Этим утром без видимых, на мой взгляд, причин, Госпожа Корли застыла, куда-то уставившись, разинув рот как деревенщина, впервые попавшая в город. Думаю, она чуть было не потерпела неудачу при создании ворот. Это было бы просто замечательно, все бы проехали сквозь чудесную дверь в воздухе в какое-то место, которое никогда не существовало. Не говоря уж о том, что из-за этого я осталась бы в компании Кэйтлин на Свет знает сколько времени. Отвратительный ребенок! Неплохой ум, если кому-то удастся прибрать ее к рукам на несколько лет, но у нее вдвойне ядовитый язык Хэйвинов.
Илэйн скрипнула зубами. Она знала, насколько колкими могли быть Хэйвины. И все семейство этим гордится! Уж Кэйтлин точно. И слишком устала, чтобы объяснять, что именно могло сегодня напугать любую женщину, способную направлять. И слишком устала, от напоминаний о том, что она пыталась игнорировать. Этот проклятый маяк по-прежнему сверкал на западе, просто невообразимый из-за своих размеров и продолжительности. Он не менялся в течение долгих часов! Любой, кто направлял бы столько времени без отдыха, к настоящему времени должен был упасть от изнеможения. И Ранд, проклятый ал'Тор, был в самом сердце этого. Она была в этом уверена! Он был жив, но ей хотелось надавать ему пощечин за то, что он заставляет ее пройти через подобное. Ладно, пусть его лица там не было, но…
Бергитте грохнула своим серебряным кубком по столешнице так, что брызги вина разлетелись вокруг. Какой-то прачке придется попотеть, чтобы отстирать рукава ее куртки. А слугам понадобится работать несколько часов, чтобы восстановить полировку.
– Дети! – пролаяла она. – Люди пойдут на смерть из-за решений, которые они примут, а они – всего-навсего еще проклятые дети! И Конэйл хуже всех! Ты слышала его, Дайлин? Он хотел бросить вызов защитнику Аримиллы словно Артур проклятое Ястребиное Крыло! Но Ястребиное Крыло никогда не сражался ни с чьим, чтоб ему сгореть, защитником, и он знал, когда был еще младше Лорда Нортана, что всякие там игры в дуэли – для дураков. Но Конэйл считает, что он может выиграть для Илэйн проклятый трон проклятым мечом!
– Бергитте Трагелион права, – отчаянно сказала Авиенда. Ее руки сжались в кулаки на юбке. – Конэйл Нортан – глупец! Но как кто-то может идти за теми детьми на танец копий? Как кто-то может просить их, чтобы они повелевали?
Дайлин внимательно их выслушала, и решила сперва ответить Авиенде. Она была явно шокирована нарядом Авиенды. Но она была также шокирована тем, что Авиенда и Илэйн называли друг друга сестрами, и, прежде всего тем, что Илэйн называет айил друзьями. С тем фактом, что Илэйн захотелось пригласить такого друга на важное совещание, она смирилась.
Хотя и не выставляя свое смирение напоказ.
– Я стала Верховным Правителем Таравин в пятнадцать лет, когда в схватке на алтарской границе погиб мой отец. Мои два младших брата погибли, сражаясь с налетчиками из Муранди, угнавшими наш скот в тот же год. Я прислушивалась к советникам, но сама приказала воинам Таравин где нам ударить, и мы проучили алтарцев и мурандийцев за их воровство. Время выбирает, когда дети должны повзрослеть, Авиенда, а не мы. А в эти времена, ребенок – Верховный Правитель, не может быть больше ребенком.
– Что же касается вас, Леди Бергитте, – продолжила она сухим тоном. – Ваша манера говорить весьма… едкая. – Она не спросила, откуда Бергитте знает так много об Артуре Ястребиное Крыло, чего не знал ни один историк, но она оценивающе ее оглядела. – Бранлет и Пэривал будут получать наставления от меня, и Кэйтлин, я думаю, тоже. Хотя мне жаль того времени, что придется потратить на девочку. Что же касается Конэйла, то он не первый юноша, считающий себя непобедимым и бессмертным. Если вы не сможете приструнить его как Капитан-Генерал, я предлагаю вам попробовать идти впереди него. Видя, как он смотрел на ваши штаны, я уверена, что он последует за ними туда, куда вы поведете.
Илэйн… пожала плечами… в ней разгоралась чистая ярость. Ярость была не ее, и она была куда больше, чем ее гнев на Дайлин, во-первых, или гнев на Бергитте за разлитое вино. Эта ярость принадлежала Бергитте. Ей ведь даже не хотелось надавать Ранду пощечин. Пусть даже хотелось, но понарошку. Свет, Конэйл тоже смотрел на Бергитте?
– Они – Верховные Правители Домов, Авиенда. Никто из их Домов не поблагодарит меня, если я унижу их из-за их возраста. Более того. Воины, которые пойдут сражаться будут бороться за их жизнь, но приедут они ради Пэривала и Бранлета, Конэйла и Кэйтлин, а не ради меня. Потому что они – Опоры их Домов. – Авиенда нахмурилась, и сложила руки, словно собираясь укутаться в шаль, но потом кивнула. Резко и неохотно – среди Айил такого высокого положения невозможно было бы достичь, не имея многолетнего жизненного опыта и одобрения Хранительниц Мудрости – но она кивнула.
– Бергитте, тебе придется иметь с ними дело, как Капитан-Генералу с Верховными Правителями. Седина не превращает человека в мудреца, и совсем необязательно, что прожитые годы сделают их умнее. Даже будь это так, общение с ними не стало бы намного легче. У них по-прежнему есть собственное мнение, и с годами оно станет еще весомее, и что еще более вероятно, потом они будут уверены, что лучше знали, что нужно было делать, чем ты или я. – Она старалась удержаться от колкости в голосе, и, без сомнения, Бергитте почувствовала ее усилия. По крайней мере, поток гнева через узы внезапно уменьшился. Он схлынул, не ушел полностью – Бергитте нравилось притягивать взгляды мужчин, по крайней мере, когда она хотела, чтобы они на нее смотрели. Но она терпеть не могла, когда кто-то утверждал, что она пыталась привлечь их внимание, и, кроме того, она знала про опасность для них обеих давать свободу своим чувствам.
Дайлин принялась потягивать свое вино, все еще изучая Бергитте.
Только горстка людей была посвящена в тайну, которую Бергитте отчаянно хотела скрыть, и Дайлин среди них не было. Но Бергитте была достаточно небрежна со своим языком, оговорившись здесь, забывшись там, так что пожилая женщина была твердо уверена, что за синими глазами Бергитте скрывалась какая-то тайна. И один Свет знал, что она подумает, если решит эту загадку. Эти двое были как вода и масло. Они вечно спорили, чье предложение лучше, а также по всяким пустякам. На сей раз, Дайлин явно решила, что она одержала полную победу.
– Будет так, как будет, Дайлин, – продолжила Илэйн. – Но было бы лучше, если бы ты привела с ними их советников. Но что сделано, то сделано. Однако, в частности Бранлет очень меня беспокоит. Если Гильярд обвинит меня в его похищении, обстановка ухудшится, а не наоборот.
Дайлин отмахнулась.
– Ты плохо знаешь Гильярдов. Они постоянно так ссорятся между собой, что могут до лета не заметить, что мальчик уехал, а если заметят, никто не обжалует то, что он сделал. Никто из них не признается, что они были настолько заняты обсуждением кандидатуры его опекуна, что оставили его без присмотра. И, во-вторых, никто из них не признает, что с ними заранее не посоветовались. В любом случае, Гильярд предпочитает Зайду, а не Марне, и Араун с Сарандом они любят не больше.
– Я надеюсь, что ты права, Дайлин, потому что разбираться со всеми сердитыми Гильярдами я назначаю тебя. И пока ты будешь давать советы трем другим, тебе придется придерживать Конэйла, чтобы он не наделал глупостей.
Во время ее речи, первое заявление заставило Дайлин вздрогнуть, а второе вздохнуть.
Это вызвало смех у Бергитте.
– Если у тебя будут проблемы, я дам тебе пару штанов и сапоги, так что ты сможешь идти перед ним.
– Некоторые женщины, – пробурчала Дайлин в кубок, – могут ловить рыбу согнутым пальцем вместо крючка, леди Бергитте. А другим приходится тянуть свою наживку через весь пруд. – Авиенда над этим засмеялась, однако гнев Бергитте опять стал переваливать через край.
Волна холодного воздуха ворвалась в комнату через открытую дверь вместе с вошедшей с весьма официальным видом Расорией.
– Главная Горничная и Старший Клерк прибыли, миледи Илэйн, – объявила она. В конце ее голос слегка задрожал, поскольку она уловила настроение в комнате. Даже слепой козел бы все понял. Дайлин – довольная, как кот на маслобойне. Бергитте – хмуро взирающая на нее и Авиенду. И Авиенда, старающаяся не забывать, что Бергитте – это Бергитте Серебряный Лук, от чего она старалась смотреть в пол, смущаясь, словно только что посмеялась над Хранительницей Мудрости. Иногда Илэйн было жаль, что ее друзья не могут жить столь же мирно, как уживались они с Авиендой. Но у них неизменно возникали какие-то трения, так что она предположила, что это было все, что она могла требовать от живых людей. Совершенство можно встретить только в книжках и сказках менестрелей.
– Попроси их войти, – сказала она Расории. – И не беспокойте нас, если город не станут штурмовать… Если это не важно, – поправилась она. В сказках, женщины, которые отдавали подобные распоряжения, неизменно навлекали на себя всевозможные беды. А иногда и в реальной жизни можно найти поучительные примеры, если знать, где искать.
Глава 14
О чем знают Хранительницы Мудрости
Холвин Норри, Старший Клерк, и Рин Харфор, Главная Горничная, вошли вместе, и Норри неловко поклонился, а Рин изящно сделала четко выверенный реверанс, который не был ни глубоким, или слишком небрежным. Они очень различались. Госпожа Харфор была круглолицей и всегда выглядела как королева. Ее волосы всегда были заплетены в опрятный пучок, а мастер Норри – высокий и застенчивый, похожий на цаплю, торчащими из-за ушей, словно брызги белых перьев, с оставшимися волосами. Каждый принес с собой пухлую кожаную папку, набитую бумагами. Но она держала свою сбоку, словно не хотела портить свой алый форменный наряд, который всегда казался только что отутюженным, не взирая на время дня или ночи и как долго она пробыла на ногах. Он же прижимал свою папку к впалой груди, будто стараясь скрыть старые чернильные пятна, включая большое пятно, которое сидело на конце хвоста Белого Льва. Поприветствовав присутствующих, они встали, соблюдая дистанцию между собой, и не глядя в сторону друг друга.
Как только Расория закрыла за ними дверь, вокруг Авиенды появилось сияние саидар, и она сплела стража от подслушивания, который защитил стены комнаты. Теперь можно было говорить без опасения, что их подслушают, и Авиенда узнает, пытался ли кто-то подслушать их с помощью Единой Силы. Она очень хорошо владела этим видом плетения.
– Госпожа Харфор, – сказала Илэйн, – начинайте вы. – Она, естественно, не предложила им вина или сесть. Мастер Норри был бы потрясен до кончиков ногтей подобными нарушениями в дворцовом этикете, а Госпожа Харфор была бы оскорблена. Как всегда Норри задергался и искоса посмотрел на Рин, а ее губы сжались, став тоньше.
Даже после недели подобных встреч с совместными докладами, на которых каждый мог выслушать доклад другого, была ощутима их взаимная неприязнь. Они ревновали друг друга к своим обязанностям, поскольку Главная Горничная влезала на территорию, которую мастер Норри считал своими владениями. Конечно, управление Королевским Дворцом всегда было заботой Главной Горничной, и могло показаться, что ее новые обязанности были только небольшим расширением ее обязанностей. Однако мастер Норри так не считал. Горящие в камине дрова с громким треском выстрелили сноп искр в дымоход.
– Я уверена, что младший библиотекарь – …шпион, миледи, – наконец произнесла Госпожа Харфор, игнорируя Норри, словно желая, чтобы тот провалился сквозь землю. Ей не нравилось, что кто-то еще знает, что она разыскивает во дворце шпионов. А то, что про это знал Старший Клерк, ей казалось хуже всего. Его единственная над ней власть, если таковая была – оплата счетов Дворца, и он никогда не подвергал сомнению сделанные расходы, но даже эта малость была больше, чем ей хотелось. – Через каждые три или четыре дня мастер Харндер посещает гостиницу под названием «Обруч и Стрела», возможно, чтобы выпить пива, сваренного владельцем гостиницы, неким Миллисом Фендри. Однако госпожа Фендри также держит голубей, и, всякий раз, как мастер Харндер посещает гостиницу, она отсылает голубя, который летит на север. Вчера три Айз Седай проживающие в «Серебряном Лебеде», по каким-то причинам посетили «Обруч и Стрелу», хотя обслуживание там намного хуже, чем в Лебеде. Они пришли и ушли, закутавшись в плащи. А придя, закрылись с госпожой Фендри наедине более чем на час. Все три из Коричневой Айя. Боюсь, что это указывает на нанимателя мастера Харндера.
– Парикмахеры, лакеи, повара, столяр, не менее пяти подчиненных мастера Норри, и теперь один из библиотекарей. – Откинувшись в кресле и скрестив ноги, Дайлин выглядела раздражённой. – Останется ли хоть кто-то, о ком мы, в конечном итоге, не узнаем, что он – шпион, Госпожа Харфор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Илэйн скрипнула зубами. Она знала, насколько колкими могли быть Хэйвины. И все семейство этим гордится! Уж Кэйтлин точно. И слишком устала, чтобы объяснять, что именно могло сегодня напугать любую женщину, способную направлять. И слишком устала, от напоминаний о том, что она пыталась игнорировать. Этот проклятый маяк по-прежнему сверкал на западе, просто невообразимый из-за своих размеров и продолжительности. Он не менялся в течение долгих часов! Любой, кто направлял бы столько времени без отдыха, к настоящему времени должен был упасть от изнеможения. И Ранд, проклятый ал'Тор, был в самом сердце этого. Она была в этом уверена! Он был жив, но ей хотелось надавать ему пощечин за то, что он заставляет ее пройти через подобное. Ладно, пусть его лица там не было, но…
Бергитте грохнула своим серебряным кубком по столешнице так, что брызги вина разлетелись вокруг. Какой-то прачке придется попотеть, чтобы отстирать рукава ее куртки. А слугам понадобится работать несколько часов, чтобы восстановить полировку.
– Дети! – пролаяла она. – Люди пойдут на смерть из-за решений, которые они примут, а они – всего-навсего еще проклятые дети! И Конэйл хуже всех! Ты слышала его, Дайлин? Он хотел бросить вызов защитнику Аримиллы словно Артур проклятое Ястребиное Крыло! Но Ястребиное Крыло никогда не сражался ни с чьим, чтоб ему сгореть, защитником, и он знал, когда был еще младше Лорда Нортана, что всякие там игры в дуэли – для дураков. Но Конэйл считает, что он может выиграть для Илэйн проклятый трон проклятым мечом!
– Бергитте Трагелион права, – отчаянно сказала Авиенда. Ее руки сжались в кулаки на юбке. – Конэйл Нортан – глупец! Но как кто-то может идти за теми детьми на танец копий? Как кто-то может просить их, чтобы они повелевали?
Дайлин внимательно их выслушала, и решила сперва ответить Авиенде. Она была явно шокирована нарядом Авиенды. Но она была также шокирована тем, что Авиенда и Илэйн называли друг друга сестрами, и, прежде всего тем, что Илэйн называет айил друзьями. С тем фактом, что Илэйн захотелось пригласить такого друга на важное совещание, она смирилась.
Хотя и не выставляя свое смирение напоказ.
– Я стала Верховным Правителем Таравин в пятнадцать лет, когда в схватке на алтарской границе погиб мой отец. Мои два младших брата погибли, сражаясь с налетчиками из Муранди, угнавшими наш скот в тот же год. Я прислушивалась к советникам, но сама приказала воинам Таравин где нам ударить, и мы проучили алтарцев и мурандийцев за их воровство. Время выбирает, когда дети должны повзрослеть, Авиенда, а не мы. А в эти времена, ребенок – Верховный Правитель, не может быть больше ребенком.
– Что же касается вас, Леди Бергитте, – продолжила она сухим тоном. – Ваша манера говорить весьма… едкая. – Она не спросила, откуда Бергитте знает так много об Артуре Ястребиное Крыло, чего не знал ни один историк, но она оценивающе ее оглядела. – Бранлет и Пэривал будут получать наставления от меня, и Кэйтлин, я думаю, тоже. Хотя мне жаль того времени, что придется потратить на девочку. Что же касается Конэйла, то он не первый юноша, считающий себя непобедимым и бессмертным. Если вы не сможете приструнить его как Капитан-Генерал, я предлагаю вам попробовать идти впереди него. Видя, как он смотрел на ваши штаны, я уверена, что он последует за ними туда, куда вы поведете.
Илэйн… пожала плечами… в ней разгоралась чистая ярость. Ярость была не ее, и она была куда больше, чем ее гнев на Дайлин, во-первых, или гнев на Бергитте за разлитое вино. Эта ярость принадлежала Бергитте. Ей ведь даже не хотелось надавать Ранду пощечин. Пусть даже хотелось, но понарошку. Свет, Конэйл тоже смотрел на Бергитте?
– Они – Верховные Правители Домов, Авиенда. Никто из их Домов не поблагодарит меня, если я унижу их из-за их возраста. Более того. Воины, которые пойдут сражаться будут бороться за их жизнь, но приедут они ради Пэривала и Бранлета, Конэйла и Кэйтлин, а не ради меня. Потому что они – Опоры их Домов. – Авиенда нахмурилась, и сложила руки, словно собираясь укутаться в шаль, но потом кивнула. Резко и неохотно – среди Айил такого высокого положения невозможно было бы достичь, не имея многолетнего жизненного опыта и одобрения Хранительниц Мудрости – но она кивнула.
– Бергитте, тебе придется иметь с ними дело, как Капитан-Генералу с Верховными Правителями. Седина не превращает человека в мудреца, и совсем необязательно, что прожитые годы сделают их умнее. Даже будь это так, общение с ними не стало бы намного легче. У них по-прежнему есть собственное мнение, и с годами оно станет еще весомее, и что еще более вероятно, потом они будут уверены, что лучше знали, что нужно было делать, чем ты или я. – Она старалась удержаться от колкости в голосе, и, без сомнения, Бергитте почувствовала ее усилия. По крайней мере, поток гнева через узы внезапно уменьшился. Он схлынул, не ушел полностью – Бергитте нравилось притягивать взгляды мужчин, по крайней мере, когда она хотела, чтобы они на нее смотрели. Но она терпеть не могла, когда кто-то утверждал, что она пыталась привлечь их внимание, и, кроме того, она знала про опасность для них обеих давать свободу своим чувствам.
Дайлин принялась потягивать свое вино, все еще изучая Бергитте.
Только горстка людей была посвящена в тайну, которую Бергитте отчаянно хотела скрыть, и Дайлин среди них не было. Но Бергитте была достаточно небрежна со своим языком, оговорившись здесь, забывшись там, так что пожилая женщина была твердо уверена, что за синими глазами Бергитте скрывалась какая-то тайна. И один Свет знал, что она подумает, если решит эту загадку. Эти двое были как вода и масло. Они вечно спорили, чье предложение лучше, а также по всяким пустякам. На сей раз, Дайлин явно решила, что она одержала полную победу.
– Будет так, как будет, Дайлин, – продолжила Илэйн. – Но было бы лучше, если бы ты привела с ними их советников. Но что сделано, то сделано. Однако, в частности Бранлет очень меня беспокоит. Если Гильярд обвинит меня в его похищении, обстановка ухудшится, а не наоборот.
Дайлин отмахнулась.
– Ты плохо знаешь Гильярдов. Они постоянно так ссорятся между собой, что могут до лета не заметить, что мальчик уехал, а если заметят, никто не обжалует то, что он сделал. Никто из них не признается, что они были настолько заняты обсуждением кандидатуры его опекуна, что оставили его без присмотра. И, во-вторых, никто из них не признает, что с ними заранее не посоветовались. В любом случае, Гильярд предпочитает Зайду, а не Марне, и Араун с Сарандом они любят не больше.
– Я надеюсь, что ты права, Дайлин, потому что разбираться со всеми сердитыми Гильярдами я назначаю тебя. И пока ты будешь давать советы трем другим, тебе придется придерживать Конэйла, чтобы он не наделал глупостей.
Во время ее речи, первое заявление заставило Дайлин вздрогнуть, а второе вздохнуть.
Это вызвало смех у Бергитте.
– Если у тебя будут проблемы, я дам тебе пару штанов и сапоги, так что ты сможешь идти перед ним.
– Некоторые женщины, – пробурчала Дайлин в кубок, – могут ловить рыбу согнутым пальцем вместо крючка, леди Бергитте. А другим приходится тянуть свою наживку через весь пруд. – Авиенда над этим засмеялась, однако гнев Бергитте опять стал переваливать через край.
Волна холодного воздуха ворвалась в комнату через открытую дверь вместе с вошедшей с весьма официальным видом Расорией.
– Главная Горничная и Старший Клерк прибыли, миледи Илэйн, – объявила она. В конце ее голос слегка задрожал, поскольку она уловила настроение в комнате. Даже слепой козел бы все понял. Дайлин – довольная, как кот на маслобойне. Бергитте – хмуро взирающая на нее и Авиенду. И Авиенда, старающаяся не забывать, что Бергитте – это Бергитте Серебряный Лук, от чего она старалась смотреть в пол, смущаясь, словно только что посмеялась над Хранительницей Мудрости. Иногда Илэйн было жаль, что ее друзья не могут жить столь же мирно, как уживались они с Авиендой. Но у них неизменно возникали какие-то трения, так что она предположила, что это было все, что она могла требовать от живых людей. Совершенство можно встретить только в книжках и сказках менестрелей.
– Попроси их войти, – сказала она Расории. – И не беспокойте нас, если город не станут штурмовать… Если это не важно, – поправилась она. В сказках, женщины, которые отдавали подобные распоряжения, неизменно навлекали на себя всевозможные беды. А иногда и в реальной жизни можно найти поучительные примеры, если знать, где искать.
Глава 14
О чем знают Хранительницы Мудрости
Холвин Норри, Старший Клерк, и Рин Харфор, Главная Горничная, вошли вместе, и Норри неловко поклонился, а Рин изящно сделала четко выверенный реверанс, который не был ни глубоким, или слишком небрежным. Они очень различались. Госпожа Харфор была круглолицей и всегда выглядела как королева. Ее волосы всегда были заплетены в опрятный пучок, а мастер Норри – высокий и застенчивый, похожий на цаплю, торчащими из-за ушей, словно брызги белых перьев, с оставшимися волосами. Каждый принес с собой пухлую кожаную папку, набитую бумагами. Но она держала свою сбоку, словно не хотела портить свой алый форменный наряд, который всегда казался только что отутюженным, не взирая на время дня или ночи и как долго она пробыла на ногах. Он же прижимал свою папку к впалой груди, будто стараясь скрыть старые чернильные пятна, включая большое пятно, которое сидело на конце хвоста Белого Льва. Поприветствовав присутствующих, они встали, соблюдая дистанцию между собой, и не глядя в сторону друг друга.
Как только Расория закрыла за ними дверь, вокруг Авиенды появилось сияние саидар, и она сплела стража от подслушивания, который защитил стены комнаты. Теперь можно было говорить без опасения, что их подслушают, и Авиенда узнает, пытался ли кто-то подслушать их с помощью Единой Силы. Она очень хорошо владела этим видом плетения.
– Госпожа Харфор, – сказала Илэйн, – начинайте вы. – Она, естественно, не предложила им вина или сесть. Мастер Норри был бы потрясен до кончиков ногтей подобными нарушениями в дворцовом этикете, а Госпожа Харфор была бы оскорблена. Как всегда Норри задергался и искоса посмотрел на Рин, а ее губы сжались, став тоньше.
Даже после недели подобных встреч с совместными докладами, на которых каждый мог выслушать доклад другого, была ощутима их взаимная неприязнь. Они ревновали друг друга к своим обязанностям, поскольку Главная Горничная влезала на территорию, которую мастер Норри считал своими владениями. Конечно, управление Королевским Дворцом всегда было заботой Главной Горничной, и могло показаться, что ее новые обязанности были только небольшим расширением ее обязанностей. Однако мастер Норри так не считал. Горящие в камине дрова с громким треском выстрелили сноп искр в дымоход.
– Я уверена, что младший библиотекарь – …шпион, миледи, – наконец произнесла Госпожа Харфор, игнорируя Норри, словно желая, чтобы тот провалился сквозь землю. Ей не нравилось, что кто-то еще знает, что она разыскивает во дворце шпионов. А то, что про это знал Старший Клерк, ей казалось хуже всего. Его единственная над ней власть, если таковая была – оплата счетов Дворца, и он никогда не подвергал сомнению сделанные расходы, но даже эта малость была больше, чем ей хотелось. – Через каждые три или четыре дня мастер Харндер посещает гостиницу под названием «Обруч и Стрела», возможно, чтобы выпить пива, сваренного владельцем гостиницы, неким Миллисом Фендри. Однако госпожа Фендри также держит голубей, и, всякий раз, как мастер Харндер посещает гостиницу, она отсылает голубя, который летит на север. Вчера три Айз Седай проживающие в «Серебряном Лебеде», по каким-то причинам посетили «Обруч и Стрелу», хотя обслуживание там намного хуже, чем в Лебеде. Они пришли и ушли, закутавшись в плащи. А придя, закрылись с госпожой Фендри наедине более чем на час. Все три из Коричневой Айя. Боюсь, что это указывает на нанимателя мастера Харндера.
– Парикмахеры, лакеи, повара, столяр, не менее пяти подчиненных мастера Норри, и теперь один из библиотекарей. – Откинувшись в кресле и скрестив ноги, Дайлин выглядела раздражённой. – Останется ли хоть кто-то, о ком мы, в конечном итоге, не узнаем, что он – шпион, Госпожа Харфор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121