- А-а.
Мы доели наши бифштексы и допили пиво, а кости отдали собакам. Второй
ирландский волкодав зашел в комнату незадолго до этого и тоже улегся у
стола
Потом мы пили кофе, маленькими глоточками, и я почувствовал по
отношению к ней самые настоящие братские чувства, которые, однако, быстро
подавил.
- А как дела у других? - наконец спросил я.
Ведь такой вопрос ни к чему меня обязывал, а звучал он достаточно
безопасно.
На минуту я испугался, что она спросит меня, кого я имею в виду. Но
она просто откинулась на спинку стула, подняла глаза к потолку и сказала:
- Как всегда, пока ничего нового не слышно. Возможно, ты поступил
мудрее всех. Но как можно забыть... все величие?..
Я опустил глаза долу, потому что не был уверен в их выражении.
- Нельзя, - ответил я. - Просто невозможно.
Засим последовало долгое и неуютное для меня молчание, разрушенное
вопросом.
- За что ты ненавидишь меня? - спросила она.
- Что за ерунда, - ответил я. - Ведь что там ни говори, как я могу
тебя ненавидеть?
Это, казалось, пришлось ей по душе, и она обрадованно обнажила в
улыбке белые зубы.
- Хорошо. И спасибо тебе большое, - сказала она. - Кем бы ты ни был,
но ты настоящий джентльмен.
Я поклонился и расшаркался.
- Ты вскружишь мне голову.
- Ну, что там ни говори, а это навряд ли.
И я почувствовал себя неуютно.
Ненависть и ярость вновь пробудились во мне, и я подумал, знает ли
она, против кого они могут быть направлены. Я чувствовал, что знает, и с
трудом удерживался от желания спросить ее об этом в лоб.
- Что ты думаешь делать? - спросила она в конце концов, и мне ничего
не оставалось, как туманно ответить:
- Ну конечно, ты ведь мне не веришь...
- Как мы можем тебе верить?
Я решил запомнить это "мы".
- Вот видишь. Так что в настоящее время я просто воспользуюсь твоим
покровительством, и буду только рад жить здесь, где тебе не составит труда
не выпускать меня из виду.
- А дальше?
- Дальше? Там видно будет.
- Умно, очень умно, - сказала она. - И ты ставишь меня в неловкое
положение.
(Честно говоря, мне просто некуда было больше идти, а на деньги,
которые я выудил у доктора, долго было не прожить).
- Да, ты конечно, можешь остаться, но я хочу предупредить тебя, - тут
она поиграла каким-то брелоком, висевшим на шее, - волкодавы. В Ирландии и
волков не осталось после того, как там завели эту породу.
- Знаю, - механически ответил я и тут же понял, что действительно это
знаю.
- Да, - продолжала она. - Эрик будет доволен, что ты - мой гость. Это
вынудит его оставить тебя в покое, а ведь именно этого ты хочешь,
"не-се-па?".
"Уи, мадам".
Э_р_и_к! Это что-то значило! Я _з_н_а_л Эрика, и почему-то было очень
важно, что я его знал. Правда, это было давно. Но Эрик, которого я знал,
все еще был для меня очень важен.
Почему?
Я ненавидел его, и это была одна из причин. Ненавидел его настолько,
что даже мысль об его убийстве была не в диковинку. Возможно, что я
когда-то даже пытался это сделать.
И между нами существовала какая-то связь, это я тоже знал.
Родственная? Да, да именно это.
Причем ни мне, ни ему не нравилось, что мы... братья... Я помнил...
помнил...
Большой, сильный Эрик - с его важной кудрявой бородой и глазами -
такими же, как у Эвелины!
На меня нахлынула новая волна воспоминаний, в висках отчаянно
запульсировало, лоб покрылся испариной.
Но на лице ничто не отразилось, я медленно затянулся сигаретой и
прихлебнул пива, одновременно сообразив, что Эвелина действительно была
моей сестрой! Только вот звали ее иначе. Я никак не мог вспомнить ее
настоящее имя, но только не Эвелина - это уж точно. Что ж, придется вести
себя еще осторожнее, - решил я. - В конце концов не так уж трудно вообще
не называть ее по имени до тех пор, пока не вспомню.
А кто же я сам? И что, наконец, все это значило?
Эрик, внезапно ощутил я, был как-то связан с той моей
автокатастрофой. Она должна была закончиться моей смертью, но только я
выжил. Не он ли и организовал ее? Да, подсказывали мои ощущения. Это не
мог быть никто другой, только Эрик. А Эвелина помогала ему, платя
Гринвуду, чтобы меня держали в бессознательном состоянии. Лучше, чем быть
мертвым, но...
Внезапно я понял, что, придя к Эвелине, я попался Эрику прямо в руки,
стал его пленником, на которого можно напасть в любую минуту, если,
конечно, я здесь останусь.
Но она сказала, что раз я ее гость, то Эрику придется оставить меня в
покое. Было о чем задуматься. Я не имел права верить всему, что мне
говорили. Мне придется все время быть настороже. Возможно, действительно
будет лучше, если я уйду отсюда, пока память полностью ко мне не вернется.
Но в глубине души что-то меня подхлестывало. Почему-то казалось
жизненно важным как можно скорее узнать, в чем дело, и действовать, как
только все узнаю. У меня было чувство, что время дорого. Очень дорого. И
если опасность была ценой моей памяти, то быть посему. Я остаюсь.
- И я помню, - сказала Эвелина...
Тут я понял, что она говорила со мной уже несколько минут, а я даже
не слушал. Может, потому, что болтала она о пустяках, и я автоматически не
слышал, а может потому, что меня захлестнула волна собственных
воспоминаний.
- Я помню тот день, когда ты победил Джулиана в его любимых
состязаниях, и он швырнул в тебя стакан с вином, и проклял тебя. Но приз
все-таки выиграл ты. И он внезапно испугался, что позволил себе лишнее. Но
ты просто рассмеялся и выпил с ним другой стакан. Я думаю, он до сих пор
раскаивается, что не сдержался тогда - ведь он всегда такой хладнокровный,
и мне кажется, что он здорово завидовал тебе в тот день. Ты помнишь? Мне
кажется, что с тех самых пор он почти во всем старается подражать тебе. Но
я ненавижу его по-прежнему, и надеюсь, что когда-нибудь он все же
споткнется. Теперь-то, я думаю, это будет скоро...
Джулиан, Джулиан, Джулиан. Да и нет. Что-то насчет состязания и спора
на приз, и то, что я нарушил его почти легендарное самообладание. Да, в
этом было что-то знакомое... нет, все же я точно не помнил, в чем там было
дело.
- А Каин, как здорово ты высмеял его! Он ненавидит тебя, ты ведь
знаешь...
Насколько я понял, я не пользовался особой популярностью.
И Каин тоже мне был знаком. Очень знаком. Эрик, Джулиан, Каин,
Корвин.
Имена эти плыли в моем мозгу, разрывали голову.
- Это было так давно... - невольно вырвалось у меня.
- Корвин, - сказала она, - давай перестанем играть в жмурки. Ты
хочешь от меня большего, чем просто безопасности, я это знаю. И у тебя еще
хватит сил, чтобы не остаться в стороне, если ты поведешь себя правильно.
Я не могу даже догадаться, что у тебя на уме, но может быть, мы еще сумеем
договориться с Эриком.
Это "мы" явно прозвучало фальшиво.
Она пришла к определенным выводам относительно того, какую пользу я
могу ей принести при данных обстоятельствах, каковы бы они ни были. Было
ясно, что она увидела возможность урвать и для себя лакомый кусочек.
Я слегка улыбнулся.
- Скажи, ведь ты поэтому и пришел ко мне? - продолжала она. - У тебя
есть какие-то предложения Эрику, и ты хочешь, чтобы переговоры вел
посредник?
- Может быть, - ответил я, - Только мне еще надо все хорошенько
обдумать. Ведь я совсем недавно поправился. И мне хотелось быть в удобном,
надежном месте, если придется действовать быстро, на тот случай, если я,
конечно, решу, что мне лучше всего вести переговоры с Эриком.
- Думай, о чем говоришь, - рассердилась она. - Ты ведь знаешь, что я
доложу о каждом твоем слове.
- Ну конечно, - подтвердил я, ничего на самом деле не знающий, и тут
же попробовал перехватить инициативу. - Если, конечно, ты сама не решишь,
что тебе лучше иметь дело со мной.
Ее брови сдвинулись, между ними пролегли крохотные морщинки.
- Я не совсем понимаю, что ты мне предлагаешь.
- Я ничего не предлагаю - пока. Просто я ничего не скрываю и не лгу,
а говорю, что точно еще ничего не знаю. Я не уверен, что хочу договориться
с Эриком. Ведь в конце-концов...
Тут я сделал многозначительную паузу, потому что сказать, по
существу, мне больше было нечего, хотя я чувствовал, что пауза эта не
совсем убедительна.
- А что, у тебя есть другие предложения?
Внезапно она вскочила, схватившись за свой свисток.
- Блейз! Ну конечно же!
- Сядь и не смеши меня, - ответил я. - Неужели я пришел бы к тебе вот
так, запросто, проще говоря, отдался бы на твою милость, если бы речь шла
о каких бы то ни было предложения Блейза?
Рука, сжимавшая свисток, опустилась. Она расслабилась и снова села.
- Может быть, ты и прав, - сказала она после продолжительного
молчания, - но ведь я знаю - ты игрок в душе, и ты можешь предать. Если ты
пришел сюда, чтобы покончить со мной, то это было бы действительно глупо.
Ведь кто-кто, а ты должен знать, что сейчас я вовсе не такая важная птица.
Да и кроме того, мне почему-то всегда казалось, что ты хорошо ко мне
относишься.
- Так оно и есть, - с готовностью ответил я, - тебе не о чем
беспокоиться. Успокойся. Однако странно, что ты заговорила о Блейзе.
Приманка, приманка, приманка! Мне так много надо было знать!
- Почему? Значит, он все-таки связался с тобой?
- Я предпочитаю промолчать, - ответил я в надежде, что это даст мне
какие-то преимущества, тем более, что, судя по разговору, можно было себе
представить, какую позицию занимает Блейз.
- Если бы это было так, я бы ответил ему то же самое, что и Эрику -
"Я подумаю".
- Блейз, - повторила она.
Блейз, - сказал я сам себе, Блейз, ты мне нравишься. Я забыл почему,
и я знаю, что есть причины, по которым так не должно быть, но ты мне
нравишься. Я это знаю.
Некоторое время мы сидели молча, и я почувствовал сильную усталость,
но ничем этого не показал. Я должен быть сильным. Я знал, что должен быть
сильным.
Я сидел совершенно спокойно и, улыбаясь, сказал:
- Хорошая у тебя здесь библиотека.
И она ответила:
- Спасибо.
Последовала очередная пауза.
- Блейз, - вновь повторила она. - Скажи, ты действительно думаешь,
что у него есть хотя бы один шанс?
Я пожал плечами:
- Кто знает? По крайней мере не я. Может, он и сам этого не знает.
Вдруг я увидел, что она уставилась на меня широко открытыми
изумленными глазами. Даже рот чуть приоткрылся.
- Как это не ты? - еле выговорила она. - Слушай, ведь ты не
собираешься попытаться сам?
Тогда я рассмеялся, чтобы как-то сгладить ее вспышку.
- Не болтай глупостей, - сказал я, хохоча. - при чем здесь я?
Но что-то в глубине души отозвалось на ее слова, какая-то струна, и
молнией мелькнула мысль: "Почему бы и нет!"
Внезапно мне стало страшно.
Казалось, мой ответ, что бы он ни значил, все же успокоил ее. Она
тоже улыбнулась в ответ и махнула рукой в сторону встроенного в стену
бара.
- Я бы с удовольствием выпила ирландского.
- Да и я не откажусь, - я встал и налил два бокала.
Затем я вновь удобно устроился на стуле.
- Знаешь, - проговорил я, вновь удобно устраиваясь на стуле, -
все-таки мне приятно сидеть с тобой вот так, наедине. Хотя, может, это и
ненадолго. По крайней мере, у меня возникают приятные воспоминания.
Она улыбнулась и засияла.
- Ты прав, - ответила она, прихлебывая вино. - Вот я сижу сейчас с
тобой, и мне так легко представить, что мы оба в Амбере.
Бокал чуть не выпал из моих рук.
Амбер! Это слово горячей волной окатило меня.
Затем она тихо заплакала, и я поднялся, полуобнял ее за плечи, чуть
прижав к себе.
- Не плачь, малышка, не надо. А то мне самому становится как-то не по
себе.
АМБЕР! В этом названии заключалось что-то жизненно важное,
пульсирующее, живое.
- Подожди, еще настанут хорошие дни, - мягко добавил я.
- Ты действительно веришь в это?
- Да, - громко ответил я. - Да, верю!
- Ты сумасшедший! Может быть, поэтому ты всегда был моим любимым
братом. Я почти верю во все, что ты говоришь, хотя я и знаю, что ты
сумасшедший!
Затем она еще немного поплакала, потом успокоилась.
- Корвин, - пробормотала она, - если тебе все же это удастся, если
каким-то чудом, которое даже Тень не может предугадать, ты добьешься того,
чего хочешь, ты ведь не забудешь своей маленькой сестрички Флоримель?
- Да. - ответил я, внезапно зная, что это ее настоящее имя, - да, я
тебя не забуду.
- Спасибо. Я расскажу Эрику только самое основное, а о Блейзе и о
своих догадках вообще ничего не скажу.
- Спасибо, Флора.
- И все же я не доверяю тебе ни на секунду, - добавила она. - И
пожалуйста, не забывай этого.
- Ты могла бы этого и не говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27