Колдун лишь пообещал всенепременно взять верного слугу с собой. Уверовав в посулы Даргорда, Блармиц не старался проникнуть ни в тайну переселения разума, ни в секреты безопасного достижения страны Гиль-Дорад.
Все распоряжения своего хозяина Блармиц выполнил в точности: когда новая жертва Черного Искусства неразумно переступила порог старого замка, он бесшумно подкрался сзади, ударил незнакомца дубинкой по голове и помог Даргорду оттащить тело в подземный зал, где должен был происходить ритуал обмена сознаний.
Учитель много и охотно рассказывал о скрывающейся в бездне твари, один вид которой кого угодно мог довести до умопомешательства и секрет защиты от которой Даргорд скрывал получше дороги на Гиль-Дорад… Этими устрашающими историями Даргорд добился своего: в зал, где находился колодец, ведущий в Подземный мир, Блармиц не заглядывал, да и вообще особо не интересовался, как учитель меняет свое тело.
Вот и на этот раз, оглушив дубинкой забредшего в замок мускулистого дикаря, которому предстояло стать новым воплощением могущего волшебника, Блармиц помог учителю заковать его в кандалы, а затем беспрекословно отправился в свою келью, где предался изучению старинных фолиантов по черной магии. От этого занятия его оторвало смутное ощущение какого-то неудобства. Будучи вот уже сорок лет единственным и верным учеником Даргорда, он мог с ходу распознавать настроение своего наставника. И теперь Блармиц понимал, что перевоплощение проходит не должным образом.
Захлопнув фолиант, Блармиц вскочил на ноги и прислушался.
И в самом деле в замке творилось что-то не то.
Неощутимые простыми смертными колебания пронизывающего все сущее эфира свидетельствовали о том, что задуманное его учителем колдовство идет не совсем так, как предполагалось.
Сбежав по ступеням длинной лестницы, ведущей к подземельям заброшенного дворца, Блармиц приник ухом к тяжелым дубовым дверям.
Изнутри донесся полный ужаса и гнева вопль, и вопль этот принадлежал колдуну Даргорду, его учителю и покровителю.
Последний раз обряд перемещения Даргорд совершал семьдесят лет назад, когда родители Блармица еще не появились на свет, и потому ученик понятия не имел, что означает этот вопль — быть может, все идет как надо и это кричит варвар, переместившийся в дряхлое тело, некогда принадлежавшее принцессе Ливии… Однако в глубине сознания, черными нитями колдовства связанного с разумом Даргорда, Блармиц чувствовал, что учитель попал в беду. Поэтому, внутренне содрогаясь от ужаса перед тварью из самого Ада, он медленно приоткрыл дверь…
— Ты говорил, что тебе нужно мое тело? — хрипел дикарь, легко, точно тряпичную куклу, подняв над головой колдуна,— Ты говорил, что лишишь меня разума и души?..
Его мускулистое, поблескивающее от пота тело было освещено неверным светом факелов и разноцветным сиянием сотни странных ярких огоньков, беспорядочно кружащих под самым потолком.
— Погоди, Конан! — верещал Даргорд.— Я могу сделать тебя богатым… Я знаю, как достичь волшебной страны Гиль-Дорад… Мы сможем завоевать ее! Вместе!
В ответ варвар едва слышно произнес что-то… и тут случилось нечто невообразимое: он кинул тело учителя в бездну…
Блармиц отпрянул, обеими руками зажав рот, чтобы не закричать.
Происшедшее не укладывалась в его голове. Даргорд, всемогущий колдун, волшебник, укротивший жуткую потустороннюю тварь, маг, живущий вечно,— великий Даргорд погиб от руки нищего, полуграмотного, вонючего варвара!.. Кто же он такой, этот Конан?.. Бежать отсюда, немедленно бежать…
— Погоди! — вдруг донесся до Блармица гневный рык убийцы, и ученику черного чародея, охваченному ужасом и смятением, показалось, будто варвар обращается именно к нему.— Не собираюсь я искать эту чертову страну, Гиль-Дорад!..
Блармиц опрометью бросился бежать — вверх по сырой лестнице, мрачными коридорами, лабиринтом пустынных, запыленных комнат… И очутился в лаборатории Даргорда — погруженной в полумрак зале, уставленной разнообразными приборами и инструментами, загадочными и зловещими, о назначении половины которых он не имел ни малейшего представления.
Здесь, в привычной обстановке, Блармиц наконец более-менее пришел в себя. Страх перед коварным дикарем отступил, его сменил гнев, «Мерзкий человечишка осмелился помешать воплощению великих планов! Не судьба, но лишь случай и везение помогли тебе свергнуть Учителя. Но остался я, верный последователь Даргорда, его преданный слуга и помощник. И я отомщу за смерть могущественного мага…»
Дрожащими от нетерпения руками Блармиц поджег пучок сухой травы и бросил его в большой прозрачный сосуд шарообразной формы. Трава горела плохо, лишь чадила, и вскоре сосуд наполнился едким сизым дымом, ленивой струйкой поднимающимся над узким горлышком. Ученик колдуна порылся среди склянок на полке и отыскал неприметный пузырек, наполненный серым порошком. Несколько щепоток порошка последовали за травой, дым в сосуде сгустился, приобрел зеленоватый оттенок, заклубился и извивающимися спиралями толщиной с человеческую руку вырвался наружу.
Теперь самое главное.
Блармиц наизусть знал необходимые для этого случая заклинания и старался быть спокойным и собранным. Дождавшись, когда струи дыма, точно живые существа, наполнят комнату, он зажмурил глаза, сосредоточился на эманациях Даргорда, по-прежнему витающих в замке, и мысленно приказал спиралям покинуть лабораторию. Потом, не поднимая век, Блармиц нашарил края сосуда, поднес к лицу левую руку и резким движением вонзил зубы в запястье.
Кровь тяжелыми каплями потекла в сосуд. Губы новоявленного мага беззвучно шептали слова заклинаний. Ощущая, как сила умершего учителя помогает ему, Блармиц послал змеящиеся султаны дыма вниз по коридорам, навстречу подлому варвару…
Внутренним зрением он отчетливо видел, как дымные спирали материализуются, уплотняются, приобретают вес и форму — форму устрашающих, смертоносных, безжалостных змееподобных тварей… Пользуясь колдовской мощью Даргорда, которая пока еще жила в замке, он смотрел глазами этих существ и направлял их к тому месту, где находился Конан. К тому месту, где Конан должен умереть…
Увы, Блармиц никак не ожидал, что сила его учителя так быстро иссякнет. Руководя атакой своих созданий, он наносил удар за ударом, пытаясь потеснить Конана, даже ранил его несколько раз, но проклятому варвару удалось уцелеть. Спустя час после начала схватки Блармиц почувствовал, что твари слабеют. Внутреннее зрение его помутилось, пауза между мысленной командой и ее выполнением змеями увеличивалась, то и дело он терял контроль над своими «солдатами»… И наконец понял, что колдовская сила покидает его. Он не был настолько опытным магом, чтобы самому, без помощи остаточных эманации Даргорда, манипулировать порождениями Зла, поэтому по прошествии часа Конану удалось справиться почти со всеми змеями, а оставшиеся исчезли сами по себе, во вспышке зеленого пламени.
Когда погибла последняя тварь и Конан беспрепятственно покинул замок, Блармиц в изнеможении опустился на пол.
Все пропало. Владычество над Гиль-Дорад так и осталось несбыточной мечтой. То, чему Даргорд (а вместе с ним и Блармиц) посвятил свою последнюю жизнь, уже не осуществится никогда. Блармиц самолично помогал учителю составлять цепочку заклинаний, чтобы захватить Талисман Глаз Бога, поэтому он знал, как проникнуть в защищенный магией храм, где вот уже два с половиной столетия покоится Талисман. Он знал, как заставить этот могущественный камень служить себе… Но знание это отныне стало бесполезным: точный маршрут в Гиль-Дорад, сведения о ловушках, подстерегающих странника на пути в эту обетованную страну,— словом, все то, что Даргорд сумел выудить из мозга принцессы Ливии, теперь недостижимо, оно погребено на дне колодца, ведущего в Подземный мир… Будь ты проклят, Конан!..
Блармиц вскочил на ноги. Сердце его неистово колотилось.
«Идиот! — обругал он себя.— Как ты мог забыть последние слова грязного варвара… Ведь он кричал: «Не собираюсь я искать эту Гиль-Дорад!» А к кому он обращался? Ведь рядом никого не было! Не к душе ли старой потаскухи Ливии, которую он выпустил из плена?»
Блармиц в волнении забегал по залу. Конечно! В благодарность за освобождение Ливия запросто могла выболтать дикарю, как отыскать ее чертову родину!.. Значит, так… Нужно поймать Конана и выпытать у него все, что ему стало известно…
Нет. Конан — крепкий орешек, Даргорд в этом уже убедился на собственной шкуре. Надо действовать по-другому. Надо собираться в дорогу.
С четырехлетнего возраста Блармиц не покидал замок и понятия не имел о том, как живут люди за его пределами. Все, что он знал о внешнем мире, было почерпнуто им из волшебного кристалла, именуемого Даргордом Замочной Скважиной,— чудесный камень по желанию его владельца мог показать любой уголок Земли. Вместе с учителем Блармиц побывал на океанском дне, где живут лишь слепые уродливые создания, похожие на огромных крабов; у воинственного народа с желтой кожей, населяющего далекие восточные земли; среди обитателей таинственного материка на западе, что вдыхают сизый дым тлеющих листьев… Этими путешествиями его познания о мире и ограничивались. Но все равно он не мог отказаться от желания найти страну Гиль-Дорад, которую Замочная Скважина показать не могла,— серая пелена заволакивала панораму, когда взоры наблюдающих обращались к далеким северо-восточным землям.
Что ж, он будет умнее своего глупого учителя. Он доберется до Гиль-Дорад, и поможет ему в этом сам Конан!..
* * *
На полянке, примерно в лиге от замка, под огромной сосной Конан отыскал столь редкий в этих местах родник чистой, холодной воды. Разделся донага и долго плескался, смывая с себя грязь, кровь и жуть ночных часов, проведенных в замке. Выстирал одежду. Порез на животе, так же как и несколько других царапин, оказался неглубоким, но Конан долго разглядывал и ощупывал себя, заподозрив, что когти и зубы злонамеренных бестий запросто могли оказаться ядовитыми. Но — нет, все, кажется, обошлось: раны уже не кровоточили, не воспалились, зловещая краснота не разлилась вокруг них. Потом киммериец долго лежал на траве, глядя в проплывающие по небу и равнодушные ко всему облака, и размышлял, ожидая, когда высохнет на солнышке его костюм.
Значит, запретная страна Гиль-Дорад существует на самом деле. Конечно, он не давал принцессе Ливии обещания найти ее родину, тем более лишь для того, чтобы известить отца о смерти дочери, и все-таки… Все-таки… Пусть смутными и непонятными были намеки Ливии относительно опасностей на пути в Гиль-Дорад, но ведь никто из тех, что ушли на ее поиски, не знал даже этого. Возможно, ему, Конану, удастся дойти до загадочной страны, которую еще не смог отыскать ни один человек на свете.
А что? Он всегда был бродягой, скитальцем и надолго не задерживался на одном месте. Странствие — его удел. И вот ему выпал шанс, в руках у него оказался ключ к ларцу с недосягаемыми сокровищами… И неужели можно отказаться от возможности поставить свои нехитрые достоинства на карту — пускай и сомнительной ценности карту — выиграть путешествие в землю обетованную и завладеть ее богатствами? Конечно, нет. И кроме того…
Киммериец чувствовал, что он уже не властен над своей судьбой. Все, что произошло с ним за последние дни,— звенья одной цепи с виду случайных событий. Цепи, на одном конце которой он сам, Конан, варвар из далекой Киммерии, а на другом — таинственная, притягательная, волшебная страна Гиль-Дорад. И за цепочку эту дергает, направляя его, некая высшая сила… Возможно даже, сам Кром… Для каких-то неясных простому смертному целей неведомый властитель желает, чтобы Конан отправился на поиски этой земли… Что ж, если так, то не ему, варвару, противиться намерениям могущественных сил.
Итак, решено: он вернется в Шадизар и оттуда немедля двинется в путь. На поиски неизвестного.
Незаметно для себя Конан задремал, и дрема его постепенно превратилась в глубокий сон.
Глава пятая
По выжженной заморийской степи, гулкими ударами копыт пугая ее законных обитателей — сусликов, змей и скорпионов — и заставляя их прятаться в свои норы, спасаться за редкими чахлыми кустиками худосочной травы, скакал всадник на сильном, рослом жеребце. За пять часов пути конь почти не устал, хотя ноша его была нелегка: сегодня его оседлал высоченный и необъятный в плечах наездник. Правда, собираясь в дальнюю дорогу, всадник не навьючил на него уйму тюков и мешков с запасом вряд ли необходимых в пути вещей, а взял с собой лишь двуручный меч в потертых ножнах да походную сумку с флягой воды и небольшим свертком с едой. На молодом, выносливом жеребце варвар Конан из Киммерии держал путь в сторону Шагравара, последнего города Заморы, последнего города в цивилизованном мире, за которым простирались неведомые, нехоженые земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Все распоряжения своего хозяина Блармиц выполнил в точности: когда новая жертва Черного Искусства неразумно переступила порог старого замка, он бесшумно подкрался сзади, ударил незнакомца дубинкой по голове и помог Даргорду оттащить тело в подземный зал, где должен был происходить ритуал обмена сознаний.
Учитель много и охотно рассказывал о скрывающейся в бездне твари, один вид которой кого угодно мог довести до умопомешательства и секрет защиты от которой Даргорд скрывал получше дороги на Гиль-Дорад… Этими устрашающими историями Даргорд добился своего: в зал, где находился колодец, ведущий в Подземный мир, Блармиц не заглядывал, да и вообще особо не интересовался, как учитель меняет свое тело.
Вот и на этот раз, оглушив дубинкой забредшего в замок мускулистого дикаря, которому предстояло стать новым воплощением могущего волшебника, Блармиц помог учителю заковать его в кандалы, а затем беспрекословно отправился в свою келью, где предался изучению старинных фолиантов по черной магии. От этого занятия его оторвало смутное ощущение какого-то неудобства. Будучи вот уже сорок лет единственным и верным учеником Даргорда, он мог с ходу распознавать настроение своего наставника. И теперь Блармиц понимал, что перевоплощение проходит не должным образом.
Захлопнув фолиант, Блармиц вскочил на ноги и прислушался.
И в самом деле в замке творилось что-то не то.
Неощутимые простыми смертными колебания пронизывающего все сущее эфира свидетельствовали о том, что задуманное его учителем колдовство идет не совсем так, как предполагалось.
Сбежав по ступеням длинной лестницы, ведущей к подземельям заброшенного дворца, Блармиц приник ухом к тяжелым дубовым дверям.
Изнутри донесся полный ужаса и гнева вопль, и вопль этот принадлежал колдуну Даргорду, его учителю и покровителю.
Последний раз обряд перемещения Даргорд совершал семьдесят лет назад, когда родители Блармица еще не появились на свет, и потому ученик понятия не имел, что означает этот вопль — быть может, все идет как надо и это кричит варвар, переместившийся в дряхлое тело, некогда принадлежавшее принцессе Ливии… Однако в глубине сознания, черными нитями колдовства связанного с разумом Даргорда, Блармиц чувствовал, что учитель попал в беду. Поэтому, внутренне содрогаясь от ужаса перед тварью из самого Ада, он медленно приоткрыл дверь…
— Ты говорил, что тебе нужно мое тело? — хрипел дикарь, легко, точно тряпичную куклу, подняв над головой колдуна,— Ты говорил, что лишишь меня разума и души?..
Его мускулистое, поблескивающее от пота тело было освещено неверным светом факелов и разноцветным сиянием сотни странных ярких огоньков, беспорядочно кружащих под самым потолком.
— Погоди, Конан! — верещал Даргорд.— Я могу сделать тебя богатым… Я знаю, как достичь волшебной страны Гиль-Дорад… Мы сможем завоевать ее! Вместе!
В ответ варвар едва слышно произнес что-то… и тут случилось нечто невообразимое: он кинул тело учителя в бездну…
Блармиц отпрянул, обеими руками зажав рот, чтобы не закричать.
Происшедшее не укладывалась в его голове. Даргорд, всемогущий колдун, волшебник, укротивший жуткую потустороннюю тварь, маг, живущий вечно,— великий Даргорд погиб от руки нищего, полуграмотного, вонючего варвара!.. Кто же он такой, этот Конан?.. Бежать отсюда, немедленно бежать…
— Погоди! — вдруг донесся до Блармица гневный рык убийцы, и ученику черного чародея, охваченному ужасом и смятением, показалось, будто варвар обращается именно к нему.— Не собираюсь я искать эту чертову страну, Гиль-Дорад!..
Блармиц опрометью бросился бежать — вверх по сырой лестнице, мрачными коридорами, лабиринтом пустынных, запыленных комнат… И очутился в лаборатории Даргорда — погруженной в полумрак зале, уставленной разнообразными приборами и инструментами, загадочными и зловещими, о назначении половины которых он не имел ни малейшего представления.
Здесь, в привычной обстановке, Блармиц наконец более-менее пришел в себя. Страх перед коварным дикарем отступил, его сменил гнев, «Мерзкий человечишка осмелился помешать воплощению великих планов! Не судьба, но лишь случай и везение помогли тебе свергнуть Учителя. Но остался я, верный последователь Даргорда, его преданный слуга и помощник. И я отомщу за смерть могущественного мага…»
Дрожащими от нетерпения руками Блармиц поджег пучок сухой травы и бросил его в большой прозрачный сосуд шарообразной формы. Трава горела плохо, лишь чадила, и вскоре сосуд наполнился едким сизым дымом, ленивой струйкой поднимающимся над узким горлышком. Ученик колдуна порылся среди склянок на полке и отыскал неприметный пузырек, наполненный серым порошком. Несколько щепоток порошка последовали за травой, дым в сосуде сгустился, приобрел зеленоватый оттенок, заклубился и извивающимися спиралями толщиной с человеческую руку вырвался наружу.
Теперь самое главное.
Блармиц наизусть знал необходимые для этого случая заклинания и старался быть спокойным и собранным. Дождавшись, когда струи дыма, точно живые существа, наполнят комнату, он зажмурил глаза, сосредоточился на эманациях Даргорда, по-прежнему витающих в замке, и мысленно приказал спиралям покинуть лабораторию. Потом, не поднимая век, Блармиц нашарил края сосуда, поднес к лицу левую руку и резким движением вонзил зубы в запястье.
Кровь тяжелыми каплями потекла в сосуд. Губы новоявленного мага беззвучно шептали слова заклинаний. Ощущая, как сила умершего учителя помогает ему, Блармиц послал змеящиеся султаны дыма вниз по коридорам, навстречу подлому варвару…
Внутренним зрением он отчетливо видел, как дымные спирали материализуются, уплотняются, приобретают вес и форму — форму устрашающих, смертоносных, безжалостных змееподобных тварей… Пользуясь колдовской мощью Даргорда, которая пока еще жила в замке, он смотрел глазами этих существ и направлял их к тому месту, где находился Конан. К тому месту, где Конан должен умереть…
Увы, Блармиц никак не ожидал, что сила его учителя так быстро иссякнет. Руководя атакой своих созданий, он наносил удар за ударом, пытаясь потеснить Конана, даже ранил его несколько раз, но проклятому варвару удалось уцелеть. Спустя час после начала схватки Блармиц почувствовал, что твари слабеют. Внутреннее зрение его помутилось, пауза между мысленной командой и ее выполнением змеями увеличивалась, то и дело он терял контроль над своими «солдатами»… И наконец понял, что колдовская сила покидает его. Он не был настолько опытным магом, чтобы самому, без помощи остаточных эманации Даргорда, манипулировать порождениями Зла, поэтому по прошествии часа Конану удалось справиться почти со всеми змеями, а оставшиеся исчезли сами по себе, во вспышке зеленого пламени.
Когда погибла последняя тварь и Конан беспрепятственно покинул замок, Блармиц в изнеможении опустился на пол.
Все пропало. Владычество над Гиль-Дорад так и осталось несбыточной мечтой. То, чему Даргорд (а вместе с ним и Блармиц) посвятил свою последнюю жизнь, уже не осуществится никогда. Блармиц самолично помогал учителю составлять цепочку заклинаний, чтобы захватить Талисман Глаз Бога, поэтому он знал, как проникнуть в защищенный магией храм, где вот уже два с половиной столетия покоится Талисман. Он знал, как заставить этот могущественный камень служить себе… Но знание это отныне стало бесполезным: точный маршрут в Гиль-Дорад, сведения о ловушках, подстерегающих странника на пути в эту обетованную страну,— словом, все то, что Даргорд сумел выудить из мозга принцессы Ливии, теперь недостижимо, оно погребено на дне колодца, ведущего в Подземный мир… Будь ты проклят, Конан!..
Блармиц вскочил на ноги. Сердце его неистово колотилось.
«Идиот! — обругал он себя.— Как ты мог забыть последние слова грязного варвара… Ведь он кричал: «Не собираюсь я искать эту Гиль-Дорад!» А к кому он обращался? Ведь рядом никого не было! Не к душе ли старой потаскухи Ливии, которую он выпустил из плена?»
Блармиц в волнении забегал по залу. Конечно! В благодарность за освобождение Ливия запросто могла выболтать дикарю, как отыскать ее чертову родину!.. Значит, так… Нужно поймать Конана и выпытать у него все, что ему стало известно…
Нет. Конан — крепкий орешек, Даргорд в этом уже убедился на собственной шкуре. Надо действовать по-другому. Надо собираться в дорогу.
С четырехлетнего возраста Блармиц не покидал замок и понятия не имел о том, как живут люди за его пределами. Все, что он знал о внешнем мире, было почерпнуто им из волшебного кристалла, именуемого Даргордом Замочной Скважиной,— чудесный камень по желанию его владельца мог показать любой уголок Земли. Вместе с учителем Блармиц побывал на океанском дне, где живут лишь слепые уродливые создания, похожие на огромных крабов; у воинственного народа с желтой кожей, населяющего далекие восточные земли; среди обитателей таинственного материка на западе, что вдыхают сизый дым тлеющих листьев… Этими путешествиями его познания о мире и ограничивались. Но все равно он не мог отказаться от желания найти страну Гиль-Дорад, которую Замочная Скважина показать не могла,— серая пелена заволакивала панораму, когда взоры наблюдающих обращались к далеким северо-восточным землям.
Что ж, он будет умнее своего глупого учителя. Он доберется до Гиль-Дорад, и поможет ему в этом сам Конан!..
* * *
На полянке, примерно в лиге от замка, под огромной сосной Конан отыскал столь редкий в этих местах родник чистой, холодной воды. Разделся донага и долго плескался, смывая с себя грязь, кровь и жуть ночных часов, проведенных в замке. Выстирал одежду. Порез на животе, так же как и несколько других царапин, оказался неглубоким, но Конан долго разглядывал и ощупывал себя, заподозрив, что когти и зубы злонамеренных бестий запросто могли оказаться ядовитыми. Но — нет, все, кажется, обошлось: раны уже не кровоточили, не воспалились, зловещая краснота не разлилась вокруг них. Потом киммериец долго лежал на траве, глядя в проплывающие по небу и равнодушные ко всему облака, и размышлял, ожидая, когда высохнет на солнышке его костюм.
Значит, запретная страна Гиль-Дорад существует на самом деле. Конечно, он не давал принцессе Ливии обещания найти ее родину, тем более лишь для того, чтобы известить отца о смерти дочери, и все-таки… Все-таки… Пусть смутными и непонятными были намеки Ливии относительно опасностей на пути в Гиль-Дорад, но ведь никто из тех, что ушли на ее поиски, не знал даже этого. Возможно, ему, Конану, удастся дойти до загадочной страны, которую еще не смог отыскать ни один человек на свете.
А что? Он всегда был бродягой, скитальцем и надолго не задерживался на одном месте. Странствие — его удел. И вот ему выпал шанс, в руках у него оказался ключ к ларцу с недосягаемыми сокровищами… И неужели можно отказаться от возможности поставить свои нехитрые достоинства на карту — пускай и сомнительной ценности карту — выиграть путешествие в землю обетованную и завладеть ее богатствами? Конечно, нет. И кроме того…
Киммериец чувствовал, что он уже не властен над своей судьбой. Все, что произошло с ним за последние дни,— звенья одной цепи с виду случайных событий. Цепи, на одном конце которой он сам, Конан, варвар из далекой Киммерии, а на другом — таинственная, притягательная, волшебная страна Гиль-Дорад. И за цепочку эту дергает, направляя его, некая высшая сила… Возможно даже, сам Кром… Для каких-то неясных простому смертному целей неведомый властитель желает, чтобы Конан отправился на поиски этой земли… Что ж, если так, то не ему, варвару, противиться намерениям могущественных сил.
Итак, решено: он вернется в Шадизар и оттуда немедля двинется в путь. На поиски неизвестного.
Незаметно для себя Конан задремал, и дрема его постепенно превратилась в глубокий сон.
Глава пятая
По выжженной заморийской степи, гулкими ударами копыт пугая ее законных обитателей — сусликов, змей и скорпионов — и заставляя их прятаться в свои норы, спасаться за редкими чахлыми кустиками худосочной травы, скакал всадник на сильном, рослом жеребце. За пять часов пути конь почти не устал, хотя ноша его была нелегка: сегодня его оседлал высоченный и необъятный в плечах наездник. Правда, собираясь в дальнюю дорогу, всадник не навьючил на него уйму тюков и мешков с запасом вряд ли необходимых в пути вещей, а взял с собой лишь двуручный меч в потертых ножнах да походную сумку с флягой воды и небольшим свертком с едой. На молодом, выносливом жеребце варвар Конан из Киммерии держал путь в сторону Шагравара, последнего города Заморы, последнего города в цивилизованном мире, за которым простирались неведомые, нехоженые земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37