– Древние Сестры, которые придумали эту часть церемонии Совета, были хорошо осведомлены, сколько свободы для маневра давали Три Клятвы. Немного пропустить здесь, немного неясности там, и значение того, что Вы сказали, могло быть перевернуто с ног на голову, и, тем ни менее, Вы говорили только правду.
Акаррин заговорила уверенно громко и нетерпеливо, остальные пять повторяли тише, менее официально и осознанно. Многие Сестры целую жизнь прожили не будучи ни разу вызванными свидетельствовать перед Советом. Аледрин подождала пока последняя повторит каждое слово перед тем, как вернуться на свое место.
– Расскажите нам, что Вы видели, Акаррин, – сказала Морайя, как только Белая Восседающая повернулась. Аледрин напряглась, и когда она заняла свое место, ее лицо абсолютно ничего не выражало, но на круглых щеках красовались яркие цветные пятна. Морайе следовало подождать пока она не сядет. Но она, должно быть, очень волновалась.
По традиции… а традиций и обычаев было куда больше чем законов, а Свет знает, что законов было больше чем кто-либо мог их запомнить. Причем, за столетия часто принимались противоречащие друг другу законы, которые наслаивались один на другой. Но традиции и обычаи управляли Айз Седай столько же времени, сколько существовал закон Башни, а возможно и дольше. По традиции Акаррин адресовала свой ответ Престолу Амерлин.
– То, что мы видели, Мать, было неровной дырой в земле круглой формы, – сказала она, делая ударение кивком головы почти на каждом слове. Она, казалось, тщательно подбирала эти слова, словно удостоверяясь, что они были понятны абсолютно всем. – Возможно, первоначально это был ровный круг, формой подобный половине шара, но в нескольких местах его стороны обрушились. Яма – приблизительно три мили в поперечнике и возможно, полторы мили в глубину. – Кто-то громко вздохнул, и Акаррин нахмурилась, словно кто-то собирался ее прервать. Однако, она продолжала без паузы. – Мы не могли быть полностью уверены на счет глубины. Дно покрыто водой и льдом. Мы решили, что в конце концов это может превратиться в озеро. В любом случае, мы без труда смогли установить наше точное место нахождения, и мы готовы с уверенностью сказать, что яма находится на том месте, где когда-то стоял город, называемый Шадар Логотом. – Она замолчала, и в течение долгой паузы единственным звуком был тревожный шелест юбок Айз Седай.
Эгвейн тоже нестерпимо захотелось пошевелиться. Свет, яма, размер которой смог бы накрыть половину Тар Валона!
– У Вас есть какую-нибудь идеи о том, как эта… яма… была создана, Акаррин? – спросила она наконец. Она весьма гордилась тем, насколько ровным был ее голос. Шериам же фактически дрожала! Эгвейн надеялась, что больше этого никто не заметил. Действия Хранительницы Летописей всегда отражались на Амерлин. Если Хранительница показала свой страх, то многие Сестры подумают, что боится Эгвейн. А ей совсем не хотелось чтобы ее заподозрили в подобном.
– Каждая из нас была выбрана, потому что у нас есть кое-какие способности в чтении следов, Мать. Лучшие, чем у остальных, по правде говоря. – Так они были выбраны не просто, потому что никто посильнее не захотел туда отправиться. Это был урок. То, что делали Айз Седай, редко было таким же простым, чем это казалось с первого взгляда. Эгвейн было жаль, что она не может прекратить эту необходимость в повторном изучении тех уроков, которые, как она думала, уже ею изучены. – Нисайн – лучшая из нас, – продолжала Акаррин. – С вашего разрешения, Мать, я позволю продолжать ей.
Нисайн нервно огладила свои темные шерстяные юбки и прочистила горло. Неуклюжая Серая с сильным подбородком и поразительно синими глазами, она славилась знанием законов и соглашений, но, вероятно, волновалась выступать перед Советом. Она смотрела прямо на Эгвейн с видом того, кто не хотел смотреть на собравшихся Восседающих.
– Учитывая количество саидар, там использованного, Мать, было не удивительно отыскать поблизости следы и столь же ясные как снег. – Небольшой намек на мурандийский акцент ритмичным звуком цеплялся за ее язык. – Даже спустя столько времени, я смогла бы кое-что понять из того, какие плетения там сплели, если это похоже на что-то с чем я была знакома раньше, но с таким я не сталкивалась. Я смогла проследить все плетение, Мать, и оно полностью не имело смысла. Никакого. Фактически, оно оказалось настолько чуждым, что, возможно, оно не было… – Она снова прочистила горло. Ее лицо слегка побледнело. – Возможно, оно не было сделано женщиной. Мы решили, что это, конечно же, должны были быть Отрекшиеся, так что я проверила все на резонанс. Мы все проверили. – Чуть развернувшись, она указала на своих компаньонок, и поспешно повернулась обратно. Она, определенно, предпочитала видеть взгляд Эгвейн, чем Восседающих, которые уставились на нее, подавшись вперед. – Я не могу сказать, что творилось внутри трехмильного котлована, или как это было сделано, но определенно могу сказать, что там также использовали саидин. Резонанс был настолько силен, что мы могли его обонять. Использовано было больше саидин чем саидар, и намного больше, чем при создании Горы Дракона. Вот все, что я могу сказать, Мать. – Через павильон пронесся звук, звук выдоха всех Сестер, сдерживавших дыхание. Выдох Шириам показался самым громким, но, возможно, это было из-за того, что она была ближе всех.
Эгвейн постаралась не выдать волнения на лице. Отрекшиеся направляли столько силы, которая могла сравнять с землей пол Тар Валона. Если даже Майлинд предложит бегство, то сможет ли она заставить Сестер встретить подобное лицом к лицу? Сможет ли она бросить Тар Валон, и Башню, и Свет знает, сколько десятков тысяч жизней?
– У кого-нибудь есть еще вопросы? – спросила она.
– У меня есть один, – сказала Романда сухим тоном. Ее спокойствие не треснуло ни на волос. – Но он предназначен не этим Сестрам. Если для них больше ни у кого нет никаких вопросов, я уверена, что они хотели бы избавить себя от тяжелых взглядов Совета.
Такое предложение совершенно не вписывалось в ее обязанности, но никто не предложил ничего другого, так что Эгвейн позволила этому пройти. Больше вопросов для Акаррин или ее компаньонок не было, так что их отпустили, и Романда с удивительной теплотой поблагодарила их за предпринятые усилия. Это опять не в ходило в ее обязанности.
– Для кого предназначен ваш вопрос? – Спросила Эгвейн когда Акаррин и пять других Сестер присоединиться к растущей толпе зрителей, стоявших среди светильников и жаровен. Они торопились, как и сказала Романда, сгинуть с глаз Совета, но они действительно хотели услышать то, что будет дальше с их делом. Эгвейн было очень трудно сохранить суровость в голосе. Романда сделала вид, что не заметила. Или возможно действительно не заметила.
– Для Морайи, – сказала она. – Мы подозревали Отрекшихся с самого начала. Мы знали, не зная о последствиях, что был мощный выброс Силы, и он был далеко. Все, что мы узнали в действительности, так это, что Шадар Логот испарился, и все, что я могу сказать относительно этого – мир стал куда лучше без этой бездонной клоаки Тени. – Она задержала хмурый взгляд на Голубой Восседающей, которая, как и многие другие Айз Седай поежилась, словно послушница. – Мой вопрос таков. Что изменилось для нас?
– Как сказать, – ответила Морайя, ровно встречая пристальный взгляд другой женщины. Возможно, она и не была в Совете столько же, сколько Романда, но, теоретически, Восседающие были раны друг другу. – Мы долго готовились на тот случай, если Отрекшиеся действительно выступят против нас. Каждая Сестра знает, как сформировать круг, если будет делать его сама или присоединиться к той, кто уже его создал, пока он не будет состоять из тринадцати. Будет использован каждый, даже послушницы, даже только что поступившие. – Лилейн резко поглядела в ее сторону, но не стала поправлять Морайю, так как они обе были из одной Айя. Они должны, по крайней мере внешне, проявлять единство. С усилием, заставив себя закрыть рот, Лилейн поджала губы.
Романда же не была ограничена подобной связью.
– Нужно ли объяснять то, что каждый из присутствующих здесь уже знает? Мы – те кто, предпринял эти меры. Возможно, Вы об этом забыли? – На сей раз, ее голос был острым как нож. На Совете запрещалось открытое проявление гнева, но не доведение до этого.
Если Морайя и почувствовала укол, то никак не показала этого внешне.
– Я должна объяснить все с начала, потому что мы заглядывали так далеко. Майлид, смогут ли наши круги противостоять тому, что описали Акаррин и Нисайн?
Несмотря на жесткие глаза, полные губы Майлинд выглядели всегда готовыми улыбнуться, но когда она встала, и пристально оглядела каждую Восседающую, словно решила впечатать в них свои слова, она выглядела довольно строгой.
– Не смогут. Даже если мы переформируем группы, так что самые сильные Сестры будут в круге вместе. Это означает, что они должны жить, есть и спать вместе, если им быстро понадобиться соединиться. И даже тогда, мы оказались бы мышами, встретившими кота. Достаточное количество мышей смогут победить даже большого голодного кота, но не раньше, чем многие из них погибнут. Тем не менее, если погибнет большое количество мышей, то Белая Башня рухнет. – Снова та же пульсация вздохов, словно ветерок, обежала павильон.
Эгвейн сумела сохранить спокойствие на лице, но и ей пришлось сосредоточиться на пальцах вцепившихся в юбку, чтобы их расслабить. Что они предложили бы, нападение или бегство? Свет, как сможет она им противостоять?
Теперь уже Лилейн не смогла больше сдерживать напряжение, несмотря на общий цвет Айя.
– Что Вы предлагаете, Морайя? – сухо сказала она. – Даже если мы сегодня же объединим Башню, это не изменит фактов.
Морайя слегка улыбнулась, словно другая Голубая только что сказала именно то, на что она надеялась.
– Но мы должны изменить факты. В настоящее время фактом является то, что даже самые сильные наши круги слишком слабы. У нас нет никаких ангриалов и так мало са'ангриалов, что мы можем не принимать их в расчет. Я не уверена, есть ли какая-нибудь вещь в самой Башне, которая что-то бы изменила. Как тогда нам сделать наши круги сильнее? Настолько сильными, чтобы надеяться выжить после столкновения с тем, что произошло в Шадар Логоте и его уничтожило. Эскаральда, что Вы можете сказать по этому вопросу?
Пораженная, Эгвейн наклонилась вперед. Они работали вместе. Но с какой целью?
Она была не единственной, кто понял, что все три Восседающих, которые созвали Совет, уже встали на ноги. Оставаясь стоять, Морайя и Майлинд ясно подчеркнули свою позицию. Эскаральда стояла как королева, и все же крошечную Коричневую слишком беспокоили глазы, скользящие между нею, Майлинд и Морайей. Задумчивые взгляды на притихших лицах. Она дважды поправила свою шаль перед тем как заговорить. И заговорила так, будто читала лекцию классу. Ее голос был тонким, но очень ясным.
– Древние книги весьма точны, но боюсь, мало изучены. Они собирают пыль, а не читателей. Летописи, собираемые с самых ранних лет от создания Башни, однозначно дают понять, что во времена Эпохи Легенд круги не были ограничены тринадцатью. Точный механизм – или же, точное равновесие – является неизвестным, но его не сложно будет определить. Для тех из вас, кто не тратил время, которое должен был провести в библиотеке Башни, способ увеличения размера круга потребует… – Впервые, она заколебалась, и явно собиралась с духом, чтобы продолжить. – …потребует привлечения мужчин способных направлять.
Файзелле взвилась на ноги.
– Что вы предлагаете? – требовательно воскликнула она и немедленно села, будто кто-то мог решить, что она встала в их поддержку.
– Я прошу, чтобы Зал Совета был очищен! – сказала, поднимаясь, Магла. Как и Морайя, она была иллианкой, и из-за волнения ее акцент заметно усилился. – Это не может быть вопросом для обсуждения прежде, чем Совет не рассмотрит его на закрытом заседании. – Она также, едва только закончила, сразу же села назад на сидение, и, ссутулив широкие плечи, сидела с гневным взглядом, сжимая кулаки.
– Боюсь, что для этого может быть уже слишком поздно, – громко сказала Морайя. Она должна была говорить громко, чтобы докричаться сквозь шум, взволнованно переговаривающихся за скамьями Сестер, жужжащих как огромный улей. – Что было сказано, было сказано, и было услышано слишком многими Сестрами, чтобы теперь пытаться эти слова скрыть. – Ее грудь поднялась, когда она глубоко вдохнула воздух, и заговорила громче. – Я выношу на Совет предложение вступить в соглашение с Черной Башней, чтобы при необходимости у нас была возможность принять в наши круги мужчин. – Если конец фразы она произнесла несколько тише, то это было совсем неудивительно. Немногие Айз Седай могли без отвращения произнести это название, если не с ненавистью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121