Мир предпочтет увидеть тебя мертвым, и очень многие с удовольствием с тобой расправятся.
Воркэльф пришпорил лошадь и поскакал вперед. Дорога перед ним извивалась между двумя невысокими горами, а потом спускалась в долину. Ветерок оттуда принес запах дыма, подтвердив тем самым, что деревня действительно близко.
Подросток посмотрел на Ворона:
— Почему он всегда так суров со мной? Я ему ничего плохого не сделал. Я и лист ему добыл. Он должен быть мне благодарен.
В глазах Ворона отражались лучи уходящего дня.
— Помнишь, он сказал, что жизнь — это мозаика?
— Еще бы я забыл, ведь он повторяет это постоянно. «Вот и еще один кусочек к твоей мозаике, мальчик».
— Ты здорово его копируешь. — Ворон поскреб бородатый подбородок. — Ты сам для Резолюта — кусочек мозаики, но его мозаика — дорога к цели. Он хочет быть уверенным, что ты в эту мозаику вписываешься. Он надеется на это, потому что, если ты ему подойдешь, он будет ближе к осуществлению своей цели.
— Ладно, это я понимаю, но разве трудно вести себя со мной повежливей, не быть таким уж… — Уилл хотел сказать «жестоким», но потом вспомнил, как Маркус лупил его за куда более невинные проступки. — Я хочу сказать, что он очень уж суров.
Ворон задумчиво кивнул:
— Он всегда был таким. Когда я встретился с ним впервые, он был со мной не менее суров. В мозгу Резолюта мозаика уже оформилась. Он мысленно нашел в ней для тебя место и хочет, чтобы ты идеально подошел. Ты оказался не совсем тем, на кого он рассчитывал, поэтому он делает все, чтобы обтесать тебя по своему разумению.
— А если я этого не хочу? Ворон расхохотался:
— Получал ли ты когда-нибудь то, что хотел: Уилл? Да знаешь ли ты вообще, чего хочешь, кроме кровати да полного желудка, ну, может, еще листа метоланта да кружки разведенного вина?
— Да, но… — Вопрос Ворона словно бы прострелил его и отозвался внутри эхом. Уилл ощутил, что внутри он совсем пустой. И вдруг тепло от листа медленно влилось в него и заполнило эту пустоту. — Мне нужен лист.
Ворон перегнулся к нему и понизил голос до шепота.
— То, как бережно ты обращаешься с листом, как и то, что Хищник не увидел его у тебя на поясе, возможно, и стало причиной, по которой Резолют не скормил тебя темериксу в качестве приманки. Тебе нужен этот лист, потому что лист и сам нуждается в тебе.
Ворон распрямился и задал ему сразу несколько вопросов. Видимо, не хотел, чтобы Уилл начал расспрашивать его самого.
— Подумай-ка, то, чему ты научился, навредило тебе или помогло? В самом ли деле учение далось тебе столь тяжело, или просто все было не похоже на то, к чему ты привык? А разве Резолют относится к тебе хуже, чем твой бывший хозяин?
Уилл мысленно ответил себе на все эти вопросы, и собственные ответы ему не понравились. Итак, что он узнал… сведения о метоланте оказались весьма кстати, да и то, что стало ему известно о других растениях, впоследствии тоже пригодится: теперь он легко разберется, что нужно украсть у торговца лекарственными травами. То, что он таскал воду и добывал топливо, чистил лошадей, — не так уж и тяжело по сравнению с теми работами, которые он выполнял в доме Маркуса. Ну а что касается самого Маркуса и его к нему отношения…
Уилл фыркнул и решил промолчать: пусть уж Ворон не знает, что оказался прав. Вот что больше всего раздражало Уилла в обоих его попутчиках. Когда Резолют бывал прав, он бил его фактами, словно молотом, снова и снова. А Ворон всаживал в него свою правду, словно кинжал. Поначалу ты вроде бы и не чувствуешь, как клинок входит в твое тело, но начинаешь двигаться и сразу ощущаешь, как глубоко он там застрял.
Они ехали молча, лишь поскрипывала кожа, цокали подковы да звякала упряжь. Повернули, дорога пошла под уклон. Резолют ехал впереди. Потом воркэльф осадил коня посреди дороги. Примерно в ста ярдах от него горел костер. Пламя огня осветило троих мужчин, сидевших лицом к воркэльфу. Уилл насчитал еще пятерых, стоявших по другую сторону костра.
Деревня раскинулась по обеим сторонам дороги. На дальнем ее конце горел еще один костер. Костры эти перегораживали дорогу. Деревня к тому же была окружена по всему периметру каменными и деревянными заборами. По сравнению со стенами Ислина все это выглядело несерьезно. Дома были в основном низенькие, из дерна, с соломенными крышами. Самое высокое строение — двухэтажный дом с черепичной крышей. Сквозь криво повешенные ставни пробивался свет.
Резолют подождал, пока его спутники приблизятся, и они вместе направились к костру. Уилл быстро припомнил один из уроков Резолюта и посмотрел вниз, в сторону от языков пламени. Люди, стоявшие там, вряд ли обладали умением видеть в темноте, так что если они объедут костер, их и не заметят. А вот те трое, что сидят к ним лицом, увидят. У одного из этой троицы был меч, у двух других — вилы.
Человек с мечом поднял руку:
— Стойте, чужаки!
Ворон медленно подъехал и остановился на расстоянии пяти ярдов.
— Чужаки? А я полагал, что люди из Альциды приветствуют путешественников как друзей.
— То было в другие времена. Кто вы такие и что вам нужно в Стеллине?
— Мы обычные путешественники. Мой друг, племянник и я. Мы едем в горы. — Ворон старался говорить непринужденно. — Надеялись найти здесь ночлег и пищу.
Крестьянин кивнул головой в сторону Резолюта.
— Он воркэльф?
Резолют откинул полы плаща, выставив напоказ мускулистые руки, покрытые темной татуировкой.
— Конечно.
— Мы не хотим иметь с вами ничего общего. — Крестьянин опустил руку на рукоятку меча. — Ступайте-ка своей дорогой и скажите вашей госпоже, что мы не хотим, чтобы нас перерезали как баранов. Нас тут немного, но…
Вперед вышел другой мужчина, прищурился и положил руку на плечо односельчанина.
— Я помню вот этого. Встречал его лет двадцать назад. С ним были женщина и молодой парень. Я правильно говорю?
Ворон кивнул.
— Тогда мы тоже ехали в горы. Неужели с тех пор прошло уже двадцать лет?
— Да, это было как раз перед тем, как на монетах появилось лицо короля Августа. — Пожилой человек улыбнулся. — Квинтус, их можно не бояться.
Квинтус нахмурился:
— С чего это ты так уверен? Старик постучал себе пальцем по носу.
— От них нет запаха, который исходит от бандитов. Не все воркэльфы служат у Кайтрин. Этот точно не из их числа.
— Если будут неприятности, пусть они падут на твою голову.
Загрубевшей рукой старик потер лысину.
— Неприятностей будет меньше, чем здесь осталось волос. Квинтус хохотнул и указал пальцем на двухэтажный дом.
— Это наша таверна. Называется «Кролик и Клетка». При ней имеется конюшня. Сейчас там остановились на постой и другие путешественники, и может случиться, что в конюшне не будет места. Скажи мальчику, чтобы отвел лошадей в мой хлев. Уезжаете утром?
Ворон кивнул:
— На рассвете.
— К тому времени я сменюсь с дежурства и провожу вас. — Он кивнул. — Мир в Стеллине зависит от вас, нарушите его — пусть вас покарают боги!
ГЛАВА 5
Уилл так и не понял, почему Резолют не послал его вместе с конюхом позаботиться о лошадях, но, разумеется, был только рад этому. Взяв скатанное в рулон одеяло и переметные сумки со сменой потрепанной белья, он пошел за своими попутчиками в таверну. После долгой дороги приятно хотя бы ненадолго вернуться к нормальной жизни.
До нормальной жизни, как он убедился, было далеко. На первый взгляд таверна как таверна: прямоугольное здание, крепкая входная дверь, несколько ступенек вниз — и ты попадаешь в общую комнату. Справа, у торцевой стены, — лестница, ведущая на второй этаж.
Под лестницей — бар. В длинной стене — дверь в кухню, а вернее, простой навес, с крышей, очагом и грязным полом.
По углам длинные столы, посереди помещения — столы круглые, большой очаг. Уилл почувствовал его жар еще с порога и обрадовался, хотя для лета, пусть и позднего, его слишком сильно растопили.
Резолют повесил свой плащ на крючок возле двери, скинул на пол мешок. Затем освободил от поклажи Ворона. Негромкий разговор в таверне на мгновение замер и тут же возобновился, но голоса зазвучали громче. Уилл напрягся: в Низине появление воркэльфа среди людей вызвало бы немедленную драку.
Разговаривать вскоре стали уже потише, но Уилл не чувствовал, что присутствующие чего-то боятся. Приглядываясь и прислушиваясь, стал обращать внимание и на другие вещи, например на то, что пол чист и в хорошем состоянии: вместо старых и прогнивших досок поставлены новые. У буфетчика чистая, недавно выстиранная одежда. Пьяных среди посетителей нет, никто не свистит, когда мимо с кружками пенящегося эля проходит молодая официантка.
Люди улыбаются, никто не прячет глаза и не старается поймать приятелей на слабости. Те таверны, в которых Уиллу случалось бывать, были настоящими звериными логовами. Да ведь здесь одни овцы. Фермеры, пастухи, зарабатывающие себе на жизнь. Они приходят сюда, чтобы расслабиться, поделиться новостями. По спине подростка даже мурашки пробежали.
Опершись боком на буфетную стойку, Ворон махнул рукой в сторону Резолюта и Уилла.
— Нам тут сказали — приятелю, племяннику и мне, — что у вас можно заночевать.
Хозяин таверны, дородный мужчина с окаймляющим лысину кружком черных волос, провел рукой по небритой челюсти.
— Тут такое дело… последнюю свободную комнату взяли вон тот джентльмен и его племянница. Они, правда, еще не расплатились… — И хозяин махнул грязным полотенцем в сторону двух людей, сидевших за круглым столом.
Пожилой человек, на которого указывал буфетчик, повернулся к стойке и поднял бровь, но Ворон перегнулся через стойку и взял буфетчика за руку.
— Ничего страшного. Может, вы нам разрешите устроиться здесь на полу, поближе к очагу?
Буфетчик кивнул:
— Места хватит. Серебряная монета за каждого, сюда же входит сегодняшний эль и каша на завтрак.
— Порядок. — Ворон открыл было кошелек, но буфетчик покачал головой. — Рассчитаемся перед сном. А сейчас, наверное, хотите похлебки? Хлеб, сыр?
Ворон кивнул:
— Да, пожалуйста.
— Немного подождите.
Ворон улыбнулся попутчикам:
— Ну все, о ночлеге договорился.
Уилл рассеянно кивнул. Он все еще оглядывал комнату, рассматривая каждого человека. К этому моменту он успел отделить бедных посетителей от зажиточных. Чего проще: у большинства фермеров не было даже кошельков. У тех, кто побогаче, кошельки имелись, однако были они такими же пустыми, как его переметная сума. Заметив, как доверчиво буфетчик отнесся к Ворону, Уилл предположил, что большинство людей пьет здесь в кредит, а долги отдает натурой: сыром, мукой и мясом.
Толчок в спину, доставшийся ему от Резолюта, вывел Уилла из задумчивости, и он поспешил вслед за Вороном. Огибая столы, они приблизились к очагу. Пожилой человек в синем плаще, знавшем лучшие времена, приветливо кивнув им, указал на свободные стулья.
Ворон поблагодарил его.
— Меня зовут Ворон, это мой племянник Уилл, а это — друг, Резолют.
Мужчина приподнялся, и потряс руку Ворону и кивнул Уиллу и Резолюту.
— Меня зовут Дисталус, а это моя племянница Сефи. Мы едем в Ислин. Там она будет учиться на ткачиху.
Уилл быстро протиснулся к столу и сел рядом с Сефи.
— Меня зовут Уилл.
Девушка покраснела.
— Сефи. — Если бы она встала, то оказалась бы намного выше его, да и так видно: девушка высокая. До самого пояса спадали волосы цвета воронова крыла. В карих глазах отражался свет от пылавшего в очаге огня. Красивое личико портил лишь маленький шрам над правым глазом.
Дисталус, взмахнув кружкой, посмотрел на Ворона.
— Очень любезно с вашей стороны, сэр, уступить нам комнату.
Ворон пожал плечами:
— Мы долго были в пути и не избалованы. Лишь бы тепло было, а все остальное — пустяки. Путь нам предстоит неблизкий, и такие остановки чрезвычайно приятны.
Уилл скинул на пол переметную сумку, бросил поверх нее плащ.
— А ты, Сефи, была когда-нибудь в городе?
Она покачала головой и слегка улыбнулась.
— Дядя говорит, что там замечательно и мне понравится. — Маленькими руками девушка обхватила кружку. — Мне уже не терпится туда попасть.
Юный вор улыбнулся и собрался было пуститься в рассказы о городской жизни, но в этот момент Ворон подтолкнул его локтем. Уилл оглянулся.
— Что?
— Помоги буфетчику принести нам похлебку. — Ворон глянул на Дисталуса. — Может, взять вам еще эля, раз уж Уилл пойдет помогать?
— Спасибо, сэр. Вы очень добры. Путешествие — штука трудная, а эль у Джулиана превосходный.
Ворон посмотрел на буфетчика и поднял два пальца.
— Еще два эля, пожалуйста, для моих друзей. Уилл, поторопись.
Уилл кивнул и озарил Сефи лучезарной улыбкой. Обойдя ее стул, левой рукой погладил плечо девушки. Однако, зазевавшись, тут же споткнулся на собственной брошенной на пол сумке и повалился на Дисталуса, а потом еле удержался, чтобы не упасть на пол, на больное колено.
— Прошу прощения, сэр. — Уилл поднялся, оправил рубашку и пошел к буфету. Пробираясь по тесным проходам между столиками, он усиленно вихлял бедрами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Воркэльф пришпорил лошадь и поскакал вперед. Дорога перед ним извивалась между двумя невысокими горами, а потом спускалась в долину. Ветерок оттуда принес запах дыма, подтвердив тем самым, что деревня действительно близко.
Подросток посмотрел на Ворона:
— Почему он всегда так суров со мной? Я ему ничего плохого не сделал. Я и лист ему добыл. Он должен быть мне благодарен.
В глазах Ворона отражались лучи уходящего дня.
— Помнишь, он сказал, что жизнь — это мозаика?
— Еще бы я забыл, ведь он повторяет это постоянно. «Вот и еще один кусочек к твоей мозаике, мальчик».
— Ты здорово его копируешь. — Ворон поскреб бородатый подбородок. — Ты сам для Резолюта — кусочек мозаики, но его мозаика — дорога к цели. Он хочет быть уверенным, что ты в эту мозаику вписываешься. Он надеется на это, потому что, если ты ему подойдешь, он будет ближе к осуществлению своей цели.
— Ладно, это я понимаю, но разве трудно вести себя со мной повежливей, не быть таким уж… — Уилл хотел сказать «жестоким», но потом вспомнил, как Маркус лупил его за куда более невинные проступки. — Я хочу сказать, что он очень уж суров.
Ворон задумчиво кивнул:
— Он всегда был таким. Когда я встретился с ним впервые, он был со мной не менее суров. В мозгу Резолюта мозаика уже оформилась. Он мысленно нашел в ней для тебя место и хочет, чтобы ты идеально подошел. Ты оказался не совсем тем, на кого он рассчитывал, поэтому он делает все, чтобы обтесать тебя по своему разумению.
— А если я этого не хочу? Ворон расхохотался:
— Получал ли ты когда-нибудь то, что хотел: Уилл? Да знаешь ли ты вообще, чего хочешь, кроме кровати да полного желудка, ну, может, еще листа метоланта да кружки разведенного вина?
— Да, но… — Вопрос Ворона словно бы прострелил его и отозвался внутри эхом. Уилл ощутил, что внутри он совсем пустой. И вдруг тепло от листа медленно влилось в него и заполнило эту пустоту. — Мне нужен лист.
Ворон перегнулся к нему и понизил голос до шепота.
— То, как бережно ты обращаешься с листом, как и то, что Хищник не увидел его у тебя на поясе, возможно, и стало причиной, по которой Резолют не скормил тебя темериксу в качестве приманки. Тебе нужен этот лист, потому что лист и сам нуждается в тебе.
Ворон распрямился и задал ему сразу несколько вопросов. Видимо, не хотел, чтобы Уилл начал расспрашивать его самого.
— Подумай-ка, то, чему ты научился, навредило тебе или помогло? В самом ли деле учение далось тебе столь тяжело, или просто все было не похоже на то, к чему ты привык? А разве Резолют относится к тебе хуже, чем твой бывший хозяин?
Уилл мысленно ответил себе на все эти вопросы, и собственные ответы ему не понравились. Итак, что он узнал… сведения о метоланте оказались весьма кстати, да и то, что стало ему известно о других растениях, впоследствии тоже пригодится: теперь он легко разберется, что нужно украсть у торговца лекарственными травами. То, что он таскал воду и добывал топливо, чистил лошадей, — не так уж и тяжело по сравнению с теми работами, которые он выполнял в доме Маркуса. Ну а что касается самого Маркуса и его к нему отношения…
Уилл фыркнул и решил промолчать: пусть уж Ворон не знает, что оказался прав. Вот что больше всего раздражало Уилла в обоих его попутчиках. Когда Резолют бывал прав, он бил его фактами, словно молотом, снова и снова. А Ворон всаживал в него свою правду, словно кинжал. Поначалу ты вроде бы и не чувствуешь, как клинок входит в твое тело, но начинаешь двигаться и сразу ощущаешь, как глубоко он там застрял.
Они ехали молча, лишь поскрипывала кожа, цокали подковы да звякала упряжь. Повернули, дорога пошла под уклон. Резолют ехал впереди. Потом воркэльф осадил коня посреди дороги. Примерно в ста ярдах от него горел костер. Пламя огня осветило троих мужчин, сидевших лицом к воркэльфу. Уилл насчитал еще пятерых, стоявших по другую сторону костра.
Деревня раскинулась по обеим сторонам дороги. На дальнем ее конце горел еще один костер. Костры эти перегораживали дорогу. Деревня к тому же была окружена по всему периметру каменными и деревянными заборами. По сравнению со стенами Ислина все это выглядело несерьезно. Дома были в основном низенькие, из дерна, с соломенными крышами. Самое высокое строение — двухэтажный дом с черепичной крышей. Сквозь криво повешенные ставни пробивался свет.
Резолют подождал, пока его спутники приблизятся, и они вместе направились к костру. Уилл быстро припомнил один из уроков Резолюта и посмотрел вниз, в сторону от языков пламени. Люди, стоявшие там, вряд ли обладали умением видеть в темноте, так что если они объедут костер, их и не заметят. А вот те трое, что сидят к ним лицом, увидят. У одного из этой троицы был меч, у двух других — вилы.
Человек с мечом поднял руку:
— Стойте, чужаки!
Ворон медленно подъехал и остановился на расстоянии пяти ярдов.
— Чужаки? А я полагал, что люди из Альциды приветствуют путешественников как друзей.
— То было в другие времена. Кто вы такие и что вам нужно в Стеллине?
— Мы обычные путешественники. Мой друг, племянник и я. Мы едем в горы. — Ворон старался говорить непринужденно. — Надеялись найти здесь ночлег и пищу.
Крестьянин кивнул головой в сторону Резолюта.
— Он воркэльф?
Резолют откинул полы плаща, выставив напоказ мускулистые руки, покрытые темной татуировкой.
— Конечно.
— Мы не хотим иметь с вами ничего общего. — Крестьянин опустил руку на рукоятку меча. — Ступайте-ка своей дорогой и скажите вашей госпоже, что мы не хотим, чтобы нас перерезали как баранов. Нас тут немного, но…
Вперед вышел другой мужчина, прищурился и положил руку на плечо односельчанина.
— Я помню вот этого. Встречал его лет двадцать назад. С ним были женщина и молодой парень. Я правильно говорю?
Ворон кивнул.
— Тогда мы тоже ехали в горы. Неужели с тех пор прошло уже двадцать лет?
— Да, это было как раз перед тем, как на монетах появилось лицо короля Августа. — Пожилой человек улыбнулся. — Квинтус, их можно не бояться.
Квинтус нахмурился:
— С чего это ты так уверен? Старик постучал себе пальцем по носу.
— От них нет запаха, который исходит от бандитов. Не все воркэльфы служат у Кайтрин. Этот точно не из их числа.
— Если будут неприятности, пусть они падут на твою голову.
Загрубевшей рукой старик потер лысину.
— Неприятностей будет меньше, чем здесь осталось волос. Квинтус хохотнул и указал пальцем на двухэтажный дом.
— Это наша таверна. Называется «Кролик и Клетка». При ней имеется конюшня. Сейчас там остановились на постой и другие путешественники, и может случиться, что в конюшне не будет места. Скажи мальчику, чтобы отвел лошадей в мой хлев. Уезжаете утром?
Ворон кивнул:
— На рассвете.
— К тому времени я сменюсь с дежурства и провожу вас. — Он кивнул. — Мир в Стеллине зависит от вас, нарушите его — пусть вас покарают боги!
ГЛАВА 5
Уилл так и не понял, почему Резолют не послал его вместе с конюхом позаботиться о лошадях, но, разумеется, был только рад этому. Взяв скатанное в рулон одеяло и переметные сумки со сменой потрепанной белья, он пошел за своими попутчиками в таверну. После долгой дороги приятно хотя бы ненадолго вернуться к нормальной жизни.
До нормальной жизни, как он убедился, было далеко. На первый взгляд таверна как таверна: прямоугольное здание, крепкая входная дверь, несколько ступенек вниз — и ты попадаешь в общую комнату. Справа, у торцевой стены, — лестница, ведущая на второй этаж.
Под лестницей — бар. В длинной стене — дверь в кухню, а вернее, простой навес, с крышей, очагом и грязным полом.
По углам длинные столы, посереди помещения — столы круглые, большой очаг. Уилл почувствовал его жар еще с порога и обрадовался, хотя для лета, пусть и позднего, его слишком сильно растопили.
Резолют повесил свой плащ на крючок возле двери, скинул на пол мешок. Затем освободил от поклажи Ворона. Негромкий разговор в таверне на мгновение замер и тут же возобновился, но голоса зазвучали громче. Уилл напрягся: в Низине появление воркэльфа среди людей вызвало бы немедленную драку.
Разговаривать вскоре стали уже потише, но Уилл не чувствовал, что присутствующие чего-то боятся. Приглядываясь и прислушиваясь, стал обращать внимание и на другие вещи, например на то, что пол чист и в хорошем состоянии: вместо старых и прогнивших досок поставлены новые. У буфетчика чистая, недавно выстиранная одежда. Пьяных среди посетителей нет, никто не свистит, когда мимо с кружками пенящегося эля проходит молодая официантка.
Люди улыбаются, никто не прячет глаза и не старается поймать приятелей на слабости. Те таверны, в которых Уиллу случалось бывать, были настоящими звериными логовами. Да ведь здесь одни овцы. Фермеры, пастухи, зарабатывающие себе на жизнь. Они приходят сюда, чтобы расслабиться, поделиться новостями. По спине подростка даже мурашки пробежали.
Опершись боком на буфетную стойку, Ворон махнул рукой в сторону Резолюта и Уилла.
— Нам тут сказали — приятелю, племяннику и мне, — что у вас можно заночевать.
Хозяин таверны, дородный мужчина с окаймляющим лысину кружком черных волос, провел рукой по небритой челюсти.
— Тут такое дело… последнюю свободную комнату взяли вон тот джентльмен и его племянница. Они, правда, еще не расплатились… — И хозяин махнул грязным полотенцем в сторону двух людей, сидевших за круглым столом.
Пожилой человек, на которого указывал буфетчик, повернулся к стойке и поднял бровь, но Ворон перегнулся через стойку и взял буфетчика за руку.
— Ничего страшного. Может, вы нам разрешите устроиться здесь на полу, поближе к очагу?
Буфетчик кивнул:
— Места хватит. Серебряная монета за каждого, сюда же входит сегодняшний эль и каша на завтрак.
— Порядок. — Ворон открыл было кошелек, но буфетчик покачал головой. — Рассчитаемся перед сном. А сейчас, наверное, хотите похлебки? Хлеб, сыр?
Ворон кивнул:
— Да, пожалуйста.
— Немного подождите.
Ворон улыбнулся попутчикам:
— Ну все, о ночлеге договорился.
Уилл рассеянно кивнул. Он все еще оглядывал комнату, рассматривая каждого человека. К этому моменту он успел отделить бедных посетителей от зажиточных. Чего проще: у большинства фермеров не было даже кошельков. У тех, кто побогаче, кошельки имелись, однако были они такими же пустыми, как его переметная сума. Заметив, как доверчиво буфетчик отнесся к Ворону, Уилл предположил, что большинство людей пьет здесь в кредит, а долги отдает натурой: сыром, мукой и мясом.
Толчок в спину, доставшийся ему от Резолюта, вывел Уилла из задумчивости, и он поспешил вслед за Вороном. Огибая столы, они приблизились к очагу. Пожилой человек в синем плаще, знавшем лучшие времена, приветливо кивнув им, указал на свободные стулья.
Ворон поблагодарил его.
— Меня зовут Ворон, это мой племянник Уилл, а это — друг, Резолют.
Мужчина приподнялся, и потряс руку Ворону и кивнул Уиллу и Резолюту.
— Меня зовут Дисталус, а это моя племянница Сефи. Мы едем в Ислин. Там она будет учиться на ткачиху.
Уилл быстро протиснулся к столу и сел рядом с Сефи.
— Меня зовут Уилл.
Девушка покраснела.
— Сефи. — Если бы она встала, то оказалась бы намного выше его, да и так видно: девушка высокая. До самого пояса спадали волосы цвета воронова крыла. В карих глазах отражался свет от пылавшего в очаге огня. Красивое личико портил лишь маленький шрам над правым глазом.
Дисталус, взмахнув кружкой, посмотрел на Ворона.
— Очень любезно с вашей стороны, сэр, уступить нам комнату.
Ворон пожал плечами:
— Мы долго были в пути и не избалованы. Лишь бы тепло было, а все остальное — пустяки. Путь нам предстоит неблизкий, и такие остановки чрезвычайно приятны.
Уилл скинул на пол переметную сумку, бросил поверх нее плащ.
— А ты, Сефи, была когда-нибудь в городе?
Она покачала головой и слегка улыбнулась.
— Дядя говорит, что там замечательно и мне понравится. — Маленькими руками девушка обхватила кружку. — Мне уже не терпится туда попасть.
Юный вор улыбнулся и собрался было пуститься в рассказы о городской жизни, но в этот момент Ворон подтолкнул его локтем. Уилл оглянулся.
— Что?
— Помоги буфетчику принести нам похлебку. — Ворон глянул на Дисталуса. — Может, взять вам еще эля, раз уж Уилл пойдет помогать?
— Спасибо, сэр. Вы очень добры. Путешествие — штука трудная, а эль у Джулиана превосходный.
Ворон посмотрел на буфетчика и поднял два пальца.
— Еще два эля, пожалуйста, для моих друзей. Уилл, поторопись.
Уилл кивнул и озарил Сефи лучезарной улыбкой. Обойдя ее стул, левой рукой погладил плечо девушки. Однако, зазевавшись, тут же споткнулся на собственной брошенной на пол сумке и повалился на Дисталуса, а потом еле удержался, чтобы не упасть на пол, на больное колено.
— Прошу прощения, сэр. — Уилл поднялся, оправил рубашку и пошел к буфету. Пробираясь по тесным проходам между столиками, он усиленно вихлял бедрами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89