Переменить будущее? Так ведь в том будущем всё изменится, и даже их самих может не стать.
– С некоторыми оговорками я согласен с мнением капитана, - поддержал его Мартин. - Попав сюда, мы рискуем нарушить причинно-следственные связи, и будущее превратится в рассыпавшийся карточный домик. Это хаос, энтропия. Ведь если кто-то вздумает вас уничтожить, то совсем не обязательно убивать вас физически. Достаточно убить хотя бы одного из ваших предков - и вы исчезнете.
– Ох уж мне это линейное мышление… - улыбнулась Галка. Джеймс и Влад тоже улыбались - по той же самой причине. - Ну, почему, чёрт возьми, люди уверены, будто известная им история - это единственно возможный вариант, где шаг в сторону карается расстрелом на месте? Нет предначертания в том смысле, что двигаться надлежит вот только по этой колее, и никак иначе. Если у какого-либо события могут быть несколько вариантов продолжения в будущее, то реализуются все варианты, - мадам капитан сделала упор на последние слова. - Приведу пример. Вот ты, Жером, обожаешь игру в кости, - Меченый при этом хмыкнул в кулачище: капитан Спарроу не очень жаловала игроманов, но он-то как раз меру знал. - Скажем, ты поставил на всё. Твой противник выбросил одиннадцать очков при игре в две кости. Шансов выиграть у тебя - один к тридцати шести. Немного, но и не так уж мало. Ты бросаешь кости, и выпадает двенадцать очков. Ты радуешься, загребаешь выигрыш, а твой противник хватается за голову и кричит: "Невероятно!" То-то и оно, что как раз вероятно, хоть вероятность такого исхода была мала. Всего один шанс из тридцати шести. Но ведь и остальные тридцать пять вариантов тоже реализовались! Мир в каком-то смысле разделился. В том, что знаешь ты, выпало двенадцать очков. Ты выиграл, и пошёл прогуливать свой выигрыш с братвой. Но в некоторых других вариантах ты проигрался в пух и прах, со злости с кем-то подрался и загремел в тюрьму. А в каком-то и вовсе кого-то пришиб, и угодил на виселицу. Разница - для тебя лично - существенная, но увидеть её, находясь в своём варианте развития событий, ты не сможешь никогда. Увидеть её можно только со стороны. Но если разница невелика в масштабах мира, вероятностные ветви могут потом сойтись, и никто ничего не заметит. А если представить, что последствия какого-нибудь события изменили ход истории? Скажем, не пришибли Генриха Четвёртого на улице Медников - и пошёл он рубить австрияков в капусту.
– Так это получается что-то вроде кругов на воде от упавшего камня, - Жером хоть и был малограмотным человеком, но суть ухватил сразу.
– Верно, - сказала Галка. - И чем больше камень, тем выше волны, и дальше разойдутся. Вот ещё один пример… Мартин, вы ведь учили в школе историю. Когда, от чего и в каком статусе умер Генри Морган?
– В тысяча шестьсот восемьдесят восьмом году, от хронического пьянства и туберкулёза, в ранге лейтенант-губернатора Ямайки - если я не ошибаюсь, - усмехнулся немец, сразу сообразив, куда гнёт эта пиратка.
– Какой губернатор! Он давно на дне, рыб кормит! - возмутился Жером. - Воробушек, я же помню, как ты сама приказала - с "Уэльса" никого не подбирать!
– Вот и я о том же, - продолжала Галка. - Но в том варианте истории, который учил Мартин и который учила я, сэр Генри действительно был назначен лейтенант-губернатором Ямайки, возведен в рыцарское достоинство, вешал братву почём зря, а никакой женщины-капитана по прозвищу Воробушек, которая пустила его на дно, не было и в помине. Представь себе, где-то есть и такой мир, в котором не мы потопили "Уэльс", а он нас, и сэр Генри благополучно оправдывается сейчас перед судьями за то, что напал на Панаму после заключения мира. Но и тот, "родной" для нас вариант истории никуда не делся. Он существует помимо нашего желания или нежелания, но, находясь в этой событийной ветви, мы не можем его видеть. А вот те, кто нас сюда…э-э-э…переместил - могут. Я ещё не знаю, как, но, видимо, у них есть какое-то устройство, позволяющее это делать. Но отвечу на теорию Мартина - относительно убийства предков. Это не только бесчеловечно по отношению к ни в чём не повинным людям, но и бессмысленно. Потому что одним своим появлением здесь мы исключили возможность своего рождения в будущем этой ветви истории. Может, и будут жить здесь мои отец и мать, но у них никогда не родится дочь по имени Галина. А если и родится, то она никогда не будет моей точной копией. И уж тем более - не будет мной… Одним словом, мир куда сложнее, чем думают некоторые. А наши "доброжелатели" знают это, как я подозреваю, лучше всех.
– Они поставили своей целью создать новый жизнеспособный мир, - проговорил Джеймс. - Но опять-таки, с какой целью? Пока ни один документ из тех, что нам удалось прочесть, не дал ответа на этот вопрос.
– Вряд ли с благой, - покачал головой дон Альваро. - Исследования Мартиньо были направлены на создание нового пороха и каких-то электрических машин. И сеньор иезуит, о котором он вам наверняка рассказывал, всячески способствовал его исследованиям. Лаборатория, двое учёных монахов, инструменты, книги, деньги - всё было к его услугам. У вас, как я слышал, примерно так же дело обстояло с новыми пушками: мастера, поддержка французских властей, богатые трофеи для оплаты работ. Даже удалось выкупить для оружейников Тулона у одного старого мастера технологию варки стали, и они принялись производить стальное оружие большими партиями, по государственным и частным заказам.
– Откуда это вам известно? - нахмурилась Галка.
– От сеньора иезуита, разумеется, - пожал плечами пожилой испанец. - Если вы знаете, что ваша деятельность отслеживалась, то не логично было бы предположить, что эти господа исподволь подталкивали вас к следованию нужным им курсом?
– У меня были такие предположения, - проговорила Галка, - но подтверждение они получили только сейчас. И потому я хотела бы, чтобы Мартин пошёл с нами.
– Не вижу резона, - покачал головой немец. - Будем мы вместе или врозь, ничего уже существенно не изменится. Ваши пушки - реальность. А я уже сделал действующую модель ветрового генератора, и так близко подошёл к созданию технологии производства тола на основе имеющихся здесь материалов, что это тоже скоро станет реальностью.
– А как вы думаете, поверят ли эти иезуиты, или кто они на самом деле, что вы не выдали нам свои секреты? - усмехнулась женщина, здоровой рукой подправив подушку. - Я терпеть не могу пыток, и, сами знаете, запрещаю братве этим делом баловаться, но у меня свои методы добиваться желаемого. Не менее результативные, чем пытка. И наши заочные знакомые это знают. Так что независимо от того, закончили вы свои работы, или нет, вас убьют, если вы останетесь. Но если вы будете на моём флагмане, добраться до вас им будет несколько затруднительно.
– Фрау капитан, если правда то, что здесь сейчас было сказано, вы и на своём флагмане не сможете чувствовать себя в безопасности, - возразил Мартин. - Вы тоже сделали своё дело, обеспечив появление нарезной артиллерии на два века раньше положенного срока, и теперь должны исчезнуть, чтобы не мешать этим господам реализовывать свой сценарий. Кроме того, создав из… - немец покосился на Жерома, - из пиратов грозную армию, вы теперь представляете для этих людей серьёзную опасность. Не всё ли, в таком случае, равно, где нас убьют?
– Во-первых, не всё равно, а во-вторых, это ещё вилами по воде писано, кто кого убьёт, - хитро усмехнулась Галка. - Дон Педро Колон тоже думал, будто поймал нас, а оказалось, что он немного ошибся. У них пока преимущество в том плане, что они знают о ситуации больше нас. Но и оно скоро сойдёт на нет, если я найду способ влезть в их архив. А он на том компьютере имеется, нужно либо подобрать, либо взломать пароль к программе-оболочке. Вот тогда мы такой камушек в воду бросим, что круги от него будут расходиться ещё не одну сотню лет!
– Кстати, дон Альваро, - добавил Влад, всё это время думавший о чём-то своём. - Вы ведь тоже посвящены в некоторые тайны, которых вам знать было не положено. А значит, тоже ходите по лезвию ножа.
– Я понял, о чём вы, сеньор, - хмуро проговорил дон Альваро. - Но я испанец, и уйти с врагами Испании…
– Бросьте, приятель, - не слишком вежливо перебил его Жером. Он всегда был прост в общении, не признавая никаких церемоний. - "Враги Испании"… Может, оно и так, да только бывают такие враги, против которых надо бороться сообща. Всем нам - испанцам, французам, англичанам, русским, ещё Бог знает, кому. Воробушек верно у церкви тем дурням говорила - эти меняют веру как перчатки, когда им это выгодно, зато всегда выезжают на горбу честных людей. А эти ваши знакомцы, как я понял, не имеют не только веры в Бога, но и родины. Им что Испания, что Франция - наплевать, лишь бы все перед ними на карачках ползали. Насмотрелся я на таких, ещё в Порт-Ройяле. У меня большой зуб на испанцев. Но знайте, - добавил он запальчиво, - какие бы обиды у меня ни были, вы честный человек, и я всегда подам вам руку. А с дерьмом у меня разговор короткий, даже если это дерьмо - француз.
– Вы удивительный человек, капитан, - невесело усмехнулся алькальд. - Но таких, как вы, ещё слишком мало.
– Их больше, чем вы думаете, - загадочно улыбаясь, проговорила Галка. - Но пока не будем углублять эту тему. Влад прав: вам действительно опасно здесь оставаться. Даже не просто в Картахене, а в испанских владениях Мэйна вообще. Найдут и прибьют, предварительно вытянув из вас всё, что вы знаете.
– Но и с вами я уйти не могу. Родственники в Испании могут пострадать, если меня обвинят в измене.
– Тогда уезжайте отсюда. Как можно дальше. И возвращайтесь года через три-четыре. Обещаю, за это время события уйдут настолько далеко, что нашим старым знакомым будет попросту не до вас.
Больно было соглашаться, но дон Альваро был вынужден признать правоту пиратов: здесь он подвергается нешуточной опасности. Сеньор иезуит - если он действительно принадлежит к этому ордену, в чём теперь возникли большие сомнения - никогда не смирится с потерей контроля над Мартиньо и его знаниями. А пиратка постарается забрать не только Мартиньо, но и все результаты его работы: она гарантированно не оставит их кураторам из Маракайбо ни одной бумажки, ни одной детальки.
– Ладно, будь по вашему. Поеду, - подумав, согласился Мартин. - Не имею причин доверять вам безраздельно, фрау капитан, но я доверяю дону Альваро, а он считает вас порядочным человеком.
– А тех двух монахов, ваших помощников, оставите сеньору иезуиту в наследство, - хмыкнул Джеймс. - Кстати, они всё ещё в Картахене?
– Вы собираетесь и их взять с собой? Не думаю, что они согласятся на вас работать.
– А нам это и не особо нужно, лишь бы они не работали на…тех товарищей, - ответила Галка, переглянувшись с мужем. - Но если вы постараетесь объяснить им ситуацию - разумеется, не вдаваясь в деликатные подробности - то может, и будут работать на нас. Как ни крути, а Жером верно сказал: враг у нас общий, и бороться с ним нужно всем вместе.
– Всё это замечательно, - проговорил Жером. - Одного понять не могу. Если эти типы обладают такой мощью, что могут перемещать людей из мира в мир, то почему они не принесли сюда своё оружие и не завоевали нас его силой?
– Может, ядерная бомба в кармане не уместилась, - с непередаваемой иронией предположил Влад.
– Может, и так, - Галка, поморщившись, улеглась поудобнее. - А может, на таможне задержали. Не будем гаданием заниматься, джентльмены. Нам известно не так уж и много, чтобы строить предположения. Вот узнаем чуть побольше…
– Как долго вы здесь ещё пробудете? - спросил испанец.
– Дня четыре. Ровно за столько плотники обещали подремонтировать "Гардарику".
– В таком случае мы успеем свернуть лабораторию.
– Монахи, - напомнил Джеймс.
– Мартиньо сам с ними управится.
– Я ему в этом помогу, - хмыкнул Влад. - А то мало ли, вдруг они несговорчивые.
– Прям собрание какого-то тайного ордена, - хохотнул Жером, когда дон Альваро и Мартин пошли с Владом за монахами. - Слушай, Воробушек, а что это ещё за бомба такая?
– Ядерная, - без тени юмора ответила Галка. - Если в центре Парижа взорвётся, на месте города останется большая яма, а Иль-де-Франс ещё лет сто будет ядовитой пустыней.
– Ничего себе! - присвистнул Меченый. - Хоть трусом меня никто ещё не называл, не хотел бы я жить в вашем мире.
– У тебя есть твой собственный, - сказал Джеймс, словно подводя черту под этой беседой. - О том, что здесь говорилось…
– Не дурак, знаю: молчать в тряпочку. Ну, Воробушек, - это уже Галке, - выздоравливай скорее. А то у нас ещё не одна драка впереди.
Галка слабо улыбнулась: тут Жером был прав на двести пятьдесят процентов… За задёрнутыми занавесками шевелились тени вперемешку с солнечными зайчиками: окно гостевой спальни выходило в сад.
– Эли, - негромко сказал Джеймс, взяв её за руку. - Чему ты улыбаешься?
– Я больше не боюсь, Джек, - Галка ответила по-русски.
– Чего именно?
– Будущего, мой дорогой. Если раньше я не была уверена, то теперь точно знаю, что делать…
12
– Вы уверены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– С некоторыми оговорками я согласен с мнением капитана, - поддержал его Мартин. - Попав сюда, мы рискуем нарушить причинно-следственные связи, и будущее превратится в рассыпавшийся карточный домик. Это хаос, энтропия. Ведь если кто-то вздумает вас уничтожить, то совсем не обязательно убивать вас физически. Достаточно убить хотя бы одного из ваших предков - и вы исчезнете.
– Ох уж мне это линейное мышление… - улыбнулась Галка. Джеймс и Влад тоже улыбались - по той же самой причине. - Ну, почему, чёрт возьми, люди уверены, будто известная им история - это единственно возможный вариант, где шаг в сторону карается расстрелом на месте? Нет предначертания в том смысле, что двигаться надлежит вот только по этой колее, и никак иначе. Если у какого-либо события могут быть несколько вариантов продолжения в будущее, то реализуются все варианты, - мадам капитан сделала упор на последние слова. - Приведу пример. Вот ты, Жером, обожаешь игру в кости, - Меченый при этом хмыкнул в кулачище: капитан Спарроу не очень жаловала игроманов, но он-то как раз меру знал. - Скажем, ты поставил на всё. Твой противник выбросил одиннадцать очков при игре в две кости. Шансов выиграть у тебя - один к тридцати шести. Немного, но и не так уж мало. Ты бросаешь кости, и выпадает двенадцать очков. Ты радуешься, загребаешь выигрыш, а твой противник хватается за голову и кричит: "Невероятно!" То-то и оно, что как раз вероятно, хоть вероятность такого исхода была мала. Всего один шанс из тридцати шести. Но ведь и остальные тридцать пять вариантов тоже реализовались! Мир в каком-то смысле разделился. В том, что знаешь ты, выпало двенадцать очков. Ты выиграл, и пошёл прогуливать свой выигрыш с братвой. Но в некоторых других вариантах ты проигрался в пух и прах, со злости с кем-то подрался и загремел в тюрьму. А в каком-то и вовсе кого-то пришиб, и угодил на виселицу. Разница - для тебя лично - существенная, но увидеть её, находясь в своём варианте развития событий, ты не сможешь никогда. Увидеть её можно только со стороны. Но если разница невелика в масштабах мира, вероятностные ветви могут потом сойтись, и никто ничего не заметит. А если представить, что последствия какого-нибудь события изменили ход истории? Скажем, не пришибли Генриха Четвёртого на улице Медников - и пошёл он рубить австрияков в капусту.
– Так это получается что-то вроде кругов на воде от упавшего камня, - Жером хоть и был малограмотным человеком, но суть ухватил сразу.
– Верно, - сказала Галка. - И чем больше камень, тем выше волны, и дальше разойдутся. Вот ещё один пример… Мартин, вы ведь учили в школе историю. Когда, от чего и в каком статусе умер Генри Морган?
– В тысяча шестьсот восемьдесят восьмом году, от хронического пьянства и туберкулёза, в ранге лейтенант-губернатора Ямайки - если я не ошибаюсь, - усмехнулся немец, сразу сообразив, куда гнёт эта пиратка.
– Какой губернатор! Он давно на дне, рыб кормит! - возмутился Жером. - Воробушек, я же помню, как ты сама приказала - с "Уэльса" никого не подбирать!
– Вот и я о том же, - продолжала Галка. - Но в том варианте истории, который учил Мартин и который учила я, сэр Генри действительно был назначен лейтенант-губернатором Ямайки, возведен в рыцарское достоинство, вешал братву почём зря, а никакой женщины-капитана по прозвищу Воробушек, которая пустила его на дно, не было и в помине. Представь себе, где-то есть и такой мир, в котором не мы потопили "Уэльс", а он нас, и сэр Генри благополучно оправдывается сейчас перед судьями за то, что напал на Панаму после заключения мира. Но и тот, "родной" для нас вариант истории никуда не делся. Он существует помимо нашего желания или нежелания, но, находясь в этой событийной ветви, мы не можем его видеть. А вот те, кто нас сюда…э-э-э…переместил - могут. Я ещё не знаю, как, но, видимо, у них есть какое-то устройство, позволяющее это делать. Но отвечу на теорию Мартина - относительно убийства предков. Это не только бесчеловечно по отношению к ни в чём не повинным людям, но и бессмысленно. Потому что одним своим появлением здесь мы исключили возможность своего рождения в будущем этой ветви истории. Может, и будут жить здесь мои отец и мать, но у них никогда не родится дочь по имени Галина. А если и родится, то она никогда не будет моей точной копией. И уж тем более - не будет мной… Одним словом, мир куда сложнее, чем думают некоторые. А наши "доброжелатели" знают это, как я подозреваю, лучше всех.
– Они поставили своей целью создать новый жизнеспособный мир, - проговорил Джеймс. - Но опять-таки, с какой целью? Пока ни один документ из тех, что нам удалось прочесть, не дал ответа на этот вопрос.
– Вряд ли с благой, - покачал головой дон Альваро. - Исследования Мартиньо были направлены на создание нового пороха и каких-то электрических машин. И сеньор иезуит, о котором он вам наверняка рассказывал, всячески способствовал его исследованиям. Лаборатория, двое учёных монахов, инструменты, книги, деньги - всё было к его услугам. У вас, как я слышал, примерно так же дело обстояло с новыми пушками: мастера, поддержка французских властей, богатые трофеи для оплаты работ. Даже удалось выкупить для оружейников Тулона у одного старого мастера технологию варки стали, и они принялись производить стальное оружие большими партиями, по государственным и частным заказам.
– Откуда это вам известно? - нахмурилась Галка.
– От сеньора иезуита, разумеется, - пожал плечами пожилой испанец. - Если вы знаете, что ваша деятельность отслеживалась, то не логично было бы предположить, что эти господа исподволь подталкивали вас к следованию нужным им курсом?
– У меня были такие предположения, - проговорила Галка, - но подтверждение они получили только сейчас. И потому я хотела бы, чтобы Мартин пошёл с нами.
– Не вижу резона, - покачал головой немец. - Будем мы вместе или врозь, ничего уже существенно не изменится. Ваши пушки - реальность. А я уже сделал действующую модель ветрового генератора, и так близко подошёл к созданию технологии производства тола на основе имеющихся здесь материалов, что это тоже скоро станет реальностью.
– А как вы думаете, поверят ли эти иезуиты, или кто они на самом деле, что вы не выдали нам свои секреты? - усмехнулась женщина, здоровой рукой подправив подушку. - Я терпеть не могу пыток, и, сами знаете, запрещаю братве этим делом баловаться, но у меня свои методы добиваться желаемого. Не менее результативные, чем пытка. И наши заочные знакомые это знают. Так что независимо от того, закончили вы свои работы, или нет, вас убьют, если вы останетесь. Но если вы будете на моём флагмане, добраться до вас им будет несколько затруднительно.
– Фрау капитан, если правда то, что здесь сейчас было сказано, вы и на своём флагмане не сможете чувствовать себя в безопасности, - возразил Мартин. - Вы тоже сделали своё дело, обеспечив появление нарезной артиллерии на два века раньше положенного срока, и теперь должны исчезнуть, чтобы не мешать этим господам реализовывать свой сценарий. Кроме того, создав из… - немец покосился на Жерома, - из пиратов грозную армию, вы теперь представляете для этих людей серьёзную опасность. Не всё ли, в таком случае, равно, где нас убьют?
– Во-первых, не всё равно, а во-вторых, это ещё вилами по воде писано, кто кого убьёт, - хитро усмехнулась Галка. - Дон Педро Колон тоже думал, будто поймал нас, а оказалось, что он немного ошибся. У них пока преимущество в том плане, что они знают о ситуации больше нас. Но и оно скоро сойдёт на нет, если я найду способ влезть в их архив. А он на том компьютере имеется, нужно либо подобрать, либо взломать пароль к программе-оболочке. Вот тогда мы такой камушек в воду бросим, что круги от него будут расходиться ещё не одну сотню лет!
– Кстати, дон Альваро, - добавил Влад, всё это время думавший о чём-то своём. - Вы ведь тоже посвящены в некоторые тайны, которых вам знать было не положено. А значит, тоже ходите по лезвию ножа.
– Я понял, о чём вы, сеньор, - хмуро проговорил дон Альваро. - Но я испанец, и уйти с врагами Испании…
– Бросьте, приятель, - не слишком вежливо перебил его Жером. Он всегда был прост в общении, не признавая никаких церемоний. - "Враги Испании"… Может, оно и так, да только бывают такие враги, против которых надо бороться сообща. Всем нам - испанцам, французам, англичанам, русским, ещё Бог знает, кому. Воробушек верно у церкви тем дурням говорила - эти меняют веру как перчатки, когда им это выгодно, зато всегда выезжают на горбу честных людей. А эти ваши знакомцы, как я понял, не имеют не только веры в Бога, но и родины. Им что Испания, что Франция - наплевать, лишь бы все перед ними на карачках ползали. Насмотрелся я на таких, ещё в Порт-Ройяле. У меня большой зуб на испанцев. Но знайте, - добавил он запальчиво, - какие бы обиды у меня ни были, вы честный человек, и я всегда подам вам руку. А с дерьмом у меня разговор короткий, даже если это дерьмо - француз.
– Вы удивительный человек, капитан, - невесело усмехнулся алькальд. - Но таких, как вы, ещё слишком мало.
– Их больше, чем вы думаете, - загадочно улыбаясь, проговорила Галка. - Но пока не будем углублять эту тему. Влад прав: вам действительно опасно здесь оставаться. Даже не просто в Картахене, а в испанских владениях Мэйна вообще. Найдут и прибьют, предварительно вытянув из вас всё, что вы знаете.
– Но и с вами я уйти не могу. Родственники в Испании могут пострадать, если меня обвинят в измене.
– Тогда уезжайте отсюда. Как можно дальше. И возвращайтесь года через три-четыре. Обещаю, за это время события уйдут настолько далеко, что нашим старым знакомым будет попросту не до вас.
Больно было соглашаться, но дон Альваро был вынужден признать правоту пиратов: здесь он подвергается нешуточной опасности. Сеньор иезуит - если он действительно принадлежит к этому ордену, в чём теперь возникли большие сомнения - никогда не смирится с потерей контроля над Мартиньо и его знаниями. А пиратка постарается забрать не только Мартиньо, но и все результаты его работы: она гарантированно не оставит их кураторам из Маракайбо ни одной бумажки, ни одной детальки.
– Ладно, будь по вашему. Поеду, - подумав, согласился Мартин. - Не имею причин доверять вам безраздельно, фрау капитан, но я доверяю дону Альваро, а он считает вас порядочным человеком.
– А тех двух монахов, ваших помощников, оставите сеньору иезуиту в наследство, - хмыкнул Джеймс. - Кстати, они всё ещё в Картахене?
– Вы собираетесь и их взять с собой? Не думаю, что они согласятся на вас работать.
– А нам это и не особо нужно, лишь бы они не работали на…тех товарищей, - ответила Галка, переглянувшись с мужем. - Но если вы постараетесь объяснить им ситуацию - разумеется, не вдаваясь в деликатные подробности - то может, и будут работать на нас. Как ни крути, а Жером верно сказал: враг у нас общий, и бороться с ним нужно всем вместе.
– Всё это замечательно, - проговорил Жером. - Одного понять не могу. Если эти типы обладают такой мощью, что могут перемещать людей из мира в мир, то почему они не принесли сюда своё оружие и не завоевали нас его силой?
– Может, ядерная бомба в кармане не уместилась, - с непередаваемой иронией предположил Влад.
– Может, и так, - Галка, поморщившись, улеглась поудобнее. - А может, на таможне задержали. Не будем гаданием заниматься, джентльмены. Нам известно не так уж и много, чтобы строить предположения. Вот узнаем чуть побольше…
– Как долго вы здесь ещё пробудете? - спросил испанец.
– Дня четыре. Ровно за столько плотники обещали подремонтировать "Гардарику".
– В таком случае мы успеем свернуть лабораторию.
– Монахи, - напомнил Джеймс.
– Мартиньо сам с ними управится.
– Я ему в этом помогу, - хмыкнул Влад. - А то мало ли, вдруг они несговорчивые.
– Прям собрание какого-то тайного ордена, - хохотнул Жером, когда дон Альваро и Мартин пошли с Владом за монахами. - Слушай, Воробушек, а что это ещё за бомба такая?
– Ядерная, - без тени юмора ответила Галка. - Если в центре Парижа взорвётся, на месте города останется большая яма, а Иль-де-Франс ещё лет сто будет ядовитой пустыней.
– Ничего себе! - присвистнул Меченый. - Хоть трусом меня никто ещё не называл, не хотел бы я жить в вашем мире.
– У тебя есть твой собственный, - сказал Джеймс, словно подводя черту под этой беседой. - О том, что здесь говорилось…
– Не дурак, знаю: молчать в тряпочку. Ну, Воробушек, - это уже Галке, - выздоравливай скорее. А то у нас ещё не одна драка впереди.
Галка слабо улыбнулась: тут Жером был прав на двести пятьдесят процентов… За задёрнутыми занавесками шевелились тени вперемешку с солнечными зайчиками: окно гостевой спальни выходило в сад.
– Эли, - негромко сказал Джеймс, взяв её за руку. - Чему ты улыбаешься?
– Я больше не боюсь, Джек, - Галка ответила по-русски.
– Чего именно?
– Будущего, мой дорогой. Если раньше я не была уверена, то теперь точно знаю, что делать…
12
– Вы уверены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57