Судя по грубым морским картам, наколотым на коже (других у Шуля не оказалось), он почти вплотную примыкал к земле со странным названием Кулокрах, где проживали, как сообщил колдун, Рага-да-Кета.
Корум просматривал карту за картой, и на каждой из них Риф казался сплошным.
Внезапно при полном безветрии поднялось сильное волнение. Баркас стало раскачивать, и Корум в недоумении посмотрел по сторонам. К шуму прибоя примешивались другие звуки, доносившиеся с юга. Корум оглянулся.
Удар-всплеск, удар-всплеск, удар-всплеск… словно кто-то неторопливо шагал по воде. Может, это плескался морской зверь? Мабдены верили в страшных морских чудовищ и сочинили о них множество легенд! Корум схватился за борт, одновременно пытаясь повернуть руль, чтобы как можно дальше отплыть от Рифа.
Баркас швыряло с одного гребня волны на другой.
Шаги по воде слышались все отчетливее. На всякий случай Корум выхватил шпагу из ножен.
В розовом тумане появилась фигура, напоминающая человеческую. Изумленный Корум увидел, что она тащит за собой рыболовную сеть. Неужели здесь было так мелко? Корум перегнулся, попытался нащупать дно острием шпаги и чуть не свалился за борт. Только сейчас Корум понял, что туман сыграл с ним злую шутку.
Человек, идущий по морю, находился на огромном расстоянии от баркаса и был гигантом, по сравнению с которым Великан из Лаара казался пигмеем. От шагов странного рыбака поднимались волны, швырявшие баркас, как щепку.
Корум хотел крикнуть, попросить гиганта свернуть, но вовремя прикусил язык, подумав, что не все великаны так доброжелательны, как Великан из Лаара.
Продолжая волочить за собой сеть, блуждающий в тумане рыбак поменял направление. Теперь он находился за спиной Корума, и нахлынувший вал подхватил баркас и понес его, как пушинку, на восток. Вертящийся камень упал и разбился, парчовый парус сорвало, и Коруму ничего не оставалось, как отдаться на волю волн.
Великан скрылся в тумане, шагая к Рифу Тысячи Лиг, где, возможно, был его дом.
Внезапно туман рассеялся. Яркое солнце осветило море и берег. Баркас летел прямо на скалы.
Глава 2
ТЕМГОЛ-ЛЕП
Раздался металлический скрежет. Баркас задрожал от киля до клотика. Корум едва успел схватить лук и колчан со стрелами, как накатившая волна вышвырнула его за борт и понесла к берегу.
В рот Коруму попала вода, тело его волочило по песчаной гальке. Он ухватился за выступ скалы, подождал, когда волна схлынет, и поднялся на ноги.
Перевернутый баркас уносило в открытое море. Лук и колчан со стрелами исчезли.
Корум сделал несколько шагов вперед, затянул пояс, на котором висела шпага, поправил серебряный шлем, съехавший набекрень. Корум знал, что потерпел неудачу.
Он прошелся по берегу и уселся под высокой черной скалой. Его выкинуло неизвестно куда, баркас разбился, жизнь потеряла всякий смысл.
В эту минуту Коруму все было безразлично. Он перестал думать и о любви, и о ненависти, и о мести. Ему казалось, что он видел сон об острове Сви-ан-Фавна-Бруль, а сейчас проснулся. Во сне он получил в подарок от колдуна новую руку и новый глаз.
Вспомнив о глазе Ринна, Корум вздрогнул и дотронулся до повязки. А затем мысли нахлынули на него, и вадагский принц понял, что, согласившись на предложение Шуля, он изменил свою судьбу и теперь должен воспринимать мир таким, как он есть.
Вздохнув, Корум поднялся на ноги и посмотрел на скалу. Взобраться на нее было невозможно.
Корум пошел вдоль берега, топча серую гальку, надеясь, что рано или поздно ему удастся найти пологое место, подняться и увидеть, наконец, страну, в которую он попал.
Вынув перчатку, подаренную ему Шулем перед отъездом, Корум надел ее на левую руку. Он до сих пор не совсем верил тому, что рассказал ему колдун о руке Кулла, но у него не возникло желания проверять ее возможности. Корум шел, не останавливаясь, более часа, когда увидел небольшую бухточку и узкий проход между скалами.
Начинался прилив. Корум побежал. Он едва успел ступить на каменистую тропинку, как берег затопило водой. Тяжело дыша, он одолел крутой подъем, вскарабкался на вершину горы и увидел перед собой дорогу, ведущую в город.
Башни и минареты ослепительно сверкали под лучами раскаленного солнца.
Приглядевшись, Корум понял, что они выложены цветной мозаикой. Никогда в жизни ему не приходилось видеть ничего подобного.
Он задумался, не зная, идти в город или обойти его стороной. Если в нем живет народ дружелюбный, Корум мог бы одолжить у кого-нибудь лодку или баркас и продолжить плавание. Если в нем живут мабдены, они вряд ли согласятся оказать Коруму помощь.
А, может, это страна Рага-да-Кета? Он машинально сунул руку в карман, чтобы свериться с морскими картами, но вспомнил, что они остались на баркасе.
Уныние охватило Корума, и он зашагал по дороге в город.
Он успел пройти не более мили, когда увидел кавалерийский отряд. Воины скакали ему навстречу на длинношеих зверях с пятнистыми шкурами, изогнутыми рогами и плоскими, как у ящериц, ртами. Несмотря на очень тонкие ноги, звери мчались, как ветер, и вскоре Корум различил всадников: высоких, худых, с небольшими круглыми головами и огромными круглыми глазами. Они явно не были мабденами — с представителями этой расы Коруму встречаться не доводилось.
Корум остановился и стал ждать. Впрочем, ему больше ничего не оставалось делать.
Воины окружили вадагского принца, пристально глядя на него сверху вниз. Их носы и рты тоже были округлой формы, на лицах застыло, казалось, изумленное выражение.
— Оланджа ко? — спросил самый высокий воин, одетый в плащ-накидку из разноцветных перьев и державший в руке дубинку, напоминающую лапу гигантской птицы. — Оланджа ко, дранджер?
— Я тебя не понимаю, — ответил Корум на искаженном вадагском, на котором говорили мабдены.
Верзила наклонил голову и закрыл рот. Солдаты начали возбужденно перешептываться. Все они были одеты и вооружены одинаково.
Корум протянул руку, указывая на юг.
— Я пришел из-за моря, — сказал он на разговорном языке, общем для вадагов и надрагов.
Воин напрягся, словно услышал знакомые слова, задумался и с сожалением покачал головой.
— Оланджа ко? — повторил он. Пришла очередь Корума покачать головой. Воин изумленно посмотрел на него и почесал щеку. Не понимая, что может означать этот жест, Корум пожал плечами. Верзила ткнул пальцем в одного из всадников.
— Мор наффа!
Всадник спешился и помахал Коруму рукой, похожей на веретено, явно предлагая ему сесть а седло.
С большим трудом вадагский принц забрался на длинношеего зверя и взял в руки поводья.
— Нодж! — громко крикнул командир, отдавая приказ солдатам. — Нодж ала!
Звери помчались по направлению к городу, а пеший воин остался стоять на дороге.
Город был окружен высокой стеной, на которой были выложены красочные геометрические узоры из мозаики. Кавалькада проехала высокие ворота, миновала узкие улочки, напоминающие лабиринт, и помчалась по широкой дороге, по обеим сторонам которой росли цветущие деревья, ко дворцу, стоявшему в центре города.
Доскакав до ворот дворца, кавалькада остановилась. Все спешились, и подоспевшие слуги увели длинношеих зверей на конюшни. По широкой лестнице, которая насчитывала около ста ступеней, Корума провели в небольшой внутренний двор. Стены дворца тоже украшали узоры из мозаики, не такие яркие, как на крепостной стене, но более изысканные. Золотые, белые и бледно-голубые рисунки были примитивны, но очень красивы и вызвали у Корума восхищение.
За первым внутренним двором находился второй, с фонтанами посередине.
Золотое кресло с конической спинкой, в оправе из огромных рубинов стояло под парусиновым тентом. Воины, сопровождавшие Корума, остановились, и в ту же секунду из дворца вышла непомерно высокого роста персона в высокой шляпе из павлиньих перьев, плаще — также из перьев, переливающихся всеми цветами радуги, — и в юбке свободного покроя из золотой парчи. Корум понял, что перед ним правитель города.
Верзила и монарх начали разговор, и Корум терпеливо ждал, когда они закончат, всем своим видом показывая, что он пришел с мирными намерениями.
Наконец, монарх обратился к Коруму с какой-то фразой, и вадагский принц покачал головой. Король вновь заговорил, и с третьей попытки Корум услышал знакомую речь.
— Ты — мабден? — спросил король на древнем надрагском языке, который Корум изучал в детстве.
— Нет, — тут же ответил он.
— Ты непохож на недрегха.
— Да, я не… недрегх. Откуда ты знаешь о недрегхах?
— Несколько столетий назад два недрегха жили при моем дворе. Кто ты?
— Я — вадаг. Король задумчиво пососал губы и громко причмокнул.
— Значит, ты — враг недрегхов?
— Сейчас я им больше не враг. Король нахмурился.
— Почему?
— Все вадаги, кроме меня, погибли, — объяснил Корум. — А те, кого ты называешь недрегхами, либо истреблены, либо стали рабами мабденов.
— Но мабдены — варвары!
— Могущественные варвары' Король кивнул.
— Так было предсказано. — Он пристально посмотрел на Корума. — А ты почему остался в живых?
— Я не захотел умирать.
— Решаешь не ты, а Ариох.
— Кто такой Ариох?
— Бог.
— Какой Бог?
— Тот, кто управляет нашими судьбами. Герцог Ариох, Повелитель Мечей.
— Валет Мечей?
— Кажется, так называют его на далеком юге. — Король заерзал на троне и облизнул губы. — Я — король Темгол-Леп. Ты находишься в моем городе, Арки. — Он помахал тощей рукой. -Это — мои поданные, Рага-да-Кета. Страна моя называется Кулокрах. Очень скоро мы тоже погибнем.
— Как так?
— Наступило время мабденов. Решение Ариоха. — Темгол-Леп пожал худыми плечами. — Ариох принял решение. Мабдены придут и уничтожат нас.
— Но ведь вы, конечно, окажете им сопротивление?
— Нет. Наступило время мабденов. Ариох командует ими. Он не трогает Рага-да-Кета потому, что мы послушны его воле. Но скоро мы погибнем. Корум покачал головой.
— Как можно уничтожить целый народ из прихоти? Тебе не кажется, что Ариох несправедлив?
— Ариох принимает решения.
Корум подумал, что вряд ли Рага-да-Кета всегда были такими фаталистами.
Возможно, они тоже вырождались.
— И тебе не жалко, что погибнет красота, которую вы создали, пропадут ваши научные знания7 — Ариох принимает решения.
Темгол-Леп, казалось, знал о планах Валета Мечей больше, чем кто бы то ни был. Возможно, Рага-да-Кета даже видели Ариоха ведь их страна находилась неподалеку от его владений — Скажи, а откуда тебе известно, какие решения принимает Ариох?
— Он объявляет свою волю через наших мудрецов.
— А мудрецы уверены, что они правильно истолковывают его волю?
— Конечно, уверены Корум вздохнул.
— Что ж, попытаюсь расстроить планы Ариоха. Не могу сказать, что я от них в восторге.
Темгол-Леп закрыл глаза. По телу его пробежала легкая дрожь. Чувствуя неудовольствие своего короля, воины переминались с ноги на ногу.
— Я не желаю больше говорить об Ариохе, — заявил Темгол-Леп — Ты — наш гость, и мы должны развлекать тебя Сейчас мы выпьем немного вина.
— Спасибо, с удовольствием.
Корум предпочел бы поесть — несколько дней у него крошки во рту не было, но ему не хотелось каким-нибудь неосторожным поступком испортить отношения с Рага-да-Кета, у которых он собирался попросить лодку или баркас, чтобы продолжить путь.
Король отдал приказание слуге, стоявшему за троном, и он молча удалился, а через несколько минут вернулся с подносом, на котором стояли два высоких кубка и золотой графин. Король поставил поднос на колено, собственноручно налил вино в один из кубков и подал его вадагскому принцу.
Корум протянул левую руку, но она неожиданно задрожала, дернулась и выбила кубок из рук короля. От удивления лицо монарха перекосилось.
Рука вытянулась, и шесть пальцев сомкнулись на горле Темгол-Лепа.
Король захрипел, попытался ударить Корума ногой. Пальцы давили все сильнее и сильнее.
Сам не понимая, что происходит, Корум громко позвал на помощь, но тут же сообразил, что охранники поняли из происходящего только одно-чужеземец напал на их короля. Выхватив из ножен шпагу, Корум очертил ею полукруг, отражая удары дубинок, похожих на птичьи лапы. Рага-да-Кета явно не умели сражаться: действия их были несогласованными, движения — неуклюжими.
Рука Кулла отпустила Темгол-Лепа, и Корум увидел, что король мертв.
Вадагский принц ужаснулся. Сам того не желая, он убил несчастное и невинное существо! Стоя над трупом короля, он рубил шпагой направо и налево, отрубая конечности, проламывая черепа. Кровь лилась рекой Внезапно Корум остался один Повсюду лежали мертвые Рага-да-Кета. Ласковое солнце разбивалось на брызги в струях фонтана. Корум поднял чужую руку а перчатке и плюнул на нее.
— Злобная тварь! — воскликнул он. — Ралина была права! Ты сделала меня убийцей!
Но рука вновь была ему послушна. Он сжал шесть пальцев. Они повиновались.
Тишину нарушал лишь плеск воды в фонтане.
Глядя на труп Темгол-Лепа, дрожа от ненависти к самому себе, Корум поднял шпагу над головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Корум просматривал карту за картой, и на каждой из них Риф казался сплошным.
Внезапно при полном безветрии поднялось сильное волнение. Баркас стало раскачивать, и Корум в недоумении посмотрел по сторонам. К шуму прибоя примешивались другие звуки, доносившиеся с юга. Корум оглянулся.
Удар-всплеск, удар-всплеск, удар-всплеск… словно кто-то неторопливо шагал по воде. Может, это плескался морской зверь? Мабдены верили в страшных морских чудовищ и сочинили о них множество легенд! Корум схватился за борт, одновременно пытаясь повернуть руль, чтобы как можно дальше отплыть от Рифа.
Баркас швыряло с одного гребня волны на другой.
Шаги по воде слышались все отчетливее. На всякий случай Корум выхватил шпагу из ножен.
В розовом тумане появилась фигура, напоминающая человеческую. Изумленный Корум увидел, что она тащит за собой рыболовную сеть. Неужели здесь было так мелко? Корум перегнулся, попытался нащупать дно острием шпаги и чуть не свалился за борт. Только сейчас Корум понял, что туман сыграл с ним злую шутку.
Человек, идущий по морю, находился на огромном расстоянии от баркаса и был гигантом, по сравнению с которым Великан из Лаара казался пигмеем. От шагов странного рыбака поднимались волны, швырявшие баркас, как щепку.
Корум хотел крикнуть, попросить гиганта свернуть, но вовремя прикусил язык, подумав, что не все великаны так доброжелательны, как Великан из Лаара.
Продолжая волочить за собой сеть, блуждающий в тумане рыбак поменял направление. Теперь он находился за спиной Корума, и нахлынувший вал подхватил баркас и понес его, как пушинку, на восток. Вертящийся камень упал и разбился, парчовый парус сорвало, и Коруму ничего не оставалось, как отдаться на волю волн.
Великан скрылся в тумане, шагая к Рифу Тысячи Лиг, где, возможно, был его дом.
Внезапно туман рассеялся. Яркое солнце осветило море и берег. Баркас летел прямо на скалы.
Глава 2
ТЕМГОЛ-ЛЕП
Раздался металлический скрежет. Баркас задрожал от киля до клотика. Корум едва успел схватить лук и колчан со стрелами, как накатившая волна вышвырнула его за борт и понесла к берегу.
В рот Коруму попала вода, тело его волочило по песчаной гальке. Он ухватился за выступ скалы, подождал, когда волна схлынет, и поднялся на ноги.
Перевернутый баркас уносило в открытое море. Лук и колчан со стрелами исчезли.
Корум сделал несколько шагов вперед, затянул пояс, на котором висела шпага, поправил серебряный шлем, съехавший набекрень. Корум знал, что потерпел неудачу.
Он прошелся по берегу и уселся под высокой черной скалой. Его выкинуло неизвестно куда, баркас разбился, жизнь потеряла всякий смысл.
В эту минуту Коруму все было безразлично. Он перестал думать и о любви, и о ненависти, и о мести. Ему казалось, что он видел сон об острове Сви-ан-Фавна-Бруль, а сейчас проснулся. Во сне он получил в подарок от колдуна новую руку и новый глаз.
Вспомнив о глазе Ринна, Корум вздрогнул и дотронулся до повязки. А затем мысли нахлынули на него, и вадагский принц понял, что, согласившись на предложение Шуля, он изменил свою судьбу и теперь должен воспринимать мир таким, как он есть.
Вздохнув, Корум поднялся на ноги и посмотрел на скалу. Взобраться на нее было невозможно.
Корум пошел вдоль берега, топча серую гальку, надеясь, что рано или поздно ему удастся найти пологое место, подняться и увидеть, наконец, страну, в которую он попал.
Вынув перчатку, подаренную ему Шулем перед отъездом, Корум надел ее на левую руку. Он до сих пор не совсем верил тому, что рассказал ему колдун о руке Кулла, но у него не возникло желания проверять ее возможности. Корум шел, не останавливаясь, более часа, когда увидел небольшую бухточку и узкий проход между скалами.
Начинался прилив. Корум побежал. Он едва успел ступить на каменистую тропинку, как берег затопило водой. Тяжело дыша, он одолел крутой подъем, вскарабкался на вершину горы и увидел перед собой дорогу, ведущую в город.
Башни и минареты ослепительно сверкали под лучами раскаленного солнца.
Приглядевшись, Корум понял, что они выложены цветной мозаикой. Никогда в жизни ему не приходилось видеть ничего подобного.
Он задумался, не зная, идти в город или обойти его стороной. Если в нем живет народ дружелюбный, Корум мог бы одолжить у кого-нибудь лодку или баркас и продолжить плавание. Если в нем живут мабдены, они вряд ли согласятся оказать Коруму помощь.
А, может, это страна Рага-да-Кета? Он машинально сунул руку в карман, чтобы свериться с морскими картами, но вспомнил, что они остались на баркасе.
Уныние охватило Корума, и он зашагал по дороге в город.
Он успел пройти не более мили, когда увидел кавалерийский отряд. Воины скакали ему навстречу на длинношеих зверях с пятнистыми шкурами, изогнутыми рогами и плоскими, как у ящериц, ртами. Несмотря на очень тонкие ноги, звери мчались, как ветер, и вскоре Корум различил всадников: высоких, худых, с небольшими круглыми головами и огромными круглыми глазами. Они явно не были мабденами — с представителями этой расы Коруму встречаться не доводилось.
Корум остановился и стал ждать. Впрочем, ему больше ничего не оставалось делать.
Воины окружили вадагского принца, пристально глядя на него сверху вниз. Их носы и рты тоже были округлой формы, на лицах застыло, казалось, изумленное выражение.
— Оланджа ко? — спросил самый высокий воин, одетый в плащ-накидку из разноцветных перьев и державший в руке дубинку, напоминающую лапу гигантской птицы. — Оланджа ко, дранджер?
— Я тебя не понимаю, — ответил Корум на искаженном вадагском, на котором говорили мабдены.
Верзила наклонил голову и закрыл рот. Солдаты начали возбужденно перешептываться. Все они были одеты и вооружены одинаково.
Корум протянул руку, указывая на юг.
— Я пришел из-за моря, — сказал он на разговорном языке, общем для вадагов и надрагов.
Воин напрягся, словно услышал знакомые слова, задумался и с сожалением покачал головой.
— Оланджа ко? — повторил он. Пришла очередь Корума покачать головой. Воин изумленно посмотрел на него и почесал щеку. Не понимая, что может означать этот жест, Корум пожал плечами. Верзила ткнул пальцем в одного из всадников.
— Мор наффа!
Всадник спешился и помахал Коруму рукой, похожей на веретено, явно предлагая ему сесть а седло.
С большим трудом вадагский принц забрался на длинношеего зверя и взял в руки поводья.
— Нодж! — громко крикнул командир, отдавая приказ солдатам. — Нодж ала!
Звери помчались по направлению к городу, а пеший воин остался стоять на дороге.
Город был окружен высокой стеной, на которой были выложены красочные геометрические узоры из мозаики. Кавалькада проехала высокие ворота, миновала узкие улочки, напоминающие лабиринт, и помчалась по широкой дороге, по обеим сторонам которой росли цветущие деревья, ко дворцу, стоявшему в центре города.
Доскакав до ворот дворца, кавалькада остановилась. Все спешились, и подоспевшие слуги увели длинношеих зверей на конюшни. По широкой лестнице, которая насчитывала около ста ступеней, Корума провели в небольшой внутренний двор. Стены дворца тоже украшали узоры из мозаики, не такие яркие, как на крепостной стене, но более изысканные. Золотые, белые и бледно-голубые рисунки были примитивны, но очень красивы и вызвали у Корума восхищение.
За первым внутренним двором находился второй, с фонтанами посередине.
Золотое кресло с конической спинкой, в оправе из огромных рубинов стояло под парусиновым тентом. Воины, сопровождавшие Корума, остановились, и в ту же секунду из дворца вышла непомерно высокого роста персона в высокой шляпе из павлиньих перьев, плаще — также из перьев, переливающихся всеми цветами радуги, — и в юбке свободного покроя из золотой парчи. Корум понял, что перед ним правитель города.
Верзила и монарх начали разговор, и Корум терпеливо ждал, когда они закончат, всем своим видом показывая, что он пришел с мирными намерениями.
Наконец, монарх обратился к Коруму с какой-то фразой, и вадагский принц покачал головой. Король вновь заговорил, и с третьей попытки Корум услышал знакомую речь.
— Ты — мабден? — спросил король на древнем надрагском языке, который Корум изучал в детстве.
— Нет, — тут же ответил он.
— Ты непохож на недрегха.
— Да, я не… недрегх. Откуда ты знаешь о недрегхах?
— Несколько столетий назад два недрегха жили при моем дворе. Кто ты?
— Я — вадаг. Король задумчиво пососал губы и громко причмокнул.
— Значит, ты — враг недрегхов?
— Сейчас я им больше не враг. Король нахмурился.
— Почему?
— Все вадаги, кроме меня, погибли, — объяснил Корум. — А те, кого ты называешь недрегхами, либо истреблены, либо стали рабами мабденов.
— Но мабдены — варвары!
— Могущественные варвары' Король кивнул.
— Так было предсказано. — Он пристально посмотрел на Корума. — А ты почему остался в живых?
— Я не захотел умирать.
— Решаешь не ты, а Ариох.
— Кто такой Ариох?
— Бог.
— Какой Бог?
— Тот, кто управляет нашими судьбами. Герцог Ариох, Повелитель Мечей.
— Валет Мечей?
— Кажется, так называют его на далеком юге. — Король заерзал на троне и облизнул губы. — Я — король Темгол-Леп. Ты находишься в моем городе, Арки. — Он помахал тощей рукой. -Это — мои поданные, Рага-да-Кета. Страна моя называется Кулокрах. Очень скоро мы тоже погибнем.
— Как так?
— Наступило время мабденов. Решение Ариоха. — Темгол-Леп пожал худыми плечами. — Ариох принял решение. Мабдены придут и уничтожат нас.
— Но ведь вы, конечно, окажете им сопротивление?
— Нет. Наступило время мабденов. Ариох командует ими. Он не трогает Рага-да-Кета потому, что мы послушны его воле. Но скоро мы погибнем. Корум покачал головой.
— Как можно уничтожить целый народ из прихоти? Тебе не кажется, что Ариох несправедлив?
— Ариох принимает решения.
Корум подумал, что вряд ли Рага-да-Кета всегда были такими фаталистами.
Возможно, они тоже вырождались.
— И тебе не жалко, что погибнет красота, которую вы создали, пропадут ваши научные знания7 — Ариох принимает решения.
Темгол-Леп, казалось, знал о планах Валета Мечей больше, чем кто бы то ни был. Возможно, Рага-да-Кета даже видели Ариоха ведь их страна находилась неподалеку от его владений — Скажи, а откуда тебе известно, какие решения принимает Ариох?
— Он объявляет свою волю через наших мудрецов.
— А мудрецы уверены, что они правильно истолковывают его волю?
— Конечно, уверены Корум вздохнул.
— Что ж, попытаюсь расстроить планы Ариоха. Не могу сказать, что я от них в восторге.
Темгол-Леп закрыл глаза. По телу его пробежала легкая дрожь. Чувствуя неудовольствие своего короля, воины переминались с ноги на ногу.
— Я не желаю больше говорить об Ариохе, — заявил Темгол-Леп — Ты — наш гость, и мы должны развлекать тебя Сейчас мы выпьем немного вина.
— Спасибо, с удовольствием.
Корум предпочел бы поесть — несколько дней у него крошки во рту не было, но ему не хотелось каким-нибудь неосторожным поступком испортить отношения с Рага-да-Кета, у которых он собирался попросить лодку или баркас, чтобы продолжить путь.
Король отдал приказание слуге, стоявшему за троном, и он молча удалился, а через несколько минут вернулся с подносом, на котором стояли два высоких кубка и золотой графин. Король поставил поднос на колено, собственноручно налил вино в один из кубков и подал его вадагскому принцу.
Корум протянул левую руку, но она неожиданно задрожала, дернулась и выбила кубок из рук короля. От удивления лицо монарха перекосилось.
Рука вытянулась, и шесть пальцев сомкнулись на горле Темгол-Лепа.
Король захрипел, попытался ударить Корума ногой. Пальцы давили все сильнее и сильнее.
Сам не понимая, что происходит, Корум громко позвал на помощь, но тут же сообразил, что охранники поняли из происходящего только одно-чужеземец напал на их короля. Выхватив из ножен шпагу, Корум очертил ею полукруг, отражая удары дубинок, похожих на птичьи лапы. Рага-да-Кета явно не умели сражаться: действия их были несогласованными, движения — неуклюжими.
Рука Кулла отпустила Темгол-Лепа, и Корум увидел, что король мертв.
Вадагский принц ужаснулся. Сам того не желая, он убил несчастное и невинное существо! Стоя над трупом короля, он рубил шпагой направо и налево, отрубая конечности, проламывая черепа. Кровь лилась рекой Внезапно Корум остался один Повсюду лежали мертвые Рага-да-Кета. Ласковое солнце разбивалось на брызги в струях фонтана. Корум поднял чужую руку а перчатке и плюнул на нее.
— Злобная тварь! — воскликнул он. — Ралина была права! Ты сделала меня убийцей!
Но рука вновь была ему послушна. Он сжал шесть пальцев. Они повиновались.
Тишину нарушал лишь плеск воды в фонтане.
Глядя на труп Темгол-Лепа, дрожа от ненависти к самому себе, Корум поднял шпагу над головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55