Но пробуждаться не хотелось. Ей нравилось ощущение теплого небытия, куда не могли проникнуть страдания и страх. Безмолвие было полным, темнота — абсолютной. Если бы не голос, настойчиво звавший ее по имени, она с радостью осталась бы здесь навсегда. Р'шейл потеряла чувство времени и понятия не имела, как долго пробыла тут. Лишь одно она знала твердо: уходить отсюда не хотелось. Но голос звал — и противиться ему не было сил.
— С возвращением.
Р'шейл увидела человека, который что-то говорил, и долго смотрела на него, пытаясь узнать. Взгляд его голубых глаз был тревожным. И каким-то еще… Может быть, подозрительным?
— Брэк…
— Лежи-лежи, не вставай. Ты слишком долго была без сознания. Тебе нужно немного окрепнуть.
Р'шейл уронила голову на подушку и стала разглядывать комнату. Просторное помещение заливал солнечный свет. В воздухе стоял пряный аромат диких цветов.
— Где я?
— В Убежище.
Р'шейл повернула голову и посмотрела на Брэка:
— А как я сюда попала? Ничего не помню. Кажется, мы были в Тестре…
— Не волнуйся. Память вернется, и гораздо быстрее, чем ты думаешь. Ты была очень больна, Р'шейл. Тебя излечил сам Шелтаран.
— Кто такой Шелтаран?
— Бог исцеления. Можешь гордиться — нечасто он вмешивается в дела людей или харшини.
Девушка на миг закрыла глаза. Странно, это сообщение Брэка не вызвало у нее ни удивления, ни страха. Впрочем, должно быть, чувства еще не проснулись.
— А Тарджа?..
— С ним все в порядке. Сейчас он на северной границе.
Даже эта новость оставила ее равнодушной… ну почти равнодушной — невнятное чувство облегчения Р'шейл все-таки испытала. Интересно, она навсегда, что ли, утратила способность переживать? Нет, скорее всего, она просто еще слишком слаба. Значит, дело это поправимое — дайте ей только опамятоваться.
— А ты что здесь делаешь?
— Тут мой дом, Р'шейл. И твой тоже.
— Да?
Брэк улыбнулся — растерянность Р'шейл его как будто забавляла.
— Поспи, Р'шейл. А когда проснешься, харшини позаботятся о тебе. Они ранимые существа, поэтому следи за своим поведением. И постарайся не кричать, когда увидишь их глаза. Иначе поставишь меня в неловкое положение.
Р'шейл рассеянно улыбнулась.
— Я буду хорошей девочкой. Он кивнул и отошел от постели.
— Брэк…
— Что?
— Я обязана тебе жизнью, верно?
— О, еще как обязана, — последовал ответ.
На сей раз, проснувшись, Р'шейл почувствовала себя гораздо лучше. Слабость как рукой сняло — теперь хотелось двигаться, действовать, вскочить с кровати.
Харшини-сиделки бросились ей помогать. Хлопоча вокруг своей подопечной, они без конца улыбались. Выяснилось, что зовут их Бобордерен и Дженаререк. Произнести эти имена оказалось Р'шейл не под силу, и она придумала новые — Боб и Ян, чем привела обеих в неописуемый восторг.
Попытка Р'шейл встать с кровати была пресечена мягко, но решительно. Бормоча и улыбаясь, харшини наслали на девушку какие-то чары. Р'шейл ощутила знакомое покалывание во всем теле и поняла, что не может двинуть ни рукой, ни ногой.
Сердиться на добродушных сиделок было бесполезно — пришлось смириться.
На следующий день больную навестил Брэк и привел с собой высокого харшини, рыжеволосого, как сама Р'шейл. О том, что незнакомец принадлежит к роду харшини, она догадалась сразу, ибо людей с такими безупречно красивыми лицами и такими абсолютно черными глазами попросту не существовало. Одетый в белое, как все обитатели Убежища, он в то же время выглядел как-то по-особенному. Такую царственную манеру держаться Р'шейл прежде встречала редко.
Освобожденная сиделками от магических оков в обмен на обещание вести себя как подобает, Р'шейл даже не догадалась поклониться пришедшим.
— Ваше величество, позвольте представить вам вашу кузину, Р'шейл ти Ортин, — непривычно торжественным тоном произнес Брэк.
Ага, так это король харшини.
— Здравствуйте, ваше величество.
— Сердечно рад видеть тебя в добром здравии, Р'шейл, — сказал Коранделлен. Он и вправду был рад. Еще никто и никогда не проявлял столь искреннюю заботу о ее здоровье. — Но прошу тебя… Мы же родственники. Не нужно никакого «величества». Называй меня Коранделлен.
Памятуя об обещании следить за своим поведением, Р'шейл учтиво поблагодарила короля и, заметив, что Брэк кивнул, обрадовалась: в кои-то веки он ею доволен.
— Когда ты окончательно поправишься, я с удовольствием покажу тебе Убежище, — добавил Коранделлен. — А потом займемся твоим образованием. Тебе нужно многому научиться, кузина. Шананара говорила мне, что ты не умеешь распоряжаться своей силой, поскольку подрастеряла эту способность среди смертных.
— Мне хотелось бы восполнить этот пробел, — ответила Р'шейл и сама удивилась: ей действительно этого хотелось.
Король улыбнулся ей — похоже, харшини улыбались всем подряд — и ушел. Едва дверь за ним закрылась, Брэк повернулся к Р'шейл:
— Вижу, ты можешь быть вежливой, когда захочешь.
— А почему я должна грубить твоему королю? Он показался мне довольно… милым.
— Он такой и есть, так что следи за собой. Я притащил тебя сюда, чтобы помочь тебе, Р'шейл. Но если я узнаю, что ты хочешь навредить этому народу, то лично выброшу тебя из Убежища.
— Почему ты всегда подозреваешь меня во всяких пакостях?
Брэк пожал плечами и сел рядом с ней на кровать.
— Я видел, на что ты способна. Помнишь мятежников?
Она сию же минуту вспомнила.
— Наверное, со мной было… трудно. Но все это в прошлом. Я вспоминаю события так, будто все это случилось с кем-то другим, не со мной. Иногда мне кажется, что меня вообще не существовало до тех пор, пока я не проснулась вот тут.
— Убежище — магическое место, Р'шейл. Здесь ты почувствуешь себя другой. Все эти странные ощущения пройдут.
Р'шейл вдруг заметила, что Брэк одет в кожаные штаны и полотняную рубаху — это была одежда людей, а не харшини, в которой она видела его в прошлый раз.
— Ты хочешь уйти?
— Да. Назад, в большой и скверный мир. Вам с Тарджей удалось поставить этот проклятый мир на уши. Я должен узнать, что там случилось.
Услышав имя Тарджи, Р'шейл вспыхнула.
— Ты увидишь его?
— Нет. Я отправляюсь на юг. Хочу посмотреть, что там фардоннцы делают.
— О!
Брэк улыбнулся. Здесь, в Убежище, даже он умел улыбаться.
— Ты чего-нибудь хочешь?
— Мяса, — ответила она без размышлений. — За сочный олений окорок я готова убить кого угодно.
Брэк помрачнел.
— Не произноси такие слова в Убежище, Р'шейл.
— Какие слова? Окорок?
— Убить. Харшини не выносят насилия. Даже мысль о нем им претит. Что касается мяса, то я попробую тебе помочь, но больше никого об этом не проси. Харшини мяса не едят и очень огорчаются, когда слышат, что это делают люди. А уж если они подумают, что тебе плохо у них в гостях, то расстроятся вконец. Так что неплохо бы тебе на какое-то время перейти на диету харшини.
— Но это же кроличья еда, — пробурчала Р'шейл и обезоруживающе улыбнулась.
— Тогда тебе придется привыкнуть к кроличьей еде.
И тут Р'шейл осенило:
— Но если они не могут убивать, откуда у них берется кожа?
— Им ее дарят.
— Кто?
— Звери, которые живут в горах. Они позволяют харшини забирать шкуры умерших животных.
— А как харшини узнают о том, что зверь умер? — усмехнулась она.
— Так ведь это харшини, Р'шейл. Они легко общаются и со зверями, и с людьми. Я даже думаю, что звери им нравятся больше. Наверное, потому, что они еще не придумали войну.
— Знаешь, Брэк, я к тебе уже почти привыкла. Почему ты уходишь?
Брэк не ответил. Р'шейл посмотрела ему в глаза — и не стала приставать с вопросами.
Глава 8
— И давно это с ней случилось? — спросил Гарет.
В просторном запущенном помещении горел камин. Гарет сидел в кресле, которое вчера вечером занимала Мэгина. Тарджа пристроился у каминной решетки, в другом кресле расположился Дженга.
— Сразу после Тестры. — Дженга пристально смотрел на языки пламени и даже не взглянул на Гарета.
Дамиан стоял, прислонившись к облицовке камина, и ворошил кочергой угли. Раздобыть дрова в этой безлесной местности было невероятно трудно, и всякий раз накануне зимы на их заготовку приходилось отряжать солдат. Если бы не лошади, коих в лагере хватало с избытком, служивым приходилось бы туго. Сжигание дров считалось расточительностью, и Дамиан радовался, что на сей раз удалось разжиться хоть конским навозом.
— Как это случилось?
— Я не знаю.
Дамиан заметил, что Лорд Защитник смутился, и тихонько усмехнулся.
— Дэйсендаран, бог воров, похитил ее разум, комендант. Лорду Защитнику трудно с этим смириться.
— Мне тоже, милорд. Мы не верим в ваших богов.
— Хотите — верьте, хотите — нет. — Дамиан пожал плечами — Но это воистину так. Спросите хоть у Тарджи.
Гарет вопросительно посмотрел на молодого человека.
— Однажды кто-то сказал мне, что верит в богов, но не знает, достойны ли они поклонения. И это, по-моему, наглядный пример.
— Боги существуют, Гарет, и они вмешались в наш конфликт. Состояние Джойхинии — яркое тому доказательство.
— И с тех пор вы издавали приказы от ее имени?
Было невозможно понять, о чем думал этот человек. С точки зрения Дамиана, он просто мастерски умел морочить голову. Из него получился бы прекрасный фардоннский купец.
— После того как кариенского посланника убили на территории Медалона, угроза вторжения кариенцев стала реальной, — ответил Тарджа. — Если бы Дженга вернулся в Цитадель с Джойхинией, то Кворум и поныне заседал бы и спорил о том, что делать. А так мы, по крайней мере, предприняли необходимые приготовления.
— Это вы убили его? — спросил комендант.
— Нет, но я возглавлял тот поход. И полагаю, что несу ответственность за случившееся.
Гарет устало покачал головой и снова обратился к Лорду Защитнику:
— Мы с вами давно знакомы, Дженга. Я пытаюсь понять, что вас заставило это сделать. Ведь с какой стороны ни посмотри, ваши действия можно расценить как предательство.
Лорд Защитник с мрачным видом кивнул.
— Мы с вами уже обсуждали этот вопрос. Я спросил вас, как бы вы поступили, если бы получили приказ, с вашей точки зрения, морально предосудительный. Помню, вы сказали, что не выполнили бы его, несмотря на последствия. Теперь я нахожусь в точно таком же положении.
Гарет откинулся на спинку кресла и по очереди осмотрел троих собеседников.
— Зная Джойхинию, я верю вашим словам, но как долго, по-вашему, это может продолжаться? Отсутствие Верховной сестры в Цитадели вызывает большое беспокойство. И распоряжения, которые она присылает, слишком странны, чтобы исполнять их безоговорочно. Вы простили Тарджу. Вы приказали закончить чистку и освободили половину осужденных в Гримфилде. Вы приказали перебросить отряды на север. Вы потратили огромные деньги, которые ухнули как в прорву, а затем подписали мирный договор с хитрианским военлордом. Джойхиния никогда не приняла бы ни одного подобного решения.
— Следующее собрание состоится только через несколько месяцев, — вмешался Тарджа. — Джойхиния направит письмо Кворуму с уведомлением о своем отказе от занимаемого положения и назначении вместо нее Мэгины. С ее поддержкой и поддержкой Джакомины и Лоухины, которые автоматически проголосуют за все предложения Джойхинии, мы будем в безопасности.
Гарет покачал головой.
— Ничего не получится, Тарджа.
— Получится. Альтернативой может стать гражданская война, в результате которой мы останемся беззащитными перед кариенским вторжением.
— Мы не хотим погубить Сестринскую общину, Гарет, — подхватил Дженга. — Мы просто пытаемся внести здравый смысл в их решения.
— Здравый смысл? Странно слышать это от людей, которые решили, что могут дурачить мир своими россказнями о том, что Джойхиния Тенраган по-прежнему жива и здорова, тогда как на самом деле она превратилась в идиотку и несет невесть что!
Дамиан с интересом слушал дискуссию. Он был военлордом, а значит, абсолютным правителем в своих краях. Он никогда ни перед кем не отчитывался и сейчас увлеченно следил, как медалонцы пытались убедить себя и друг друга в том, что их действия были благородными и необходимыми.
— Друзья мои, вы можете спорить о том, кто прав, кто виноват, до самой старости, — наконец перебил он их. — Мне же хочется выяснить, что вы собираетесь делать, комендант.
Гарет Уорнер посмотрел на Дамиана:
— На мой взгляд, существуют две возможности. Я могу продолжать этот фарс, а могу вернуться в Цитадель и сообщить Кворуму о том, что здесь происходит.
— Нет, у вас только одна возможность, комендант. Вы будете продолжать этот фарс, либо мне придется вас убить.
— Дамиан!
— Будь реалистом, Тарджа! Если вы отпустите его, через месяц он вернется с армией защитников, и вы получите ту гражданскую войну, которой так хотите избежать. Убийство одного защитника может предотвратить гибель тысяч людей. Если вас смущает само убийство, я могу взять это дело на себя.
Некоторое время Гарет молча смотрел на военлорда.
— Вы, я вижу, слишком самоуверенны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65