Не добычи и пропитания ради, а из-за спортивного интереса.
И уж они-то знали о том, что аномальная зона не выдумка, а самый что ни на есть реальный факт, который они наблюдали воочию, рискнув углубиться далеко в лес, на расстояние многодневного перехода. Раз существует запретная зона, значит, имеют право на существование и истории, связанные с ней. Что в них, правда, а что вымысел, никто особенно не доискивался. Не было желающих на собственной шкуре проверить правдивость историй, связанных с гиблым местом.
И потому напрасны были угрозы, расточаемые взбешенным неповиновением капитаном. Напрасно он орал, размахивая пистолетом перед их лицами, грозясь то пристрелить их как собак за отказ подчиниться приказу, то, угрожая отдать под суд военного трибунала за неповиновение. Испытанные ветераны застыли с угрюмыми лицами по стойке смирно перед взбешенным начальством, не рискуя заглянуть в кипящие от ярости глаза. Они были готовы понести, любое наказание по возвращению домой, но ничто не могло заставить их нарушить внутренний запрет, впитанный с детства страх перед аномальной зоной.
Поорав минут 15, но, так и не добившись желаемого эффекта, капитан Шалмин в сердцах плюнул, махнув рукой на застывших, как истуканы, бойцов. Сказать по правде, в душе он был даже рад тому, что они ослушались приказа, избавив его от посещения странного места, которое ему, хоть он и не был суеверным, очень не нравилось. Поорав для приличия, дав понять, кто здесь начальник, Шалмин задумался о дальнейших действиях.
Возвращаться домой с пустыми руками, прямо в объятия примчавшейся расследовать ЧП государственной комиссии, не улыбалось. Исход комиссии был предсказуем и не сулил для него лично, ничего хорошего и раньше, когда он имел в пассиве сбежавшего зэка, и двух убитых охранников. В настоящее время пассив еще больше увеличился. Теперь, взамен двух убитых охранников, он имел как минимум 4, а то и все 5, да вдобавок окончательно ушедшего от них беглеца.
При подобном, весьма неблагоприятном для него раскладе, не стоило, и помышлять о возвращении обратно. Оно, это самое возвращение, возможно только в том случае, если они доставят на базу тело беглого преступника, а еще лучше, если его доставят живьем. Только в этом случае капитан Шалмин мог надеяться на снисхождение, в расследовании ЧП, наделавшего шуму не только в округе, но и выйдя далеко за его пределы. Только доставив беглеца обратно, он мог рассчитывать на то, что дело, возбужденное против него приезжей комиссией, закончится более-менее благополучно.
В этом случае он может лишиться должности, части звездочек с погон, но останется на свободе, и у него будет шанс честной службой на благо Отечества, искупить вину. Ну а там, благодаря образованности и аппетитной заднице, до которой столь охочи многие шишки в генеральских мундирах, он за несколько лет наверстает упущенное. И он сделает нужные выводы из случившегося и приложит все усилия для того, чтобы подобного не случилось впредь.
Но для этого нужно доставить обратно на зону беглого преступника, живого или мертвого. Но вопрос в том, где его искать? Эта сволочь укрылась в странном мерцающем тумане аномальной зоны, из которой, по слухам, нет обратной дороги. Проверять правдивость этих слухов, ему не хотелось. Оставалось одно, - пошевелить извилинами и попытаться предположить, куда мог держать путь беглый зэк. Друзей и родственников в окрестных селениях он не имел. Все, кого он знал, с кем роднился, проживали в Шишигино, откуда он родом. Значит, если рассуждать здраво, то и направляется он в Шишигино, и никуда более. Места там для него знакомые с детства, он знает каждое болото, овражек, холм и урочище. Там, он сможет скрываться от правосудия, сколь угодно продолжительное время. А родные и друзья будут подкармливать беглеца, снабжать припасами. Там он получит все необходимое для того, чтобы где-нибудь в потаенном местечке, обустроить себе избушку для проживания, и пару лежек в лесу, на всякий случай. Если какой-нибудь чужак случайно набредет на избушку и попытается выяснить, кому она принадлежит. Ну а если нежданный гость будет чрезмерно настырным и упертым в желании добраться до хозяина избы, то для него завсегда найдется лишняя пуля. И любое из окрестных болот, охотно примет в свое лоно, очередное тело.
Нужно во что бы то ни стало опередить его на пути в Шишигино и, там, с помощью местных властей, выследить беглеца, и препроводить обратно в зону. Но для этого нужно шевелиться. У Шалмина имелась карта одного из местных охотников, на которой было отмечено и Шишигино, и дорога к нему вдоль края аномалии. Указаны были и проходные места через болота, что им предстоит преодолеть на пути к указанному населенному пункту. У него на руках были все козыри для того, чтобы опередить беглеца на его пути к дому.
У капитана имелась подробная карта местности, у беглого зэка таковой не было, ему приходилось рассчитывать только на собственное умение ориентироваться в пространстве. Полагаться на внутреннее чутье, позволявшее ему избегать множества опасностей, которых в здешних лесах, было превеликое множество помимо болот, и диких зверей.
Капитан Шалмин имел все шансы опередить беглеца, и он не мог, ими пренебречь. Спустя минуту его команда споро вышагивала по указанному маршруту. С неповиновением он разберется потом, когда в бойцах отпадет нужда, пока же он делал вид, что ничего не случилось, и инцидент, случившийся между ним и подчиненными, не более чем досадное недоразумение.
2.3 Крах честолюбивых мечтаний заезжего полковника
Спустя несколько дней, изрядно потрепанный, голодный и смертельно уставший капитан Шалмин объявился в Шишигино. И прямиком направился в помещение сельской управы, до смерти напугав своим появлением, колхозное начальство.
Халявин в селе не появлялся, и это было похоже на правду. По подсчетам капитана Шалмина, они опередили его, как минимум на сутки. Оставалось одно, поставить задачу председателю и местному участковому быть предельно бдительными, крутить головами на 360 градусов, дабы не пропустить появления в селе разыскиваемого беглеца.
Шалмину и его людям, необходимо было помыться, привести себя в божеский вид, поесть, и выспаться, после бессонных ночей, проведенных в промозглом, осеннем лесу. Людям, две недели прожившим в лесу, даже гадкая до неприличия сельская гостиница, показалась райским местом. А приготовленная для высокого гостя председателем баня и обильный ужин, с множеством разносолов и запотевших бутылок с самогоном, довершили картину полного умиротворения.
Отмытые, выбритые, наевшиеся до отвала впервые за много дней, приняв по паре стаканов первача на грудь, они провалились в глубокий, без сновидений сон, в то время, как гостиничные служащие, получив соответствующие указания от председателя, приводили в порядок их изрядно потрепанный форменный прикид.
Целые сутки проспал капитан Шалмин, проснувшись изрядно отдохнувшим и посвежевшим, словно и не было в прошлом двух недель блужданий по непролазным таежным дебрям. Взглянув на часы, он пришел к мысли, что в запасе у них имеются еще несколько часов до ожидаемого прибытия в деревню, беглого зэка. Но хотя у них имелся временной запас, нужно было поторопиться, чтобы с толком распорядиться отпущенным им временем.
Растолкав продолжавших храпеть бойцов, и наказав им быстренько привести себя в чувство, капитан Шалмин продумывал план дальнейших действий. И к тому времени, как бойцы, умытые и облаченные в приведенную в божеский вид форму, стояли навытяжку перед начальником, в его голове вызрел план дальнейших действий.
Позавтракав, небольшой отряд, загрузившись в председательский «газик», выделенный им для служебных надобностей, отправился к намеченной цели. Подобные предосторожности были связаны с тем, что не доверял капитан Шалмин местным жителям. Более того, он был уверен в том, что доведись им выбирать между помощью властям, или беглому, находящемуся вне закона земляку, они выберут последнее. И это знание заставляло его скрытно передвигаться в «газике», дабы никто их не мог заметить, и разнести весть по всему селу.
Слух о том, что в доме Халявина обосновалась засада, расползется по селу очень быстро, а значит, достигнет ушей виновника всего этого переполоха, если он все же рискнет вернуться в родную деревню, а не подастся в чужие края. О подобном развитии событий капитан Шалмин и думать не хотел, это было самое слабое место в его плане поимки беглеца. Если беглая сволочь надумает поселиться вдали от здешних мест, то выпускнику военного училища с красным дипломом, придет конец. Никакие былые заслуги не спасут от сокрушительных перемен в его судьбе. И даже аппетитная задница, которую так любили обхаживать высокие начальники, ни в силах будет помочь. А значит, обхаживать ее будут иные люди, - грязные, небритые, в полосатых арестантских робах. И жизнь его будет невероятно короткой и мучительной. Капитан Шалмин прекрасно знал, что ожидает на зоне бывшего мента, тем более такого большого начальника, как он. И это знание заставляло постоянно бросать взгляд на часы, свято веря в то, что удача будет на его стороне, вознаградит за многодневные мытарства в промозглом осеннем лесу.
Спустя несколько минут старый и раздолбанный председательский «газик», оказался у ворот дома Халявиных. Первая часть плана прошла без помарок. Они добрались до места и никто из деревенских их не видел, за исключением председателя, участкового, и персонала сельской гостиницы. Да пожалуй, еще пары случайных прохожих, что повстречались им вчера, по дороге к сельской управе. Но с этой стороны утечки информации не ожидалось. Персонал гостиницы был серьезно предупрежден участковым, о плачевных последствиях излишней болтливости.
От себя лично, тюремный начальник пообещал солидный срок тому, кто пусть даже в кругу семьи заикнется о гостиничных постояльцах. И по глазам он понял, ему поверили, его речь не стала пустым сотрясением воздуха. И трудно было ожидать другой реакции. Время было такое, что за одно неосторожное слово, можно было схлопотать срок. Срок, могущий оказаться пожизненным для человека, не приспособленного к тюремной жизни.
Отсюда подвоха ожидать не приходилось. Что касается случайных прохожих, заметивших их прибытие в село, о них позаботились в тот же день. Участковый немедля объехал указанные дома и усадив любознательных типов в канареечного цвета милицейский «Урал», доставил в управу к председателю. Перепуганные мужики, находившиеся к моменту доставки в сельскую управу в изрядном подпитии, предстали пред председателем и заезжим военным в потрепанной форме. Нехорошие предчувствия пробрали мужиков до самых печенок, да так споро, что даже блаженный хмель выветрился из голов. Радужное настроение, в котором они пребывали еще несколько минут назад, до появления участкового, сменилось панически страхом. У каждого из них, как у любого из сельчан, в той, или иной степени, но рыльце было в пушку.
Но это мелочи. Не каждого доставляют к председателю под конвоем участкового, не перед каждым маячат вооруженные до зубов военные. Мужики струхнули не на шутку, лихорадочно вспоминая свои прегрешения, стремясь вспомнить разногласия с законом, которые могли привести к столь плачевным последствиям, как визит по их душу военного, в сопровождении вооруженной охраны. И чем больше размышляли мужики о своих прегрешениях, вольных или невольных, тем пакостнее становилось на душе, тем отчетливее читался безотчетный страх на враз протрезвевших лицах.
Они, как ни старались, не могли припомнить за собой настолько серьезных грехов, чтобы по их душу могли пожаловать такие серьезные люди. Но они здесь, перед ними, и собираются учинить допрос. Если и нет их вины, а они выставлены здесь в качестве провинившихся, значит, стали жертвами злобного оговора. Но кому они могли так насолить?
Тревожные мысли, подобно мельничным жерновам надсадно ворочались в мозгу. Титаническое напряжение мысли явственно читалось на их лицах, отображая смятение и внутреннюю борьбу. В другое время, капитан Шалмин помучил бы их неизвестностью подольше, поигрывая оружием. Но сейчас было не до потехи. Он слишком сильно устал, чтобы отвлекаться на мелочи.
Помучив в непонятках доставленных в управу мужиков минут 10, представители власти принялись за их обработку. Мозги сельчанам промывали по очереди. Председатель, участковый, затем и капитан Шалмин, совместными усилиями нагнали на мужиков жути. Те, мало, что поняли из всего сказанного. Но прекрасно уяснили одну вещь, увиденное сегодня, они должны позабыть напрочь. В награду за молчание они получили из рук председателя литровую бутыль самогона.
Они честно исполнили обещание забыть обо всем, что они видели, и не трепать языками. Языки, после принятия сокрушительной дозы самогона, не могли выдать ни единого внятного слова, не то, чтобы отвечать на вопросы домочадцев о том, по какой такой надобности, катал их по селу участковый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
И уж они-то знали о том, что аномальная зона не выдумка, а самый что ни на есть реальный факт, который они наблюдали воочию, рискнув углубиться далеко в лес, на расстояние многодневного перехода. Раз существует запретная зона, значит, имеют право на существование и истории, связанные с ней. Что в них, правда, а что вымысел, никто особенно не доискивался. Не было желающих на собственной шкуре проверить правдивость историй, связанных с гиблым местом.
И потому напрасны были угрозы, расточаемые взбешенным неповиновением капитаном. Напрасно он орал, размахивая пистолетом перед их лицами, грозясь то пристрелить их как собак за отказ подчиниться приказу, то, угрожая отдать под суд военного трибунала за неповиновение. Испытанные ветераны застыли с угрюмыми лицами по стойке смирно перед взбешенным начальством, не рискуя заглянуть в кипящие от ярости глаза. Они были готовы понести, любое наказание по возвращению домой, но ничто не могло заставить их нарушить внутренний запрет, впитанный с детства страх перед аномальной зоной.
Поорав минут 15, но, так и не добившись желаемого эффекта, капитан Шалмин в сердцах плюнул, махнув рукой на застывших, как истуканы, бойцов. Сказать по правде, в душе он был даже рад тому, что они ослушались приказа, избавив его от посещения странного места, которое ему, хоть он и не был суеверным, очень не нравилось. Поорав для приличия, дав понять, кто здесь начальник, Шалмин задумался о дальнейших действиях.
Возвращаться домой с пустыми руками, прямо в объятия примчавшейся расследовать ЧП государственной комиссии, не улыбалось. Исход комиссии был предсказуем и не сулил для него лично, ничего хорошего и раньше, когда он имел в пассиве сбежавшего зэка, и двух убитых охранников. В настоящее время пассив еще больше увеличился. Теперь, взамен двух убитых охранников, он имел как минимум 4, а то и все 5, да вдобавок окончательно ушедшего от них беглеца.
При подобном, весьма неблагоприятном для него раскладе, не стоило, и помышлять о возвращении обратно. Оно, это самое возвращение, возможно только в том случае, если они доставят на базу тело беглого преступника, а еще лучше, если его доставят живьем. Только в этом случае капитан Шалмин мог надеяться на снисхождение, в расследовании ЧП, наделавшего шуму не только в округе, но и выйдя далеко за его пределы. Только доставив беглеца обратно, он мог рассчитывать на то, что дело, возбужденное против него приезжей комиссией, закончится более-менее благополучно.
В этом случае он может лишиться должности, части звездочек с погон, но останется на свободе, и у него будет шанс честной службой на благо Отечества, искупить вину. Ну а там, благодаря образованности и аппетитной заднице, до которой столь охочи многие шишки в генеральских мундирах, он за несколько лет наверстает упущенное. И он сделает нужные выводы из случившегося и приложит все усилия для того, чтобы подобного не случилось впредь.
Но для этого нужно доставить обратно на зону беглого преступника, живого или мертвого. Но вопрос в том, где его искать? Эта сволочь укрылась в странном мерцающем тумане аномальной зоны, из которой, по слухам, нет обратной дороги. Проверять правдивость этих слухов, ему не хотелось. Оставалось одно, - пошевелить извилинами и попытаться предположить, куда мог держать путь беглый зэк. Друзей и родственников в окрестных селениях он не имел. Все, кого он знал, с кем роднился, проживали в Шишигино, откуда он родом. Значит, если рассуждать здраво, то и направляется он в Шишигино, и никуда более. Места там для него знакомые с детства, он знает каждое болото, овражек, холм и урочище. Там, он сможет скрываться от правосудия, сколь угодно продолжительное время. А родные и друзья будут подкармливать беглеца, снабжать припасами. Там он получит все необходимое для того, чтобы где-нибудь в потаенном местечке, обустроить себе избушку для проживания, и пару лежек в лесу, на всякий случай. Если какой-нибудь чужак случайно набредет на избушку и попытается выяснить, кому она принадлежит. Ну а если нежданный гость будет чрезмерно настырным и упертым в желании добраться до хозяина избы, то для него завсегда найдется лишняя пуля. И любое из окрестных болот, охотно примет в свое лоно, очередное тело.
Нужно во что бы то ни стало опередить его на пути в Шишигино и, там, с помощью местных властей, выследить беглеца, и препроводить обратно в зону. Но для этого нужно шевелиться. У Шалмина имелась карта одного из местных охотников, на которой было отмечено и Шишигино, и дорога к нему вдоль края аномалии. Указаны были и проходные места через болота, что им предстоит преодолеть на пути к указанному населенному пункту. У него на руках были все козыри для того, чтобы опередить беглеца на его пути к дому.
У капитана имелась подробная карта местности, у беглого зэка таковой не было, ему приходилось рассчитывать только на собственное умение ориентироваться в пространстве. Полагаться на внутреннее чутье, позволявшее ему избегать множества опасностей, которых в здешних лесах, было превеликое множество помимо болот, и диких зверей.
Капитан Шалмин имел все шансы опередить беглеца, и он не мог, ими пренебречь. Спустя минуту его команда споро вышагивала по указанному маршруту. С неповиновением он разберется потом, когда в бойцах отпадет нужда, пока же он делал вид, что ничего не случилось, и инцидент, случившийся между ним и подчиненными, не более чем досадное недоразумение.
2.3 Крах честолюбивых мечтаний заезжего полковника
Спустя несколько дней, изрядно потрепанный, голодный и смертельно уставший капитан Шалмин объявился в Шишигино. И прямиком направился в помещение сельской управы, до смерти напугав своим появлением, колхозное начальство.
Халявин в селе не появлялся, и это было похоже на правду. По подсчетам капитана Шалмина, они опередили его, как минимум на сутки. Оставалось одно, поставить задачу председателю и местному участковому быть предельно бдительными, крутить головами на 360 градусов, дабы не пропустить появления в селе разыскиваемого беглеца.
Шалмину и его людям, необходимо было помыться, привести себя в божеский вид, поесть, и выспаться, после бессонных ночей, проведенных в промозглом, осеннем лесу. Людям, две недели прожившим в лесу, даже гадкая до неприличия сельская гостиница, показалась райским местом. А приготовленная для высокого гостя председателем баня и обильный ужин, с множеством разносолов и запотевших бутылок с самогоном, довершили картину полного умиротворения.
Отмытые, выбритые, наевшиеся до отвала впервые за много дней, приняв по паре стаканов первача на грудь, они провалились в глубокий, без сновидений сон, в то время, как гостиничные служащие, получив соответствующие указания от председателя, приводили в порядок их изрядно потрепанный форменный прикид.
Целые сутки проспал капитан Шалмин, проснувшись изрядно отдохнувшим и посвежевшим, словно и не было в прошлом двух недель блужданий по непролазным таежным дебрям. Взглянув на часы, он пришел к мысли, что в запасе у них имеются еще несколько часов до ожидаемого прибытия в деревню, беглого зэка. Но хотя у них имелся временной запас, нужно было поторопиться, чтобы с толком распорядиться отпущенным им временем.
Растолкав продолжавших храпеть бойцов, и наказав им быстренько привести себя в чувство, капитан Шалмин продумывал план дальнейших действий. И к тому времени, как бойцы, умытые и облаченные в приведенную в божеский вид форму, стояли навытяжку перед начальником, в его голове вызрел план дальнейших действий.
Позавтракав, небольшой отряд, загрузившись в председательский «газик», выделенный им для служебных надобностей, отправился к намеченной цели. Подобные предосторожности были связаны с тем, что не доверял капитан Шалмин местным жителям. Более того, он был уверен в том, что доведись им выбирать между помощью властям, или беглому, находящемуся вне закона земляку, они выберут последнее. И это знание заставляло его скрытно передвигаться в «газике», дабы никто их не мог заметить, и разнести весть по всему селу.
Слух о том, что в доме Халявина обосновалась засада, расползется по селу очень быстро, а значит, достигнет ушей виновника всего этого переполоха, если он все же рискнет вернуться в родную деревню, а не подастся в чужие края. О подобном развитии событий капитан Шалмин и думать не хотел, это было самое слабое место в его плане поимки беглеца. Если беглая сволочь надумает поселиться вдали от здешних мест, то выпускнику военного училища с красным дипломом, придет конец. Никакие былые заслуги не спасут от сокрушительных перемен в его судьбе. И даже аппетитная задница, которую так любили обхаживать высокие начальники, ни в силах будет помочь. А значит, обхаживать ее будут иные люди, - грязные, небритые, в полосатых арестантских робах. И жизнь его будет невероятно короткой и мучительной. Капитан Шалмин прекрасно знал, что ожидает на зоне бывшего мента, тем более такого большого начальника, как он. И это знание заставляло постоянно бросать взгляд на часы, свято веря в то, что удача будет на его стороне, вознаградит за многодневные мытарства в промозглом осеннем лесу.
Спустя несколько минут старый и раздолбанный председательский «газик», оказался у ворот дома Халявиных. Первая часть плана прошла без помарок. Они добрались до места и никто из деревенских их не видел, за исключением председателя, участкового, и персонала сельской гостиницы. Да пожалуй, еще пары случайных прохожих, что повстречались им вчера, по дороге к сельской управе. Но с этой стороны утечки информации не ожидалось. Персонал гостиницы был серьезно предупрежден участковым, о плачевных последствиях излишней болтливости.
От себя лично, тюремный начальник пообещал солидный срок тому, кто пусть даже в кругу семьи заикнется о гостиничных постояльцах. И по глазам он понял, ему поверили, его речь не стала пустым сотрясением воздуха. И трудно было ожидать другой реакции. Время было такое, что за одно неосторожное слово, можно было схлопотать срок. Срок, могущий оказаться пожизненным для человека, не приспособленного к тюремной жизни.
Отсюда подвоха ожидать не приходилось. Что касается случайных прохожих, заметивших их прибытие в село, о них позаботились в тот же день. Участковый немедля объехал указанные дома и усадив любознательных типов в канареечного цвета милицейский «Урал», доставил в управу к председателю. Перепуганные мужики, находившиеся к моменту доставки в сельскую управу в изрядном подпитии, предстали пред председателем и заезжим военным в потрепанной форме. Нехорошие предчувствия пробрали мужиков до самых печенок, да так споро, что даже блаженный хмель выветрился из голов. Радужное настроение, в котором они пребывали еще несколько минут назад, до появления участкового, сменилось панически страхом. У каждого из них, как у любого из сельчан, в той, или иной степени, но рыльце было в пушку.
Но это мелочи. Не каждого доставляют к председателю под конвоем участкового, не перед каждым маячат вооруженные до зубов военные. Мужики струхнули не на шутку, лихорадочно вспоминая свои прегрешения, стремясь вспомнить разногласия с законом, которые могли привести к столь плачевным последствиям, как визит по их душу военного, в сопровождении вооруженной охраны. И чем больше размышляли мужики о своих прегрешениях, вольных или невольных, тем пакостнее становилось на душе, тем отчетливее читался безотчетный страх на враз протрезвевших лицах.
Они, как ни старались, не могли припомнить за собой настолько серьезных грехов, чтобы по их душу могли пожаловать такие серьезные люди. Но они здесь, перед ними, и собираются учинить допрос. Если и нет их вины, а они выставлены здесь в качестве провинившихся, значит, стали жертвами злобного оговора. Но кому они могли так насолить?
Тревожные мысли, подобно мельничным жерновам надсадно ворочались в мозгу. Титаническое напряжение мысли явственно читалось на их лицах, отображая смятение и внутреннюю борьбу. В другое время, капитан Шалмин помучил бы их неизвестностью подольше, поигрывая оружием. Но сейчас было не до потехи. Он слишком сильно устал, чтобы отвлекаться на мелочи.
Помучив в непонятках доставленных в управу мужиков минут 10, представители власти принялись за их обработку. Мозги сельчанам промывали по очереди. Председатель, участковый, затем и капитан Шалмин, совместными усилиями нагнали на мужиков жути. Те, мало, что поняли из всего сказанного. Но прекрасно уяснили одну вещь, увиденное сегодня, они должны позабыть напрочь. В награду за молчание они получили из рук председателя литровую бутыль самогона.
Они честно исполнили обещание забыть обо всем, что они видели, и не трепать языками. Языки, после принятия сокрушительной дозы самогона, не могли выдать ни единого внятного слова, не то, чтобы отвечать на вопросы домочадцев о том, по какой такой надобности, катал их по селу участковый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186