Когда
я стрелял, я думал о ТВОЕЙ чести!
- Я сам в состоянии защитить свою честь, - сказал я, и чувство
холодной могущественной ненависти и страсти внезапно проснулось во мне и
заставило сказать: - Потому, что он был мой, и это я, а не ты властен был
убить или помиловать его, по своей воле.
Ярость прямо выплескивалась из меня.
Брат вдруг склонил передо мной голову, и как раз в это время дверца
грузовика захлопнулась, и послышался шум удаляющегося мотора.
- Прости меня, брат, - сказал он. - Прости, что я осмелился. Но я
возмутился, когда услышал, к_а_к один из н_и_х разговаривает с тобой. Я
понимаю, что мне следовало подождать, пока ты сам не решишь, что с ним
делать, или по крайней мере испросить у тебя разрешения прежде, чем
действовать.
- Ну ладно, все позади. Давай попробуем теперь выбраться на дорогу,
если удастся.
Задние колеса увязли примерно до середины, и пока я смотрел на них,
пытаясь сообразить, как бы тут вывернуться, Рэндом окликнул меня.
- Порядок, я ухватился за передний бампер. Берись за задний и давай
вынесем его на дорогу, только теперь уже с левой стороны.
Он не шутил.
Правда, он говорил что-то об уменьшении гравитации, но я ее почти не
чувствовал.
Я знал, что весьма силен, но у меня были свои сомнения по поводу
того, что смогу поднять "мерседес" за задний бампер.
Но, с другой стороны, мне ничего не оставалось делать, потому что он
ожидал от меня именно этого, а я не мог допустить, чтобы он узнал о
странных провалах в моей памяти.
Так что я наклонился, ухватился поудобнее, выдохнул и напряг ноги. С
чавкающим звуком задние колеса выскочили из влажной грязи. Я держал машину
примерно в двух футах над землей! Это было тяжело - черт возьми! Это было
тяжело, но я мог это сделать!
С каждым шагом я увязал дюймов на шесть. Но я нес машину, и Рэндом
тащил ее с другой стороны.
Мы поставили автомобиль на дорогу, и он слегка качнулся на
амортизаторах. Затем я снял ботинки, вылил жидкую грязь, вычистил пучком
травы, выжал носки, отряхнул и закатал брюки, бросил ботинки с носками на
заднее сиденье и сел за руль босиком.
Рэндом сел рядом, хлопнул дверцей сказал:
- Слушай, еще раз хочу сказать, что очень виноват перед то...
- Брось! Я уже все забыл.
- Да, но мне не хочется, чтобы ты на меня сердился!
- Я не сержусь. Просто на будущее удержись от убийств в моем
присутствии, вот и все.
- Можешь не сомневаться - пообещал он.
- Тогда поехали дальше.
И мы поехали.
Мы промчались по каньону среди скал, затем очутились в городе,
который, казалось, был сделан полностью из стекла или стеклозаменителя, с
высокими хрупкими зданиями, и с людьми, на которых светило розовое солнце,
высвечивая их внутренности и остатки обедов. Когда мы проезжали мимо, они
останавливались и глазели на нас. Они собирались на углах улиц толпами, но
ни один не попытался задержать нас или перейти дорогу перед нашей машиной.
- Жители этого города несомненно будут рассказывать об этом
происшествии долгие годы, - заметил Рэндом.
Я кивнул.
Дорога кончилась, мы ехали по поверхности, которая казалась
нескончаемым листом силикона. Через некоторое время он сузился и вновь
перешел в нашу дорогу, а потом справа и слева от нас появились болота,
коричневые и вонючие. в одном из них я увидел - клянусь - диплодока,
который поднял голову и глядел на нас довольно неодобрительно.
Над головой пронеслось, громко хлопая крыльями, похожее на летучую
мышь создание. Небо было королевского лазурного цвета, а солнце на нем
бледно-золотым.
- У нас осталось меньше четверти бака.
- Хорошо, - сказал Рэндом. - Останови машину.
Я нажал на тормоз и откинулся в кресле.
Прошло довольно много времени - минут пять-шесть - а он все молчал.
- Поехали, - наконец сказал он.
Мили через три мы подъехали к какой-то баррикаде из тесаных бревен, и
я начал объезжать ее. С другой стороны были ворота, и Рэндом велел мне
остановиться и сигналить. Так я и сделал, и через некоторое время
деревянные ворота на ржавых чугунных петлях заскрипели и открылись.
- Въезжай смело. Опасности нет.
Я заехал и слева от себя увидел три колонки с бензином, а неподалеку
- маленькое здание, какие я видел тысячами раньше, при более ординарных
обстоятельствах. Я подъехал к одной из колонок и стал ждать.
Человек, вышедший из домика, был около пяти футов ростом, как пивная
бочка - в обхвате, с похожим на клубнику носом и шириной плеч минимум в
ярд.
- Что угодно? Заполнить бак?
Я кивнул.
- Просто бензин.
- Подвиньте немного машину, - он указал куда.
Я встал на место и спросил Рэндома:
- А мои деньги здесь годятся?
- А ты посмотри на них, - ответил он, и я открыл бумажник. Он был
туго набит оранжевыми и желтыми купюрами, с римскими цифрами на углах и
инициалами "Д. Р."
Он ухмыльнулся, глядя, как я разглядываю купюру.
- Вот видишь, я позаботился обо всем.
- Ну и чудно. Между прочим, я проголодался.
Мы огляделись и тут же увидели рекламу торговца, который продавал
цыпленка-гриль совсем рядом. Реклама горела неоном.
Земляничный нос пошаркал ногой по какому-то бугорку на земле, повесил
шланг, подошел к нам и сказал:
- Восемь Драхм Регумэ.
Я нашел оранжевую бумажку с 5 ДР и еще три с 1 ДР и протянул ему.
- Спасибо. - Он сунул деньги в карман. - Проверить масло и воду?
- Валяйте.
Он долил в радиатор немного воды, сказал, что уровень масла в норме и
пару раз протер ветровое стекло грязной тряпкой, потом помахал рукой и
пошел обратно в домик.
Мы доехали до местечка с названием Кенни Руа и купили корзинку
жареных цыплят и большой кувшин пива. Затем мы умылись, погудели у ворот и
подождали, пока нам открыл их человек со ржавой алебардой через правое
плечо.
Затем снова выехали на дорогу.
Впереди показался динозавр. Он посмотрел на нас, заколебался, потом
свернул налево. Над головой пролетели три птеродактиля.
- Мне больно отказываться от неба Амбера, - сказал Рэндом.
И что бы это ни значило, я утвердительно хмыкнул в ответ.
- Но я боюсь сделать все сразу, - продолжал он. - Нас может разорвать
на куски.
- Согласен.
- С другой стороны, это место мне тоже не особенно нравится.
Я кивнул, и мы рванули вперед, а силиконовая равнина кончилась,
уступив место каменистой.
- Что ты сейчас делаешь? - осмелился я на вопрос.
- Теперь у нас есть небо, так что я попытаюсь сделать что-нибудь с
равниной.
И каменистая поверхность стала превращаться в отдельные булыжники,
под ними проглядывала обнаженная черная земля. Еще через несколько минут я
увидел островки зелени. Сначала их было немного, но трава была ярко-ярко
зеленой, такой я еще никогда не видел на Земле, которую знал.
Скоро травы стало больше.
Через некоторое время на пути стали попадаться отдельные деревья.
Затем лес. Но что за лес!
Я никогда не видел таких деревьев, могущественных и величественных,
глубокого богатого зеленого цвета с крапинками золота. Они возвышались над
головой, подавляя великолепием крон. Огромные сосны, дубы, клены, и
множество иных, названий которым у меня не было. В них шелестел ветерок с
фантастически приятным, нежным запахом, который так и обвивал меня, когда
я чуть приоткрыл окно, так что я решил опустить его до конца.
- Арденский Лес, - сказал человек, который был моим братом, и я знал,
что он меня не обманывает, и я одновременно и любил его, и завидовал ему в
его мудрости, знаниям, которых лишился.
- Брат, - сказал я. - Ты все делаешь правильно. Даже лучше, чем я
ожидал. Спасибо тебе.
Мои слова привели его в некоторое недоумение. Как будто он до сих пор
не слышал от своих родных ни одного хорошего слова.
- Я делаю все, что в моих силах, - ответил он. - И обещаю тебе, что
так будет до самого конца. Посмотри только! Теперь у нас есть и небо, и
лес! Пока что все идет настолько хорошо, что даже не верится! Мы прошли
больше половины пути, и ничто не останавливало нас по-настоящему. Я
считаю, нам здорово везет. Ты дашь мне Регентство?
- Да, - сказал я, не понимая, что это могло значить. Но я чувствовал,
что хочу удовлетворить его просьбу, если это действительно в моих силах.
Он кивнул.
- Тебя можно держаться.
Он был маленьким хитрецом с маниакальной склонностью к убийствам, и,
как я вспомнил, вечно против чего-нибудь восставал. Наши родители пытались
наказывать его в прошлом, но я помнил, что и у них это получалось
несколько... неубедительно. И я внезапно понял, что у нас были одни и те
же родители, не так как в случае со мной и Эриком, мной и Флорой, мной и
Каином, Блейзом и Фионой. Насчет других я не помнил, но тут был уверен
твердо.
Машина шла по отличной дороге среди царственных деревьев. Казалось,
им не было ни конца, ни края. Здесь так спокойно и хорошо! Изредка из
придорожного кустарника выскакивал испуганный олень или удивленная лиса.
Солнечный свет лучами пробивался сквозь листья, становясь похожим на
редкий восточный музыкальный инструмент. Влажный ветерок нес с собой
животворные запахи. Я понял, что хорошо знаю это место, и что не раз гулял
в прошлом по этой дороге. Я ездил через Арденский лес верхом, гулял в нем,
охотился, лежал на спине под его толстыми ветвями, закинув руки за голову
и глядя на небо. Я взбирался по многим из этих великанов и смотрел на
зеленый мир, расстилающийся и переливающийся внизу.
- Как мне здесь нравится, - сказал я, почти не понимая, что говорю
вслух, пока Рэндом не ответил:
- Ты всегда любил этот лес.
Мне показалось, что в голосе его проскользнула нотка удивления, но я
не был уверен.
Затем в отдалении раздался какой-то звук, и я понял, что это пропел
охотничий рожок.
- Прибавь скорость, - внезапно сказал Рэндом. - Похоже, что это
охотничий рог Джулиана.
Я повиновался.
Звук рожка раздался еще раз, уже ближе.
- Эти его проклятые гончие растерзают автомобиль на кусочки, а его
птицы выклюют нам глаза! - сказал он. - Надо же было наткнуться на него,
когда он так хорошо подготовлен к этой встрече. За чем бы он сейчас не
охотился, он с наслаждением бросит любую дичь ради такой добычи, как два
его брата.
- Живи сам и дай жить другим, вот моя философия на сегодня, - заметил
я.
Рэндом ухмыльнулся.
- Что за рыцарство! Могу поспорить, что оно продлится целых пять
минут!
Затем рожок послышался еще ближе и он выругался.
Стрелка спидометра остановилась на красной цифре - 75 миль, а ехать
быстрее по такой дороге я боялся.
А рожок звучал все ближе и ближе - три долгих протяжных звука, и
неподалеку, слева, я услышал лай гончих.
- Мы сейчас почти на настоящей Земле, хотя все еще далеко от Амбера,
- сказал мой брат. - Бесполезно пробовать бежать через примыкающие
отражения, потому что если он действительно преследует именно нас, он
настигнет нас и там. Или его тень.
- Что будем делать?
- Прибавим еще газу и будем надеяться, что он все-таки гонится не за
нами.
И звук рожка послышался еще, на сей раз практически рядом.
- На чем это он скачет? - спросил я. - На локомотиве?
- Насколько я могу судить, это Моргенштерн, самый могучий и быстрый
конь, которого он когда-либо создавал.
Я задумался над последним словом, вспоминая, что все это могло
значить. Да, верно, подсказывал мне внутренний голос. Он действительно
создал Моргенштерна из Отражений, придав этому зверю силу и скорость
урагана. Я вспомнил, что всегда боялся этого коня, и тут я увидел его.
Моргенштерн был почти на метр выше любого из коней, которых мне
доводилось видеть. Глаза его были мертвого цвета немецкой овчарки, седая
грива вилась по ветру, копыта блестели, как отполированная сталь. Он несся
за машиной, как ветер, а в седле, пригнувшись, сидел Джулиан - совсем
такой, как на карте - длинные черные волосы, ослепительные голубые глаза,
и одет в белые сверкающие доспехи.
Джулиан улыбнулся нам и помахал рукой, а Моргенштерн вскинул вверх
голову, и его великолепная грива взметнулась на ветру, как флаг. Ноги
мелькали с такой скоростью, что их не было видно.
Я вспомнил, что Джулиан однажды заставил своего подручного одеть мою
старую одежду и мучить лошадь. Вот почему она чуть не убила меня в день
охоты, когда я спешился, чтобы освежевать оленя.
Я быстро поднял стекло, чтобы зверь не смог по запаху определить, что
я в машине. Но Джулиан заметил меня, и мне казалось, что я понимаю, что
это значит. Вокруг бежали его гончие, жесткие, твердотелые, с крепкими как
сталь зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27