Да что я говорю? Вы и сами все это знаете. Вы же герои. Вы двое остановите ее. Я слышал песни, которые слагают о вас менестрели.
Резолют сощурил глаза и прорычал:
— Песня, мальчик, — это всего лишь развлечение, а не изложение фактов. Может, здесь, в Низине, нас и можно считать героями, но в другой части Ислина, не говоря уже об остальном мире, на эти песни плевать хотели.
— Так то, что я вам сказал, неправда?
— История, мальчик, — это мозаика. Частицы правды здесь перемешаны с ложью. Люди нуждаются во лжи, чтобы избавиться от страха. — Резолют потер кулак, стряхивая пыль от штукатурки. — Август выиграл сражение и завоевал королеву. Это правда. Все остальное… досужие измышления.
Уилл взял бархатный кошелек и погладил его.
— Какое отношение все это имеет ко мне? Почему кому-то хочется убить меня?
Ворон поднял руку, не давая Резолюту высказаться.
— Есть кое-какие вещи, о которых мы не можем тебе пока рассказать, Уилл. Пока не будем уверены, что тебе необходимо это услышать. Вполне может быть, что ты всего лишь обыкновенный аферист, укравший лист…
Подросток улыбнулся:
— «Обыкновенный аферист, укравший лист» — мне нравится такая рифма.
Ворон чуть-чуть улыбнулся:
— И удивляться тут нечему. Если ты тот самый человек, который нам нужен, то в свое время мы тебе все объясним. Если же нет, ложные слухи могут навредить нужному нам человеку. Понимаешь?
— Вроде бы понимаю, — кивнул Уилл, сунув ноги в мокрые ботинки. — Это все похоже на историю о близнецах принцах. Там еще не хотели, чтобы один из них, тот, кто рос вдали от дворца, узнал бы, кто он такой, потому что люди хотели его убить. — Он поднял на них глаза. — Уж не хотите ли вы сказать, что я принц или что-то в этом роде?
Резолют недобро расхохотался:
— Нет, мальчик, ну какой из тебя принц!
— Гм. — Уилл не слишком им поверил, но решил не показывать своих сомнений. Он пожал плечами и встал, сморщившись, оттого что в ботинках хлюпало. — Это даже лучше, потому что принц может промокнуть под дождем не хуже вора, а вот вор все это вытерпит.
Они вылезли из окна и пошли по крышам. Передвигались они хорошо, хотя один из них был стариком, а другой — громоздким ворком. Уилл шел за ними след в след, потому лишь, что у него болело колено, а то он предпочел бы идти по-своему. Боялся парень не за себя, а главным образом за лист: лишь бы не повредить его. И такое трепетное отношение к драгоценности его самого удивляло.
Они спустились с крыши на улицу и подошли к конюшне, где стояли три оседланные лошади. Зерно и другие припасы были погружены на шесть других лошадей, которые одна за другой вышли вслед за лошадью Резолюта. Уилл на гнедом мерине замыкал процессию. Мерин был смирный, и Уилла это устраивало, потому что последний раз, когда он пытался проехаться на лошади, нежданно-негаданно явился ее владелец. Проклятый конь встал на дыбы и сбросил Уилла. Когда, хромая, он явился к Маркусу, то немедленно уяснил разницу между цветочками и ягодками.
Ворон взял лошадь Уилла под уздцы и повел через город. Моросило, по улицам пополз туман. Обогнув южную оконечность Низины, они покинули город через западные ворота. Стражники легко пропустили их. Резолют усыпил их бдительность золотыми монетами, с тем чтобы, проснувшись, они и не вспомнили о проехавшем мимо них трио.
Какое-то время они ехали в западном направлении. Черные и тяжелые тучи полностью закрывали луну, поэтому Уилл не мог определить время. Когда они свернули на северо-запад и поехали мимо гор по дороге, окаймленной большими пнями, Уилл понял, что они проделали большой путь. Остановились путники в заброшенной хижине лесника, в небольшой долине, а лошадей поставили в пещере, выдолбленной в горном склоне.
Попутчики его занялись лошадьми, а Уилл, войдя в хижину, нашел на полу сухое место и свернулся калачиком. Поначалу ему было немного страшно, но тепло, исходящее из бархатного кошелька, его успокоило. Полный желудок и усталость быстро сделали свое дело, и он крепко уснул. Снились ему удивительные приключения, которые, едва он проснулся, тут же улетучились из памяти.
Утро выдалось ясное, и Уилл проснулся вместе с солнцем. Протер заспанные глаза, перешагнул через спящего Ворона и вышел из хижины. Резолют, скорчившись неподалеку от хижины, шептал эльфийские ругательства. В поле между пнями резвились кролики.
Они шевелили ушами, морщили носы и щипали траву в десяти ярдах от дома и в одном ярде от капкана. Уилл сдвинул брови:
— Что это за штука?
езолют тоже нахмурился:
— Это ловушка, которая поможет нам поймать завтрак.
— Кроликов? Вы что же, их едите?
Воркэльф поднял бровь:
— А ты разве нет?.. Уилл покачал головой.
— Должно быть, на вкус они вроде кошек. — Он присел и потрогал камни, что лежали на сухой земле у входа в хижину. — Почему вы просто их не убьете?
— Для этого существует капкан, мальчик. Говори потише. Иначе ты их распугаешь.
Подросток фыркнул, потом прошептал:
— Пугает их не мой голос, а эта штуковина. — Он поднял темный камень. — Да лучше брошу в них камень.
— Вот как? Тогда выбери цель полегче. — Резолют указал на толстого кролика. — Вон тот, белый и пушистый…
Не успел воркэльф закончить фразу, как Уилл поменял позу и припал на правое колено, быстрее, чем это бы следовало. Размахнулся правой рукой и швырнул камень. Камень просвистел в воздухе и ударил кролика в голову. Зверек хлопнулся набок и несколько раз дернулся. Резолют рванулся вперед, схватил животное и свернул ему шею.
Уилл сжал зубы: боль обожгла колено, однако показывать свою слабость Резолюту он был не намерен. То, что произошло, он рассматривал как расплату за молодечество. Хорошо еще, что удар его оказался точным. Если бы я промазал…
Воркэльф взглянул на него и кивнул.
— Хороший бросок.
Уилл пожал плечами и медленно поднялся.
— Во всяком случае, он побольше, чем крысы. Надеюсь, что и на вкус будет получше.
— Это уж наверняка. — Резолют указал большим пальцем в поле. — Давай-ка собери хвороста, и мы его зажарим
— Но ведь это я добыл кролика.
— Верно, но завтрак-то готовить будешь не ты. Твое дело — найти растопку.
— Вы мне об этом не говорили.
— А ты и не спрашивал. — Резолют наклонился и вынул нож из-за голенища сапога. — Учти, я быстро его освежую. А ты давай собери хворост и принеси воду, чтобы все было готово к завтраку.
Уилл нахмурился.
— А почему это я?..
— Пошевеливайся, мальчик. Я могу делать вещи, которые ты делать не умеешь. Если я стану исполнять твои обязанности, то не смогу сделать свое дело. — Резолют бросил ему бурдюк. — Ты же не хочешь делать за меня мою работу? Иди за хворостом, да смотри не попадись темериксам.
— Темериксам? — Уилл прищурился. — Здесь никогда не было темериксов. Они водятся на севере. Зачем вы меня пугаете, словно ребенка?
— Не было? Иди-ка сюда, малыш. — Резолют повел его вокруг хижины в сторону пещеры, где стояли лошади. Присел и воткнул кончик ножа в землю. — Видишь этот след?
Мальчик подошел к нему и опустился на левое колено. Воркэльф указывал ему на три параллельные линии. Средняя линия была длиннее и толще других. След был неясный, просто неглубокие следы в грязной земле.
— И это след темерикса? Что-то не впечатляет.
— Ты всю свою жизнь прожил на булыжных мостовых, и теперь пришла пора кое-чему научиться. — Воркэльф махнул рукой назад. — Видишь следы, оставленные твоими ботинками? Каблук особенно четко выделяется, да? Земля все еще мокрая от дождя. А когда она высохнет, края твоих следов осядут, да и ветер их обработает. Если дождь пойдет снова, земля по краям расплавится и след от твоего каблука превратится в плоский овал. Именно это и произошло со следами темерикса. Им, должно быть, не менее недели.
— Но… темериксы, как они могли здесь оказаться? Король Август сделал все, чтобы они больше не появились. — Уилл вздрогнул и только сейчас осознал, как далеко он находится от города, в котором вырос. Он здесь совершенно незащищен. Он не желает иметь дела с ужасными созданиями, которые шастают по этим местам.
— Мальчик, я ведь тебе уже говорил: мир — это мозаика, состоящая из правды и лжи. Август обезопасил мир на время. Он заставил Кайтрин отступить, но тоже на время. За эти годы она стала сильнее и храбрее. Она посылает темериксов, вилейнов и бормокинов далеко на юг, пока на разведку. Так что она придет, причем скоро.
Резолют поднялся и быстрым движением ножа вспорол кролику брюшко.
— Август вырастил поколение, которое должно подготовиться к ее приходу. Если рассматривать тебя как одного из представителей этого поколения, то свое время ты растратил попусту.
ГЛАВА 4
Сначала Уилл услышал резкий хлопок и только потом ощутил боль в бедре. Глаза его широко открылись. Он схватился одной рукой за седло, а другой крепче сжал веревку, к которой были привязаны запасные лошади. Выпрямился и поднял голову, по позвоночнику побежали мурашки.
— Лошади при мне. — Он поднял руку и показал намотанную на запястье веревку. — Я их держу.
На фоне темнеющего неба четко выделялся каменный профиль Резолюта.
— Я беспокоюсь не о лошадях, мальчик. Ночь на подходе. Темериксы того и гляди объявятся.
Уилл помотал головой, чтобы мысли прояснились. Удар Резолюта вывел его из дремоты. И то, что воркэльф замолчал, означало, что он чего-то ожидал от Уилла, каких-то умозаключений. За прошедшие три дня кроме обычных обязанностей — заготовки топлива, хождения за водой и ухода за лошадьми — подросток должен был еще запомнить пение каждой обитающей в этих местах птицы, научиться различать крики животных, разбираться в оставленных на дороге следах и, конечно, в растениях.
Растения! Он должен был различать их по листьям, плодам, корням, запаху, вкусу и лечебным свойствам. Уилл возненавидел цветы и деревья. Ему страстно хотелось вернуться в цивилизованное место, где растения росли в парках и садах. Много раз Резолют будил его и совал под нос какое-то растение, требуя, чтобы Уилл немедленно опознал его.
По правде сказать, не все было так плохо. Резолют разрешал ему пожевать листья метоланта, чтобы облегчить боль, хотя запасов его всегда было недостаточно, а может, растение не могло справиться с его болячками. Каждую ночь Уилл падал в изнеможении. Утром просыпался одервеневший и больной и двигался медленнее, чем Ворон.
Чего же ворку нужно от меня сейчас? Уилл проморгался и посмотрел по сторонам. Ночь приближается, стало быть, нужно подыскать место для ночлега. Обычно в такое время они сворачивали с главной дороги к какой-нибудь лачуге или пещере, о которой попутчики его знали заранее. Ехали они по большей части через лес, сейчас же по обе стороны от них раскинулись травянистые поля.
Дорога расширилась, а травы были не луговые. Какие-то другие, которых Уилл еще не встречал, однако он обратил внимание, что росли они правильными рядами. Парень не совсем понимал, что бы это значило, но чувствовал, что это как-то неестественно. А раз неестественно, то…
Подросток улыбнулся и почувствовал, что даже улыбаться ему больно.
— Кто-то эти растения посадил. Выходит, рядом живут люди. Возможно, поблизости есть деревня.
Резолют вздернул подбородок:
— Дальше?
— Дальше? — Уилл пожал плечами. — Ну…
— Думай, мальчик. Думай.
— Мы можем у них остановиться?
— Нет, нет, нет!
— Не можем?
Резолют повернулся в седле и отмахнулся от его вопроса.
— Это безнадежно, Ворон. Я раньше думал, что мы можем обучить его. Но к учебе он неспособен.
Ворон усмехнулся и, пустив свою лошадь вперед, поравнялся с ними. Уилл ехал посередине.
— Тебе, приятель, пришлось выучиться этому в детстве. Да и вырос ты не в Низине. Он парень неглупый, просто устал.
— Я уже устал быть усталым. Ворон похлопал его по плечу:
— Ты думаешь о будущем, Уилл. И это хорошо. Но надо думать и о том, что было раньше. О чем говорят тебе эти поля?
— О том, что мне придется долго рыскать, чтобы найти для костра топливо. — Уилл покачал головой. В мозгу что-то свербило.
— Вот видишь, Ворон. Мысли у него только о собственной персоне.
— Успокойся, Резолют. А почему, Уилл? Почему тебе труднее будет найти топливо?
— Нет деревьев. — Парнишка тяжело вздохнул. И тут его осенило. Он поднял голову. — Раз нет деревьев, то, стало быть, нет и леса. А раз нет леса, то и темериксов здесь быть не может. Ведь они лес не любят. — Уилл посмотрел на Резолюта. — Вы пытались меня обмануть, когда говорили, что сюда могут забрести темериксы.
— А почему ты так уверен, что они не объявятся? Мальчик нахмурился, глядя на поля, а потом огрызнулся:
— Я не знаю, просто логика подсказывает. Разве я не прав? Они могут сюда прийти?
Резолют пожал плечами:
— Некоторые — да, могут. Раз деревня, то должны быть овцы, козы, коровы, куры, лошади. Вот за этим они сюда и придут.
— Выходит, я был не прав?
— Не совсем, но до тебя это слишком долго доходило. — Воркэльф постучал пальцем себе по лбу. — Ты всегда должен думать, постоянно быть настороже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Резолют сощурил глаза и прорычал:
— Песня, мальчик, — это всего лишь развлечение, а не изложение фактов. Может, здесь, в Низине, нас и можно считать героями, но в другой части Ислина, не говоря уже об остальном мире, на эти песни плевать хотели.
— Так то, что я вам сказал, неправда?
— История, мальчик, — это мозаика. Частицы правды здесь перемешаны с ложью. Люди нуждаются во лжи, чтобы избавиться от страха. — Резолют потер кулак, стряхивая пыль от штукатурки. — Август выиграл сражение и завоевал королеву. Это правда. Все остальное… досужие измышления.
Уилл взял бархатный кошелек и погладил его.
— Какое отношение все это имеет ко мне? Почему кому-то хочется убить меня?
Ворон поднял руку, не давая Резолюту высказаться.
— Есть кое-какие вещи, о которых мы не можем тебе пока рассказать, Уилл. Пока не будем уверены, что тебе необходимо это услышать. Вполне может быть, что ты всего лишь обыкновенный аферист, укравший лист…
Подросток улыбнулся:
— «Обыкновенный аферист, укравший лист» — мне нравится такая рифма.
Ворон чуть-чуть улыбнулся:
— И удивляться тут нечему. Если ты тот самый человек, который нам нужен, то в свое время мы тебе все объясним. Если же нет, ложные слухи могут навредить нужному нам человеку. Понимаешь?
— Вроде бы понимаю, — кивнул Уилл, сунув ноги в мокрые ботинки. — Это все похоже на историю о близнецах принцах. Там еще не хотели, чтобы один из них, тот, кто рос вдали от дворца, узнал бы, кто он такой, потому что люди хотели его убить. — Он поднял на них глаза. — Уж не хотите ли вы сказать, что я принц или что-то в этом роде?
Резолют недобро расхохотался:
— Нет, мальчик, ну какой из тебя принц!
— Гм. — Уилл не слишком им поверил, но решил не показывать своих сомнений. Он пожал плечами и встал, сморщившись, оттого что в ботинках хлюпало. — Это даже лучше, потому что принц может промокнуть под дождем не хуже вора, а вот вор все это вытерпит.
Они вылезли из окна и пошли по крышам. Передвигались они хорошо, хотя один из них был стариком, а другой — громоздким ворком. Уилл шел за ними след в след, потому лишь, что у него болело колено, а то он предпочел бы идти по-своему. Боялся парень не за себя, а главным образом за лист: лишь бы не повредить его. И такое трепетное отношение к драгоценности его самого удивляло.
Они спустились с крыши на улицу и подошли к конюшне, где стояли три оседланные лошади. Зерно и другие припасы были погружены на шесть других лошадей, которые одна за другой вышли вслед за лошадью Резолюта. Уилл на гнедом мерине замыкал процессию. Мерин был смирный, и Уилла это устраивало, потому что последний раз, когда он пытался проехаться на лошади, нежданно-негаданно явился ее владелец. Проклятый конь встал на дыбы и сбросил Уилла. Когда, хромая, он явился к Маркусу, то немедленно уяснил разницу между цветочками и ягодками.
Ворон взял лошадь Уилла под уздцы и повел через город. Моросило, по улицам пополз туман. Обогнув южную оконечность Низины, они покинули город через западные ворота. Стражники легко пропустили их. Резолют усыпил их бдительность золотыми монетами, с тем чтобы, проснувшись, они и не вспомнили о проехавшем мимо них трио.
Какое-то время они ехали в западном направлении. Черные и тяжелые тучи полностью закрывали луну, поэтому Уилл не мог определить время. Когда они свернули на северо-запад и поехали мимо гор по дороге, окаймленной большими пнями, Уилл понял, что они проделали большой путь. Остановились путники в заброшенной хижине лесника, в небольшой долине, а лошадей поставили в пещере, выдолбленной в горном склоне.
Попутчики его занялись лошадьми, а Уилл, войдя в хижину, нашел на полу сухое место и свернулся калачиком. Поначалу ему было немного страшно, но тепло, исходящее из бархатного кошелька, его успокоило. Полный желудок и усталость быстро сделали свое дело, и он крепко уснул. Снились ему удивительные приключения, которые, едва он проснулся, тут же улетучились из памяти.
Утро выдалось ясное, и Уилл проснулся вместе с солнцем. Протер заспанные глаза, перешагнул через спящего Ворона и вышел из хижины. Резолют, скорчившись неподалеку от хижины, шептал эльфийские ругательства. В поле между пнями резвились кролики.
Они шевелили ушами, морщили носы и щипали траву в десяти ярдах от дома и в одном ярде от капкана. Уилл сдвинул брови:
— Что это за штука?
езолют тоже нахмурился:
— Это ловушка, которая поможет нам поймать завтрак.
— Кроликов? Вы что же, их едите?
Воркэльф поднял бровь:
— А ты разве нет?.. Уилл покачал головой.
— Должно быть, на вкус они вроде кошек. — Он присел и потрогал камни, что лежали на сухой земле у входа в хижину. — Почему вы просто их не убьете?
— Для этого существует капкан, мальчик. Говори потише. Иначе ты их распугаешь.
Подросток фыркнул, потом прошептал:
— Пугает их не мой голос, а эта штуковина. — Он поднял темный камень. — Да лучше брошу в них камень.
— Вот как? Тогда выбери цель полегче. — Резолют указал на толстого кролика. — Вон тот, белый и пушистый…
Не успел воркэльф закончить фразу, как Уилл поменял позу и припал на правое колено, быстрее, чем это бы следовало. Размахнулся правой рукой и швырнул камень. Камень просвистел в воздухе и ударил кролика в голову. Зверек хлопнулся набок и несколько раз дернулся. Резолют рванулся вперед, схватил животное и свернул ему шею.
Уилл сжал зубы: боль обожгла колено, однако показывать свою слабость Резолюту он был не намерен. То, что произошло, он рассматривал как расплату за молодечество. Хорошо еще, что удар его оказался точным. Если бы я промазал…
Воркэльф взглянул на него и кивнул.
— Хороший бросок.
Уилл пожал плечами и медленно поднялся.
— Во всяком случае, он побольше, чем крысы. Надеюсь, что и на вкус будет получше.
— Это уж наверняка. — Резолют указал большим пальцем в поле. — Давай-ка собери хвороста, и мы его зажарим
— Но ведь это я добыл кролика.
— Верно, но завтрак-то готовить будешь не ты. Твое дело — найти растопку.
— Вы мне об этом не говорили.
— А ты и не спрашивал. — Резолют наклонился и вынул нож из-за голенища сапога. — Учти, я быстро его освежую. А ты давай собери хворост и принеси воду, чтобы все было готово к завтраку.
Уилл нахмурился.
— А почему это я?..
— Пошевеливайся, мальчик. Я могу делать вещи, которые ты делать не умеешь. Если я стану исполнять твои обязанности, то не смогу сделать свое дело. — Резолют бросил ему бурдюк. — Ты же не хочешь делать за меня мою работу? Иди за хворостом, да смотри не попадись темериксам.
— Темериксам? — Уилл прищурился. — Здесь никогда не было темериксов. Они водятся на севере. Зачем вы меня пугаете, словно ребенка?
— Не было? Иди-ка сюда, малыш. — Резолют повел его вокруг хижины в сторону пещеры, где стояли лошади. Присел и воткнул кончик ножа в землю. — Видишь этот след?
Мальчик подошел к нему и опустился на левое колено. Воркэльф указывал ему на три параллельные линии. Средняя линия была длиннее и толще других. След был неясный, просто неглубокие следы в грязной земле.
— И это след темерикса? Что-то не впечатляет.
— Ты всю свою жизнь прожил на булыжных мостовых, и теперь пришла пора кое-чему научиться. — Воркэльф махнул рукой назад. — Видишь следы, оставленные твоими ботинками? Каблук особенно четко выделяется, да? Земля все еще мокрая от дождя. А когда она высохнет, края твоих следов осядут, да и ветер их обработает. Если дождь пойдет снова, земля по краям расплавится и след от твоего каблука превратится в плоский овал. Именно это и произошло со следами темерикса. Им, должно быть, не менее недели.
— Но… темериксы, как они могли здесь оказаться? Король Август сделал все, чтобы они больше не появились. — Уилл вздрогнул и только сейчас осознал, как далеко он находится от города, в котором вырос. Он здесь совершенно незащищен. Он не желает иметь дела с ужасными созданиями, которые шастают по этим местам.
— Мальчик, я ведь тебе уже говорил: мир — это мозаика, состоящая из правды и лжи. Август обезопасил мир на время. Он заставил Кайтрин отступить, но тоже на время. За эти годы она стала сильнее и храбрее. Она посылает темериксов, вилейнов и бормокинов далеко на юг, пока на разведку. Так что она придет, причем скоро.
Резолют поднялся и быстрым движением ножа вспорол кролику брюшко.
— Август вырастил поколение, которое должно подготовиться к ее приходу. Если рассматривать тебя как одного из представителей этого поколения, то свое время ты растратил попусту.
ГЛАВА 4
Сначала Уилл услышал резкий хлопок и только потом ощутил боль в бедре. Глаза его широко открылись. Он схватился одной рукой за седло, а другой крепче сжал веревку, к которой были привязаны запасные лошади. Выпрямился и поднял голову, по позвоночнику побежали мурашки.
— Лошади при мне. — Он поднял руку и показал намотанную на запястье веревку. — Я их держу.
На фоне темнеющего неба четко выделялся каменный профиль Резолюта.
— Я беспокоюсь не о лошадях, мальчик. Ночь на подходе. Темериксы того и гляди объявятся.
Уилл помотал головой, чтобы мысли прояснились. Удар Резолюта вывел его из дремоты. И то, что воркэльф замолчал, означало, что он чего-то ожидал от Уилла, каких-то умозаключений. За прошедшие три дня кроме обычных обязанностей — заготовки топлива, хождения за водой и ухода за лошадьми — подросток должен был еще запомнить пение каждой обитающей в этих местах птицы, научиться различать крики животных, разбираться в оставленных на дороге следах и, конечно, в растениях.
Растения! Он должен был различать их по листьям, плодам, корням, запаху, вкусу и лечебным свойствам. Уилл возненавидел цветы и деревья. Ему страстно хотелось вернуться в цивилизованное место, где растения росли в парках и садах. Много раз Резолют будил его и совал под нос какое-то растение, требуя, чтобы Уилл немедленно опознал его.
По правде сказать, не все было так плохо. Резолют разрешал ему пожевать листья метоланта, чтобы облегчить боль, хотя запасов его всегда было недостаточно, а может, растение не могло справиться с его болячками. Каждую ночь Уилл падал в изнеможении. Утром просыпался одервеневший и больной и двигался медленнее, чем Ворон.
Чего же ворку нужно от меня сейчас? Уилл проморгался и посмотрел по сторонам. Ночь приближается, стало быть, нужно подыскать место для ночлега. Обычно в такое время они сворачивали с главной дороги к какой-нибудь лачуге или пещере, о которой попутчики его знали заранее. Ехали они по большей части через лес, сейчас же по обе стороны от них раскинулись травянистые поля.
Дорога расширилась, а травы были не луговые. Какие-то другие, которых Уилл еще не встречал, однако он обратил внимание, что росли они правильными рядами. Парень не совсем понимал, что бы это значило, но чувствовал, что это как-то неестественно. А раз неестественно, то…
Подросток улыбнулся и почувствовал, что даже улыбаться ему больно.
— Кто-то эти растения посадил. Выходит, рядом живут люди. Возможно, поблизости есть деревня.
Резолют вздернул подбородок:
— Дальше?
— Дальше? — Уилл пожал плечами. — Ну…
— Думай, мальчик. Думай.
— Мы можем у них остановиться?
— Нет, нет, нет!
— Не можем?
Резолют повернулся в седле и отмахнулся от его вопроса.
— Это безнадежно, Ворон. Я раньше думал, что мы можем обучить его. Но к учебе он неспособен.
Ворон усмехнулся и, пустив свою лошадь вперед, поравнялся с ними. Уилл ехал посередине.
— Тебе, приятель, пришлось выучиться этому в детстве. Да и вырос ты не в Низине. Он парень неглупый, просто устал.
— Я уже устал быть усталым. Ворон похлопал его по плечу:
— Ты думаешь о будущем, Уилл. И это хорошо. Но надо думать и о том, что было раньше. О чем говорят тебе эти поля?
— О том, что мне придется долго рыскать, чтобы найти для костра топливо. — Уилл покачал головой. В мозгу что-то свербило.
— Вот видишь, Ворон. Мысли у него только о собственной персоне.
— Успокойся, Резолют. А почему, Уилл? Почему тебе труднее будет найти топливо?
— Нет деревьев. — Парнишка тяжело вздохнул. И тут его осенило. Он поднял голову. — Раз нет деревьев, то, стало быть, нет и леса. А раз нет леса, то и темериксов здесь быть не может. Ведь они лес не любят. — Уилл посмотрел на Резолюта. — Вы пытались меня обмануть, когда говорили, что сюда могут забрести темериксы.
— А почему ты так уверен, что они не объявятся? Мальчик нахмурился, глядя на поля, а потом огрызнулся:
— Я не знаю, просто логика подсказывает. Разве я не прав? Они могут сюда прийти?
Резолют пожал плечами:
— Некоторые — да, могут. Раз деревня, то должны быть овцы, козы, коровы, куры, лошади. Вот за этим они сюда и придут.
— Выходит, я был не прав?
— Не совсем, но до тебя это слишком долго доходило. — Воркэльф постучал пальцем себе по лбу. — Ты всегда должен думать, постоянно быть настороже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89