Выражение лица Тарджи, еще мгновение назад искаженного гневом, стало благоговейным. «Эх, — подумал Майкл, — жаль, что нет у меня ножа. Тут бы капитану и конец пришел. Ишь как смотрит. Прямо как заколдованный».
— Хвала богам! — тихо прошептал Гэри за его спиной. — Она жива!
Слова Гэри вывели Тарджу из состояния ступора. Капитан бросился прекрасной незнакомке навстречу, и та, увидев его, тоже побежала. Тарджа на ходу подхватил женщину на руки и закружился. Из груди у него вырвался радостный крик. Наконец, запыхавшись, он поставил ее на ноги и поцеловал. Собравшиеся солдаты пришли в состояние дикого восторга, а Майкл покраснел — на глазах всего народа совершалось неприличное действие.
— Кто она? — Майкл посмотрел на Гэри и изумился: в глазах его стояли слезы.
— Р'шейл, — ответил Гэри. Имя это не говорило парнишке ровным счетом ничего. Гэри посмотрел на Майкла и с улыбкой взъерошил ему волосы. — Она дитя демона. Наконец-то она к нам вернулась!
Эти объяснения произвели на Майкла столько же впечатления, сколько имя. Ясно было одно: такой гадкий человек, как Тарджа, вполне мог влюбиться в демона. Отовсюду на пятачок спешили солдаты, и вскоре вернувшегося военлорда и его спутников окружила плотная толпа.
Майкл отвернулся. На сердце у него было тяжело. Мало того что эти медалонцы так организованы и боеспособны, так тут еще Тардже Тенрагану счастье привалило, к тому же демоны на их стороне — такая несправедливость уж ни в какие ворота не лезла. Парнишка проглотил жаркие слезы и мысленно воззвал к Хафисте: «Помоги мне. Дитя демона вернулось, чтобы помочь нашим врагам». Слышал его Хафиста или нет, Майкл не ведал. Но как он был бы счастлив, когда б узнал, что его молитва дошла до Всевышнего.
Глава 20
Кариенский лагерь оказался отвратительным — именно таким и представляла его себе Адрина. Армия Кратина собиралась медленно, большинство рыцарей провело здесь уже очень много времени. Гораздо больше, чем те шестьдесят дней, что они должны были отслужить своему королю. Боевой дух кое-как поддерживали лишь надежды на крупную поживу в Медалоне да бесконечные увещевания жрецов, что война, мол, эта священная. А когда боишься вечного проклятья, то легче остаться и повоевать. Кормили плохо, дров не хватало, зима была не за горами. И уж вовсе никто не ожидал, что на границе рыцарей будут ждать защитники, которые обосновались здесь давно и надолго.
Пятисотенный кариенский отряд должен был до смерти напугать ничего не подозревающих медалонцев и обратить их в бегство. Каково же было изумление рыцарей, когда по прибытии они обнаружили на границе крупные силы защитников и их хитрианских союзников и оборонительные укрепления, сооруженные весьма основательно. Даже неопытный глаз видел, что защитники сумеют навязать противнику свою тактику. Правда, кое-кто легкомысленно пророчествовал, что один только вид рыцарей во всеоружии устрашит врагов до потери сознания, но Адрина не верила этим россказням. Те, кто возводил оборонительные сооружения, делали это давно и со знанием дела. Одолеть медалонцев будет не так-то легко — тут кариенцам вряд ли поможет и численное превосходство, и руководство Всевышнего.
Неудивительно, что на заседании военного совета к Адрине отнеслись подозрительнее, чем к Тристану — тот прежде всего был мужчиной и воином, хоть и инородцем. А вот женщине вмешиваться в военные дела не полагалось — пусть она хоть семи пядей во лбу и может посоветовать что-нибудь дельное. И Адрина не вмешивалась, молча слушая, как Кратин раздает распоряжения вассалам. Что ж, он этим людям голова, ему и карты в руки — пусть попрактикуется.
В состав военного совета входили восемь герцогов Кариена. Самым горластым был толстяк с бычьей шеей и мозгами, заплывшими жиром, — Лезо, герцог Кирхландский. «Придурок, — сразу отметила Адрина, — но придурок опасный». Несколько месяцев назад он потерял двух своих малолетних слуг, отправив их на границу шпионить за медалонцами. Мальчишек уже, наверное, нет в живых. Ну кто, как не дурак, мог дать детям такое опасное задание?
Высокий человек, сидевший рядом с Лезо, весил, вероятно, ровно вполовину меньше. Это был лорд Рок, герцог Моррусский. Он мало говорил и производил впечатление человека рассеянного, но когда он брал слово, становилось ясно: герцог не упустил ни слова из того что говорилось. Адрина относилась к нему с осторожностью.
Рядом с Роком сидел Дрендин, кузен Кратина, граф перевала Тайлера. Он приехал сюда вместо отца, который не вовремя захворал и не смог отправиться на границу. Увидев знакомое лицо, Адрина обрадовалась. Дрендин был отчаянным молодцом, но совершенно не знал жизни и еще ни разу не нюхал пороху. «Рано или поздно, — думала Адрина, — он вляпается в какую-нибудь опасную историю — не сносить ему тогда головы. А жаль, парень он хороший».
Самым молодым и необстрелянным был четвертый член совета — Джаннис, граф Ментхолла, тоже приехавший вместо отца. Вездесущая Тами доложила, что поговаривали, будто отсутствие старого герцога связано с каким-то «искуплением греха». «Интересно, что бы это значило? — гадала Адрина. — Уж не подцепил ли старик люэс?» Однако спрашивать об этом своих фрейлин она не отважилась. Впрочем, это было и неважно. Темноволосый и тоненький Джаннис выглядел совсем ребенком. И всегда поддерживал общее мнение — даже если советники не могли к нему прийти.
На другой стороне длинного стола сидел Пален, герцог Лейк-Айсонский. Простоватый на вид, с обветренным крестьянским лицом, этот человек обладал поистине генеральским умом. Если Кратин станет следовать его советам, то, возможно, даже выиграет войну. По правую руку от Палена расположился Эрвин, герцог Виндхэвенский. Этот явился на заседание, похоже, чтобы покрасоваться. Одетый в синий бархатный костюм со снежно-белым кружевным воротником и манжетами, герцог без конца крутил свои великолепные усы и не участвовал в общем разговоре, а когда все-таки подавал голос, то, как правило, невпопад.
Рядом с Эрвином устроился плотный мужчина средних лет с повязкой на глазу. Заочно герцога Нерлин-Уэрлендского часто называли Нервин-Уэрлендским. Он был опытным воякой и не раз участвовал в боях с фардоннскими пиратами. Свою речь герцог всегда начинал словами: «Вот когда я служил на флоте…» Однако, будучи человеком неглупым, он достаточно быстро разобрался, как воюют на суше, и стал опасным противником.
Последним членом сей блестящей компании должен был стать отец Честити Терболт, герцог Сетентонский. Однако и он не прибыл. Вместо Терболта за столом восседала его точная копия, разве что помассивнее, — лорд Сирил, младший брат герцога. Явление принцессы совету он воспринял как должное, поскольку уже имел счастье видеть эту выскочку в замке брата, когда она заезжала туда по пути в Ярнарроу. Почему Терболт остался дома, Адрина не знала и лишь надеялась, что ничего страшного не приключилось. Что же касается Сирила, то он показался ей человеком уравновешенным, который не рубил сплеча и рассматривал любой военный план с позиции «как бы чего не вышло».
На первом заседании совета Адрина решила помалкивать и через Тамилан посоветовала Тристану сделать то же самое. Когда же ему задавали прямой вопрос, она переводила сказанное и покорно повторяла его ответ герцогам. К чести Тристана, он ни разу не подал виду, что понимает, о чем идет речь, даже когда кариенцы несли откровенную чушь. Наконец заседание завершилось, но единое решение принято не было. У восьми герцогов осталось восемь мнений относительно ведения боевых действий — точнее семь, ибо Джанис был согласен со всеми разом, чем совсем сбил с толку принца.
Принц и принцесса остались одни в опустевшей палатке. Адрина взглянула на мужа и улыбнулась:
— Сегодня у меня благоприятное время, ваше высочество. Вы придете ко мне вечером?
— Я подумаю. У меня много дел.
— Разумеется. Однако прошло несколько месяцев, а мы еще ни разу не исполнили свои супружеские обязанности. Может быть, здесь, на поле брани, вы обретете… м-м-м… должную стойкость и исполните свой долг.
Кратин воззрился на жену — злобно и в то же время с отчаянием.
— Не злите меня, Адрина.
— А то что? Вы схватитесь за свой меч? Да он же у вас хлипкий, ненадежный.
— Ваши насмешки до добра не доведут. Вы рискуете, Адрина. Она засмеялась.
— Рискую? Чем? Что вы можете сделать, Кретин? Еще раз ударите меня?
— Я вас предупреждаю…
— А вы подумайте о Честити, дорогой. Может, тогда ваш меч станет тверже?
Кратин вскочил, опрокинув стул. Лицо его пылало. Все тело сотрясала дрожь.
— Ты, языческая шлюха! Не смей произносить ее имя! И голову мне не морочь! Если я не могу спать с тобой, значит, Всевышний не желает, чтобы я марался о такую мерзость!
Адрина отступила на шаг и ухватилась за ошейник Тайлера. Собака, встревоженная воплями Кратина, угрожающе зарычала.
— Наверное, вы правы, Кретин. Вы с вашим богом два сапога пара. Потому что он такой же слабоумный евнух, как вы.
Кратин трясущимися руками схватил со стола карту и уставился в нее.
— Возвращайтесь в свой шатер, Адрина, и заберите с собой это проклятое животное. Я приду, когда Всевышний скажет мне, что настало время для зачатия наследника, а не для удовлетворения вашей мерзкой похоти.
— Похоти? Вот уж никогда бы не подумала, что вы знаете такое слово. Да вам хоть известно, что оно означает?
— Поди вон!
— Подите вон, ваше высочество, — уточнила Адрина. Принц швырнул карту на стол.
— Вон! Возвращайтесь в свой шатер и сидите там! Убирайтесь сию же минуту! Дикарка!
Тайлер рванулся было, но Адрина крепко вцепилась в ошейник. Пес угрожающе ощерился.
— Не орите на меня! Жалкий евнух! Я принцесса Фардоннии!
— Ты грязная шлюха! — заорал Кратин.
На сей раз удержать Тайлера не удалось. Пес вырвался и кинулся на принца. Тот машинально прикрыл руками лицо. Собака прыгнула. На крик в шатер вбежала стража. Все случилось так быстро, что Адрина не успела опомниться. Тайлер повалил Кратина на стол. Охранники бросились принцу на помощь. Увидев в руке одного из них меч и поняв, что сейчас случится, Адрина с криком рванулась к собаке. Но солдаты ее опередили — послышался жалобный визг, и Тайлер распростерся на земле.
— Нет! — закричала Адрина.
— Сир, вы не пострадали? — спросил охранник, одной рукой помогая Кратину подняться — вторую прокусила собака.
— Ты убил мою собаку! — зарыдала Адрина. — Прикажите его казнить, Кретин! Он убил мою собаку!
— Твоя проклятая собака пыталась убить меня! — Принца колотило так, что он едва ворочал языком. — Да я прикажу произвести его в рыцари.
Адрина утерла слезы и, нежно поцеловав мертвого Тайлера в голову, поднялась.
— Вы заплатите за это. — Она повернулась и царственной походкой вышла из палатки.
Вернувшись к себе, Адрина тотчас же прогнала фрейлин, кликнула Тамилан и, заливаясь горькими слезами, принялась расшнуровывать корсаж. Служанка явилась незамедлительно.
— Давайте я вам помогу. — Тами бросилась на помощь. Принцесса оттолкнула ее.
— Нет, я сама! Я хочу, чтобы ты пошла к Тристану. Мы уезжаем.
Девушка изумленно посмотрела на госпожу:
— Уезжаем? Но как?
— Не знаю. Мы должны уехать, и мне наплевать на союз, на войну и на моего отца тоже. С меня хватит!
— Но ведь мы за тысячи лиг от дома, в чистом поле, на вражеской границе. Куда же вы поедете, ваше высочество?
Адрина непонимающе взглянула на служанку и повалилась на кровать. Гигантское ложе тащили на фронт несколько волов.
Адрина поволокла с собой это свидетельство своего высокого положения с одной целью — позлить Кратина.
— Я не знаю, — прошептала она, глотая слезы. — Ах, Тами, они убили Тайлера!
Рабыня обняла ее, и Адрина горько зарыдала, уткнувшись в плечо Тамилан. Она впервые переживала настоящее горе. Никогда еще ей не доводилось терять любимое существо.
— Ну все, все! — зашептала Тами. — Я знаю, это больно, но все пройдет. Время лечит.
Адрина утерла слезы и выпрямилась.
— Я больше не могу, Тамилан. Мне не нужна королевская корона. Я их всех ненавижу. Это тюрьма.
— Я понимаю, ваше высочество, но думаю, что не стоит спешить Может, это и тюрьма, но она все-таки получше, чем та, что ждет вас на другой стороне границы, или, что еще хуже, кариенская — ведь они не дадут вам убежать.
Адрина внимательно посмотрела на рабыню — сколько она себя помнила, Тамилан всегда была рядом.
— Ты всегда говоришь больше, чем положено рабыне.
— Это потому, что прежде всего я вам друг, Адрина. Губы принцессы тронула слабая улыбка.
— Друг? И в то же время рабыня?
— Раб тот, кто чувствует себя рабом, ваше высочество. — Тамилан пожала плечами. — Вот вы принцесса — а разве вы свободны? Я никогда не чувствовала себя рабыней. Просто я знала свое место.
Отослав Тамилан, Адрина улеглась в постель и задумалась о словах рабыни. Она права. Будь ты хоть сто раз принцесса, это не спасет тебя от положения марионетки или жертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65