Галка выслушивала его уверения недолго.
– Можете внести требуемую сумму драгоценностями и утварью. Я не против. Следующий! Эдуардо Гомес!
Испанец опустил голову и медленно прошёл к выходу, понимая, что споры и уговоры здесь не подействуют. Его компаньоны из Панамы и Мериды уверяли, что уговаривать и жалобить эту деликатную разбойницу бессмысленно.
Так продолжалось довольно долго, не менее двух часов. Один купец сменялся другим, новый гранд приходил на место ушедшего, и все по очереди они занимали своё место перед светлыми, проницательными глазами капитана Спарроу. Все они являли собой различные степени искреннего отчаянья и лицемерия - на Галку не действовало ничего. Она оставляла желавшим стать добрыми подданными французского короля сумму, достаточную для достойной жизни, но остальное выбирала безжалостной рукой. Что же до тех, кто оставался верен королю испанскому и изъявил желание покинуть город, то этих она выжимала досуха, как лимон, до самой кожуры. Постепенно ряды допрашиваемых редели, зал пустел. В какой-то момент даже сам Шаверни заглянул в ратушу на несколько минут - бросить надменный взгляд на то, как идут дела по изыманию его богатств. Вмешиваться он, однако, не стал - видимо, счёл это ниже своего достоинства - но постоял, посмотрел, ничего не говоря, за процессом.
– Ловкая работа, мадам, - негромко произнёс он по-французски, когда Галка отпустила очередного купца в полуобморочном состоянии - старого испанца увели под руки двое сыновей. - Ограбление согласно списку. Никогда не видел ничего подобного.
– А вы посидите в кабинете месье Кольбера, ещё не то увидите, - сухо ответила Галка. - Мы-то хоть испанцев грабим…
Де Шаверни поджал губы, но ничего не сказал. Эта женщина умела надерзить так, что отбивала всякую охоту язвить дальше. Он прошёлся по залу, постукивая по каменным плитам пола каблуками нарядных туфель и кончиком драгоценной трости. Но если он намеревался произвести эффект своим появлением, то просчитался. Испанцам было явно не до него в этот момент, а на Галку подобные психические атаки не действовали.
– Хавьер Варгас, купец, - тем временем объявила пиратка. На её слова поднялся тучный немолодой мужчина. Он производил какое-то странно-неприятное впечатление. Полнота его была нездоровой, и в его лице нельзя было найти ничего обаятельного и добродушного, что обычно свойственно большинству упитанных людей. Влад рассматривал испанца с неприязнью, которое только возросло, когда тот, переваливаясь, подошёл ближе и заговорил. Губы его двигались криво и несимметрично, словно в лице купца работали не все мышцы. Это могло быть следствием небольшого инсульта или удара, как констатировал бы доктор Леклерк.
Он обладал немалым состоянием. Рассмотрев его бумаги как следует, Галка назначила новоявленному "французу" выкуп в размере сорока тысяч песо. Испанец покраснел, губы его неприятно задёргались, а в глубине внушительного живота что-то забулькало. Владу даже на секунду показалось, что старика сейчас хватит "дед Кондратий", прямо здесь. Однако тот овладел собой и заговорил - глухо и чуть хрипловато, низким утробным голосом:
– Вы можете сделать со мной всё, что угодно, но у меня нет таких денег. Вы сами взяли в течение этого года четыре корабля, на которых везли мои товары. Я понёс колоссальные убытки. Если у вас есть сведения, относительно моего состояния, то эти сведения уже устарели.
Галка молчала. Ситуация складывалась не слишком привычная. Испанец не просил, не умолял, не уговаривал - он просто констатировал факты.
– Как назывались эти корабли? - Спросила Галка.
Испанец ответил, не раздумывая:
– "San-Bernardo", "La Nochebuena", "Maria Macarena" и "Invierno". Везли кофе, сахар, пряности, красители - кошениль и индиго.
– Да, это так, брали мы такие корабли, - Галка задумчиво покивала головой. Однако что-то не давало ей окончательно поверить в такую уж полную неплатёжеспособность толстяка. Она незаметно покосилась на Влада и тот ответил одними губами: "Врёт"! Да Галка и сама это чувствовала.
– Решение останется неизменным, - жёстко проговорила она, - Сорок тысяч песо. И вы выложите эти денежки, даже если вам для этого придётся притащить сюда все драгоценности покойной жены, всю посуду и все товары, которые ещё лежат на ваших складах. Идите. У вас два дня.
Старик медленно наклонился и тяжело сошёл вниз. Ему навстречу поспешила красивая взволнованная девушка, показавшаяся Владу совсем молоденькой. Её фигуру окутывала длинная мантилья, а лицо призрачно светилось в тени жесткого чёрного кружева. Она подхватила испанца под локоть, и тот немедленно опёрся на её руку, ступая с большим трудом. Влад проводил взглядом эту пару до самых дверей, возле которых дежурили двое матросов с "Гардарики".
– Так, далее по списку у нас идет… - Галка перелистнула страницу и громко провозгласила, - Сеньор Антонио де Кастро-Райос!
Сперва на её слова никто не отозвался, потом в рядах произошло какое-то движение, и к возвышению вышла молодая, хорошо одетая женщина. Галка воззрилась на неё с удивлением.
– Я вызывала Антонио Кастро, - повторила она.
– Вызывали, - ответила девушка без тени смущения, - Но он умер месяц назад. Так что я теперь веду все его дела. Меня зовут Инес де Кастро-Райос.
– Та-ак, понятно, - протянула пиратка, - Вы, должно быть, его дочь?
– Нет, - радостно сообщила девушка, - Я его безутешная вдова.
Она была очень красива, и весь её костюм прямо-таки сиял от богатой вышивки, золота и камней. Тёмные глаза смотрели задорно и даже весело, и она рассматривала собравшихся в зале пиратов с нескрываемым любопытством.
– Что безутешная, это заметно, - Галка не упустила случая съязвить: она-то видела, как загорелись глаза Жерома - первого бабника Тортуги. Если у моряков и правда в каждом порту по девушке, то у этого было по целому гарему. Он, помнится, даже к ней подлаживался, но получил от ворот поворот. Как и многие другие.
"Чтобы этот хоть раз пропустил подобную фифу? Да никогда в жизни! - не без насмешки подумала она, отыскивая в списке сведения о состоянии Кастро-Райосов. - Куда это она так вырядилась, весёлая вдова, блин? Не понимает она, что ли, что тут происходит? Ого! Вот это наследство!"
Найдя, наконец, завалившийся листочек, Галка присвистнула. Сто шестьдесят тысяч песо! Да уж, повезло вдовушке, нечего сказать!
– Желаете ли вы перейти во французское подданство? Или предпочитаете сохранить верность испанской короне? - этот вопрос уже навяз в зубах.
"И чего я зря спрашиваю? - подумала она, - Пока только человек десять оказались такими преданными патриотами - или дураками - что отдали все свои денежки в обмен на сомнительное удовольствие служить королю Карлосу".
Однако эта девица начинала её раздражать, так что Галка не отказала бы себе в удовольствии ощипать эту глупую гусыню поосновательнее.
– Разумеется, желаю присягнуть королю Людовику! - не моргнув глазом, ответила испанка. Она вела себя настолько непринуждённо, словно на её памяти Картахену захватывали уже в пятый раз, и подобное действо ей уже изрядно наскучило. А вот окружение капитана Спарроу её явно заинтересовало. На Билли и Жозе она особенно внимания не обратила, по Дуарте только скользнула взглядом, чуточку внимательнее присмотрелась к меченой роже Жерома, а вот Эшби и особенно Влад вызвали ее пристальный интерес. Инес бросала на них то томные, то кокетливые взгляды и, даже разговаривая с Галкой, смотрела исключительно на них. Подобное нескрываемое кокетство до такой степени взбесило Галку, что она мучительно искала способа выжать из девицы побольше денег.
– Пятьдесят пять тысяч! - со злорадным удовольствием объявила она, - Срок уплаты - два дня.
По залу прошёлся гул. Однако сама сеньора Кастро только пожала плечами.
– Да хоть завтра, - обворожительно улыбнулась она сначала Эшби, потом Владу, - А если эти господа соизволят меня проводить, - опять кивок в сторону офицеров, - то можете забирать хоть сейчас!
Вот это наглость! Галка выдохнула и с трудом удержалась от ругательства.
– Нет, к вам придут вечером. Подготовьте деньги.
– Хорошо, - испанка опустила длинные ресницы и снова беззаботно сверкнула глазами, - Что-нибудь ещё?
– Нет. Идите, вы свободны.
Инес Кастро с достоинством поправила белую кружевную мантилью и, повыше подхватив многочисленные юбки (ага, чтобы ножки продемонстрировать!), спустилась в зал. Два дюжих негра, сопровождавших её, немедленно присоединились к своей госпоже; один бросился открывать двери. На мгновение в ратушу проникла узкая солнечная полоса, мелькнули тени, и двери снова закрылись с гулким стуком.
"Бог ты мой! - капитана Спарроу всегда восхищала подобная наглость, - Откуда только такая взялась? И ведь не придерёшься! Отчаянная кокетка, но манеры безупречные. Соблазнительница, чтоб её! Тоже мне, нашлась роковая красотка! Ей хоть двадцать-то есть? Ладно, бог с ней. Джеймс, к счастью, предпочитает других женщин".
– Следующий! - объявила Галка, возвращаясь к делам. - Армандо Арройо.
Услышав это имя, Дуарте напрягся. Желваки на его скулах заходили под смуглой кожей, а пальцы так сильно стиснули трубку, которую он вертел, не закуривая, что в его руках осталось два обломка. Галка мгновенно отреагировала на звук, метнув на своего офицера предупреждающий взгляд. Но Дуарте уже находился в таком состоянии, что одним только взглядом его остановить было невозможно. А молодой - не старше тридцати - испанец с самым что ни на есть мрачным видом предстал тем временем пред светлые очи "генерала Мэйна".
– Армандо Арройо, - повторила Галка, заглядывая в свои записи. - Боюсь, здесь особый случай, и разговаривать с вами тоже придётся особо. Надеюсь, не нужно объяснять, почему?
– Объяснения излишни, сеньора, - хмуро процедил сеньор Арройо, глядя не на Галку, а на Дуарте.
– В таком случае будьте любезны подождать окончания этой церемонии… Фернандо Луис де Сантана!
Взглядами, которыми обменивались Дуарте и Арройо, можно было бы поджечь весь город. Но испанец благоразумно молчал, а Жозе удерживало лишь присутствие Галки. Не будь её здесь - от испанца осталась бы кучка мелко нарубленного фарша… Галке же вовсе не нужно было накалять обстановку, и, спровадив сеньора де Сантану - если судить по фамилии, тоже португалец - тихонечко обратилась к Дуарте.
– Жозе, тебе лучше уйти, - сказала она по-русски.
Тот по-русски не говорил, но понимал в достаточной степени, чтобы молча подняться и покинуть зал.
"Вот же ж, блин, свалилась мне на голову твоя вендетта, - мрачно подумала Галка, проводив его взглядом. - Ладно. Закончим экспроприацию - вызову на откровенный разговор".
Но откровенного разговора не получилось по банальной причине: за те полтора часа, что Галка заканчивала имущественные разборки с испанцами, Дуарте набрался до состояния невменяемости. "И где успел-то? Разве что братва растащила какой-нибудь винный погреб… Руки поотбиваю…" Сеньора Армандо Арройо она ощипала так, что тот наверняка внукам-правнукам закажет грабить компаньонов, как то делал его покойный батюшка. Но для Жозе это будет слабым утешением. Ему можно возместить материальный ущерб, но кто возместит месяцы каторжного ада на тростниковых плантациях? И добро бы за какое преступление он туда угодил - как, скажем, Билли - а то ведь просто потому, что сеньору Арройо-старшему подвернулся удобный случай подсыпать золотишка в свой сундук. И добро бы Жозе был такой один… Словом, здесь было над чем подумать.
…Дело, собственно, не в острой нехватке рабочих рук, а в странном стремлении урвать лишнюю денежку на ближнем своём. Помню, с каким боем и матюками приходилось выгрызать свою зарплату. А ведь Игорёша - мой шеф - мог сэкономить гораздо больше, если бы не одевал свою Наташку в меха и золото. А Наташка ему в порядке благодарности через полгода дала коленом под зад, и ушла раздевать другого "крутого", побогаче. У нас проще: хоть какое-то бледное подобие цивилизации. Свою зарплату, во всяком случае, я получала всегда и в полном объёме. А здесь - туши свет. Если не можешь себя защитить - изволь не жаловаться, когда загремишь на плантации в качестве дешёвой рабочей силы. И никто, ни одна зараза за тебя не заступится. Хочешь на волю - выкупись или беги. Если сможешь. Но в таком случае тебе точно одна дорожка - к нам, в пираты…
Историки, ау! Говорите, конец Средневековья и начало Нового времени? Ошибаетесь, господа. Добро пожаловать в расцвет эпохи позднего рабовладельческого строя.
8
После всей этой нервотрёпки с выжиманием денег, на которую ушёл целый день - то в ратуше, то потом со сбором дани - Галке требовалось только одно: хорошенько поужинать. Она чувствовала совершенно зверский голод, и, несмотря на то, что прошло уже достаточно времени, никак не могла успокоиться после демарша той богачки - как её там - Инес Кастро. Ужинали, естественно, там же, где и остановились - в доме алькальда. Дон Альваро оказался учтивым хозяином и, несмотря на всю противоестественность ситуации, относился к своим непрошеным гостям со всей возможной любезностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Можете внести требуемую сумму драгоценностями и утварью. Я не против. Следующий! Эдуардо Гомес!
Испанец опустил голову и медленно прошёл к выходу, понимая, что споры и уговоры здесь не подействуют. Его компаньоны из Панамы и Мериды уверяли, что уговаривать и жалобить эту деликатную разбойницу бессмысленно.
Так продолжалось довольно долго, не менее двух часов. Один купец сменялся другим, новый гранд приходил на место ушедшего, и все по очереди они занимали своё место перед светлыми, проницательными глазами капитана Спарроу. Все они являли собой различные степени искреннего отчаянья и лицемерия - на Галку не действовало ничего. Она оставляла желавшим стать добрыми подданными французского короля сумму, достаточную для достойной жизни, но остальное выбирала безжалостной рукой. Что же до тех, кто оставался верен королю испанскому и изъявил желание покинуть город, то этих она выжимала досуха, как лимон, до самой кожуры. Постепенно ряды допрашиваемых редели, зал пустел. В какой-то момент даже сам Шаверни заглянул в ратушу на несколько минут - бросить надменный взгляд на то, как идут дела по изыманию его богатств. Вмешиваться он, однако, не стал - видимо, счёл это ниже своего достоинства - но постоял, посмотрел, ничего не говоря, за процессом.
– Ловкая работа, мадам, - негромко произнёс он по-французски, когда Галка отпустила очередного купца в полуобморочном состоянии - старого испанца увели под руки двое сыновей. - Ограбление согласно списку. Никогда не видел ничего подобного.
– А вы посидите в кабинете месье Кольбера, ещё не то увидите, - сухо ответила Галка. - Мы-то хоть испанцев грабим…
Де Шаверни поджал губы, но ничего не сказал. Эта женщина умела надерзить так, что отбивала всякую охоту язвить дальше. Он прошёлся по залу, постукивая по каменным плитам пола каблуками нарядных туфель и кончиком драгоценной трости. Но если он намеревался произвести эффект своим появлением, то просчитался. Испанцам было явно не до него в этот момент, а на Галку подобные психические атаки не действовали.
– Хавьер Варгас, купец, - тем временем объявила пиратка. На её слова поднялся тучный немолодой мужчина. Он производил какое-то странно-неприятное впечатление. Полнота его была нездоровой, и в его лице нельзя было найти ничего обаятельного и добродушного, что обычно свойственно большинству упитанных людей. Влад рассматривал испанца с неприязнью, которое только возросло, когда тот, переваливаясь, подошёл ближе и заговорил. Губы его двигались криво и несимметрично, словно в лице купца работали не все мышцы. Это могло быть следствием небольшого инсульта или удара, как констатировал бы доктор Леклерк.
Он обладал немалым состоянием. Рассмотрев его бумаги как следует, Галка назначила новоявленному "французу" выкуп в размере сорока тысяч песо. Испанец покраснел, губы его неприятно задёргались, а в глубине внушительного живота что-то забулькало. Владу даже на секунду показалось, что старика сейчас хватит "дед Кондратий", прямо здесь. Однако тот овладел собой и заговорил - глухо и чуть хрипловато, низким утробным голосом:
– Вы можете сделать со мной всё, что угодно, но у меня нет таких денег. Вы сами взяли в течение этого года четыре корабля, на которых везли мои товары. Я понёс колоссальные убытки. Если у вас есть сведения, относительно моего состояния, то эти сведения уже устарели.
Галка молчала. Ситуация складывалась не слишком привычная. Испанец не просил, не умолял, не уговаривал - он просто констатировал факты.
– Как назывались эти корабли? - Спросила Галка.
Испанец ответил, не раздумывая:
– "San-Bernardo", "La Nochebuena", "Maria Macarena" и "Invierno". Везли кофе, сахар, пряности, красители - кошениль и индиго.
– Да, это так, брали мы такие корабли, - Галка задумчиво покивала головой. Однако что-то не давало ей окончательно поверить в такую уж полную неплатёжеспособность толстяка. Она незаметно покосилась на Влада и тот ответил одними губами: "Врёт"! Да Галка и сама это чувствовала.
– Решение останется неизменным, - жёстко проговорила она, - Сорок тысяч песо. И вы выложите эти денежки, даже если вам для этого придётся притащить сюда все драгоценности покойной жены, всю посуду и все товары, которые ещё лежат на ваших складах. Идите. У вас два дня.
Старик медленно наклонился и тяжело сошёл вниз. Ему навстречу поспешила красивая взволнованная девушка, показавшаяся Владу совсем молоденькой. Её фигуру окутывала длинная мантилья, а лицо призрачно светилось в тени жесткого чёрного кружева. Она подхватила испанца под локоть, и тот немедленно опёрся на её руку, ступая с большим трудом. Влад проводил взглядом эту пару до самых дверей, возле которых дежурили двое матросов с "Гардарики".
– Так, далее по списку у нас идет… - Галка перелистнула страницу и громко провозгласила, - Сеньор Антонио де Кастро-Райос!
Сперва на её слова никто не отозвался, потом в рядах произошло какое-то движение, и к возвышению вышла молодая, хорошо одетая женщина. Галка воззрилась на неё с удивлением.
– Я вызывала Антонио Кастро, - повторила она.
– Вызывали, - ответила девушка без тени смущения, - Но он умер месяц назад. Так что я теперь веду все его дела. Меня зовут Инес де Кастро-Райос.
– Та-ак, понятно, - протянула пиратка, - Вы, должно быть, его дочь?
– Нет, - радостно сообщила девушка, - Я его безутешная вдова.
Она была очень красива, и весь её костюм прямо-таки сиял от богатой вышивки, золота и камней. Тёмные глаза смотрели задорно и даже весело, и она рассматривала собравшихся в зале пиратов с нескрываемым любопытством.
– Что безутешная, это заметно, - Галка не упустила случая съязвить: она-то видела, как загорелись глаза Жерома - первого бабника Тортуги. Если у моряков и правда в каждом порту по девушке, то у этого было по целому гарему. Он, помнится, даже к ней подлаживался, но получил от ворот поворот. Как и многие другие.
"Чтобы этот хоть раз пропустил подобную фифу? Да никогда в жизни! - не без насмешки подумала она, отыскивая в списке сведения о состоянии Кастро-Райосов. - Куда это она так вырядилась, весёлая вдова, блин? Не понимает она, что ли, что тут происходит? Ого! Вот это наследство!"
Найдя, наконец, завалившийся листочек, Галка присвистнула. Сто шестьдесят тысяч песо! Да уж, повезло вдовушке, нечего сказать!
– Желаете ли вы перейти во французское подданство? Или предпочитаете сохранить верность испанской короне? - этот вопрос уже навяз в зубах.
"И чего я зря спрашиваю? - подумала она, - Пока только человек десять оказались такими преданными патриотами - или дураками - что отдали все свои денежки в обмен на сомнительное удовольствие служить королю Карлосу".
Однако эта девица начинала её раздражать, так что Галка не отказала бы себе в удовольствии ощипать эту глупую гусыню поосновательнее.
– Разумеется, желаю присягнуть королю Людовику! - не моргнув глазом, ответила испанка. Она вела себя настолько непринуждённо, словно на её памяти Картахену захватывали уже в пятый раз, и подобное действо ей уже изрядно наскучило. А вот окружение капитана Спарроу её явно заинтересовало. На Билли и Жозе она особенно внимания не обратила, по Дуарте только скользнула взглядом, чуточку внимательнее присмотрелась к меченой роже Жерома, а вот Эшби и особенно Влад вызвали ее пристальный интерес. Инес бросала на них то томные, то кокетливые взгляды и, даже разговаривая с Галкой, смотрела исключительно на них. Подобное нескрываемое кокетство до такой степени взбесило Галку, что она мучительно искала способа выжать из девицы побольше денег.
– Пятьдесят пять тысяч! - со злорадным удовольствием объявила она, - Срок уплаты - два дня.
По залу прошёлся гул. Однако сама сеньора Кастро только пожала плечами.
– Да хоть завтра, - обворожительно улыбнулась она сначала Эшби, потом Владу, - А если эти господа соизволят меня проводить, - опять кивок в сторону офицеров, - то можете забирать хоть сейчас!
Вот это наглость! Галка выдохнула и с трудом удержалась от ругательства.
– Нет, к вам придут вечером. Подготовьте деньги.
– Хорошо, - испанка опустила длинные ресницы и снова беззаботно сверкнула глазами, - Что-нибудь ещё?
– Нет. Идите, вы свободны.
Инес Кастро с достоинством поправила белую кружевную мантилью и, повыше подхватив многочисленные юбки (ага, чтобы ножки продемонстрировать!), спустилась в зал. Два дюжих негра, сопровождавших её, немедленно присоединились к своей госпоже; один бросился открывать двери. На мгновение в ратушу проникла узкая солнечная полоса, мелькнули тени, и двери снова закрылись с гулким стуком.
"Бог ты мой! - капитана Спарроу всегда восхищала подобная наглость, - Откуда только такая взялась? И ведь не придерёшься! Отчаянная кокетка, но манеры безупречные. Соблазнительница, чтоб её! Тоже мне, нашлась роковая красотка! Ей хоть двадцать-то есть? Ладно, бог с ней. Джеймс, к счастью, предпочитает других женщин".
– Следующий! - объявила Галка, возвращаясь к делам. - Армандо Арройо.
Услышав это имя, Дуарте напрягся. Желваки на его скулах заходили под смуглой кожей, а пальцы так сильно стиснули трубку, которую он вертел, не закуривая, что в его руках осталось два обломка. Галка мгновенно отреагировала на звук, метнув на своего офицера предупреждающий взгляд. Но Дуарте уже находился в таком состоянии, что одним только взглядом его остановить было невозможно. А молодой - не старше тридцати - испанец с самым что ни на есть мрачным видом предстал тем временем пред светлые очи "генерала Мэйна".
– Армандо Арройо, - повторила Галка, заглядывая в свои записи. - Боюсь, здесь особый случай, и разговаривать с вами тоже придётся особо. Надеюсь, не нужно объяснять, почему?
– Объяснения излишни, сеньора, - хмуро процедил сеньор Арройо, глядя не на Галку, а на Дуарте.
– В таком случае будьте любезны подождать окончания этой церемонии… Фернандо Луис де Сантана!
Взглядами, которыми обменивались Дуарте и Арройо, можно было бы поджечь весь город. Но испанец благоразумно молчал, а Жозе удерживало лишь присутствие Галки. Не будь её здесь - от испанца осталась бы кучка мелко нарубленного фарша… Галке же вовсе не нужно было накалять обстановку, и, спровадив сеньора де Сантану - если судить по фамилии, тоже португалец - тихонечко обратилась к Дуарте.
– Жозе, тебе лучше уйти, - сказала она по-русски.
Тот по-русски не говорил, но понимал в достаточной степени, чтобы молча подняться и покинуть зал.
"Вот же ж, блин, свалилась мне на голову твоя вендетта, - мрачно подумала Галка, проводив его взглядом. - Ладно. Закончим экспроприацию - вызову на откровенный разговор".
Но откровенного разговора не получилось по банальной причине: за те полтора часа, что Галка заканчивала имущественные разборки с испанцами, Дуарте набрался до состояния невменяемости. "И где успел-то? Разве что братва растащила какой-нибудь винный погреб… Руки поотбиваю…" Сеньора Армандо Арройо она ощипала так, что тот наверняка внукам-правнукам закажет грабить компаньонов, как то делал его покойный батюшка. Но для Жозе это будет слабым утешением. Ему можно возместить материальный ущерб, но кто возместит месяцы каторжного ада на тростниковых плантациях? И добро бы за какое преступление он туда угодил - как, скажем, Билли - а то ведь просто потому, что сеньору Арройо-старшему подвернулся удобный случай подсыпать золотишка в свой сундук. И добро бы Жозе был такой один… Словом, здесь было над чем подумать.
…Дело, собственно, не в острой нехватке рабочих рук, а в странном стремлении урвать лишнюю денежку на ближнем своём. Помню, с каким боем и матюками приходилось выгрызать свою зарплату. А ведь Игорёша - мой шеф - мог сэкономить гораздо больше, если бы не одевал свою Наташку в меха и золото. А Наташка ему в порядке благодарности через полгода дала коленом под зад, и ушла раздевать другого "крутого", побогаче. У нас проще: хоть какое-то бледное подобие цивилизации. Свою зарплату, во всяком случае, я получала всегда и в полном объёме. А здесь - туши свет. Если не можешь себя защитить - изволь не жаловаться, когда загремишь на плантации в качестве дешёвой рабочей силы. И никто, ни одна зараза за тебя не заступится. Хочешь на волю - выкупись или беги. Если сможешь. Но в таком случае тебе точно одна дорожка - к нам, в пираты…
Историки, ау! Говорите, конец Средневековья и начало Нового времени? Ошибаетесь, господа. Добро пожаловать в расцвет эпохи позднего рабовладельческого строя.
8
После всей этой нервотрёпки с выжиманием денег, на которую ушёл целый день - то в ратуше, то потом со сбором дани - Галке требовалось только одно: хорошенько поужинать. Она чувствовала совершенно зверский голод, и, несмотря на то, что прошло уже достаточно времени, никак не могла успокоиться после демарша той богачки - как её там - Инес Кастро. Ужинали, естественно, там же, где и остановились - в доме алькальда. Дон Альваро оказался учтивым хозяином и, несмотря на всю противоестественность ситуации, относился к своим непрошеным гостям со всей возможной любезностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57