Всю дорогу они не сказали и слова друг другу. Эстер лихорадочно обдумывала, как попросить доктора, к которому они идут, помочь ей. Ее опасения оказались напрасными: доктор сразу предупредил сеньору Сальватьерра, что своих пациентов он принимает без сопровождения. Донья Елена осталась в приемной, и вздох облегчения вырвался из груди Эстер. А когда, по ее просьбе, вышла из кабинета и медицинская сестра, – Эстер могла быть совершенно откровенной.
– Я хочу рассказать вам всю правду, доктор. Я не беременна.
– Не понимаю, объясните поточнее, – поднял на нее взгляд доктор Рерис.
– Понимаете, я очень люблю своего мужа. И единственное, чем можно удержать его, – это родить ему ребенка. Мне показалось, что я забеременела, сказала об этом и ему и родителям, но потом поняла, что ошиблась.
– И скрыли от них?
– Да.
– Почему? Вы подумали, что ваш обман не откроется?
– Я надеялась, что наши отношения с мужем станут лучше. Но прошло столько времени, а все без изменения. Помогите мне, доктор! Помогите, я просто в отчаянии!
– Что же в таком случае вам нужно от меня, сеньора?
– Я хочу, чтобы вы подтвердили… Я могу вас отблагодарить, заплачу, сколько скажете…
– Простите, сеньора, но я такими я делами не занимаюсь. – Доктор Рерис решительно встал, позвал медсестру.
– Прошу вас, не говорите ничего моей свекрови… – еле успела выговорить Эстер самое главное.
Дверь из кабинета доктор Рерис открыл сам. Донья Елена, подойдя к нему, озабоченно осведомилась о здоровье своей снохи.
– Она сама вам все расскажет, сеньора Сальватьерра Всего доброго!
И доктор пригласил следующую пациентку.
По дороге домой донья Елена никак не могла понять, почему Эстер не понравился врач. Доводы о том, что это всеми уважаемый специалист, ни к чему не привели. Эстер твердила одно: она хотела бы, чтобы врач, который ее осматривает, внушал ей доверие и был приятен, чего она не может сказать о Рерисе.
Донья Елена, всегда уравновешенная и спокойная, в присутствии Эстер теряла эти качества.
– Нет, Эстерсита, я так и не могу понять, в чек дело. Он что, был груб с тобой?
– Нет! Но мне не нравятся врачи, для которых пациенты – только средство, вернее, способ зарабатывать деньги.
– Ты ошибаешься! Доктор Рерис не из таких. Я знаю его уже много лет.
– Какое это имеет значение, тетя? Не нравится – и все! Уж если мне придется несколько месяцев ходить к какому-то врачу, пусть он будет мне приятен.
Не удовлетворенная этими ответами, донья Елена, уже войдя в дом, откровенно призналась:
– Ты скрываешь от меня что-то, Эстер! Но что? Скажи!..
– Не надо, тетя, я ничего не скрыла от вас Посоветуюсь со своей подругой, она ходит к одному врачу, хорошему, молодому, он мне наверняка, понравится.
– Дело твое, поступай, как знаешь.
Вконец расстроенная донья Елена заглянула к Марии.
– Вы уже вернулись, сеньора. Что сказал доктор? Как дела у сеньоры Эстер?
– Не знаю, ей не понравился доктор Рерис.
– Но почему? – удивилась Мария. – Прекрасный врач, помню, вы всегда были довольны…
– Откровенно говоря, доводы Эстер прозвучали для меня неубедительно. Я ничего не поняла. Нужно поговорить с доктором Рерисом, может быть, он что-то прояснит. Слушай, Мария, какой ты находишь Эстер в последнее время?
– Да, пожалуй, такой же, как и всегда, сеньора. Немного более нервной, обидчивой…
– Ты права, но она ничуть не поправилась, верно?
– Такое случается, я знаю: в начале беременности некоторые женщины даже худеют.
– Но у нее и голова не кружится, ее не тошнит…
– Если честно, сеньора, я ничего не замечала, просто не знаю, что вам и сказать…
Марианну очень радовало, что дон Альберто нередко рассказывал ей о делах фирмы. Сегодня, сев в машину, чтобы отправиться домой в конце дня, он говорил о своей озабоченности делами строительной компании, снова вспоминал досадную выходку сына, которая разрушила его финансовые планы. Но он же и успокаивал Марианну, видя, как она искренне расстроилась, принимая близко к сердцу его дела, его настроение.
В саду их встретил радостным лаем Чача. Марианна взяла его на руки, долго ласкала, гладила, и дон Альберто в который раз подумал, какое доброе существо эта девушка – ее сердца хватает на всех.
В холле было пусто, и сеньор Сальватьерра пошел к себе в комнату отдохнуть. Последние дни редко спускалась Эстер, – все чаще была у себя с Рамоной. Донья Елена, расстроенная общей нерадостной обстановкой в доме, тоже грустила, не могла найти себе места… Тихо было в большом доме.
А страсти в комнате Эстер накалялись.
– Прошу тебя, Эстер, уйдем из этого дома! Я чувствую, хорошо это не кончится, – молила Рамона.
– Не приставай и не надейся, что я с тобой буду советоваться. Ты здесь только прислуга. Понятно? И не претендуй на другие отношения со мной!
– Почему ты так несправедлива ко мне? Ты ведь знаешь, как я волнуюсь за тебя, как люблю всей душой…
– Если бы ты действительно меня любила, то давно что-нибудь сделала, чтобы я была счастлива.
– С каждым днем положение становится все хуже и хуже. Может, пока не поздно, Эстер, ото всего отказаться и все-таки уйти отсюда?
– Вот ты уже и испугалась…
– Нет, нет, я не испугалась. За тебя страшно. Ты так запуталась, что вряд ли найдешь выход из создавшегося положения.
– А я уверена, что какой-то выход найдется. Мне поможет в этом… Диего Авилла.
– Авилла? Чем он поможет?
– Придет время – узнаешь.
– Нет, сейчас! Я хочу знать сейчас, чтобы вовремя дать тебе совет, все обдумать…
– С кем это ты собираешься обдумать? Может быть, с дьяволом?
– Как ты несправедлива ко мне, Эстер, не желаешь, довериться, не хочешь рассказать мне о своих планах? Жаль…
Пожалуй, первый раз за последнее время семья сеньора Сальватьерра собралась вместе за обеденным столом. Но каждый интуитивно чувствовал – гроза витает в воздухе, и, стоит лишь кому-то не сдержаться, как грянет гром. Сначала предупредительные мужчины ухаживали за дамами, пока Мария, подходя то к одному, то к другому, подавала сок, закуски. Едва приступили к блюдам более фундаментальным, как Эстер не преминула поджечь бикфордов шнур.
– Это замечательно, когда вся семья собирается за обедом.
– Да, и когда все ведут себя прилично, – будто предупреждая, ответил Луис Альберто.
– А как ты думаешь, дорогой дядя, почему это у нас всегда возникают разногласия? – не унималась Эстер.
– Мне незачем об этом размышлять – как всегда то что думал, ответил дон Альберто. – Я и так знаю, почему.
– Будем откровенны, дядя, если возникают проблемы, то виной тому лица, не являющиеся членами нашей семьи. Не так ли?
– Хватит, Эстер, – одернул Луис Альберто, не унимавшуюся женщину. Оставь ее, папа. Она имела в виду себя. Насколько мне известно, только она вошла в наш дом не совсем достойным способом.
– Прошу тебя, сынок… – Взмолилась донья Елена.
– Извини, мама, но, по-моему, пора наконец рас ставить все точки.
– Конечно, и я хочу того же, – злилась все более Эстер. – Ее присутствие в доме, – она бросила взгляд в сторону Марианны, – приносит одни неприятности. Своим смазливым личиком она уже успела добиться расположения дяди. А теперь не без успеха обхаживает и тебя, Луис Альберто.
– Ты сошла с ума, Эстер, – вскочил тот с места.
– Я прошу вас, Луис Альберто, Эстер, умоляю перестаньте! – Донья Елена молитвенно сложила руки на груди.
– Но это правда, тетя, Марианна влюблена в моего мужа и пытается заполучить его.
– Тебе не стоит отвечать, Марианна, – посоветовал Луис Альберто.
– Нет, я больше не выдержу, дон Альберто, – девушка чуть не плакала, – мне придется от вас уйти, как я и решила.
– Об этом мы уже говорили, – спокойно возразил дон Альберто. Ты останешься здесь, потому, что ты ни в чем не виновата. Если Эстер не может тебя выносить, пусть уходит из дома она. Вместе с мужем!..
В клубе «Две тысячи» Диего появлялся, как всегда, неожиданно. И так как последнее время там довольно часто бывала Ирма, он по мере возможности избегал встреч с нею. Ведя двойную игру вместе с Фернандо, Диего Авилла, конечно, рисковал, но желание овладеть наследством Марианны было сильнее его. Он считал – игра стоила свеч, оттого и с Ирмой отношения портил намеренно и, будучи весьма неглупым малым, понимал, что та к нему все еще привязана, может быть, даже любит, но заставлял себя об этом не думать. Вот и теперь речи его были полны цинизма, он пытался предстать в глазах Фернандо этаким бесшабашным искусителем дамских сердец. Но Фернандо провести было трудно: Диего по части жизненного опыта Фернандо и в подметки не годился. Фернандо играл на много ходов вперед и поэтому до времени терпел и Диего, и его жалобы.
– Ирма на каждом шагу устраивает мне сцены ревности, не желает встречаться с тобой одна.
Фернандо поморщился.
– Это логично, дорогой Диего, она еще любит тебя. Но ты не беспокойся, все идет нормально.
– Слушай, пригласи ее на ужин в какой-нибудь шикарный ресторан, задержи ее подольше, потом отведи в клуб, а там увидимся.
– Но, Диего, ты не обижайся, пойми, я не могу все свое время уделять только Ирме. У меня много других дел.
– Да, да, я понимаю, но я ведь не часто прошу, надо срочно уладить отношения с Марианной, появились проблемы.
– В чем дело?
– Знаешь, я допустил маленькую ошибку. Это случилось, когда я искал адрес сеньора де ла Парра.
– Ну да, помню, ты, говорил, взял его у шофера, я не ошибся?
– Да, в том-то и беда, шофер меня узнал, когда я пришел в этот дом в качестве друга Луиса Альберто. Но я сказал, что он обознался, ошибся.
– И зачем ты это сделал?
– Не хотел, чтобы меня связывали с именем де ла Парра, а этот малый взял да и рассказал все дону Альберто. Старик заставил меня повторить свою версию в присутствии этого шофера, и я вынужден был все снова отрицать.
– Как он отнесся к этому?
– Да, вроде, поверил. Но я что-то в этом сомневаюсь…
– Слушай, Диего, помни золотое правило: начиная большое дело, надо продумать все – как поступить в нужный момент, в том числе и то, что говорить и делать. Иначе провалишь его обязательно.
– Да, да, я знаю. Потому и хочу, чтобы ты занялся Ирмой, тогда я смогу действовать свободнее. И быстрее уломаю Марианну. Я ей предложил выйти за меня замуж.
– Ого, и что она? – присвистнул от удивления Фернандо.
– Я сказал, чтобы она подумала. К тому же, знаешь, у меня оказался в доме Сальватьерра единомышленник, Эстер, супруга Луиса Альберто. Она ненавидит Марианну. Ей на руку, если та покинет дом. Обещала сделать ее жизнь невыносимой, а это, естественно, мне на руку.
– Не знаю, Диего, но мне почему-то кажется, что ты сильно запутался в этом деле.
– Не беспокойся, Фернандо, лучше пойди к Ирме и пригласи ее на ужин.
Глава 47
Марианна понимала, что скандал, спровоцированный Эстер за обедом, служил по-своему и оправданием Эстер. Да, конечно, жена Луиса Альберто в чем-то и права: она, Марианна, жила в доме сеньоров Сальватьерра, на их иждивении и уж, конечно, голоса не имела права поднимать. Так получилось – нервы не выдержали и у нее. Хотя дон Альберто на следующий день, по приезде в офис, успокаивал ее, говорил, что она права и, будь его воля, давно бы уж и сын, и его жена жили отдельно. А еще сеньор говорил ей, что если не давать Эстер отпора, она бог знает до чего дойдет. И в следующий раз – если повторится скандал – Марианна должна вести себя так, как того Эстер заслуживает.
– Ты защищаешь свое достоинство, должна стоять на своем и не складывать крылья – ты недооцениваешь себя, девочка, – как всегда ласково сказал ей дон Альберто, – ведь ты моя приемная дочь, а потому и права у тебя в доме, как у других членов нашей семьи. Не сомневайся в этом: пока я хозяин в доме, ни один человек не скажет тебе плохого.
А вообще надо больше заниматься делом, решила Марианна. Вот дон Альберто доволен ее успехами в учебе – вчера сеньорита Мартинас, очень хвалила ее, говорила, что она примерная ученица. Марианна видела по выражению лица сеньора, что ему приятно это слышать, а она со всей страстью к знаниям впитывала в себя то, чему учили ее. Как она сожалела порой, что столько лет прошли даром и теперь она, как маленькая девочка, все начинала с азов. Смущает ее, конечно, только Диего. Все последнее время только и разговоров, что о женитьбе: выходи да выходи за него… И ранчо-то он для них купит, и все-то он знает про хозяйского сына – что она его любит и что намерения Луиса Альберто самые низменные, не такие серьезные, как у него, Диего Авилла; что она никак не может оставаться в этом доме, а он даст ей все – семью, покой, наконец, детей: она ведь любит детей, не так ли?.. И она ответила ему прямо, без утайки: дети хороши от любимого, а его, Диего, она не любит, он ей так… нравится. Ушел, вроде расстроенный, но перед уходом почему-то бросил такую фразу вне связи со всем предыдущим разговором: «Эстер тебя ненавидит», на что она ответила, что для нее, Марианны, это не новость.
Фраза же эта была последним козырем Диего в том разговоре с Марианной – других доводов у него просто не было и этот он считал самым сильным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85