Эта служба сильно ограничивала его жизнь, к тому же Фурик трижды чуть не убил своего будущего слугу, прежде чем тот выбрал свою нынешнюю стезю.
Отбросив мысли об Аджимбуре, Карид повернулся и взглянул на бумаги, лежавшие на столе, хотя и не собирался работать над ними прямо сейчас. Его повысили в звании до Генерала Знамени за скромные успехи в битвах с Аша'манами, в те дни немногие сохранили хоть что-то, и теперь, поскольку он командовал в битвах против мужчин, способных направлять Силу, некоторые решили, что его опыт пригодится и в битвах с марат'дамани. Никто не воевал с ними уже много веков, однако, с того дня, когда так называемые Айз Седай всего в нескольких лигах от гостиницы применили свое неизвестное оружие, было написано множество проектов как противодействовать их силе. Помимо проектов, а также рутинных запросов и отчетов, дожидавшихся его подписи или резолюции, стол был завален требованиями. Три леди и четыре лорда просили прокомментировать сообщения о концентрирующихся в Иллиане войсках, которые готовились выступить против них, шесть леди и пять лордов требовали дать разъяснения по экстренной проблеме Айил, но все эти вопросы будут решены кем-то еще, очень вероятно, что решения уже приняты. Его замечания нужны только для борьбы за власть внутри Возвращения. В любом случае, для Стражей Последнего Часа война всегда была делом второстепенным. Стражи, карающая десница самой Императрицы, да живет она вечно, всегда были там где она укажет, где шло главное сражение с ее врагами, всегда шли впереди в самую гущу битвы, но главным для Стражей была защита членов ее семьи. Не заботясь о собственной жизни. Такая смерть была отрадой Стража. А сегодня, сегодня будет уже девять дней, как без следа исчезла Верховная Леди Туон. Карид не думал о ней, как о дочери Девяти Лун, и не будет, пока не узнает, что она сняла вуаль.
Он не думал о том, чтобы покончить с собой, хотя позор был неизмерим. Это Высокородные могли убить себя, чтобы избежать бесчестья; Стражи Последнего Часа всегда боролись до последнего. Командиром отряда телохранителей Верховной Леди Туон был Музенге, но как старший по званию среди Стражей по эту сторону Океана Арит, Карид нес главную ответственность за благополучное возвращение пропавшей. В городе под тем или иным предлогом обыскали каждую щель, в гавани – каждую лодку. Однако разыскивающие даже не подозревали, что в их руках судьба всего Возвращения. Всю ответственность взял на себя сам Карид. Конечно, среди родственников Императрицы, да живет она вечно, всегда плелись интриги, превосходящие по своей сложности замыслы остальных Высокородных, да и сама Верховная Леди Туон умела плести многоходовые и подчас смертоносные комбинации. Мало кто знал, что она уже дважды исчезала, и даже была объявлена мертвой, вплоть до проведения всех похоронных церемоний. Оба раза эти исчезновения входили в ее планы. Однако, какими бы ни были причины исчезновения на этот раз, он должен был найти и защитить ее. Пока что у него не было ни единой зацепки. Может, ее смыло волной во время шторма. Или унесла Хозяйка Теней. С самого рождения ее пытались выкрасть или убить. Если бы Карид нашел ее тело, он должен был бы выяснить, кто совершил убийство, и отдать приказ, чтобы отомстить любой ценой. Это был его долг.
В комнату без стука проскользнул стройный человек. Судя по одежде, он мог быть одним из конюхов гостиницы, но ни у одного местного не могло быть таких светлых волос или голубых глаз, которыми тот окинул комнату так, словно запоминал каждую деталь. Незнакомец сунул руку за пазуху, и пока он доставал отделанную золотом круглую табличку из слоновой кости, на которой было выгравировано изображение Башни и Ворона, Карид успел обдумать два варианта его убийства голыми руками. Однако Взыскующим Истину не было надобности стучать или представляться. Убить того, кто подчинялся только Хрустальному трону, было серьезным преступлением.
– Оставь нас, – приказал Взыскующий Истину Аджимбуре и спрятал значок, убедившись, что Карид узнал его. Маленький человечек, сидящий на пятках, остался неподвижным. Брови гостя поднялись в изумлении. Даже в холмах Киншады знали, что слово Взыскующего Истину было законом. Хотя, может, и не в самых отдаленных фортах, если были уверены, что Взыскующих не было рядом. Но Аджимбура должен был знать.
– Подожди снаружи, – резко сказал Карид и слуга проворно поднялся, бормоча:
– Я слышу и повинуюсь, о господин.
Перед тем как выйти он открыто изучил лицо Взыскующего, словно давая понять тому, что запомнил его лицо. Когда-нибудь ему отрубят голову за такие выходки.
– Преданность – весьма ценная добродетель, – произнес светловолосый человек, после того как за Аджимбурой закрылась дверь, внимательно изучая письменный стол. – Вы в курсе планов Лорда Иулана, Генерал Знамени Карид? Не думал, что Стражи Последнего Часа в этом участвуют.
Карид сдвинул пресс-папье, сделанные в виде фигур львов, удерживавшие на столе карту Тар Валона, и позволил ей свернуться. Другая карта оставалась свернутой.
– Об этом вам лучше спросить Лорда Иулана, Взыскующий. Верность Хрустальному Трону ценнее дыхания жизни; следюущей добродетелью является умение молчать в нужный момент. Чем больше говорит тот, кто знает, тем больше узнает тот, кому об этом знать не положено.
Никто за исключением членов семьи Императрицы не осмелился бы сделать замечание Взыскующему Истину или тому, кто послал его, но собеседник Карида не обратил никакого внимания на его слова. Он сел в одно из кресел, сложил пальцы домиком и взглянул на Стража. Карид мог бы передвинуть свой стул лицом к Взыскующему, или мириться с тем, что его собеседник находится у него за спиной. Большинство людей предпочли бы вообще не находиться с ним в одной комнате. Фурик подавил улыбку и не стал двигать стул. Он лишь слегка повернул голову. Он был достаточно натренирован, чтобы видеть все уголком глаза.
– Вы должны гордиться своими сыновьями, – сказал Взыскующий, – ведь двое из них решили стать Стражами Последнего Часа, а третий значится в списках погибших с честью. Ваша жена будет гордиться ими.
– Как Ваше имя, Взыскующий?
Ответом была оглушительная тишина. Большиство людей начинало упрекать Взыскующих после того, как узнавало их имена.
– Мор. – Ответил он в конце концов. – Алмурат Мор.
Итак, Мор. Его предком был один из пришедших вместе с Лютейром Пейндрагом, чем он вправе гордиться. У Карида не было семейного генеалогического древа, его было запрещено иметь всем да'ковале, и он не знал, какая из историй о его предках была истинной. Может быть, и его родичи прибыли вместе с сыном Ястребиного Крыла, а может и нет. Это было неважно. Те, кто пытался устоять на плечах своих предков, а не на своих собственных ногах, быстро становились на голову короче. Особенно это касалось да'ковале.
– Называй меня Фуриком. Мы оба принадлежим Хрустальному Трону. Что тебе нужно от меня, Алмурат? Вряд ли ты пришел поговорить о моей семье. – Если бы с его сыновьями что-нибудь случилось, то Взыскующий не заговорил бы о них с самого начала, и Калии не придется страдать. Краем глаза Карид заметил на лице гостя внутреннюю борьбу, хотя тот и сумел ее быстро скрыть. Беседа выходила из-под его контроля – чего бы он ни ожидал, показывая свой значок, Страж Последнего Часа несмотря ни на что не будет по первому приказу вонзать себе нож прямо в сердце.
– Я расскажу тебе историю, – медленно произнес Мор, – интересно будет узнать, что ты о ней думаешь. – Его изучающий и оценивающий взгляд не отрывался от Карида, как будто тот был товаром, выставленным на продажу. – Это стало известно нам несколько дней назад. – Говоря «мы», он, разумеется, имел в виду Взыскующих Истину. – Этот слух распространился среди местных, насколько можно судить, хотя мы не смогли выяснить, кто первым его пустил. Якобы в Эбу Дар девушка с синдарским акцентом вымогала у купцов деньги и драгоценности. Упоминалось имя Дочери Девяти Лун. – Он поморщился с отвращением, на мгновение кончики сведенных вместе пальцев побелели от напряжения. – Никто из местных кажется не понимает значения этого титула, но ее описание удивительно ясное. Удивительно точное. И никто не может припомнить, чтобы слышал эти слухи до той ночи, когда… когда была убита Тайлин, – закончил Мор, выбрав для обозначения даты наименее ужасное событие.
– Синдарский акцент, – повторил Карид ничего не выражающим голосом, и Мор кивнул. – Этот слух распущен кем-то из наших людей, – в словах Карида не было вопросительной интонации, но Мор еще раз кивнул. Точное описание и синдарский акцент, эти две особенности ни один местный не смог бы выдумать. Кто-то затеял очень опасную игру, игру опасную и для него самого, и для Империи. – Как отреагировали на последние события в Таразинском дворце?
Среди слуг, вероятно, теперь даже среди местных, могли быть Слушающие, а все, что они узнают, вскоре сообщали Взыскующим Истину.
Мор понял вопрос. Не было никакой нужды упоминать то, что не должно быть упомянуто. Он ответил равнодушным тоном:
– Окружение Верховной Леди Туон делает вид, будто ничего не произошло. Только Анат, ее Говорящая Правду, удалилась ото всех, но как мне сказали – уединение в ее привычках. Сюрот сходит с ума от горя. Но сильнее всего это заметно по ее поведению в своих апартаментах, нежели на публике: она плохо спит, ругает своих любимцев, даже избила свою собственность из-за ерунды. Она приказала убивать по одному Взыскующему Истину в день, пока проблема не будет разрешена, и только сегодня утром отменила этот приказ, поскольку скорее у нее не останется ни одного Взыскующего Истину, чем что-то станет ясно. – Он пожал плечами, то ли показывая, что всех ждет один конец, то ли, радуясь неожиданному избавлению от казни: – Это понятно. Если ее призовут к ответу, то она будет молить о Смерти Десяти Тысяч Слез. Прочие осведомленные Высокородные стараются быть тише воды ниже травы и отрастить глаза на затылке. Некоторые, на всякий случай, даже отдали приказания о подготовке своих похорон.
Кариду захотелось взглянуть ему в лицо. Он мог выдержать любое оскорбление – это было частью его подготовки – но это… Оттолкнув стул, он встал и прислонился к крышке стола. Мор в ожидании нападения напрягся, но продолжал не мигая смотреть на Карида.
Тот глубоко вздохнул, чтобы унять гнев, и произнес:
– Почему ты пришел ко мне, если считаешь, что в этом замешаны Стражи Последнего Часа? – Он чуть не задохнулся, пытаясь заставить голос звучать ровно. С тех пор, как первые Стражи поклялись над телом Лютейра Пейндрага защищать его сына, ни один из них не осквернил себя предательством. Это было невозможно!
Поняв, что Карид не собирается нападать, по крайней мере, прямо сейчас, Мор потихоньку расслабился. На его лбу выступили мелкие капельки пота, и он сменил тему:
– Говорят, что Страж Последнего Часа может услышать даже дыхание бабочки. У тебя есть что-нибудь выпить?
Карид резким движением указал на кирпичный камин, возле которого, нетронутые, стояли принесенные утром Аджимбурой серебряный кубок и кувшин:
– Вино могло уже остыть, но не стесняйся. А когда промочишь горло, ты ответишь на мой вопрос. Либо ты подозреваешь кого-то из Стражей, либо ты хочешь втянуть меня в свои интриги. Клянусь, я узнаю, какую игру ты ведешь.
Мор боком подобрался к камину, продолжая наблюдать за Каридом краем глаза. Когда Взыскующий протянул руку за кувшином, он вдруг нахмурился и дернулся. Позади кувшина стоял изящный инкрустированном серебром кубок, с ножкой в виде бараньего рога. О Свет, Аджимбуре же было ясно сказано держать эту вещь подальше от людских глаз! Мор угадал предназначение этого кубка, нет никаких сомнений.
Этот человек считал, что среди Стражей возможно предательство? Что ж, посмотрим.
– Налей и мне, пожалуйста.
Оцепенев на мгновение, Мор моргнул: в руках был только один кубок. Потом в его глазах зажегся огонек понимания. Нехороший огонек. Рука дрогнула, и часть напитка вылилась на нее. Мор курткой вытер следы, прежде чем отдать кубок хозяину. Всему был предел, даже терпению Взыскующего, и он был тем опаснее, чем ближе к этой грани. Однако же и сам Карид был не из камня.
Приняв обеими руками кубок, Страж Последнего Часа опустил голову и поднял бокал:
– За Императрицу, да пребудет она вечно во славе и чести. Смерть и позор ее врагам.
– За Императрицу, да пребудет она вечно во славе и чести, – отозвался гость, повторяя его движения: – Смерть и позор ее врагам.
Поднося кубок Аджимбуры к губам, Карид увидел, что Мор пристально наблюдает, как он пьет. Вино действительно остыло, добавленные в него специи горчили, и во рту уже чувствовался слабый едкий привкус серебряной окантовки. Он убедил себя, что ощущение праха умершего на его губах было иллюзорным.
Мор выпил половину содержимого кубка несколькими торопливыми глотками, посмотрел на оставшееся вино и, осознав свои действия, попытался взять себя в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Отбросив мысли об Аджимбуре, Карид повернулся и взглянул на бумаги, лежавшие на столе, хотя и не собирался работать над ними прямо сейчас. Его повысили в звании до Генерала Знамени за скромные успехи в битвах с Аша'манами, в те дни немногие сохранили хоть что-то, и теперь, поскольку он командовал в битвах против мужчин, способных направлять Силу, некоторые решили, что его опыт пригодится и в битвах с марат'дамани. Никто не воевал с ними уже много веков, однако, с того дня, когда так называемые Айз Седай всего в нескольких лигах от гостиницы применили свое неизвестное оружие, было написано множество проектов как противодействовать их силе. Помимо проектов, а также рутинных запросов и отчетов, дожидавшихся его подписи или резолюции, стол был завален требованиями. Три леди и четыре лорда просили прокомментировать сообщения о концентрирующихся в Иллиане войсках, которые готовились выступить против них, шесть леди и пять лордов требовали дать разъяснения по экстренной проблеме Айил, но все эти вопросы будут решены кем-то еще, очень вероятно, что решения уже приняты. Его замечания нужны только для борьбы за власть внутри Возвращения. В любом случае, для Стражей Последнего Часа война всегда была делом второстепенным. Стражи, карающая десница самой Императрицы, да живет она вечно, всегда были там где она укажет, где шло главное сражение с ее врагами, всегда шли впереди в самую гущу битвы, но главным для Стражей была защита членов ее семьи. Не заботясь о собственной жизни. Такая смерть была отрадой Стража. А сегодня, сегодня будет уже девять дней, как без следа исчезла Верховная Леди Туон. Карид не думал о ней, как о дочери Девяти Лун, и не будет, пока не узнает, что она сняла вуаль.
Он не думал о том, чтобы покончить с собой, хотя позор был неизмерим. Это Высокородные могли убить себя, чтобы избежать бесчестья; Стражи Последнего Часа всегда боролись до последнего. Командиром отряда телохранителей Верховной Леди Туон был Музенге, но как старший по званию среди Стражей по эту сторону Океана Арит, Карид нес главную ответственность за благополучное возвращение пропавшей. В городе под тем или иным предлогом обыскали каждую щель, в гавани – каждую лодку. Однако разыскивающие даже не подозревали, что в их руках судьба всего Возвращения. Всю ответственность взял на себя сам Карид. Конечно, среди родственников Императрицы, да живет она вечно, всегда плелись интриги, превосходящие по своей сложности замыслы остальных Высокородных, да и сама Верховная Леди Туон умела плести многоходовые и подчас смертоносные комбинации. Мало кто знал, что она уже дважды исчезала, и даже была объявлена мертвой, вплоть до проведения всех похоронных церемоний. Оба раза эти исчезновения входили в ее планы. Однако, какими бы ни были причины исчезновения на этот раз, он должен был найти и защитить ее. Пока что у него не было ни единой зацепки. Может, ее смыло волной во время шторма. Или унесла Хозяйка Теней. С самого рождения ее пытались выкрасть или убить. Если бы Карид нашел ее тело, он должен был бы выяснить, кто совершил убийство, и отдать приказ, чтобы отомстить любой ценой. Это был его долг.
В комнату без стука проскользнул стройный человек. Судя по одежде, он мог быть одним из конюхов гостиницы, но ни у одного местного не могло быть таких светлых волос или голубых глаз, которыми тот окинул комнату так, словно запоминал каждую деталь. Незнакомец сунул руку за пазуху, и пока он доставал отделанную золотом круглую табличку из слоновой кости, на которой было выгравировано изображение Башни и Ворона, Карид успел обдумать два варианта его убийства голыми руками. Однако Взыскующим Истину не было надобности стучать или представляться. Убить того, кто подчинялся только Хрустальному трону, было серьезным преступлением.
– Оставь нас, – приказал Взыскующий Истину Аджимбуре и спрятал значок, убедившись, что Карид узнал его. Маленький человечек, сидящий на пятках, остался неподвижным. Брови гостя поднялись в изумлении. Даже в холмах Киншады знали, что слово Взыскующего Истину было законом. Хотя, может, и не в самых отдаленных фортах, если были уверены, что Взыскующих не было рядом. Но Аджимбура должен был знать.
– Подожди снаружи, – резко сказал Карид и слуга проворно поднялся, бормоча:
– Я слышу и повинуюсь, о господин.
Перед тем как выйти он открыто изучил лицо Взыскующего, словно давая понять тому, что запомнил его лицо. Когда-нибудь ему отрубят голову за такие выходки.
– Преданность – весьма ценная добродетель, – произнес светловолосый человек, после того как за Аджимбурой закрылась дверь, внимательно изучая письменный стол. – Вы в курсе планов Лорда Иулана, Генерал Знамени Карид? Не думал, что Стражи Последнего Часа в этом участвуют.
Карид сдвинул пресс-папье, сделанные в виде фигур львов, удерживавшие на столе карту Тар Валона, и позволил ей свернуться. Другая карта оставалась свернутой.
– Об этом вам лучше спросить Лорда Иулана, Взыскующий. Верность Хрустальному Трону ценнее дыхания жизни; следюущей добродетелью является умение молчать в нужный момент. Чем больше говорит тот, кто знает, тем больше узнает тот, кому об этом знать не положено.
Никто за исключением членов семьи Императрицы не осмелился бы сделать замечание Взыскующему Истину или тому, кто послал его, но собеседник Карида не обратил никакого внимания на его слова. Он сел в одно из кресел, сложил пальцы домиком и взглянул на Стража. Карид мог бы передвинуть свой стул лицом к Взыскующему, или мириться с тем, что его собеседник находится у него за спиной. Большинство людей предпочли бы вообще не находиться с ним в одной комнате. Фурик подавил улыбку и не стал двигать стул. Он лишь слегка повернул голову. Он был достаточно натренирован, чтобы видеть все уголком глаза.
– Вы должны гордиться своими сыновьями, – сказал Взыскующий, – ведь двое из них решили стать Стражами Последнего Часа, а третий значится в списках погибших с честью. Ваша жена будет гордиться ими.
– Как Ваше имя, Взыскующий?
Ответом была оглушительная тишина. Большиство людей начинало упрекать Взыскующих после того, как узнавало их имена.
– Мор. – Ответил он в конце концов. – Алмурат Мор.
Итак, Мор. Его предком был один из пришедших вместе с Лютейром Пейндрагом, чем он вправе гордиться. У Карида не было семейного генеалогического древа, его было запрещено иметь всем да'ковале, и он не знал, какая из историй о его предках была истинной. Может быть, и его родичи прибыли вместе с сыном Ястребиного Крыла, а может и нет. Это было неважно. Те, кто пытался устоять на плечах своих предков, а не на своих собственных ногах, быстро становились на голову короче. Особенно это касалось да'ковале.
– Называй меня Фуриком. Мы оба принадлежим Хрустальному Трону. Что тебе нужно от меня, Алмурат? Вряд ли ты пришел поговорить о моей семье. – Если бы с его сыновьями что-нибудь случилось, то Взыскующий не заговорил бы о них с самого начала, и Калии не придется страдать. Краем глаза Карид заметил на лице гостя внутреннюю борьбу, хотя тот и сумел ее быстро скрыть. Беседа выходила из-под его контроля – чего бы он ни ожидал, показывая свой значок, Страж Последнего Часа несмотря ни на что не будет по первому приказу вонзать себе нож прямо в сердце.
– Я расскажу тебе историю, – медленно произнес Мор, – интересно будет узнать, что ты о ней думаешь. – Его изучающий и оценивающий взгляд не отрывался от Карида, как будто тот был товаром, выставленным на продажу. – Это стало известно нам несколько дней назад. – Говоря «мы», он, разумеется, имел в виду Взыскующих Истину. – Этот слух распространился среди местных, насколько можно судить, хотя мы не смогли выяснить, кто первым его пустил. Якобы в Эбу Дар девушка с синдарским акцентом вымогала у купцов деньги и драгоценности. Упоминалось имя Дочери Девяти Лун. – Он поморщился с отвращением, на мгновение кончики сведенных вместе пальцев побелели от напряжения. – Никто из местных кажется не понимает значения этого титула, но ее описание удивительно ясное. Удивительно точное. И никто не может припомнить, чтобы слышал эти слухи до той ночи, когда… когда была убита Тайлин, – закончил Мор, выбрав для обозначения даты наименее ужасное событие.
– Синдарский акцент, – повторил Карид ничего не выражающим голосом, и Мор кивнул. – Этот слух распущен кем-то из наших людей, – в словах Карида не было вопросительной интонации, но Мор еще раз кивнул. Точное описание и синдарский акцент, эти две особенности ни один местный не смог бы выдумать. Кто-то затеял очень опасную игру, игру опасную и для него самого, и для Империи. – Как отреагировали на последние события в Таразинском дворце?
Среди слуг, вероятно, теперь даже среди местных, могли быть Слушающие, а все, что они узнают, вскоре сообщали Взыскующим Истину.
Мор понял вопрос. Не было никакой нужды упоминать то, что не должно быть упомянуто. Он ответил равнодушным тоном:
– Окружение Верховной Леди Туон делает вид, будто ничего не произошло. Только Анат, ее Говорящая Правду, удалилась ото всех, но как мне сказали – уединение в ее привычках. Сюрот сходит с ума от горя. Но сильнее всего это заметно по ее поведению в своих апартаментах, нежели на публике: она плохо спит, ругает своих любимцев, даже избила свою собственность из-за ерунды. Она приказала убивать по одному Взыскующему Истину в день, пока проблема не будет разрешена, и только сегодня утром отменила этот приказ, поскольку скорее у нее не останется ни одного Взыскующего Истину, чем что-то станет ясно. – Он пожал плечами, то ли показывая, что всех ждет один конец, то ли, радуясь неожиданному избавлению от казни: – Это понятно. Если ее призовут к ответу, то она будет молить о Смерти Десяти Тысяч Слез. Прочие осведомленные Высокородные стараются быть тише воды ниже травы и отрастить глаза на затылке. Некоторые, на всякий случай, даже отдали приказания о подготовке своих похорон.
Кариду захотелось взглянуть ему в лицо. Он мог выдержать любое оскорбление – это было частью его подготовки – но это… Оттолкнув стул, он встал и прислонился к крышке стола. Мор в ожидании нападения напрягся, но продолжал не мигая смотреть на Карида.
Тот глубоко вздохнул, чтобы унять гнев, и произнес:
– Почему ты пришел ко мне, если считаешь, что в этом замешаны Стражи Последнего Часа? – Он чуть не задохнулся, пытаясь заставить голос звучать ровно. С тех пор, как первые Стражи поклялись над телом Лютейра Пейндрага защищать его сына, ни один из них не осквернил себя предательством. Это было невозможно!
Поняв, что Карид не собирается нападать, по крайней мере, прямо сейчас, Мор потихоньку расслабился. На его лбу выступили мелкие капельки пота, и он сменил тему:
– Говорят, что Страж Последнего Часа может услышать даже дыхание бабочки. У тебя есть что-нибудь выпить?
Карид резким движением указал на кирпичный камин, возле которого, нетронутые, стояли принесенные утром Аджимбурой серебряный кубок и кувшин:
– Вино могло уже остыть, но не стесняйся. А когда промочишь горло, ты ответишь на мой вопрос. Либо ты подозреваешь кого-то из Стражей, либо ты хочешь втянуть меня в свои интриги. Клянусь, я узнаю, какую игру ты ведешь.
Мор боком подобрался к камину, продолжая наблюдать за Каридом краем глаза. Когда Взыскующий протянул руку за кувшином, он вдруг нахмурился и дернулся. Позади кувшина стоял изящный инкрустированном серебром кубок, с ножкой в виде бараньего рога. О Свет, Аджимбуре же было ясно сказано держать эту вещь подальше от людских глаз! Мор угадал предназначение этого кубка, нет никаких сомнений.
Этот человек считал, что среди Стражей возможно предательство? Что ж, посмотрим.
– Налей и мне, пожалуйста.
Оцепенев на мгновение, Мор моргнул: в руках был только один кубок. Потом в его глазах зажегся огонек понимания. Нехороший огонек. Рука дрогнула, и часть напитка вылилась на нее. Мор курткой вытер следы, прежде чем отдать кубок хозяину. Всему был предел, даже терпению Взыскующего, и он был тем опаснее, чем ближе к этой грани. Однако же и сам Карид был не из камня.
Приняв обеими руками кубок, Страж Последнего Часа опустил голову и поднял бокал:
– За Императрицу, да пребудет она вечно во славе и чести. Смерть и позор ее врагам.
– За Императрицу, да пребудет она вечно во славе и чести, – отозвался гость, повторяя его движения: – Смерть и позор ее врагам.
Поднося кубок Аджимбуры к губам, Карид увидел, что Мор пристально наблюдает, как он пьет. Вино действительно остыло, добавленные в него специи горчили, и во рту уже чувствовался слабый едкий привкус серебряной окантовки. Он убедил себя, что ощущение праха умершего на его губах было иллюзорным.
Мор выпил половину содержимого кубка несколькими торопливыми глотками, посмотрел на оставшееся вино и, осознав свои действия, попытался взять себя в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121