Теперь я знал больше, чем раньше, но только
то, что касалось лиц и имен, все остальное как было, так и оставалось в
тумане.
Я никак не мог понять всю важность того, что мы изображены на картах.
Хотя желание иметь у себя такую колоду было сильным. Правда, Флорину
колоду взять не удастся - она сразу заметит пропажу и у меня возникнут
крупные неприятности. Так что пришлось положить ее в потайной ящик и вновь
запереть его. А затем - господи, как я напрягал свой ум! Но все напрасно.
Пока не вспомнил магического слова.
А_м_б_е_р!
Это слово сильно взволновало меня в прошлый вечер. Видимо, даже
слишком сильно, потому что я невольно избегал мыслей о нем. Но сейчас я
повторял его вновь и вновь, каждый раз обдумывая вызываемые им ассоциации.
Слово навевало тоску, желание и тяжелую ностальгию. В нем было
чувство позабытой красоты и волнение мощи и силы, непреодолимой, почти
божественной. Это слово было для меня родным. Оно было частью меня, а я -
частью его. Внезапно я понял, что это - название места, места, которое я
когда-то знал. Но в голове не возникало никаких воспоминаний, связанных с
ним одни лишь чувства переполняли меня.
Как долго я сидел так, задумавшись не помню. Время перестало для меня
существовать.
Как сквозь туман я услышал слабый стук в дверь. ручка стало медленно
поворачиваться, а затем Кармела - служанка - зашла в библиотеку и
спросила, не желаю ли я, чтобы мне был подан ленч.
Я желал, и ничтоже сумняшеся последовал за ней на кухню, где и умял
половину холодного цыпленка и кварту молока.
Кофейник я забрал с собой в библиотеку, по пути тщательно обходя
собак. Я допивал свою вторую чашку, когда зазвонил телефон.
Очень хотелось поднять трубку, но в доме наверняка полно параллельных
аппаратов, так что Кармела подойдет и без меня.
Я ошибся. Телефон продолжал звонить.
В конце концов я не выдержал и снял трубку.
- Алло, - сказал я. - Резиденция Флаумель.
- Будьте-любезны-попросите-пожалуйста-миссис-Флаумель-к-телефону.
Мужчина говорил быстро и немного нервно. Он чуть задыхался, и в
телефоне слышались другие далекие голоса, что указывало на звонок из
другого города.
- Мне очень жаль, но в настоящий момент ее нет дома. Может быть,
что-нибудь передать, или вы позвоните еще раз?
- С кем я говорю? - требовательно спросил он.
После некоторого колебания я ответил:
- Это Корвин.
- О Боже, - сказал он.
Засим последовало довольно продолжительное молчание.
Я было решил, что он повесил трубку, но на всякий случай снова
сказал:
- Алло?
И одновременно со мной он тоже заговорил:
- Она еще жива?
- Конечно, она еще жива! Какого черта! И вообще, с кем я говорю?
- Неужели ты не узнал моего голоса, Корвин? Это Рэндом. Слушай. Я в
Калифорнии, и я попал в беду. Я собирался попросить у Флоры приюта. Ты с
ней?
- Временно, - сказал я.
- Понятно. Послушай, Корвин, ты окажешь мне покровительство?
Он помолчал, потом добавил:
- Очень тебя прошу.
- Настолько, насколько смогу, - ответил я. - Но я не могу отвечать за
Флору, пока не посоветуюсь с ней.
- Но ты защитишь меня от нее?
- Да.
- Тогда мне это вполне подходит. Сейчас я попытаюсь пробраться в
Нью-Йорк. Придется идти в обход, так что не могу сказать, сколько неверных
отражений и времени это у меня займет. Надеюсь, что скоро увидимся,
Пожелай мне удачи.
- Удачи, - сказал я.
Раздался щелчок повешенной трубки, и я снова услышал отдаленные
голоса и тихие гудки.
Значит, хитрый маленький Рэндом попал в беду! У меня было такое
чувство, что меня это не должно особо беспокоить. Но сейчас он был одним
из ключей к моему прошлому, и вполне вероятно, также и к будущему. Значит,
я попытаюсь помочь ему, конечно, чем смогу, пока не узнаю от него все, что
мне нужно. Я знал, что между нами не было никакой особой братской любви.
Но я также знал, что Рэндом отнюдь не был дураком: он был решителен, с
острым умом, до странности сентиментален над самыми глупейшими вещами. С
другой стороны, слово его не стоило выеденного яйца, и, клянясь в вечной
верности до гроба, ему ничего не стоило продать мой труп в любую
анатомичку, лишь бы хорошо заплатили. Я хорошо помнил этого маленького
шпиона, к которому испытывал некоторую слабость, вероятно, из-за тех
немногих приятных минут, которые мы провели вместе. Но доверять ему?
Никогда! Я решил, что ничего не скажу Флоре до самой последней минуты.
Пусть это будет моей козырной картой, если уж не тузом, то по меньшей мере
валетом.
Я добавил горячего кофе к остаткам в моей чашке и стал медленно
прихлебывать.
От кого он скрывался?
Явно не от Эрика, иначе он никогда бы не позвонил сюда. Затем я стал
размышлять о его вопросе относительно того, жива Флора или нет, когда он
услышал, что я здесь. Неужели она была такой сильной сторонницей моего
брата, которого я ненавидел, что все мои родственники считали, что я
прикончу ее, если только представится такая возможность? Это казалось мне
странным, но все-таки он задал этот вопрос.
И в чем они были союзниками? Почему всюду царит такая напряженная
атмосфера? И от кого скрывается Рэндом?
Амбер.
Вот ответ.
Амбер. Каким-то образом я точно знал, что ключ ко всему лежит в
Амбере. Разгадка была в Амбере, в каком-то событии, которое произошло там
совсем недавно, насколько мне казалось. Мне придется быть начеку. Придется
делать вид, что я все знаю, во всем разбираюсь, а тем временем выуживать
капли сведений и попытаться собрать их в одно целое. Я был уверен, что мне
удастся это сделать. Слишком уж все не доверяли друг другу, так что мои
умолчания никого не удивят. Придется сыграть на этом. Я узнаю все, что мне
нужно, получу то, что хочу, и не забуду тех, кто поможет мне, а остальных
- растопчу. Потому что, и я это знал, таков был закон, по которому жила
наша семья, а я был истинным сыном своего отца...
Внезапно у меня опять заболела голова и запульсировало в висках.
Мысль о моем отце, догадка, ощущение - вот что вызвало эту боль. Но я
ничего не мог вспомнить.
Через некоторое время боль поутихла и я заснул прямо на стуле.
А потом открылась дверь и вошла Флора. Был поздний вечер. На ней была
зеленая шелковая блузка и длинная шерстяная юбка, волосы уложены пучком на
затылке. Выглядела она бледно. На шее все еще висел собачий свисток.
- Добрый вечер, - сказал я, вставая с места.
Но она не ответила. Подойдя к бару, она налила себе солидную порцию
Джека Дэниелса и опрокинула рюмку как заправский мужчина. Вновь наполнив
ее, она подошла к столу и села.
Я закурил сигарету и протянул ей.
Она кивнула, потом сообщила:
- Дорогу в Амбер почти невозможно пройти.
- Почему?
Она посмотрела на тебя достаточно изумленно.
- Ты когда в последний раз ею пользовался?
Я пожал плечами.
- Не помню.
- Ну что ж, будь по-твоему, - сказала она. - Просто мне интересно,
какую лепту ты во все это внес.
Я промолчал, потому что понятия не имел, о чем она говорит. Но затем
я вспомнил, что кроме Дороги, попасть в Амбер можно было куда более легким
путем. Было совершенно очевидно, что она не могла им воспользоваться.
- У тебя не хватает нескольких Карт, - внезапно сказал я почти что
своим настоящим голосом.
Она подскочила на стуле и пролила на юбку виски.
- Отдай! - вскричала она, хватаясь за свисток.
Я быстро встал и схватил ее за плечи.
- Я их не взял, - сказал я. - Просто осмотрелся, что здесь к чему.
Она явно успокоилась, потом начала тихо плакать, и я мягко подтолкнул
ее обратно к стулу.
- Я думала, ты забрал те, что я оставила, - сказала она, - да и как я
могла понять твои слова?
Я не стал извиняться. Мне почему-то казалось, что для меня это совсем
необязательно.
- И далеко ты ушла?
- Совсем недалеко.
Тут она посмотрела на меня, рассмеялась, и в глазах ее зажглись
огоньки.
- Так значит, это твоих рук дело? Ты закрыл мне дорогу в Амбер еще до
того, как явился сюда? Ты ведь знал, что я пойду к Эрику. Теперь мне надо
ждать, пока он придет сюда. Ты ведь хотел заманить его сюда, верно? Но
ведь он кого-нибудь пришлет. Он не явится сюда сам.
Странная нотка восхищения проскальзывала в голосе этой женщины,
которая спокойно призналась, что собиралась предать меня врагу, и более
того, обязательно предаст, если только ей представится эта возможность,
когда она говорила о том, что она считала, я предпринял, чтобы помешать ее
планам. Как могла она так спокойно признаваться в предательстве в
присутствии предполагаемой жертвы?
Ответ сам собой возник в мозгу: таковы были все в нашей семье. Нам ни
к чему было хитрить друг с другом. Хотя мне почему-то казалось, что у нее
все же отсутствует настоящий профессионализм.
- Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, Флора? Неужели ты
думаешь, что я явился сюда и буду теперь просто сидеть и ждать, пока ты не
преподнесешь меня Эрику на блюдечке с голубой каемочкой? Что бы тебе ни
помешало, так тебе и надо.
- Ну хорошо, я была дурой. Но и ты не особенно умен! Ведь и ты
находишься в ссылке!
Ее слова почему-то причинили мне боль, но я знал, что она ошибается.
- Еще чего! - сказал я.
Она опять рассмеялась.
- Так и знала, что ты разозлишься и признаешься, - сказала она. - Что
ж, значит, ты ходишь в Отражения с какой-то целью. Ты сумасшедший.
Я пожал плечами.
- Чего ты хочешь на самом деле? Почему ты пришел ко мне?
- Мне было просто любопытно, что ты собираешься делать. Вот и все. Ты
не можешь удержать меня здесь, если я этого не захочу. Даже Эрику это
никогда не удавалось. А может быть, мне просто хотелось повидать тебя.
Может быть, к старости я становлюсь сентиментальным. Как бы то ни было, я
еще немного у тебя поживу, а потом, наверное, уйду насовсем. Если бы ты не
поторопилась выдать меня, то, в конечном счете, может, ты выгадала бы
больше. Помнишь, только вчера ты просила, чтобы я не забыл тебя, если
произойдет одно обстоятельство...
Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, о чем я говорю, хотя
сам я этого не понимал.
Затем она сказала:
- Значит, ты собираешься сделать эту попытку! Ты действительно
попытаешься!
- А в этом можешь даже не сомневаться, собираюсь! - сказал я, зная,
что о чем бы мы не говорили, я действительно попытаюсь сделать э_т_о, -
можешь сообщить об этом Эрику, если хочешь. Но только помни, что я могу
победить. И помни, если это произойдет, лучше быть моим другом, а не
врагом.
Я чертовски желал хотя бы приблизительно знать, о чем это я говорю,
но теперь я уже набрался достаточно всяких слов и понимал, что стоит за
ними, для того чтобы вести более или менее важные разговоры, не понимая их
значения. Но я чувствовал, что говорю правильные вещи, что иначе я и не
мог говорить...
Внезапно она кинулась ко мне на шею и расцеловала.
- Я ничего ему не скажу. Нет, правда, Корвин! И я думаю, что у тебя
все получится! С Блейзом тебе, правда, будет трудно, но Жерар наверно
захочет помочь, а может, даже и Бенедикт. И когда Каин увидит, что
происходит, он тоже к нам переметнется...
- Я привык сам составлять свои планы.
Она опять подошла к бару и налила два бокала вина.
- За будущее, - сказала она.
- За будущее грех не выпить.
И мы выпили.
Затем она вновь наполнила мой бокал и пристально на меня посмотрела.
- Эрик, Блейз, или ты, - сказала она. - Да, больше некому. И ты
всегда был умен и находчив. Но о тебе так давно не было ни слуху, ни духу,
что я даже не считала тебя претендентом.
- Никогда не надо зарекаться.
Я прихлебывал вино, надеясь, что она замолчит хоть на минуту. Уж
слишком очевидно она пыталась вести двойную игру. Меня что-то смутно
беспокоило, и мне хотелось подумать об этом в тишине.
Сколько мне лет?
Это было частью ответа на мое чувство отдаленности и отчужденности от
людей, которые я испытал, глядя на игральные карты.
Лет тридцать, если верить зеркалу, но теперь я знал, что все зависело
от Отражений. Я был куда, куда старше, и прошло очень много времени с тех
пор, как я видел своих братьев и сестер вместе, в дружеской обстановке,
такими же непринужденными, какими они были на картах.
Мы услышали звонок в дверь и шаги служанки, которая пошла открывать.
- А, это брат Рэндом. - сказал я, чувствуя, что не ошибся. - Я обещал
ему свое покровительство.
Ее глаза расширились, затем она улыбнулась, как бы оценивая по
заслугам тот поступок, который я совершил.
Конечно, ничего подобного у меня и в мыслях не было, но я был рад,
что она так думает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27