Торговая хватка деда проявлялась в другом месте, с другим товаром. Дед отменно торговал на городском рынке изделиями из меха лесного зверя, всегда возвращаясь, домой с прибытком. Никогда он не возвращался домой с пустыми карманами, всякий раз ему удавалось хоть что-то продать. Торговля была деду по душе. А по сердцу изготовление самогона, слава о котором гремела по селу. Ядреность напитка и его отменный вкус могли подтвердить те, кому довелось испить любовно приготовленного дедом зелья.
Секрет приготовления самогона дед передал в свое время Лешкиному отцу. И сам Лешка в свое время непременно стал бы обладателем дедова рецепта. Но он был недостаточно взрослый, когда умер дед. Старинный рецепт приготовления отменного пьянящего напитка, так бы и ушел вместе с дедом в могилу, если бы не наблюдательность Лешки. Не раз приходилось ему становиться свидетелем таинства, по приготовлению домашнего алкоголя. Лешка прекрасно запомнил немудреную технологическую цепочку, получения горячительного пойла. Труднее было запомнить необходимые ингредиенты для получения конечного продукта, их количественное соотношение. Плюс к этому основной дедовский секрет, - особые добавки, делающие самогон единственным в своем роде, равному которому не было на селе.
Эти знания Лешке пригодились, оказавшись как нельзя, кстати, когда он получил повестку в армию, с требованием явиться в назначенное время, с необходимым минимумом вещей по указанному адресу, для прохождения медицинской комиссии. Пара фляг отборного самогона, ожидали своих почитателей. По мнению Лешки, снявшего пробу с изготовленного с соблюдением дедовского рецепта самогона, качество его было отменным.
С помощью друзей была завалена свинка, а за компанию с ней несколько гусей и кур. Соседские девчонки, Машка и Варька, давно положившие глаз на хозяйственного и симпатичного соседа, приняли активное участие в их ощипывании и разделке, а также приготовлении. К вечеру на Лешкином подворье были накрыты собранные по соседям столы, на которых весело шкворча и, издавая умопомрачительные ароматы, сгрудилось свежеприготовленное мясо различных сортов, перемежаясь с бутылями самогона.
Гулянка длилась всю ночь, пока не была обглодана последняя кость, пока не исчезла в чьей-то глотке, последняя капля самогона. А утром, все еще пьяные от гуляющего в голове хмеля, друзья загружали Лешку в рейсовый автобус уходящий в район, где его ожидала отправка в армию. Уезжал из деревни Лешка один, его друзья и одноклассники, получили отсрочку от армейской службы, в связи с учебой. Хозяйство оставил на попечение родственников с материнской стороны. Они заверили его, что присмотрят и за хозяйством, и за домом, пока он служит.
До возвращения домой была целая вечность армейской службы, и где она будет проходить, он не имел ни малейшего представления. Приходил к ним в школу пару лет назад офицер в КГБешной форме, ткнул пальцем в Лешку и еще двух парней, буркнул что-то о службе в пограничных войсках. Больше он в школе не показывался. Лешка уже и думать забыл о возможности служить в элитных пограничных войсках, куда попадали только лучшие из лучших. А после того, как отец загремел в тюрьму, он и не мечтал о службе в войсках КГБ. Кто позволит сыну убийцы, охранять священные рубежи советской Родины.
Но случилось то, о чем Лешка уже и не мечтал. То ли при распределении парней по родам войск произошла ошибка, то ли человек, ответственный за оформление документов в них даже не заглядывал, не потрудившись ознакомиться с биографиями призывников. Лешка ничего не скрывал, честно написав в автобиографии и про отца, и про статью, по которой он был осужден. Но какова бы ни была истинная причина принятого призывной комиссией решения, но попал Халявин служить в войска, о которых мечтали все парни, воспитанные советской пропагандой. Пограничные войска КГБ СССР. Зеленые фуражки, автомат за плечом, собака на поводке и вперед по следам нарушителя, которому не уйти.
Но от призывной комиссии, до армейских казарм, было очень далеко, и это расстояние измерялось сутками, и сотнями километров. Прибыв по повестке в район, будущие защитники отечества автобусами доставлялись в город, где им предстояло провести еще несколько дней. И снова медицинская комиссия, словно что-то могло расстроиться в молодом организме за минувшие сутки. А затем ожидание, длиною в несколько суток. И ждут сформированные из вчерашних школьников команды, приезда представителей воинских частей, в которых предстоит им тянуть армейскую лямку ближайшую пару лет.
И хорошо, что на улице конец весны по календарю, и лето по погоде. Когда полно зелени, а воздух наполнен пением птиц, и в солнечном мареве можно различить, танцующие в воздухе пылинки. Хорошо, развалившись на мягкой, бархатистой траве, просто лежать, уставившись в ослепительно-голубое небо, в котором неподвижной точкой, в самой выси, застыло крохотное, белоснежное облако. И ни о чем не думать. Они солдаты. Почти. А значит, в ближайшие пару лет, думать им не придется, обо всем позаботятся командиры.
Время на сборном пункте тянулось медленно, в бездумном однообразии. Целыми днями, валялся Лешка на изумрудного цвета траве, строя в голове планы дальнейшей жизни, что обязательно случится спустя пару лет, когда он рассчитается с долгами перед Родиной. Что это будет именно так, Лешка не сомневался и то обстоятельство, что где-то за пределами родной страны шла очередная война, в которой принимала активное участие советская держава, его мало смущало. Он пограничник, а значит его обязанностью на ближайшие пару лет, будет охрана рубежей державы от нарушителей. Война, не затронет его никоим образом. А если волею судьбы он все-таки окажется, втянут в эту передрягу, то не испугается, примет войну, как должное.
На сборном пункте среди его команды уже распространился невесть откуда взявшийся, но кажущийся убедительным и достоверным слух о том, что служит им, придется на китайской границе. Кто был этого родоначальником слуха, никто не знал, но он оказался верным.
Несколько дней Лешка сотоварищи, попавшие в пограничную команду, провалялись на травке сборного пункта, ожидая «покупателя», представителя воинской части, в которой им предстояло служить. Под его контролем все они, переписанные и пронумерованные, отправятся к месту несения службы. Покуда «покупателя» не было, они отлеживали бока на траве, бессмысленно таращась в безоблачное небо, ни о чем, ни думая и постепенно погружаясь в сон. В таком полусне, полудреме, они пребывали по много часов, пока окружающую сонную тишину не распарывала команда на построение. Они нехотя поднимались, и недовольно бурча, строились.
Сопровождающий их офицер военкомата, проверял наличие призывников по фамилиям, чтобы количество остриженных голов соответствовало заявленным в списке. Завершив перекличку, офицер отдавал команду на выдвижение, и они направлялись по дороге, ведущей через лес к близлежащему городку, в заведение общественного питания, гордо именуемое рестораном. От ресторана в нем не было ничего, кроме названия. Обшарпанные стены, ободранный пол, широкие деревянные столы в темно-бурых пятнах неизвестного происхождения. Убогую обстановку дополняли неопределенного цвета, стираные сотни раз шторы, прикрывающие грязные окна сего малопочтенного заведения. Стекла были настолько загажены и засижены мухами, что создавался эффект тонирования. Похоже, со дня открытия заведения, которое, судя по запущенности и убогости было очень давно, еще в прошлом веке, в самом его начале, окон, открывающих посетителю вид на природу за окном, ни разу не касалась рука уборщицы. Гадили на стекла бесчисленные поколения мушиного рода-племени, загадив до такой степени, что нужда в шторах, как таковых, практически отпала. Сними шторы и ничего не изменится, ни один солнечный луч не проникнет в ресторанное царство убогости и нищеты. Разве только нарушится привычная картина внутреннего интерьера и все.
Шторы продолжали висеть, создавая внутри обеденного зла полумрак, призванный улучшить аппетит посетителей и скрыть кулинарные недостатки. Меню учреждения общественного питания не отличалось разнообразием и по убожеству, вполне соответствовало внутреннему ресторанному ничтожеству. Быть может посетители, из числа тех, кто платит звонкой монетой, питались иначе, но на будущих солдатах, приходившихся кормиться туда трижды в день, это никоим образом не отражалось. Как не сказывалось на времени их прихода меню, навечно застывшее для данной категории посетителей с незапамятных времен.
А поэтому, суп гороховый на первое, чтобы тишина лежания на траве не была столь оглушительной и время от времени разнообразилась звуками живого человеческого организма. На второе неизменная перловка, с изредка попадающимися в ней, не иначе как по ошибке, или недогляду повара, мясными комочками. И в довершение перлового великолепия, тяжеленный дух второго блюда перебивал запах прогорклого масла, что по доброте душевной напихал повар в солдатскую кашу, для придания ей неповторимого, и ни с чем не сравнимого вкуса. Прогорклое масло, оставляло после себя незабываемые впечатления. И начинались они на обратной дороге на сборный пункт, бурчанием в животах и резью, усиливающейся с каждым шагом.
Смешиваясь в желудке с гороховым супом, они образовывали гремучую смесь, готовую в любой момент разорвать человека изнутри, или, по крайней мере, выбить дно. Кто-то из будущих защитников Отечества оказывался сильнее и терпел до самой базы, кто-то слабее и был не в состоянии нести в себе несколько километров, бурчащую и клокочущую бомбу. Такой боец с жалобным стоном, бережно поддерживая разрывающийся от боли живот, откалывался от колонны, растянувшейся по дороге в направлении сборного пункта, и исчезал в придорожных кустах. И только здесь, бурно облегчившись, он мог спокойно оглядеться по сторонам. Место, в котором укрылся боец, спасаясь от опасности быть разорванным изнутри, даже при беглом осмотре оставляло впечатление часто посещаемого. Более того, было любимым природным объектом, посещаемым бредущими по дороге, по направлению к базе парнями, с автографами о посещении в виде вонючей размазни рыжего цвета.
Но, единожды отметившись в импровизированных придорожных сортирах, еще не значило окончательно распрощаться с ресторанным обедом. Минимум пара посещений столь популярного места, как толчок, за оставшееся до ужина время, гарантированы всем. А на ужин то же питательное, калорийное великолепие. Гороховый суп, перловая каша на прогорклом масле, да светло-желтый чай, лишенный намека на сладость.
Неделю провалялся Лешка на зеленой травке сборного пункта с будущими сослуживцами, собранными в одну команду. В начале второй недели ожидания, на сборный пункт съехались представители различных родов войск. Мелькало множество лиц, фуражек, разноцветье погон, за которыми, понуро опустив головы, шагали подстриженные на ноль, а от этого удивительно однообразные, фигуры парней.
Самое печальное зрелище представляла группа будущих моряков. Если можно говорить о каком-то везении, то у них его было меньше, чем у кого-либо еще. Если прочим «должникам», пресловутый армейский долг исчислялся двумя годами то для этих бедолаг, должок увеличивался на половину, составляя 3 года. Глядя на уныло бредущих за своим командиром будущих моряков, Лешка в душе ликовал, что его минула чаша сия и вместе с ней лишний год службы. Он с улыбкой вспоминал о том, как на сборном пункте при перекличке, каждый страшился того, что его имя прозвучит в команде моряков. И хотя все они были приписаны на службу в пограничные войска, но тем не менее. В жизни случаются всякие странности и несуразности, и ни в чем нельзя быть уверенным до конца.
3.5. Дорога в часть
Еще вчера, казавшиеся бесконечными дни бездумного валяния на траве, закончились. И время, словно пытаясь взять реванш за тягостное течение в недавнем прошлом, внезапно сорвалось в бешеный галоп. У команд появились командиры, отдающие приказания, создающие некое подобие порядка в разношерстной массе призывников.
Перекличка, сверка имеющегося в наличии количества голов со списочным составом, короткий инструктаж и они отправились за новым начальником к пищевому складу, расположенному на окраине сборного пункта. В помощь офицеру, призванному довезти новичков в сохранности к месту службы, были приданы пара солдат с автоматами, при зеленых погонах, и такого же цвета фуражках. Бывалые солдаты, служить которым осталось ровно столько, сколько времени потребуется для того, чтобы доставить разношерстное стадо, на место службы.
Это им по дороге предстоит давать салажатам первые наставления и напутствия, рассказывать пацанам о том, что их ждет впереди, в чем заключается солдатская жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186