион не ответил ему салютом, зато это сделал старшина Фэллоу.
– Хорошо сказано, господин Форрест. Увидимся на палубе, сэр.
Марк ушел.
– Господин Грансет, вы тоже можете подниматься на палубу. Я сам позабочусь о безопасности господина Блисса, – сказал Фэллоу.
– Слушаюсь, старшина!
Джеймс приветствовал Хальциона дружеским салютом из коридора и тоже ушел.
– Ваши товарищи по кубрику младших корабельных магов – хорошие ребята и верные друзья, ими можно гордиться. Они охраняли вас и при этом продолжали нести свои обычные дежурства. Хорошо иметь друзей, когда служишь во флоте. Вы правильно сделали, что подружились с корабельными магами, – одобрительно заметил старшина.
– Я был рад, что они здесь, – признался Хальцион. – А вы считаете, что кто-то мог попытаться снова меня проклясть?
– Не знаю наверняка, да это и не важно. Все, что я знаю, это то, что пока корабельные маги несли вахту, ничего плохого не случилось. Что ж, пора идти, господин Блисс.
Хальцион снял арестантскую робу и надел свежую одежду. Внезапно у него затряслись руки, так что он не мог застегнуть пуговицы на кителе. При мысли о том, какой ужас его ждет впереди, его глаза наполнились слезами.
Эш понял, что с ним творится, и шагнул к Хальциону.
– Господин Блисс, я служил вместе с вашими братьями и с одним из дядьев. Мы все ланкширцы, и я имею право сказать вам то, что сказал бы любой из них, оказавшись здесь, на моем месте. Встань прямо, Хальцион! Не позволяй никому увидеть, что ты переживаешь. – Старшина взял Хальциона за лацканы и притянул к себе. Приблизив лицо к лицу, он сказал со сдержанной яростью: – Вы поступили правильно, сэр. Расскажите им, как все было на самом деле. И пусть вам будет опорой чувство долга и ваша честь.
Хальцион почувствовал, что страх оставляет его.
– Благодарю вас, господин Фэллоу. Нам пора идти?
Эш прочел в глазах Хальциона мрачную решимость и наконец остался доволен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40