Но я всегда считал Блейза за блестящего стратега, и когда он разложил
передо мной карты Амбера и его пригородов, которые составил сам, и
объяснил мне ту тактику, которой собирался придерживаться, я увидел
настоящего принца Амбера, почти безупречного в своем амплуа.
Единственная неприятность заключалась в том, что выступали мы тоже
против принца, да еще того, кто в настоящее время занимал куда более
выгодную позицию. Я был встревожен, но с приближением коронации прямое
нападение оставалось единственным выходом, и я решил не раздумывая идти по
избранному пути. Если мы проиграем, наша песенка спета, но только у Блейза
была армия, которая могла противостоять Эрику, и у него были свои расчеты,
в отличие от меня.
Я проходил по землям Авернуса, глядя на его долины, покрытые нежным
туманом, на пропасти и дымящиеся кратеры вулканов, его яркое-яркое солнце
на совершенно сумасшедшем небе; я думал о его холодных, от которых по телу
шла дрожь, ночах и слишком жарких днях, о россыпях скал и темном песке, о
больших пурпурных растениях, похожих на огромные кактусы; и в полдень
второго дня, стоя на скале, возвышающейся над морем, под шапкой киноварных
облаков, я решил про себя, что мне нравится это место, и что если сыны его
погибнут в смертном бою за богов, я сделаю его бессмертным в песне.
Стараясь не поддаваться страхам и сомнениям, я взошел на флагман
флотилии и принял командование. Я ввел корабли в шторм, и мы вышли из него
значительно ближе к месту нашего назначения. Я вел эскадру меж водяных
смерчей, и мне все удалось. Затем мы переплыли каменную мель, и воды стали
темнее. Цвет их стал приближаться к амберскому. Так что я все еще знал,
как это делается. Я мог влиять на нашу судьбу в пространстве и во времени.
Я мог привести нас домой. То есть ко мне домой.
Я провел корабли мимо странных островов, где каркали зеленые птицы, а
зеленые обезьяны висели на деревьях как фрукты, раскачиваясь, вереща и
кидая в море камнями, в нас, без всякого сомнения.
Я повел корабли далеко в море, затем обратно к берегу.
Блейз тем временем делал марш-бросок по равнинным мирам. Шестым
чувством я знал, что он проведет войска, какие бы препятствия не ставил
ему на пути Эрик. Я держал с ним связь с помощью карт и узнавал о всех
битвах, в которых он уже участвовал. Так, например, он потерял тысяч
десять убитыми на равнинах в битве с кентаврами, пять тысяч при страшном
землетрясении, пятнадцать при внезапной эпидемии чумы, девятнадцать
погибло или пропало без вести в джунглях, в отражении, которого я не
узнал, когда напалм падал на них с каких-то жужжащих предметов,
проносившихся над головами, шесть тысяч дезертировало в том отражении,
которое выглядело как обещанный им рай, судьба пятисот солдат,
пересекавших пустыню, где над ними внезапно вспыхнуло и загорелось
грибообразное облако, была неизвестна, восемь тысяч шестьсот солдат были
уничтожены почти мгновенно в долине, где совершенно неожиданно открыли
огонь какие-то военные машины, восемьсот заболевших пришлось оставить,
двести погубили переправы, пятьдесят четыре погибло на дуэлях, которые они
затеяли между собой, триста отравились незнакомыми фруктами, тысяча была
убита неожиданным нападением целого стада животных, похожих на бизонов,
семьдесят три пропали, когда их походные палатки загорелись, полторы
тысячи были смыты наводнением, две убиты ураганными ветрами, неожиданно
подувшими из-за голубых холмов.
Я был доволен, что сам к этому времени потерял всего-навсего сто
восемьдесят шесть кораблей.
Спать, видеть сны... Да, есть вещи, которые действуют постепенно...
как медленный яд. Эрик уничтожал нас исподволь, не торопясь, по одному.
Предполагаемая коронация должна была состояться через несколько недель, и
он вне всякого сомнения знал, что мы приближаемся, потому что мы
продолжали умирать.
Есть такой закон, по которому только принц Амбера может
путешествовать по Отражениям, хотя, конечно, он может провести с собой
столько людей, сколько сочтет нужным. Мы вели наши войска и видели их
гибель, но я хочу сказать об Отражениях следующее: есть Отражение, а есть
Вещество, и в этом - корень всей жизни. Из Вещества один только Амбер,
реальный город на реальной земле, на которой есть все. Отражений же
бесконечное множество. Любая вероятность реального существует хоть где-то.
Амбер самим своим существованием отбросил Отражения по всем направлениям,
во все стороны жизни. И кто может сказать, что находится за этим?
Отражения простираются от Амбера до Хаоса и между ними возможно все. Есть
только три пути через них, и все они достаточно трудны.
Если ты принц или принцесса королевской крови, ты можешь идти сквозь
Отражения, заставляя их изменяться на своем пути, как тебе больше
нравится, до тех пор, пока данное Отражение не станет в точности таким,
каким ты его желал видеть, ни больше, ни меньше. Тогда мир данного
Отражения будет твоим собственным созданием, и ты сможешь делать в нем
все, что захочешь, если конечно не вмешаются твои родственники. В одном из
таких миров я провел много веков, до автокатастрофы.
Вторым способом являются Карты, созданные Дворкиным, Мастером Штриха,
который сделал их по нашему подобию для того, чтобы члены королевской
семьи могли поддерживать связь и видеться друг с другом в любое время.
Дворкин был старым-престарым художником, для которого пространство и
перспектива ничего не значили. Он нарисовал фамильную Червовую масть,
которая позволяла переместиться к своему брату или сестре, где бы они не
находились. У меня было такое чувство, что карты обладали еще и многими
другими возможностями, о которых мы просто не знали.
Третьим путем был Лабиринт, также созданный Дворкиным, по которому
мог пройти только член нашей семьи. Лабиринт вписывал того, кто по нему
шел, в систему Карт, а выход из него давал возможность путешествовать по
Отражениям.
Теперь я знал, что делал Рэндом, когда мы ехали на мерседесе в
реальный мир. Во время пути он по памяти добавлял то, что помнил об Амбере
и удалял то, чего там не было. Когда все встало на свои места, мы прибыли
к месту назначения. В этом не было ничего необыкновенного, потому что
любой человек, обладай он знанием, мог бы достичь своего Амбера. Даже
сейчас мы с Блейзом, каждый, могли бы найти Отражения реального Амбера, в
котором правили бы, и провести свою жизнь там, сидя на троне. Но для нас
это было бы не одно и то же. Потому что ни один из этих городов не был бы
реальным Амбером, городом, в котором мы родились, городом, по образу и
подобию которого выстроены все другие города, сколько бы их ни было в
целом мире.
Поэтому мы и избрали самый трудный путь сквозь Отражения, собрались в
битву против самого Амбера. Тот, кто узнал об этом, обладая властью, мог
ставить на нашем пути препятствия. Что и делал Эрик. И мы умирали. Что из
этого выйдет, сейчас не знал никто.
Но если бы Эрик стал коронованным королем, это было бы отражено
повсюду.
Все оставшиеся в живых братья, мы, принцы Амбера, каждый своим путем
мечтали достигнуть того же самого - оказав таким образом нужное нам
влияние на многочисленные Отражения.
Мы проскочили мимо кораблей-призраков флота Жерара - Летучих
Голландцев этого мира - и я понял, что мы приближаемся. Начался отсчет
времени. На восьмой день нашего путешествия мы были близки к Амберу.
Именно тогда и разразился шторм.
Море почернело, над головой стали собираться облака, паруса повисли в
недолгом безветрии. Солнце скрыло свое лицо - огромное и голубое - и я
понял, что Эрик наконец-то нас обнаружил.
Затем поднялся ветер и - да простят мне эту метафору - буквально
сломался о тот корабль, на котором я плыл. И рвал нас ветер, и била буря -
как говорят или говорили поэты. При первом же шквале меня вывернуло
наизнанку. Нас кидало из стороны в сторону, как игральные кости в руке
великана. На нас накинулись сразу и воды моря, и ливень сверху. Небо
почернело, громыхали ужасающие раскаты. При первом ударе все вскрикнули, в
этом я не сомневаюсь. Я, по крайней мере, вскрикнул. С большим трудом
добрался я по палубе до покинутого штурвала. Я пристегнулся и взял его в
руки. Эрик потирал от радости руки у себя в Амбере, уж тут не было
сомнений.
Потом я почувствовал легкий зуд, услышал звяканье небольших
колокольчиков и увидел Блейза, как бы на другом конце серого туманного
туннеля. Прошло уже пять часов с начала шторма. Я не имел ни малейшего
представления, сколько потеряно людей.
- В чем дело? - спросил Блейз. - Я уже несколько раз пытался
связаться с тобой.
- Жизнь полна неожиданностей. сейчас мы плывем по одной из них.
- Шторм?
- Можешь прозакладывать свои штаны. Это не шторм, а его
пра-пра-дедушка. Мне кажется, слева по борту я вижу какое-то чудовище.
Если у него есть хоть капля мозгов, оно ударит о дно корабля... он только
что так и сделал.
- У нас тоже только что был шторм, заметил Блейз.
- И тоже пра-пра-дедушка?
- Обыкновенный. Мы потеряли двести человек.
- Верь, крепись, и давай-ка свяжемся попозже, - ответил я. - Годится?
Он кивнул, за спиной его сверкнули две молнии.
- Эрик знает наши силы, - добавил он прежде, чем отключиться.
Мне ничего не оставалось делать, как согласиться с ним.
Прошло еще три часа прежде, чем море стало хоть немного
успокаиваться, а то, что мы потеряли более половины нашего флота (на одном
моем флагманском судне погибли сорок человек из ста двадцати) я узнал
значительно позднее. Шел сильный дождь.
И все же по морю, через Рембу, мы проплыли.
Я вытащил из колоды Рэндома.
Когда он понял, кто говорит, его первыми словами были:
- Поворачивай обратно.
- Почему?
- Потому что, если верить Льювилле, Эрику ничего не стоит сейчас
стереть вас в порошок. Она говорит, что вам надо подождать немного, пока
все не уляжется, и напасть на него в самый неожиданный момент, когда он и
думать об этом забудет - скажем, через год.
Я покачал головой.
- Извини. Но не могу. Слишком много потерь у нас было, и мы почти у
цели. Сейчас или никогда.
Он пожал плечами, и на лице явно отразилось выражение, которое легче
всего описать словами: "Не говори потом, что я тебя не предупреждал"
- А все же почему? - спросил я.
- Главным образом потому, что он может управлять погодой.
- И все же нам придется рискнуть.
Он опять пожал плечами.
- Не говори потом, что я тебя не предупреждал.
- Он точно знает, что мы приближаемся?
- А как ты сам думаешь? Разве он полный кретин?
- Ну нет.
- Тогда он знает. Если я знаю об этом в Рембе, то тем более он знает
об этом, сидя в Амбере - а я _з_н_а_ю_ по тем колебаниям, которые вы
производите в Отражениях.
- К сожалению, у меня с самого начала были недобрые предчувствия
относительно нашей экспедиции, но это - план Блейза.
- Выйди из игры, и пусть с плеч летит только его голова.
- Нет, так я рисковать не буду. Он может и выиграть. Я веду флот.
- Ты разговаривал с Каином и Жераром?
- Да.
- Тогда ты думаешь, что у тебя есть шанс. Но послушай, Эрик
разобрался, как контролировать Драгоценный Камень Правосудия, насколько я
понял из придворных сплетен Рембы о его двойнике. Он может использовать
его, чтобы контролировать погоду в реальном мире. Это бесспорно. Один Бог
знает, что он еще может сделать с его помощью.
- Жаль, - ответил я, - Но придется вынести и это. Не могу позволить,
чтобы несколько жалких штормиков деморализовали нас.
- Корвин, я признаюсь тебе. Я сам говорил с Эриком три дня тому
назад.
- Почему?
- Он вызвал меня. Я говорил с ним больше от скуки. Он очень тщательно
описал мне, какими оборонительными средствами располагает.
- Он говорил с тобой потому, что узнал от Джулиана, что мы
путешествовали вместе и действуем заодно. Он просто был уверен, что все
сказанное тебе дойдет до меня.
- Может быть. Но это ничуть не меняет сказанного.
- Это верно, - согласился я.
- Тогда оставь Блейза и пусть он сам ведет свою войну. Ты сможешь
напасть на Эрика позже.
- Но скоро его будут короновать в Амбере.
- Знаю, знаю. Но ведь на короля напасть так же легко, как и на
принца, ведь так? Какая разница, как он будет называться в то время, когда
ты его победишь? Он все еще будет Эриком.
- Тоже верно. Но я дал слово.
- Так возьми его назад.
- Боюсь, что не могу этого сделать.
- Тогда ты просто сумасшедший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27